ПОД МОИМ ОДЕЯЛОМ
До нашей свадьбы остались считанные месяцы. Всё шло хорошо до тех пор, пока не случился очередной скандал — второй в нашей будущей семье. На этот раз не выдержал я. Это был удар. Самый болезненный. — Кто-то будет с твоей стороны на свадьбе? Мы собирались ложиться спать. Эва мазала руки кремом, сидя в кровати, а я стоял в ванной и сбривал отросшую щетину. Бороду не трогаю — это черта внешности Артура Роуча. — М-м-м… нет, я никого не хочу приглашать. У меня нет настоящих друзей. — А как же Жан? — Он сказал, что пришлёт открытку с поздравлениями. — Пифон? — Он не в Америке. — Арт, это будет как-то странно, что мои друзья и родственники придут, а за тебя никто не порадуется. — Мне не нужно всеобщее одобрение. Мне не нужно, чтобы кто-то стоял позади меня и наигранно аплодировал. Я хочу скрыться от чужих глаз. Я слишком долго был у всех на виду, всегда был на виду. Всегда обо мне говорили и следили за моей жизнью. Я устал от этого. Хочу видеть тишину. Хочу обычную семейную жизнь. — А если бы ты был моложе, тоже придерживался такого мнения? — Да. Это не возраст так повлиял на меня. — А почему ты никогда не был женат? За столько лет ни в кого не влюблялся? Я закончил бриться и вытер мокрое лицо полотенцем. Выйдя из ванной, перестал чувствовать бороду и усы, хотя бритва их не трогала. Тогда… Тогда у меня не было ни усов, ни щетины, ни бороды. Доктор не хотел царапать лицо пациентке при поцелуе. — Я влюблялся, — сказал, как загипнотизированный. — Кто она? — Просто женщина. Эва сидела на кровати под одеялом, а я стоял перед ней в трусах. — Где она сейчас? — Не со мной… — Ты жалеешь об этом? Я думал о Клодетт, слыша голос будущей жены, на моём лице отражались воспоминания, и Эва это замечала. — Ты думаешь сейчас о ней? Я не отвечал. Я в палате Клодетт. Передо мной расписанная кровью стена. Голос Эвы не слышен. — Арт? — Не знаю, что со мной было бы, если… если… — я подбирал слова, а мне ничего в голову не лезло. — Нет, — отбросил старые воспоминания. — Сейчас всё иначе. Я наконец-то тронулся с места и подошёл к своей стороне кровати. — Как её звали? — Зачем ты спрашиваешь? — Это просто вопрос, Артур. Я не могу узнать имя девушки, что могла быть на моём месте? Ты же знаешь, что я была влюблена в Рика. Я схватился за край одеяла и замер. Клодетт была на месте Эвы, но доктор Моро так и не надел кольцо на её безымянный палец. Я выкинул его вместе со всеми ремнями. Сейчас мне больно. Мне так противно. Как потерять воспоминания? — Она не на твоём месте, Эва, — ответ прозвучал слишком резко и грубо. — И, видимо, ты сожалеешь об этом. Да, это так. — Знаешь, что… — мои глаза вылезли из глазниц, а вена на лбу вздулась, — я, пожалуй, переночую сегодня в другой комнате. Я взял подушку с одеялом и направился к двери. — Значит, всё-таки сожалеешь о своём выборе. У тебя ещё есть время передумать до свадьбы. — Я хочу быть один, — сказал темноте в коридоре. Дальная комната. Я хочу быть один. Мне необходимо побыть одному.***
Он ушёл в дальнюю комнату, я слышала, как он хлопнул дверью. Казалось бы, обычный вопрос, а его лицо изменилось до неузнаваемости. Артур не напугал меня, жених заставил задуматься. Прошло полтора часа. Я лежала одна в двуспальной кровати и не могла заснуть. В дальней комнате громко работал телевизор. Я вышла в коридор и повернула до самого конца. Дверь в комнату приоткрыта. Заглядываю — Артур уже спал, а плазма показывала боевик. Лицо жениха по-прежнему злое, вена так и торчала на лбу, к ней добавились ещё испарины. О чём думает Роуч? Он ненавидит меня? Я выключаю телевизор. «Прости меня. Я сказала глупость». Утром я рано встала. Совершенно не спалось. Пошла на кухню готовить обед и ужин. Что ещё делать в огромной Леди? Поставила чайник. Артуру через час на работу. Хоть бы Молли не попала под горячую руку босса. Я услышала шаги за спиной. Повернулась — ко мне подходил Артур, завязывая тёмный галстук на серой рубашке. Он подошёл слишком близко, наклонился и подставил мне шею, чтобы я помогла ему. Не говоря ни слова и с виноватым лицом, мои руки касались дорогой ткани. Краем глаза я заметила, что вены и испарин на лбу Артура нет. — Сейчас мне нужна ты. И только ты. Я хочу думать о тебе. Я хочу, чтобы в жизни Артура Роуча была только Эва Винтер. Ты нужна мне. И никто другой. Не хочу спать один. Хочу, чтобы ты была под моим одеялом, — я завязала Арту галстук и опустила руки вдоль туловища. — Её звали Клодетт. Мы были вместе сто дней. У неё светло-голубые глаза, почти белые. Но сейчас я смотрю в зелёно-карие. Хочу видеть эти глаза каждый день. Артур поцеловал меня, и я его обняла. Больше мы никогда не говорили о Клодетт.***
Мы поженились через три месяца. В 2014-м году. В зале из приглашённых гостей были подруги Эвы и её родители. С моей стороны никто не пришёл. Я надел своей невесте обручальное кольцо на безымянный палец левой руки, а она мне — на палец правой руки. Эва удивилась, узнав, что её муж православный. Когда мы целовались, я закрыл наши рты ладонью. Не хотел, чтобы за нами подглядывали. — Поздравляю вас! — подошла Мелисса и поцеловала сначала Эву, а потом меня. — Спасибо тебе большое, Мэл, — поблагодарила подругу миссис Роуч. — Артур, Эва уже знакома с моим мужем, в отличие от тебя, — Мелисса подозвала мужчину. — Это Тимми — мой супруг. — Артур, — протянул я руку, и слепой мужчина её пожал. — Очень приятно, — голос звонкий и притягательный. — Поздравляю вас. — Благодарю. — Мэл, пойдём, ты пофоткаешь меня с букетом, пока Арт с Тимом здесь болтают. Эва хотела, чтобы мы с Тимми подружились. Этого хотела и Мелисса. — Идите-идите, — отпустил жену слепой. Девчонки отошли к красивому фону, чтобы сделать несколько снимков. — Поздравляю Вас, Хозяин, — сказал Тимми. — Я думаю будет лучше, если это останется только между нами. Тим никогда не носил чёрные очки, а сегодня он даже без трости. — Думаю, это правильно, потому что я не смогу объяснить жене, как познакомился с искусствоведом. За спиной Тимми появился Самаэль. Сегодня Бог Слепых — глаза Тимоти Стэнфорда. — То же самое я могу сказать и про судебного психиатра. Тимми улыбнулся, а его глаза смотрели в другую сторону от меня. — В ноябре ничего не изменится? — поинтересовался судебный психиатр. — Всё по плану. Придёшь? — Хозяин, я не пропускаю Оазис.***
Пока Мелисса меня фоткала, зазвонил мой сотовый. — Мэл, подожди минутку. Я отошла от красивого фона и посмотрела на экран мобильника. Номер скрыт. — Алло? — Кажется, сегодня миссис Роуч принимает поздравления? — голос незнакомца очень яркий и глухой, даже пугающий. — Кто это? — Мы с Вами лично не знакомы, Эва, но сегодня породнились. Я младший брат Вашего мужа. По голосу совсем наоборот — Пифон намного старше Артура. Я сразу же представила татуировки змей на его теле. Младший брат Роуча — фактурный мужчина, внушительный, он не похож на моего мужа. Всё это я поняла, услышав его голос в трубке. — О-о, здравствуйте. Я… не ожидала Вас услышать. — Увы, приехать не удалось. Знаете ли, дела. Откуда у него мой номер? Артур дал? Подстроил этот звонок? — Простите, что вот так вмешиваюсь в Вашу жизнь. Я узнал номер телефона через связи, брат здесь не причём. — Да ну что Вы! Мы же теперь родственники. — Эва, я поздравляю Вас. Желаю долгой замужней жизни. Надеюсь, мой брат не заставит Вас страдать. Отныне я Вас никогда не побеспокою. В Вашу жизнь не буду вмешиваться, — глубокий смешок, — ну или Вы никогда об этом не узнаете. Ещё раз поздравляю со свадьбой. Прощайте. Собеседник отключился. Странный звонок. Поздравление казалось вовсе не поздравлением, а предупреждением. Не хочу рассказывать об этом Артуру.