***
—Ирина Алексеевна, Костя задерживается. Просил передать. —Что случилось?! —Оля, ты тоже здесь. —Александра Алексеевна, а где ваш благоверный? —спросила Павлова, желая знать причину задержки. —У нас во дворе драка. —не успела она договорить, как была перебита сестрой мужа. —Что с Костей?! —вскочив с кресла, Арефьева приблизилась ко врачу. —С ним всё нормально. Паша с Костей вдвоём везут тяжёлые телесные травмы. А все на операциях. Ирина Алексеевна, что делать? Мы с Лазаревым не прооперируем, там целый букет. —Я не могу. Мне на ковёр к главному. Арефьева увидела, как обе женщины запаниковали. Это было видно по их лицам. «Может стоит рискнуть? Я всё-таки врач высшей категории…» —подумала Ольга Кирилловна. Все три женщины переместились в приёмное отделение, только вот Ирина Алексеевна сразу же ушла к главному. За стойкой регистрации стояла Нина Дубровская, ожидая пострадавшего. Спустя пять минут Рыков и Лазарев в двери завезли каталку. —Нин, мужчина тридцать лет. Симонов Георгий Иванович. Внутренне кровотечение, разрыв селезёнки, закрытая ЧМТ. —с разгону пояснил Константин. —Черт, асистолия! —крикнул Паша. Все вокруг засуетились, окружая каталку с пациентом. Медсестры подбежали ко врачам, притаскивая необходимые предметы. —Оль, качай по моей команде! —Лазарев передал сестре кислородный концентратор. Реанимационные мероприятия проводились около тридцати минут. Костя до последнего бился за жизнь соседа, но к сожалению всё тщетно… —Кость, всё… —Рыков положил руку на плечо врача, оттягивая назад. Но тот лишь отдернулся, продолжая реанимировать. —Оль, качай! У нас ещё есть шанс! —кричал Костя, видя что сестра отходит назад. —Время смерти 11:59. —прискорбно произнесла Нина. Арефьева отошла от людей, чтобы отдышаться. Впервые за десять лет у неё буквально на руках умирает человек. Женщина и раньше терпеть не могла всё это, а сейчас уж тем более… —Ты сделала всё, что могла. —подошла со спины Дубровская, первая заметив отсутсвие Ольги. —Нин, я просто отвыкла. Всё нормально, правда! —шмыгнула носом Арефьева, показывая что эта ситуация её сильно задела.***
Вечером супруги вернулись домой по раздельности. Ольга Кирилловна приехала с работы на их машине пораньше, чем обычно, а точнее сразу же после осмотра у Саши. А Павла Дмитриевича после смены завёз домой водитель. —Оля, я дома! —предупредил мужчина, закрыв дверь на замок. В ответ тишина. —Оль! Рыков прошёл в зал, но супругу и тут он не обнаружил. Это его насторожило. Паша видел её расстроенное лицо, выражающее разочарование в самой себе. Даже при взгляде на собственного ребёнка, она не перестала тосковать. —Арефьева, ты хочешь, чтобы у меня второй инсульт что ли случился?! —возмутился Паша, направляясь в сторону спальни. Зайдя внутрь, мужчина застал Олю, лежащую на краю кровати. Женщина свернулась клубочком, пытаясь согреться. Открытое окно, выпускало сырость и прохладу летнего вечера, что обдавали её новой порцией грусти. —Мой лучик, —мужчина присел перед ней на корточки, беря за ладошку, мокрую от слёз —Ты чего? —Я виновата, Паш... —сквозь новый поток слёз произносит женщина, не сдерживая эмоций. Да, в этом нет её вины. Но она считает иначе. Возможно гормоны, или может то, что впервые за столько лет она приблизилась к больному, а он погиб. Но эта кровь не на её руках. —Оленька, ты ничего не могла изменить. У него были тяжёлые травмы. Не вини себя! —чуть приподнимая жену, он сел на кровать. А затем положил её голову себе на колени, начиная гладить тёмные волосы. —Паш, почему так случилось?… —Милая, я не могу тебе на это ответить. Но ты и наш ребёнок мне намного важнее, поэтому давай успокаивайся, пожалуйста. —заглянув в её глаза, полные соленной воды, он понял, что супруга плачет не первый час. —Посиди со мной. —жалобно простонала Арефьева, вцепляясь в его руку, словно в опору. —Конечно.