Кенни бесстрастно кивнул, не понимая, к чему ведет этот разговор, приподнимаясь с места и поправляя дорогую кобуру с пистолетом, которая напоминала о том, кем он был на самом деле.
Паб моего дяди, Кенни Аккермана, был большой и люксовый, с неуловимым восточным колоритом, который вился вместе с запахом дорогого дерева и пива. Но по-своему уютный — я чувствовал себя здесь как дома, хотя с коллегами мы зачастую посещали другой паб, ближе к полицейскому участку.
Из всего заведения выделялся только Кенни. Он не подходил собравшимся вокруг него посетителям. Аккерман был словно бог. Высокий и статный, всегда уверенный в себе. Меня это одновременно и раздражало, и восхищало.
— Слушай, Леви, — он прямо и бескомпромиссно заглянул в мое лицо. — Ты упрямый мул, это я уже понял, и можешь сколько угодно упражняться в остроумии на мне. Плевать, я могу выдержать абсолютно все. Но если ты хоть полунамеком начнешь защищать этого ублюдка Ривза, — он замахнулся и уже знакомо всадил палец в мою грудную клетку, — я откушу тебе башку.
— А кто же будет тогда следить, чтобы ты удержал член в штанах?
Кенни не смутился и даже не выглядел оскорбленным. Он улыбнулся.
— Ты прибил его средь бела дня, — прошептал я, отпивая пенное пиво. — В жилом доме могли пострадать и другие люди, наткнись они на тебя или твоих псов.
— А тебе не кажется, племяш, что Ривз приехал из Троста в Стохес не из благих намерений? И поселился в этой дыре тоже неспроста.
— Да плевать! Ты бывший капитан военной полиции, ты бывший мой начальник, какого хрена ты творишь? Я тебя который раз покрываю…
Я не смотрел в сторону Кенни. Нас никто не мог услышать, бармен протирал стаканы на другом конце стойки, и ему не было дела до шефа.
— Значит, по-твоему, я убогий мудак, который может прихлопнуть мелкого бизнесмена средь бела дня? — глухо выронил он.
— Я не имел ввиду, кто ты, я и не знаю, кто ты до конца, — теперь я взглянул на своего дядю прямо. — Так же, как и ты не знаешь, кто я. Но тебе и не нужно знать, ты первоклассный художник, и сам себе все нарисовал. Я просто не знаю, сколько еще мне тебя отмывать?
— Да не убивал я Ривза, — процедил сквозь зубы Кенни. — Разговор окончен. Лучше бабу себе найди и успокойся.
— Причем здесь это?
— Ты придираешься ко мне, Леви, я бывший коп, у меня куча связей, я могу себе позволить даже убийство, но Ривза не-у-би-вал. Хочешь, помогу тебе с расследованием?
— Не нужно, — угрюмо произнес я.
Я виделся с Кенни, наверное, раз в месяц, и эта встреча всегда была для меня продуктивной, хоть в негативном, хоть в позитивном смысле. Аккерман много чего знал и помогал, но и много чем пренебрегал. Например, законами. Я прекрасно знал, что у него была своя подпольная винокурня на краю Стохеса. И Димо Ривз, скорее всего, приехал именно за этим. Отжать такой прибыльный рынок.
Но мы никогда с Кенни о его скрытом доходе не говорили.
Кажется, и сейчас не собирались. Наступил момент, когда нужно было дать себе выдохнуть. Даже работа, выросшая из хобби и таланта, способна вытаскивать душу и косить здоровье.
Я зажмурился и сильнее сдавил веки.
— А вот ты еще не ведаешь, как много дамочек мечтает попасть к тебе на чашку чая! Часть из них даже радовалась, что я являюсь твоим родственником, потому что ты — самый завидный мужчина в городе.
Я прищурился.
— Самый завидный мужчина? Наверное, только ночью, в темноте, под одеялком…
Я резко вскочил со стула, схватив недопитый бокал, достал из кармана смятую купюру и положил на стойку. Потом метнулся к двери.
— Эй, племяш, за счет заведения! — Кенни забрал деньги и ринулся за мной.
Я не хотел больше продолжать совершенно бессмысленный разговор с дядей. Более того, эти девицы, они были повсюду, и настолько глупы и наивны, что думали, что я буду приглашать их в свою квартиру и трахать каждую по отдельности. Меня это не интересовало. Я не любовник, не рыцарь, у меня не было на это все времени.
Женщины хотели не меня, а то, кем я был, и то, что мог предложить им, исходя из моего статуса. И я бы не советовал им завидовать Ханджи или своей бывшей подчиненной Петре. Ее мне было искренне жаль.
Я так нравился этой девушке, что она едва не порезала себе вены в уборной. Мне стало стыдно, я не знал, чем ей помочь. Но потом она перевелась в другой полицейский отдел, и больше мы не виделись. Надеюсь, она удачно вышла замуж, и пустые надежды обо мне рассеялись пеплом.
Выйдя на улицу, я вдохнул свежий воздух, затем достал сигарету, чтобы вдохнуть никотин. Дверь за мной не захлопнулась. Кенни расправил плечи, и я тут же полоснул по нему острым, непробиваемым взглядом.
— Я не позволю, чтобы ты платил в моем пабе, Леви, — он засунул мне смятую купюру назад в карман. — Как у тебя вообще дела? — спросил он серьезно. Казалось, Кенни переживал.
— Какие дела? Работа…
Он достал из блестящего портсигара сигарету. Соглашусь, вытаскивать сигарету из удобного портсигара гораздо эффектней и практичней, не то что из дешевой пачки, как у меня.
Потом Кенни достал из кармана какой-то клочок бумаги и тоже всунул мне в карман.
— Что это?
— Это телефон одной девушки.
— Какой девушки? Свести с кем-то меня решил?
— Нууу, не то, чтобы свести. Она — девушка по вызову. Но очень потрясная. Я хочу, чтобы ты расслабился, лица на тебе нет, грустно смотреть.
Пора бы мне уже уйти. Светская беседа зашла в тупик, и выхода из него абсолютно не видно. Но Кенни продолжил стоять в дверях. Ему вообще было знакомо чувство неловкости? В каком возрасте оно должно появляться?
С дядей у меня были особенные отношения. Я, конечно, не называл его «папой», но он мне здорово заменил настоящего отца. Кенни не просто присутствовал в моей жизни в те или иные часы, он сопровождал каждое мое действие, мои взлеты и падения, мою судьбу, мой страх, мою улыбку и грусть.
Кенни старался учить меня всему, что знал, а я подхватывал то, в чем еще был неопытен. Когда он зачастую пропадал на несколько дней, когда я был еще подростком, я каждый вечер выглядывал ту самую высокую темную фигуру в шляпе, принесшую с собой запах рома и звякающую пистолетами и пакетами с едой для меня.
Он скалился мне, теребя мои волосы на голове, а моей радости не было предела.
Моя сигарета истлела почти до фильтра, я перехватил ее указательным и большим пальцами и двинулся к мусорке, которая прижалась к углу крыльца. Пригнулся, двумя движениями размазал еще дымящийся окурок о металлическую стенку и запустил на дно. Остатки дыма развеялись. Я выпрямился и вернулся к Кенни. Завтра нужно будет забить квартиру никотиновыми пластырями, жвачками и начать заново бросать.
В этот раз окончательно.
— Ты же знаешь, я брезгливый, — серьезно произнес я и снял машину с сигнализации.
— А, ну, ты все равно звякни этой красотке и потрахайся нормально. Брезгливость здесь ни к чему.
Кенни было плевать на мои слова, будто и не расслышал вовсе. Но я грозно предупредил:
— Убийство Ривза на тебе.
Хоть и двусмысленно, но я знал, что дядя поймет. Мои губы все-таки дрогнули, и в этот раз ухмылку сдержать не удалось.
— До встречи, Кенни.
Я скрылся в салоне своего Ford Mondeo.
***
Дома звонки не прекращались, хоть и время шло к полуночи. Мне звонили мои охламоны, которые пытались помочь сами раскрыть убийство. Я приказал все отставить до завтра и удачно швырнул смартфон на диван.
Мое состояние ухудшилось. Я даже не был уверен, почему: из-за убийств, встречи с Кенни или чувств, которые я испытывал к Алессандре.
Ощутив огромное количество эмоций за этот день, гнев был самым предпочтительным вариантом. А еще очередная жестянка пива и сигареты.
Хрен знает, когда я брошу курить.
Кто? Кто, черт возьми? Кому понадобилась убивать Ривза-старшего? Нужно, чтобы Ханжи связалась с его сынком, расспросила все. Хорошенько же его занесло в Стохес из Троста.
Но я почему-то был уверен, что именно Кенни его и прихлопнул.
***
Следующий день прошел в том же сумасшедшем гиперактивном духе. Новые преступления и постоянные вызовы не прекращались. Такое ощущение, что Стохес просто издевался надо мной.
Я едва успевал пообедать пиццей. Хитч так и заказывала мне пиццы и прочую еду навынос: картонные коробки и контейнеры заваливали все мусорные ведра отдела и, в частности, моего кабинета. Иногда сразу партиями, если кое-кто, например, Жан, подолгу не вычищал помещение. Вряд ли меня очень устраивало такое положение дел, но дома готовил я очень редко.
Я был очень злой, нервный. Я посылал всех на хуй из кабинета, а в ответ ничего не слышал, зная, что никто из моих подчиненных не осмелится что-то ляпнуть. Ситуация — закачаешься. Только под конец рабочего дня Дрейс мне сделала какой-то успокоительный чай. Она осторожно двинулась через кабинет, остановилась напротив стола и медленно опустила чашку. Фарфор глухо стукнулся о дерево. Ее руки дрожали.
— Это что? — сухо спросил я Хитч.
Дрейс оторвала взгляд от чашки и заглянула в мое лицо.
— Ромашковый чай, — боязливо выронила она.
— Вижу.
— Он для вас, капитан.
Я поднял на нее взгляд и прищурился. Остро и колко.
— Ты туда плюнула?
Вот и унеслось девичье волнение, стоило всего лишь ее раззадорить. Дрейс расправила плечи и поправила волосы.
— Предпочитаю другой способ обмена слюной, — она вскинула одну бровь, не пытаясь отвести взгляд.
Я привычным жестом подхватил чашку.
— Какое совпадение, я тоже. Но ты пришла явно не к тому мужчине.
— Разумеется, не к тому. Просто так говорю, мысли вслух.
Фраза «Убирайся вон» завертелась на кончике языка, но взгляд машинально метнулся к документам с очередным делом. Слова застряли на выходе из горла. Хитч послушно вышла сама.
Через несколько часов я зашел в свою квартиру. Стянув обувь и швырнув на пол пиджак, я принялся расстегивать кобуру с пистолетами и бросил пачку сигарет на барную стойку. Затем я поднял пиджак и нашел в кармане телефон проститутки, который мне насильно всучил Кенни. Я набрал номер. Уверенный, но приятный женский голос ответил мне, и мы договорились, что через полчаса она будет у меня.
Я отправился в душ.
Хоть меня всегда одолевала брезгливость во всем, а больше всего к девушкам, которые раздвигали ноги перед всеми подряд, сегодня вечером я ужасно хотел расслабиться. Мой член потягивало от желания, а мозги кипели.
Когда позвонили в дверь, на пороге я внимательно оценил наружность девушки. Рыженькие не были в моем вкусе, а глубокий внутренний мир ее оценивать мне было некогда. Поэтому я решил перейти к делу.
Она что-то начала говорить о Кенни, затем сказала пару слов о погоде, но я молчал и так же молча пригласил ее за диван. В моей квартире-студии имелась еще и спальня, которая находилась по другую сторону тонкой стенки, но там я не хотел трахаться со шлюхой. Моя широкая кровать была слишком сакральным местом для этого грязного дела.
— Скажите, с чего вы хотите начать, господин Аккерман?
Я слегка облизнул губы и, не задумавшись, ответил, что с минета.
Твою мать! Волна мурашек прокатилась по спине, и я не сводил с нее взгляд, когда она начала расстегивать мои брюки и аккуратно спускать боксеры. Мой член дернулся, а желание скручивалось все туже и туже, заставляя мышцы ног дрожать. Мое тело умоляло, а я все больше хотел погрузить своего «приятеля» в ее ротик.
Умелые ручки моментально превратили мягкую плоть в свинец. Девушка наклонилась и сначала провела языком от основания до головки, а затем взяла в рот.
Мой смартфон всегда был рядом, даже если я хотел расслабиться, мыслями я все равно оставался на работе, черт возьми. И сейчас я тоже не хотел далеко его откладывать, просто выключил звук.
Поглаживая девушку по голове и мягко сжимая волосы, я управлял степенью своего удовлетворения и удовольствия, но в какой-то момент заметил горящее сообщение на экране.
«Леви, извини, но я не знала больше, к кому обратиться. В моем жилом доме какие-то крики, и странные типы ошиваются около подъезда. Прошу, если можешь, приезжай».
Еще светился пропущенный от Алессандры, а я не слышал. Черт.
Пальцы девушки впились в мою плоть, мои внутренние мышцы сжались, я ужасно хотел кончить, но в какой-то момент выкрикнул: «Хватит!»
— Что-то не так? — с ее красных влажных опухших губ сорвался непонимающий вопрос.
— У меня срочная работа, возьми деньги на барной стойке. Прости.
Я натянул боксеры и застегнул брюки. Мое сексуальное желание потихоньку рассеивалось, на его место пришло другое возбуждение — беспомощность Алессандры.
