КАК ДЕЛАТЬ ДЕТЕЙ
— То есть, на выставку современного искусства ты принципиально меня не зовёшь? Артур стоял у стойки ресепшена, за которой сидела Молли, и заполнял бумаги. — Ты не любишь это дерьмо. Я знаю твои предпочтения, — Арт приподнял очки на голову и поцеловал меня, когда я подошла к нему. — Привет, Молли. — Здравствуйте, миссис Роуч. — Что тебе нужно? Зачем ты просил меня приехать? — Есть один вопрос, который нужно решить немедленно, Эв, — муж собрал бумаги в кипу и пододвинул их секретарше. — Молли, ты же умеешь подделывать мою подпись? Вот и займись делом. — Но, мистер Роуч… — Молли, я тебя не уволю за это. Артур кинул бумаги Молли в руки, снял очки с головы и положил их на стойку. — Пойдём, — Роуч протянул мне руку. — Куда? — По дороге узнаешь. Держась за руки, мы пошли вдоль коридора второго этажа офиса. — Ну и? Что за сексуально-придурковатое смс ты мне прислал? — Я не могу больше терпеть. Я хочу тебя прямо сейчас. — А четыре часа до конца рабочего дня ты не мог потерпеть или домой приехать пораньше? Каждый новый шаг Артура был быстрее предыдущего. Его тёмно-серая бархатная водолазка блестела от солнца, поступающего сквозь огромные окна открытых кабинетов. Я опускаю глаза — светло-серые брюки в белую тонкую клетку не топорщатся в области паха. Это он так хочет? Вероятно, брюки хорошо удерживают подтяжки: чёрные в тон «Оксфордов». Можно упрекать Артура в чём угодно, но только не в стиле одежды. — У меня сейчас из ушей польётся. Роуч толкнул ладонью дверь, и мы оказались в туалете. — Сначала твой кабинете, теперь туалет. Мы постоянно будет менять локации? — В музее семнадцать залов. Выбирай любой. — Арт, я не буду заниматься сексом в твоём музее и, тем более, в туалете! — Уборщица здесь была пять минут назад. Всё стерильно чисто. Мы подошли к раковинам и стали целоваться. — И воняет хлоркой. — Сейчас эта штуковина под потолком, — муж оторвался о моих губ и посмотрел вверх, — заработает, и запахнет цветами, — крепкая рука схватила мою левую грудь под кофтой. — Туалет… Артур… Тебе двадцать лет, что ли? — Ой-ой-ой! Что плохого в туалете? Это туалет музея, а недешёвого клуба. — А ты был в туалетах клубов? — Дай вспомнить… — он реально задумался, — кажется, нет. — По твоему тону и не скажешь. Наверняка ни один раз зажимал кого-нибудь в кабинке, а может, и наклонял перед собой. — Ты постоянно думаешь, что я извращенец или озабоченный. Арт повёл меня в крайнюю кабинку и закрыл нас в ней. — Нас могут услышать, — мой нос уткнулся в седую бороду. — Когда я закрывался с девушками в грязных кабинках, нас никто никогда не подслушивал. Роуч снял с плеч подтяжки и расстегнул пуговицу на брюках. — Девушки? Значит, всё-таки были девушки? — язычок молнии опустился, рука нащупала затвердевший половой орган. — Главное, что не парни. — Ну-у, у каждого свои фетиши. Артур чуть не проломил дверь кабинки то моей головой, то моей спиной, но в общих чертах всё прошло замечательно. Всё закончилось хорошо. В принципе, как и всегда.***
Сидя вдвоём с женой перед врачом, я взял Эву за руку. Каждый боялся услышать правду. — Пришли результаты анализов и обследований. Эва крепче сжала мою руку. — Миссис Роуч? — врач обратился к девушке. Я не хотел залезать жене в голову и читать её мысли. По лицу всё понятно — ей страшно. — Вы абсолютно здоровы. Нет никаких противопоказаний, нет заболеваний. Вы можете иметь ребёнка. Вы готовы иметь ребёнка. Длинные бордовые ногти прорезали мне кисть. Эва здорова, значит проблема во мне. — Мистер Роуч? — врач перевёл взгляд на меня. — У Вас прекрасные анализы. Удивительно, признаться честно, для Вашего возраста. — То есть, мы с женой можем иметь детей? — Да, конечно, — врач смотрел на меня так, словно мы с Эвой над ним шутим. Перед ним сидели два здоровых человека, которые просто не умеют правильно заниматься сексом. — Тогда скажите мне, — не отпуская женской руки, я наклонился немного вперёд, — почему у нас не получается сделать ребёнка? — Может, вы что-то не так делаете? — Я трахался побольше твоего, мальчик. Я знаю, как делать детей. Снова на моём лбу выступила вена, и капля пота упала на бровь. Секс перестал приносить удовольствие. Каждое действие стало систематическим. Полгода мы пытались забеременеть. Я сказал «мы», потому что беременность Эвы мы будем проживать вместе. На этот раз я стану хорошим отцом — обещаю и себе, и Эве. Днём я встретился с дочерью. Лицом к лицу. Впервые за двадцать восемь лет. Она похожа на меня. У нас много общих черт. Разумеется, я не сказал ей, что перед ней папа, которого девочка так долго ждала. Она сидела в парке и ждала мужа. Когда её мужчина появился на горизонте, солидный джентльмен по имени Артур тут же поспешил оставить девушку. Пока я не готов встретиться со своим зятем. Может быть, в другой раз, или, вообще, оставить их и жить своей жизнью. Я позвонил Эве и сказал, что сегодня домой приду поздно. После встречи с дочерью я долго не мог отойти от произошедшего. Последний раз увидел своего ребёнка. На душе у меня осталась ещё одна рана из прошлой жизни, которую следует зашить. Я нашёл Фреда. Похоронами Криса занималась его сестра Кристина. Она сделала всё замечательно. Майк всё-таки взял часть сбережений Ноно и помог Кристине с церемонией. Больше Майкл не взял ни копейки из огромного состояния бывшего музыканта. Осталось оповестить Фреда о том, что он натворил. Сегодня в полицейский участок придёт убийца и сознается, что Кристофер Купер вовсе не самоубийца. Я приехал домой в двенадцатом часу ночи. Эва лежала в кровати и смотрела телевизор. Я смыл с себя печальную судьбу дочери и грязную жизнь Фреда. — Как прошёл день? — спросила Эва, когда я лёг к ней под одеяло и обнял сзади. — Тяжело. С возрастом любые моменты, будь то радостные или печальные, переносятся тяжело. — Тебе уже шестьдесят один. С каждым годом ты становишься всё старше и старше. — Мне кажется, я застрял во времени. Люди вокруг меня взрослеют, стареют, а я остаюсь прежним. — Я же говорила тебе, что ты вампир и живёшь вечно. В комнате не горел свет, лишь отражалось свечение телевизора от лежащих двух тел под одним одеялом. — Знаешь, я подумала: давай не будем пытаться. — Почему? — Мне кажется что-то не так. Мы с тобой обследовались — оба здоровы, детей иметь можем. От того, что у нас не получается забеременеть, я ещё больше хочу этого ребёнка. Мы с тобой полгода трахаемся, как в последний раз, а толку никакого. Я уже хотела попросить тебя что-то наколдовать. — Я не могу наколдовать новую жизнь, Эв. — Может, кто-то из особенных людей способен на такое? — Пока я таких не встречал. — Давай заниматься сексом не ради того, чтобы забеременеть, а просто ради удовольствия? Захочешь кончить в меня — кончишь, не захочешь — я не расстроюсь. — Лучшие поступки — спонтанные? — Выходит, что так. Я ещё крепче её обнял: — Ты хочешь мальчика или девочку? — Хотела мальчика, но девочка с твоими глазами будет выглядеть привлекательней и опасней тебя. — С твоими рыжими волосами? — Боюсь, что двух рыжих бестий ты не потянешь. — Тогда у неё будут светло-русые волосы, как у меня. — Я согласна. — Пообещай мне одну вещь. Когда придёт моё время, похорони меня. — Что за просьбы такие? — Ты говорила, когда мы с тобой в первый раз повздорили, что не похоронишь меня. — Я тогда сказала это со зла. — У меня нет никого, кроме тебя. — У тебя есть брат. — Он не похоронит. Он обрадуется, что меня, наконец, не стало. — Арт, я люблю тебя. — Я тебя тоже. Эва легла мне на плечо, и мы заснули, ни о чём не думая и больше не планируя наше будущее.