ЦЕНТР МИШЕНИ
— Эв, нужно сказать родителям. — Нет! — она разбирала кровать, а ей мешал: тёрся брюками о постельное бельё. — Как это выглядит со стороны? Ты выходишь замуж, а они даже не знают за кого. Более того, ты, вообще, не хочешь говорить им, что мы обручены! — Арт, ты очень пожалеешь об этом, — Эва взбивает подушку, и моей голове достаётся. — О чём? Что твои родители узнают обо мне? — Ты пожалеешь, что затеял всё это. Ты старше меня на тридцать пять лет, мои родители гораздо младше тебя. — Почему это такая проблема? — я снял носки и кинул их куда-то в угол спальни. Если бы не спор, Эва бы взбесилась на неряшливого жениха. — Папа никогда не примет тебя. — Они никогда тебя не простят за то, что ты им ничего не рассказала. — Тебе проще, у тебя родители умерли давно! Тебе ни с кем не надо меня знакомить. Ты даже не представил невесту своему брату! — Я сказал ему, что мы обручены. Он поздравил нас обоих. — Я даже не видела его в глаза! — Он постоянно в разъездах, — пуговицы на белой рубашке расстегнулись до живота, — почти не бывает в нашей стране. И, вообще, не переводи тему! Бери телефон и звони маме, завтра мы к ним приедем. Через три месяца мы поженимся, и твои родители будут на нашей свадьбе. — Я тебе сказала, что звонить не буду! — Тогда сам позвоню. — Год без секса! Так и подохнуть можно! — Я буду трахать тебя мысленно. Ты знаешь, я это умею. Я взял сотовый Эвы и набрал номер её матери. Голос у меня молодой, женщина не догадается о моём настоящем возрасте. — Миссис Винтер, добрый вечер. — Здравствуйте, — женщина была уверена, что услышит голос дочери, а не мужчины. — Меня зовут Артур. Больше полугода мы живём вместе с Вашей дочерью. Через три месяца будет наша свадьба. Я хотел бы познакомиться с мистером и миссис Винтер. — О, Артур. Вы тот, о ком говорила Эва? У Вас настолько всё серьёзно? — Да. — Мы ждём Вас с Эвой завтра вечером. — Хорошо, договорились. До завтра. До свидания. — Всего хорошего. Я отключился: — Так сложно было это сделать, правда? — спросил обидевшуюся Эву. — Ты пожалеешь об этом, Арт, — она стукнула меня подушкой. В 6 часов вечера следующего дня мы с Эвой стояли у двери дома мистера и миссис Винтер. Матери — утончённый букет цветов и самые дорогие Брауни из ресторана в Атлантик-сити, а отцу — виски из Великобритании за шесть миллионов долларов. — Ты собираешься их купить? — А что мне ещё сделать для начала? Нужно показать, что я могу обеспечить не только тебя, но и их. — Отец не оценит твой подарок. Эва поправляла на мне галстук. — Мама — Энн и папа — Алан? — Да, всё верно. Господи, как я волнуюсь! Эва нажала на звонок, и дверь открыла полная дама лет пятидесяти. — Привет, мам, — за улыбкой моя невеста скрывала страх. Женщина обрадовалась увидеть дочь, но потом перевела взгляд на меня. — Здравствуйте, миссис Винтер, — я вручил ей букет цветов. — Мам, это Артур, — Эва подставила руку мне под подбородок, коснуться возлюбленного при матери не решилась. Женщина в шоке. Она не знала, что сказать: — Добрый вечер… проходите. Мы зашли в дом, и миссис Винтер из вежливости забрала нашу верхнюю одежду. — Отец будет в шоке, — шёпотом произнесла мать дочери. — Это мягко сказано. Энн проводила нас в гостиную, а сама взяла вазу и поставила туда цветы. Мы с Эвой сели за низенький стол, с обеих сторон обставленный двумя диванами. На нём стояли тарелки и стаканы. Эва предупредила, что мы привезём всё с собой, но мать всё-таки купила торт. — Алан, иди сюда! — крикнула жена мужу. — Он в гараже занимается своими делами. — Миссис Винтер, это Вам подарок, — я вручил будущей тёще пакет с десертом. — Спасибо, но не стоило. Да и я сам уже это понял. — О, кто приехал! В гостиной появился высокий мужчина в рубашке с закатанными рукавами. По вздувшимся венам я понял, что ему не составит труда тут же мне врезать. Эва предупреждала, что её отец дровосек. — Пап, привет! — дочь кинулась на шею мужчине. После недолгих объятий мистер Винтер заметил меня. Я сидел, как пятнадцатилетний мальчишка, и боялся, что мне сейчас от него прилетит. — Меня зовут Артур, — я встал с дивана и протянул Алану руку. Будущий тесть оценивал меня, разглядывал с ног до головы, не скрывая призрения. — Значит, ты — жених моей дочери? — Да. Алан не пожал руку, а молча сел за стол. Ужасно. Отвратительно. «Я тебе говорила» — про себя подумала Эва. — Мистер Винтер, это Вам. Алан молча, не сводя с меня глаз, забрал пакет и вынул бутылку. Всё так же, не отводя взгляда от «женишка», налил себе полный бокал. Мой стакан остался пустым. — Что это за напиток? Я такую бутылку даже не видела. — Виски из Великобритании, миссис Винтер. — Он, наверное, кучу денег стоит? — Нет, как и все виски в Америке. — Эв, мы с тобой по шампанскому? — спросила Энн. — Да, можно. Миссис Винтер наполнила бокалы себе и дочери: — Артур, Вы будете пить? — Нет, спасибо. Хоть мы и приехали на такси, я, вообще-то, собирался сегодня выпить — не каждый день знакомлюсь с родителями вторых половинок, но, видно, не судьба. — Артур, расскажите, как Вы познакомились с Эвой. Энн отходчивая. Она хочет узнать меня получше. В любом случае, мать примет выбор дочери, что не скажешь об отце. — Я увидел её на набережной, читающей книгу. Так получилось, что я знаком с автором, но ничего Эве об этом не сказал. Мы начали обсуждать книги и поняли, что наши вкусы совпадают. Вот такой была наша первая встреча. Уже потом я пригласил её на выставку. — Вы творческая личность? — Искусствовед. У меня офис, где я организую различные выставки: картины, скульптуры, инсталляции. Музей… — от волнения я теребил в руках пустой стакан. — Эве это нравится, поэтому она часто посещает, скажем так, мои выставки. — Интересно, — Энн отпила шампанское из своего бокала. Любой матери приятно услышать, что жених её дочери, как минимум, ни наркоман и ни преступник, а порядочный человек. Как жаль, что это не про меня. — Мы познакомились в 2013-м году, — помогала мне Эва, — а начали встречаться относительно недавно. — Вы сказали, что живёте вместе? — Да, у меня загородный дом. Квартира Эвы пока пустует, но продавать мы её не собираемся. — Машина? — Разумеется, мэм. Не говоря уже о мотоцикле в гараже. — О, называй меня Энн, Артур, — мисс Винтер одобрила жениха. Одна победа уже в кармане. «Не радуйся раньше времени» — сказала Эва. — Мне пятьдесят один год, — начал Алан, пожирая меня взглядом и пыхтя от ненависти, — Энн на год младше. Сколько лет тебе, женишок? — Шестьдесят, — спокойно ответил я. Алан залпом выпил третий стакан виски: — Шестьдесят… Ты был женат? — Нет. — Дети у тебя есть? — Нет. — Чего ты добился к шестидесяти годам? Ничего. — Что ты можешь дать моей дочери? — Счастье, любовь, защиту и заботу. — У неё есть отец, у неё даже есть дедушка. Такой, как ты, не нужен нашей семье. — Алан, перестань! — одёрнула жена мужа. — Энн, не глупи! — дровосек яростно посмотрел на супругу. — Очнись! Что за цирк ты тут устроила? Разве ты не видишь, что это полнейший бред? — Алан, это выбор нашей дочери. Артур — хороший человек. — Вы предохраняетесь? — спросил меня мистер Винтер. — Да. На самом деле — нет. — Вы планируете детей? — После свадьбы. — Что будет с Эвой и ребёнком после твоей смерти? В любом случае я умру раньше Эвы — в этом Алан прав. — Я обеспечу их даже после своей смерти. — Пустые слова. Ты только и можешь, что раскидываться словами и подарками. Ты думаешь, что купишь её любовь. — Пап, я люблю Арта не из-за денег, — Эва не врала, она никогда мне не врёт. — Этим миром правят деньги, Эв! Он побалуется с тобой, заделает тебе ребёнка, а потом выкинет вас обоих, как ненужный мусор, и найдёт себе девчонку ещё моложе тебя! Я не верю в любовь в современном мире, — Алан встал. — Делайте, что хотите. На свадьбе и ноги моей не будет, — он пригрозил мне пальцем. — Я никогда не приму тебя в свою семью. Будущий тесть вышел из гостиной и направился куда-то прочь. Я только услышал шаги по бетону и громкий стук двери. — Артур, прости его, — просила прощения Энн. — Алан очень вспыльчивый и резкий, но отходчивый со временем, конечно. — Я говорила тебе, что так оно и будет! — упрекнула меня Эва. — Мам, я не хотела всего этого. — Ты хотела от меня всё это скрыть? Сыграть свадьбу тайно? — Да, хотела сказать потом, уже после свадьбы. — Я изначально был против того, чтобы не говорить вам, поэтому это исключительно моя инициатива, Энн. Возможно, я поступаю неправильно, возможно, старомоден, но отношения не должны быть тайными. Эв, — мой взгляд переместился с будущей тёщи на невесту, — это твои родители. И в любом случае я — твой выбор. — Согласна с будущем зятем, — Энн опустошила свой бокал и засунула вилку с тортом в рот. — Мужчина порядочный, умный. Таких в семье Винтер не было. Ты достойна лучшего, Эва, и ты это получила. — Мне нужно с ним поговорить, — я встал с дивана. — Куда он пошёл? — В гараж, у него там мастерская. Может, выпьешь для храбрости? — Эва поднесла ко мне свой бокал. — Нет, спасибо. Нужно быть в здравом уме. Где находится гараж? — Там справа по коридору третья дверь, — направила меня миссис Винтер. — Ага. — Арт, папа может тебя убить, — серьёзно сказала Эва. — Если что, ты догадаешься, где найти мой труп. Я знал, чем занимается Алан. Я знал, какое у него увлечение. Когда он говорил мне в лицо всё, что у него на душе, я успел прочитать её. Его хобби — подсудное дело, за такое можно сесть в тюрьму, но дьявол ему не судья. Гараж без машины. Мастерская без инструментов. На стенах не висели пилы и топоры. Дровосек — на работе, дома — ювелир. Гараж обставлен специальными тазиками и приборами разогрева. На стенах — молотки, отвёртки и прочие мелкие инструменты. В хобби Алана главное не сила, а терпение. — Используешь керосин? — спросил я. Алан сидел за столом, освещённым лампой, и чистил пистолет: — Кто тебе разрешил сюда приходить? — Только не говори, что используешь электричество. — Уйди отсюда, тебе здесь не место. Тебе не место в моей семье. — Электричество опасно. Не смей его больше использовать, — я ходил по мастерской и осматривал её. — Даже старый патрон может выстрелить. Ты взрослый, умный человек, а терпения так и не набрался. В мастерской не висело оружие на видном месте. Алан хранил его в огромном сундуке. — Будешь меня ещё учить, щенок?! — Удаляй грязь обычной жёсткой щетиной для одежды. Не латунной, не металлической. В ёмкость наливаешь керосин и опускаешь туда оружие, герметично всё закрываешь и забываешь на три недели об этом. Никогда не используй молоток, только киянку. Обрабатывай металлические части средством для химического воронения. Вместо керосина можешь использовать дизельное топливо. И никогда не используй горелки. Алан убрал пистолет из рук, но не повернулся ко мне лицом. Мои слова его заинтересовали: — Ты же спец по картинкам и фигуркам. — Не только. Я многое знаю. — Тогда ты знаешь, что тебе нужно сделать. — Я не уйду отсюда, пока с тобой не поговорю. — Я тебе уже всё сказал. — Первый раз мы занялись сексом с Эвой спустя месяц, как съехались. Мы спали под разными одеялами. — Заткнись! — не разжимая зубов, проговорил будущий тесть. — Я не хочу это слышать. — Я не мог… не мог перейти грань. — Но перешёл. — И ни о чём не жалею. Твоя дочь — бриллиант, который я никогда не заполучу полностью. Однажды я чуть не женился. У меня уже было подготовлено кольцо, но я опоздал. Долгие годы я не верил в любовь, да и сейчас в неё не верю до конца. Однако мне не хочется терять Эву. Алан встал из-за стола и подошёл: — Ты старый, Артур. Очень-очень старый. — Вопрос возраста? — Моей дочери не нужен второй отец. — Я никогда не буду ей отцом, только мужем. Дровосек — упёртый мужик. Он всё равно остаётся при своём мнении. — Алан, у меня есть дочь. Лицо будущего тестя изменилось: — Эва не знает? — Нет, и никогда не узнает. Это тайна, с которой я умру. — Что же ты за отец такой? — Я не участвовал в воспитании дочери. Я видел её всего один раз. Десять лет назад она вышла замуж за мужчину, который старше её на двадцать два года. Я не был на их свадьбе, я не знаю её мужа. Она счастлива. Я уверен, это только благодаря мужчине рядом с ней. Он — её спасение. Самое главное для отца — видеть свою дочь счастливой. Она сделала свой выбор, она выбрала этого мужчину. Мне лишь остаётся верить, что этот мужчина не причинит ей вред, и я верю в это. Но дочь всегда останется для меня маленькой девочкой, и до конца своих дней я буду за неё переживать. У Алана намокли глаза: — Ты сделаешь Эву счастливой? — Ты построил этот дом своими руками. Ты построил чудесный дом, в котором вы вместе с Энн вырастили замечательную дочь. Возможно, твоя жена приложила больше эмоций, чувств и любви к девочке, чем ты. Матери всегда близки с дочерьми. Но сейчас, Алан, стань для Эвы отцом. Я никогда не посягну на твоё положение в семье. У твоей дочери есть папа, и это ты, Алан. Я никогда не буду любить Эву, как любишь её ты, но только ты всегда сможешь подставить ей отцовское плечо. У меня не получится стать твоим другом, возможно, мы никогда не будем сидеть за одним столом без чьей-либо просьбы, но, прошу тебя, позволь мне сделать твою дочь счастливой. Алан ничего не сказал и протянул мне руку. Я ответил на его рукопожатие. — Добро пожаловать в семью, искусствовед. Я заулыбался: — Слушай, Алан. Ты собираешь только оружие? — Попадается в основном оружие. А что такое? — У меня есть Железный крест 1-о класса времён Первой Мировой Войны. — О-о, интересно. — Это вещь не для продажи, она стоит копейки. Мне он не нужен. Реставрировать его не надо, он в прекрасном состоянии. — За сколько отдаёшь? — Смеёшься? Отдаю даром. Я же сказал, он мне не нужен, глаза мозолит. — А железка у тебя откуда? — Кажется, купил на какой-то барахолке. Его вручили солдату за храбрость, не за убийства. — Приноси. Такой вещи в коллекции я обрадуюсь, а мой друг Войер мне позавидует. — Договорились. Странная тишина и заминка перед предложением. — Не хочешь пошуметь? — спросил будущий тесть. Я посмотрел на сундук: — Прям здесь, в мастерской? — Стрельбища у меня нет, а вот мишень имеется. Алан открыл сундук, и я увидел кучу разного оружия. — Пистолеты, автоматы, гранаты, даже пулемёт есть! — мистер Винтер взял в руки пулемёт. — МГ 08/15. «Машиненгевер», — произнёс без акцента: почти шёпотом, прогоняя старые воспоминания. — Я смотрю, ты разбираешься в оружии. — Модель 1915-о года с изменёнными сошками для более удобного эксплуатирования. Я больше всего разбираюсь в немецком оружии. Этот пулемёт… — от запаха железа во рту появился привкус земли: именно земля с кусочками металла засыпала рот единственного выжившего солдата, — хорошая вещь для своего времени. Я знал, что это за пулемёт, и сколько бед он принёс моей семье. — А как тебе этот красавчик? — Алан взял в руки отреставрированный пистолет. Сильный поток крови прильнул к голове, зашумело в ушах. Ненароком я коснулся кончиком языка верхнее нёбо и почувствовал привкус железа во рту. Дырки уже давно нет, но старый рубец напоминает мне о моём последнем миге в жизни. Это был не сегмент. Это была моя настоящая жизнь. — Пистолет Люгера «Парабеллум». Основное оружие офицеров Вермахта, — помню, как держал его в руке и дрожал от страха перед прерванном суицидом. — У меня есть патроны к нему, — Алан очень хотел пошуметь. Нет. Я больше никогда не выстрелю из него. — Люгер — отличное оружие со своими недостатками. Может, что-то американское у тебя есть? Я никогда не стрелял из американского оружия. — Кольт? — дровосек достал из сундука пистолет, сильно пахнущий керосином. — Сделать тебя, Алан, или поддаться?***
— Мне кажется, они там долго уже? — заволновалась мама. — Арт заговаривает ему зубы. В этом моему жениху нет равных. — Жениху. Ты точно уверена в своём решении? — Да. Не хочу сомневаться в нём, мам. А ты что думаешь? — Он, конечно, староват. Ты уж меня прости, но твоего отца можно понять. Однако, Эв, я твоя мать, и я всегда буду на стороне дочери. — Спасибо. Мы с мамой услышали выстрелы из мастерской. — Господи, только не это! — Папа что, стреляет? — Моли Господа, чтобы твой отец не стрелял в Артура! Мы с мамой побежали в мастерскую и на пороге увидели совершенно неожиданную картину. — Зачем ты так долго целишься? — спросил Арт у моего отца. — Значит, обрабатывать долго оружие у тебя нет терпения, а тут ты стоишь два часа и рассматриваешь цель? — Ну я же должен прицелиться! — отец находился в нескольких футах от мишени с пистолетом в вытянутой руке. — Алан, зачем люди стреляют из пистолета на войне? Это оружие предназначено для ближнего расстояния. Ты не снайпер, ты не поразишь цель в километре от себя! — Роуч выпил что-то тёмное из папиного стакана и подошёл к моему отцу. Километр? Почему он произнёс слово «километр», а не миля? — Дай сюда, — Арт взял пистолет в руку. — Ты стрелок, но у тебя закончились патроны для винтовки, а враг появляется поблизости. Ты достаёшь пистолет из кобуры. У тебя есть всего пару секунд, чтобы произвести выстрел. Нет времени для прицеливания. У солдата плохое зрение? Носи очки. На войне всем наплевать на твои диоптрии. Запомни, три секунды. Поднимаешь руку, — стоя с абсолютно прямой спиной, Артур вытянул правую руку вперёд, — не прицеливаешься, а сосредотачиваешься на цели, это разные вещи, — вытянутая рука Артура замерла на доли секунды, а тело даже не шелохнулось, — и спускаешь курок. Погремел выстрел, и произошла отдача. Пуля попала в самый центр мишени. — Господи! — вскрикнула мама. — Не надо стоять и зажимать глаза, Алан, — Роуч быстро двигал бровями, — не надо прищуриваться. От этого и портится зрение. — Понял-понял тебя. — Простите, а чем вы здесь занимаетесь, мальчики? — спросила я. — Алан, ты совсем сдурел? Чем ты заставляешь заниматься Артура? Он же искусствовед! — Не знаю, Энн, какой он искусствовед, но в оружии шарит побольше меня! Я смотрела на Артура и часто моргала — ждала объяснений. — Мы занимаемся мужскими делами, любимая, — Артур подошёл к столу и сделал глоток тёмного алкоголя. — С каких это пор ты стреляешь? — Я умею стрелять. Я в армии служил, правда, сорок лет назад, но рука-то помнят. — Вы ещё и пьёте здесь?! — кричала мама. — Алан, я заберу у тебя все твои игрушки! — Виски! — папа стукнул себя по лбу. — Арт, как я мог забыть, что ты подарил мне отличнейший виски! — он выбежал из мастерской, видимо, за тем самым напитком. Роуч смотрел на меня и улыбался. — Арт? То есть, теперь не только я тебя так буду называть? — Алан никогда не смирится с моим возрастом, но пообещал, что мы станем друзьями. — Он тебя одобрил? — спросила мама. — А вы обе сомневались в этом?