***
POV/Алессандра Целых два месяца мы с Леви встречались и целых четыре были знакомы. Вроде бы так мало, а как будто его знала дольше. Определенно дольше. Я никогда не забуду тот чудесный день, в конце августа, когда я приехала в Стохес из Шиганшини, каникулы закончились, и я согласилась пойти на слепое свидание, сопровождая Пик. Вот уже даже привыкла к аккермановским заморочкам и его характеру, привычкам, любовью к чистоте, за несоблюдение которой он меня не попрекал, но стол после еды я выдраивала дважды, пока он не видел. Аккерман любил чистый стол, а в квартире он был еще и стеклянным. И, несмотря на все трудности, я ощущала себя любимой, потому что то, как Леви ко мне относился, не рассказать в сказках. Он оберегал меня, предупреждал, подвозил, забирал, если мог, звонил и беспокоился. Он платил за квартиру сам, а моя стипендия и небольшая зарплата за курсы шла в основном на мои личные нужны. Хоть я иногда покупала еду и что-то по хозяйству. Ссорились же мы всегда по моей вине. Леви обычно устало молчал. А надо мной брала верх моя вспыльчивость, и я, бывало, устраивала бурные сцены, осыпая Аккермана незаслуженными упреками. Вслед за такими моментами следовали мое раскаяние и интимная близость, так как я не переставала обожать его, знать ему цену и все мои помыслы были направлены на моего мужчину. А сегодня Леви предложил мне пойти с ним в паб, чтобы встретиться с коллегами-полицейскими. Я не противилась. Наши отношения длились всего-навсего два месяца, и мне невероятно польстил тот факт, что Аккерман решился на такой трудный для него шаг — не скрывать меня от своих друзей. Пока я приводила себя в порядок, стоя перед зеркалом в спальне лишь в одном белье и колготках, Леви вошел в комнату уже одетый и готовый к выходу. Я обернулась к нему. Он был потрясающе привлекательным в черном пуловере и черных брюках. Одним своим видом он внушал первородный страх этим фатальным образом, я подозревала, что именно так Леви действовал на противоположный пол. Он мог бы взять себе любую, лишь указав пальцем. Взгляд, щелчок, доступ открыт. Но изрядно измотанный после рабочих дней, после бесчисленных убийств, возни с документами и прочего, Леви предпочитал зарыться именно в мои волосы и не отпускать. Останавливая взор на его широко расставленных ногах, когда он заряжал рабочий пистолет, выражение моего лица сказало, наверное, многое. Невольно очертив проекцию его детородного органа, скрытого в ткани брюк, я потом скользнула взглядом по идеальной челке и жадно сглотнула, но, встретившись с Леви глазами, осталась безэмоциональной, оставив при себе эти откровения. — Ты такой секси, — выронила я, заканчивая расчесывать последний локон, уже не оборачиваясь к нему. — Боюсь, в пабе тебя кто-то украдет. И что я буду делать тогда? — Ха-ха, шутишь? — он цинично отреагировал на мой комплимент. — Пусть крадут, пожалеют потом по полной. Я тут сам едва сдерживаюсь на вот это все, — Леви пистолетом очертил в воздухе мою фигуру. — Хотя, если ты так печешься о моем исчезновении, то мы можем спокойно остаться дома. Так хочу тебя, прямо здесь, как иногда мы делаем, на холодной столешнице с подмятым под твои голые ягодицы полотенцем. Он шумно вдохнул, и по его опустившимся векам и потупившемуся взгляду, я поняла, что этого сейчас не произойдет. Я еще немного повозилась с волосами и надела кожаное короткое платье. Мне показалось, что Аккерман этот выбор не совсем одобрил, но он умно и терпеливо промолчал. Направляясь на встречу, Леви вел Ford очень быстро. Скорость создавала иллюзию полета. Приоткрыв немного боковое стекло, я хотела развеять свое нервное состояние и невольную раздражительность из-за предстоящей встречи с бывшей женой Аккермана и его серьезными друзьями-полицейскими, но ощутила лишь хлесткие удары холодного ветра по лицу. Люди спешили, а при скорости машины сто семьдесят все они превратились в расплывчатые фигуры, словно разноцветные разводы от воды на стекле. Восемь светофоров — ровно столько потребовалось патрульной полиции Стохеса, чтобы остановить нас. — Капитан Леви! Боже мой, виноват, что остановил… и в мыслях не было… скорость превышалась… простите… индикатор… простите… — Патрульный невнятно лепетал и нужное, и ненужное, чтобы хоть как-то оправдаться перед начальником. — Вольно, офицер Бозард, я спешу. Еще будут ко мне вопросы? — Нет, капитан, конечно, нет. Хорошего вечера, — он отдал честь кулаком, прижав его к сердцу. — Прошу прощения за задержку. Меня улыбнула реакция подчиненного Леви. Когда мы двинулись дальше, я выронила: — Господин Аккерман, законы для вас не писаны вовсе, — я едва подавила смешок. — Думала, он и язык проглотит, когда ты опустил стекло. — Оруо очень уверен в себе и всегда хвастается этим. Несмотря на его высокомерие, он лучший из моих бывших служащих. У меня сразу же закрутилось на языке, что тут кое-кто другой очень уж был уверен в себе и всегда хвастался этим. Но я промолчала. — Ну, а зачем ты гнал? — Мы и так опаздываем на двадцать минут. Впрочем, опоздание это было или нет, но, появившись в пабе, мне сразу стало неуютно и некомфортно. Вечер воскресенья собрал кучу народа, и я ощутила на себе завистливые взгляды и женщин, и мужчин. Женщины видели во мне потенциальную опасность, что отберу у них партнеров, а мужчины с завистью и досадой посматривали, что я вошла в паб за руку с Леви. — Не обращай внимания, — шепнул мне на ухо Аккерман, словно ощутил мою тревогу. — Такие красавицы, как ты, здесь редкость. Но в этом пабе отличная выпивка и приятное обслуживание. Не бери в голову. Я кивнула, чуть успокоившись, и крепче сжала горячую руку. POV/Леви Со мной такое редко случалось, чтобы я был рад снова увидеться с друзьями и забыть на время о заботах, которые так мучили меня в последнее время. К счастью, меня сопровождала Алессандра, и мои коллеги, несмотря на ее волнение, встретили ее тепло. Мик, правда, до конца не верил, что у меня вообще кто-то есть. А пора бы ему уже запомнить, что шутить я не любил. Он не ожидал увидеть рядом со мной настолько привлекательную девушку. А вообще Закариас пытался сойтись с Нанабой, которая весь вечер его отвергала. Все прошло гладко. Выпивку и закуски мои коллеги брали разные. Але пила безалкогольный коктейль, а потом заказала себе кофе. Мы с Эрвином лакомились шотами, а все остальные пили пиво. Когда я вышел покурить во дворик с Миком и Ханджи, то пока Закариас встретил старого друга, Зое бросила мне несколько колкостей. — Она тебя удовлетворяет? Во всех смыслах? — дерзко заметила она, и все медленно стало вставать на свои места: ревность, зависть и мои старые безответные чувства в ее сторону. — Хандж, не стоит трогать мою маленькую Алессандру, ладно? — отрезал я. — Я думала, ты всегда будешь один. Тебя же невозможно приручить, Леви. — Как оказалось, есть подходы. Моблит ведь тоже нашел путь к твоему сердцу. Зое лишь пожала плечами, не отрицая того факта, что моя девушка очень красивая и благоразумная. — Ты же знаешь меня, Леви, давно, и я тебе желаю счастья, но у нее слишком красивая грудь и притягательная внешность, чтобы постоянно быть с тобой, — Ханджи редко курила, но сегодня переняла мою электронную сигарету. Я вскинул бровь. — Да-да, Леви. Зачем ей какой-то полицейский, который часто работает ночью, а утром вновь уходит на службу. — Я понял тебя, дорогая, но если Алессандра распознала мой запах среди десятка запахов, сидя в темноте на слепом свидании, это уже о чем-то говорит. И дело не в моей работе и не в ее внешности. — Значит, у вас будут красивые дети, — махнул она рукой, провожая некоторых посетителей заведения взглядом. — Дети… Не люблю детей, но эта благая весть из твоих уст меня греет. За столиком Алессандра вникала в наши полицейские разговоры и наблюдала за яркими лампочками в пабе, которые отражались в моих глазах, а я прятался от них, желая сосредоточиться. Я периодически поглаживал ее коленку под столом и окидывал ее лицо, как всегда, влюбленным взглядом. Она скрещивала наши пальцы, слегка задевая ногтями мою руку.***
Всю позднюю дорогу домой моя девочка не прекращала хохотать. Может я чего-нибудь пропустил? Я заказал ей алкогольный коктейль, твою мать, вместо безалкогольного? Или воздух в пабе был уже пропитан сам по себе хмельным духом? — Что тебя так завело? — мой вопрос был задан в смеющемся тоне, но взгляд был смущенным. — Мик и его шутки? — В том числе, — выронила она, смеясь. — Мне понравилась твоя бывшая жена, она такая смешная, и в тоже время серьезная. А вот я ей, скорее всего, не особо. Она не сводила с меня взгляда, словно весь вечер сравнивала с собой. — Такая вот женская психология, у меня с ней был брак по дружбе, а не по любви. Но она очень классная и крутая в работе. — У тебя прекрасные коллеги, особенно генерал Эрвин, — сказала Алессандра уже серьезным тоном. Я не мог не согласиться насчет Смита. — Леви, останови возле кофейни, нужно кофе в зернах купить, у нас закончился… Я кивнул. Крутанул руль и остановился у заведения на углу темного переулка. Почти одиннадцать, но для таких, как Алессандра, еще работали подобные места. Но меня заинтересовало другое. Пока Але находилась в кофейне, в темный переулок, видимо, тупик, проскользнул пацан с цепью в руке. И я вынужден был покинуть салон своего Форда. Да, блять. Там уже были люди. Четверо. Три парня окружили и прижимали к стене кого-то маленького, за ними можно было рассмотреть только ноги в джинсах, обутые в хорошие спортивные кроссовки. Троица смеялась и глумилась, эхо от их голосов отражалось от стен и звучало, как раскаты грома. Только этого не хватало… Но я с детства усвоил, что маленьких и слабых обижать нельзя, а характер — мой скверный характер — и профессия не давали пройти мимо такого инцидента. Если человек рожден для какого-то дела, то оно преследует его всю жизнь, не давая отступить. Даже в законный выходной! Я снял куртку, повесив ее на арматуру у стены, и быстро оценил обстановку. Дольше раздумывать не стал. Тихо подкравшись к увлеченной компании, я схватил за шкирку самого здорового, оттащил от неизвестной жертвы и, крутанувшись вокруг своей оси, с силой впечатал того в стену. Нападать всегда лучше внезапно. Здоровяк, не ожидавший такого удара судьбы о серый кирпич, глухо охнул и медленно сполз вниз. Но дальше ситуация обострилась. Второй из троицы уже летел на меня, с рыком выбрасывая вперед кулак. Я успел уклониться и нанес один за другим два удара: по корпусу и в нижнюю челюсть. Челюсть вообще очень уязвимое место. От удара по ней в легкую можно получить сотрясение мозга, а также наступает дезориентация в пространстве и потеря сознания. Парень как подкошенный рухнул на землю. Затем мне на спину прыгнул третий, прижимая руки к телу и пытаясь повалить. Глупо, очень глупо. Я ведь знаю приемы поэффективней. Поговорка про шкафы, которые громко падают, в данном случае не работала. Я зацепился подъемом стопы за щиколотку парня, не давая бросить себя на землю. Потом отогнул мизинец в захвате нападавшего, и выгнул под неестественным углом. Парень взвыл, попытался отскочить, но я держал крепко. Развернулся, выворачивая руку противника и укладывая того на землю. Первый здоровяк уже немного оклемался от встречи с кирпичной стеной и начал поднимался с земли, но, наткнувшись на мой ледяной взгляд, стал пятиться назад так быстро, насколько позволяло его состояние. Через пару метров он развернулся и на полусогнутых бросился бежать. Только тогда я расправил плечи и выдохнул. — Проваливайте, уроды! Чтоб я вас не видел. Поискав глазами объект своего альтруизма, я увидел пацана лет двенадцати, прижавшийся к стене, у его ног валялся футляр для скрипки. В потемках переулка можно было рассмотреть, как он в руках судорожно сжимает маленький рюкзак с нотами. По тому, как он неподвижно стоял и не пытался убежать, можно было сделать вывод, что у мальца шок. Какого черта этот ребенок, да еще и со скрипкой, шатается по подворотням Стохеса в такое время?! — Леви? — голос Алессандры меня вернул на землю. — Что ты тут забыл? Она стояла на углу под уличным фонарем, с пакетом покупок и недоуменно всматривалась в темноту. — Работал, — выдохнул я. Мы подвезли пацана домой, — он жил за три квартала отсюда, — и я строго приказал по ночам не шастать в городе, а дома учить уроки и бренчать на скрипке. Уже на парковке у дома я заметил, что мой свитер внизу растянут и вымазан чем-то мерзким. — Суки, — я сжал и тут же разжал ткань пуловера. Алессандра заметила мою злость и беспокойство по поводу любимой вещи, и с улыбкой потянула меня на себя. — Да брось. Ты совершил прекрасный поступок. И наши губы слились в непонятном танце. Мой влажный язык заскользил по ее губам, оставлял следы на деснах и сталкиваясь с ее теплым языком. Я не хотел отстраняться. Схватив Алессандру за затылок, зарывшись пятерней в ее пушистые волосы, притянул к себе. В брюках тут же стало тесно, мне хотелось разрядки, но одежда мешала заняться сексом в салоне автомобиля, поэтому мы пока обошлись сладкими поцелуями.