Свидание вслепую

POV/Алессандра       Не прекращая сладкие поцелуи и прижимаясь к друг другу, мы медленно добирались до квартиры. Я впервые в жизни захотела, чтобы лифт на десятый этаж застрял; возжелала, чтобы внезапно что-то случилось опасное и экстремальное. Но в такой люксовой новостройке нежданного происшествия случиться не могло.       Вероятно, во мне плескался адреналин, а низ живота сладко тянуло возбуждение от того, как Леви меня целовал, как прижимал к себе за ягодицы, как потом поглаживал щеку, всматриваясь в мои глаза. Пол, стены, потолок и сам лифт для меня прекратили существовать. Я думала только о поцелуях и о сексе.       Выйдя из лифта, я снова коснулась губами его уха и прошептала:       — Я люблю тебя.       Вдруг все внутри у меня похолодело, когда почувствовала, что сболтнула, возможно, лишнего абсолютно случайно.       — Завтра такие тяжелые пары, — наигранно просипела я, опустив голову на плечо Аккермана, вздыхая. Он молчал, будто замер, вслушиваясь в мои глупые слова.       Леви поспешно вынул ключи из кармана, оглянувшись вокруг, будто думал, что за нами кто-то наблюдал в эту минуту. Однако на этаже мы были только одни. Мне нравилось, что соседями Леви было лишь две семьи — какой-то небедный бизнесмен, возвращавшийся домой поздно и ложившийся сразу же спать, и молодые супруги, которые очень уважали Аккермана, однако их тоже я редко заставала в доме, скорее всего, они были либо постоянно на работе, как Леви, либо работали дома, нечасто выползая из квартиры. Но я не прислушивалась, наверное, очень была влюблена, а Аккерман не интересовался жизнью соседей.       Когда мы нырнули в квартиру, он по-хозяйски притянул меня к себе.       — А если разлюбишь, что мне тогда делать? — холодный, усталый, охмелевший (я уже не различала) взгляд прошелся по моему лицу, губы коснулись моих губ в разговоре.       — Тебя сложно разлюбить, — выдохнула я, только Леви в ответ ничего не сказал, меня это опечалило, однако он отстранился, чтобы сбросить с себя кожаную куртку, снять обувь и помочь мне с моей одеждой и покупками.       — Вкусный кофе купила? — поспешно спросил он. Я небрежно оставила свою сумку с телефоном, кошельком и косметикой на полу.       — Такой же, что и прошлый раз. Этот я очень люблю, давай как-нибудь приготовлю тебе.       — Хорошо, но не хочу сейчас об этом думать, — Леви снова притянул меня к себе, однако уже не передом, а спиной, чтобы прижать мои бедра к своему выпирающему паху. — Ты слишком манишь, Алессандра. Слишком.       Я терлась ягодицами о него, а он спутывал руками и губами мои волосы на затылке. Обжигал меня своим горячим дыханием и сладкими словами. В какой-то момент брякнула пряжка ремня, щелкнула пуговица брюк, и я кокетливо воспылала.       Леви также позаботился и о моем платье. Тщательно расстегнув замок на спине, кожаная ткань спустилась по моим длинным ногам в черных капроновых колготках, и я осталась в одном бюстгальтере.       Приглушенный свет в квартире еще больше придавал эротики нашим чувствам. Я была пьяна от Леви, он был пьян от пива, хотя я уже не задумывалась от чего он там был пьян. Он наклонил меня на диван, что я едва успела удержать координацию руками и не плюхнуться лицом в сидение, а затем принялся рыться у себя в брюках.       — Что там такое? — нетерпеливо спросила я.       — Момент, сеньорина, — избавившись от боксеров, он взял брюки и вытащил бумажник, в котором нашел презервативы. Я знала, что его член, упираясь мне в бедра, сейчас сочился смазкой, как и у меня между ног было очень влажно. Леви разорвал зубами упаковку и вытащил презерватив, спустил мои колготки и провел рукой по горячему кружеву.       Вдруг мне припомнилось, что я не дописала конспект на завтрашнюю пару. Черт… уже так было поздно, я возбуждена, мне хотелось любви и ласки. А этот еще конспект, горел бы синим пламенем! Но я выгнулась так, как любили мужчины в подобной позе, так, как хотел Леви, по-кошачьи.       Возможность согнуть позвоночник и красиво выгнуться мне позволяли бывшие занятия профессиональной гимнастикой. Аккерман не сдержался:       — Бля, это так надо? За какие такие заслуги ты мне досталась?       Я прыснула. Так он захотел меня сзади.       — Чего? Никто перед тобой не изгибался?       Леви протяжно хмыкнул.       — Изгибаться-то изгибались, но… кхм… не так, ну не так. Это слишком потрясающе. Я в предвкушении.       Леви вытащил из-под меня одну руку. Кончик его среднего пальца коснулся влажной кружевной ткани, проскользнув вдоль, и я сжалась.       — Будет больно, да? — спросила я, пятясь от него, но он остановил мой порыв ужаса, осторожно снимая трусики.       — Я буду аккуратен, — его глаза выражали какую-то печаль или жалость. — Если болит, я не буду. Скажи мне, и я оставлю эту гребанную затею.       Я отрицательно качнула головой, и на следующем рывке губ он крепко взял меня за бедра руками и туго проник внутрь.       Мы ни разу не трахались в такой позе, и я сжалась от дискомфорта, который быстро сменило удовольствие. Леви же простонал, несколько раз выругавшись. Конечно, ему было слишком хорошо.       Мы скатились на ковер, лежащий на полу. Его большой палец бегло коснулся моего уха, когда он схватился за мою шею. Отклонил меня назад, и мои веки, затрепетав, закрылись. Я вдохнула его запах, когда он наклонился и поцеловал ямочку под моим ухом. Мы занимались любовью медленно, мягко. Он входил на всю длину, а из меня все больше вырывались сладкие стоны, громче и громче. Леви не вдалбливался в меня, как в шлюху, с которой хотел лишь удовлетворить свои нужды, он и меня вознаграждал, насыщал. Спустя секунды меня начинали накрывать удовольствие и наслаждение, мне хотелось быстрее и жестче, мои стоны заставляли Леви теперь уже вколачиваться в меня.       — Твою ж мать, да, вот так, вот так, хорошая моя, — прорычал он приглушенно, чувствуя власть, неконтролируемую власть надо мной.       — Коснись меня пальцами там… поласкай меня… прошу… — несдержанно выронила я.       — Только хотел это сделать, — прохрипел Леви, опуская ладонь с моей шеи к груди, слегка ее сминая, а потом вниз по животу к лону.       Когда все закончилось, я из последних сил пыталась дышать. А придя в себя, принялась нежно целовать Леви в губы, когда он лег на ковер, чтобы отдышаться.       — Тебе понравилось? — спросил он мне в губы.       — Так долго было.       — Усталость и охмелевшее состояние усугубляет возбуждение. А ты такая нежная и соблазнительная.       Я кивнула, и Леви стал плавно скользить пальцами по моему телу, наблюдая за своими действиями.       — Ты очень красивая. Сводишь меня с ума, старого противного капитана.       Я цокнула.       — Блин, Леви, ты не старый. Старый — твой дядя, а ты нет. Ты очень опытный. Да и я бы не хотела встречаться с одногодкой, который толком не знает, где находится клитор.       — Хах, есть и такие? — Он коснулся губами моей груди, захватив немного сосок.       — Есть всякие, господин Аккерман. Но ты — мой самый ясный лучик.       — Алессандра, — протянул он, потом тягуче поцеловал меня в нижнюю губу, вызвав мурашки и дрожь по всему телу. Я замерла. — Да, черт возьми, теперь моя очередь признаваться. Ты моя, Алессандра, — быстро поднявшись с пола, он натянул брюки и проследовал в ванную, больше ничего не сказав.       Слово «люблю» ему давалось слишком тяжело, а точнее, совершенно не давалось. Волна противоречий поднялась во мне, подобная проверка задела гордость, которой было в достатке. Но вместе с ней родилось и понимание. Я стыдливо притянула к себе его растянутый после драки пуловер, прикрывшись им. Сегодня выдался слишком насыщенный день для меня одной. Я — его, что уж поделать.       — Ты забыл включить музыку для секса, — игриво бросила я Леви.       — Я хотел тебя, а не музыку, — ответ последовал уже из-за двери ванной.       И все-таки Пик не права, думала я. Все-таки существовал другой Леви — не заумный и угрюмый брюзга, которого интересуют только проблемы в криминальном Стохесе, а веселый и ласковый, страстный, способный защитить, обнимать и любить, прижимать к себе, чувствовать мою боль и настроение, удовлетворять меня.       Как бы я ни гнала от себя эти мысли, но мне хотелось в будущем быть его женой и родить ему детей. Только не сейчас, сейчас и думать об этом я не осмеливалась. Нужно закончить университет. Спустя три недели       Весна пришла так быстро, ворвавшись теплом, солнцем и ароматными запахами, витавшими в воздухе. Но в нашей с Леви спальне этого не ощутить. Мой строгий капитан любил темноту, зашторенные окна и тишину.       Я отвернулась на бок и почувствовала шлейф духов Аккермана от его подушки. Я и раньше замечала, как мужественно пах парфюм, смешанный с его телом, но в данный момент запах особенно ощущался в его отсутствие.       Погладив холодную половину постели, я попыталась представить, что Леви в ванной или на кухне, и сейчас вернется. Однако, мозг вторил мне, что он не придет сейчас, не стянет рубашку и не ляжет рядом со мной. Он всю ночь был на работе и весь предстоящий день будет находиться там же.       А мне нужно подыматься и собираться в университет. Лекции с Вилли Тайбером уже закончились, но я все равно на них не ходила, чтобы не провоцировать на непредвиденные поступки этого женатого красавца и не раздраконить Леви. Более того, Пик мне недавно призналась после пары, что как только я перестала посещать занятия, Вилли стало неинтересно самому. Он читал лекции без энтузиазма, а на последней теме вообще нос повесил.       Пусть ищет другую Алессандру. Найдет иль не найдет — меня уже это не волновало. POV/ Леви       Быть влюбленным и быть вновь в отношениях — это нечто нереальное, что-то за грани выходящее для меня и, возможно, крайне неразумное. Однако неразумное проявлялось бы в другом, если бы я выбрал девушку с подобным характером, как и у меня, или непристойную, желающую понравится каждому кобелю, или какую-нибудь глупую. Но я выбрал другую, которая меня влекла к себе, которая заботилась обо мне, очень любящую и очень красивую. Наверное, теперь мне от мужской зависти не избавиться. Мик в первую очередь завидовал, чего я не ожидал. Но, мы ведь люди, живые существа, из крови и плоти, не могли же мы вечно контролировать свои чувства.       Просто… Блять. Есть тайны, известные немногим. Есть судьбы, о которых не любят вспоминать. И моя жизненная драма очень странная и загадочная. Алессандра мне немного напоминала мою мать, Кушель, хоть я ее совсем уже не помнил. Лишь по фотографии и рассказам Кенни. Но я каким-то образом ощущал это сходство.       Пока проверял документы в отделе, все так же раздумывая над своим личным, меня кто-то окликнул позади.       — Леви, здравствуй!       Я обернулся, моих подчиненных куда-то ветром сдуло, а позади стоял мой старый приятель и прекрасный инструктор кадетского корпуса.       — Ой, привет, Шадис! — воскликнул я, подав руку для приветствия. — Какими судьбами?       — Хорошо здесь у вас — душа отдыхает от трудов неправедных, — выдохнул он.       — Тебе хорошо, расслабиться можешь, а мне тут вздохнуть некогда.       Встреча здесь, посреди полицейских просторов, совсем иная, чем в кадетском корпусе на свежем воздухе. Здесь сошлись и разошлись, глаз не подняв и друг другом не поинтересовавшись. А в полевых условиях человек к человеку словно магнитом тянется да прилипает. И разговор там совсем иной… Я удивился появлению Кита Шадиса, хотя он и имел прямое отношение к полиции.       — Я вообще к Эрвину, но тебя увидел и захотелось переброситься словом.       — Можем и в кабинет ко мне зайти, чаю выпить, — предложил я, складывая документы в папку.       — Да я не против, все равно у меня выходной сегодня, — пробормотал Шадис в своей обычной деловой манере. Но когда увидел Йегера, проходящего мимо нас, то на секунду смягчился, поздоровался с ним. Такая реакция сильно удивила меня, ведь Эрен не особо отличался талантами полицейского, Кит едва мог подготовить его к должности. Йегер не всегда быстро реагировал, как Жан или Микаса, не дописывал документы, как Армин, и не держал рот на замке, как Конни, но все же, что-то Шадис видел иное в моем подчиненном.       — Эрен у тебя что на каком-то счету? Я должен знать, — улыбнувшись, выронил я, пропуская приятеля вперед и закрывая за собой дверь в кабинет.       Когда Кит был главой нашего отдела, он был более спокойным человеком, хотя иногда все же мог повысить голос. Шадис был известен как истинный тиран и стальной наставник. Он ярко мог показать свой нрав уже во время знакомства с совсем юными и такими неопытными кадетами.       — Да так, ничего особенного, просто хороший паренек. Когда-то я был близок с его матерью, очень давно, еще в Шиганшине, но она вышла замуж за другого, отца Эрена. Вот косвенно общаюсь с ним.       Я решил не вдаваться в подробности романтики. Ах, подобная Санта-Барбара, казалось, преследовала всех, даже такого, как Шадис. Я заметил, что он переменился в лице, а до этого смягчился даже, вспоминая былую любовь, сейчас почесал бороду большим пальцем, напрягая брови.       — Я каждый день из него дурь выбиваю, не помогает, — признался я. — Да я из всех них дурь выбиваю, хоть они у меня и самые лучшие.       Шадис усмехнулся.       — Скоро выпуск кадетов, возьмешь себе новых, Леви?       — Ох, Кит, мне это уже все в тягость, — я взял электронную сигарету в рот и принялся разливать чай по чашкам самолично, не хотелось, чтобы Хитч врывалась в кабинет с подносами и прерывала наш разговор. — Хоть мне и нравится поиздеваться над молодыми и «зелеными», впрочем, как и тебе.       — Хах, понимаю, дерьмовая твоя должность, дрессировать таких как Йегер, рыть под людей, которые не всегда являются преступниками, видеть каждый день убийства и пытаться не принимать близко к сердцу, хоть даже ты их не знаешь и никогда в глаза не видел.       — Все верно, Кит, все верно.       Я в двух словах рассказал Шадису о работе, делах, убийствах, он в ответ поведал и о своих буднях. Свою личную жизнь я не затрагивал, ибо у каждого она разная. Да и Кит сам понимал, что какая может быть личная жизнь у меня, капитана убойного отдела, который с утра до вечера на работе.       — Как Кенни? — спросил Шадис, отпивая чаю.       — Как всегда, прекрасно. Бизнес процветает.       — Нужно заглянуть к нему в паб.       Мы еще перебросились несколькими фразами, а потом Шадис не задержался со мной надолго, ему нужен был Эрвин, поэтому я попрощался с ним и проводил до двери.

***

      Кстати, о Кенни. Мой дражайший дядюшка вновь намекнул о встрече, однако я сказал ему, что вырвусь только тогда, когда разгребу свои дела на работе. Я не назначил конкретный день, все зависело от моего графика. Кенни согласился и подчеркнул, чтобы я приезжал, когда мне вздумается. Но при условии, что возьму и Алессандру.       В одну из суббот, когда я все же решил поехать проведать Кенни, Алессандра очень обрадовалась и принялась думать, что подарить моему дяде в знак знакомства и первой официальной встречи. Меня немного раздражало такое нежное и ласковое ее отношение к нему, потому что он этого не заслуживал, однако, я помалкивал, ведь она не знала, каким человеком Кенни был на самом деле, и хотела ему понравиться при первой встрече.       Но запланированный Алессандрой торт и виски я забраковал сразу. Всю эту сопливую хрень Кенни не одобрял, торты он не ел, а алкашки в его винных бочках было настолько, что можно напоить пол-Стохеса.       Мы сошлись на том, что Але купит набор носков. Для Кенни вполне сойдет, но она все равно заставила меня, чтобы я заехал и за тортом.       Ох уж эта ее напористость. Я не мог отказать красоте.       Подъехав к зданию, где жил мой дядя, я не увидел признаков жизни, вообще. Такое чувство, что Кенни в этот день всех распустил по домам. Один лишь управляющий винокурней нас с Алессандрой встретил и сообщил, чтобы господина, вашу мать, Аккермана не беспокоили.       — С хера ли? — спокойно выронил я. — Скажите ему, что племянник приехал. Он знает это.       Подчиненный Кенни сжал губы, чтобы они не задрожали, и сказал, что я сам могу подняться к дяде в квартиру. Мое боковое зрение уловило, как сцепленные за спиной пальцы Алессандры сжались сильнее. Костяшки побелели, несмотря на загорелый цвет кожи. Если бы не шум в зале, наверняка раздался бы хруст. Она переживала, чтобы я не закатил скандал.       Я обнял ее за талию, притянув к себе, и мы направились на четвертый этаж, к берлоге Кенни Аккермана.       Дверь в квартиру была открыта, однако экономка, работавшая на Кенни, отсутствовала, нас никто не встретил. Удивительно. Я попросил Алессандру подождать в гостиной, а сам решил прозондировать почву, направился в кабинет. Пройдя через весь коридор, я услышал странные звуки и шорохи. Словно мужской голос сливался с женскими стонами. Но ведь мы сошлись на том, что я навещу его на этих выходных.       Кенни там кого-то жарил у себя в кабинете, а я…       Стоп, а если он кого-то насиловал или убивал? Он вполне был на это способен. Поэтому, ну кому понадобиться мой вежливый стук в дверь. Я не задумываясь вошел в помещение.       — Что? Твою мать, какого хрена, Кенни!       На небольшом черном кожаном диванчике в колено-локтевой позе, одетая в один лишь полицейский китель, расположилась моя подчиненная Хитч Дрейс, а позади нее пристроился Кенни, блять, мой дядя, и имел ее по полной. Она любезно ему «вторила», сладко постанывая, пока не заметила меня.       — А! Капитан! Боже! — испугано прокричала она.       — Черт… Леви, — Кенни резко отстранился от (даже не знаю, как в этот момент назвать Хитч) и бросился ко мне.       Я с грохотом хлопнул дверью, двинувшись к выходу. Дядя выбежал за мной, впопыхах застегивая брюки и белую рубашку.       — Я не хочу здесь находиться.       — Леви, ну чего ты дуешься, а? Хватит! Подотри сопли, разнюнился.       Я резко обернулся к нему, обдавая ледяным взглядом. Мы стояли посредине длинного коридора.       — Я приехал, вырвался, чтобы познакомить тебя со своей девушкой, а ты трахаешь мою подчиненную, которая на тридцать лет от тебя младше. Нахрена? Сам ведь недавно говорил мне, чего это я вдруг выбрал младше себя девушку… Из всех баб в Стохесе ты выбрал именно Хитч Дрейс.       — В чем проблема? Может она меня околдовала.       — Не придумывай, Кенни! Рыбак рыбака видит из далека… — небрежно выплюнул я.       Обернувшись, я заметил, что Алессандра подошла к коридору, видно, наши голоса ее обеспокоили.       — Оу, madonna, bellissima! — Кенни бросился навстречу к Але и схватил ее руку, чтобы поцеловать. Но эти его порывы меня встревожили, как он посмел вообще прикасаться к моей принцессе после того, как трогал, где надо и где не надо Дрейс. — Ciao, signorina Alessandra!       — Здравствуйте, господин Аккерман, — произнесла она.       — Хватит, мы едем домой, а ты развлекайся дальше, — я взял Алессандру за руку, чтобы уйти прочь из этого проклятого места, но Кенни так просто не сдавался.       — Дай мне десять минут, я выпровожу девку и приму душ, — прошипел мой дядя мне в лицо.       Скрепя зубами, я согласился.