ЗАРОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ
— Эти брошюрки просила передать тебе Молли, — Эва зашла в мой кабинет. — А Молли сама не может мне их занести? — я поднялся из-за стола и направился к жене. — Твоя помощница вся завалена бумагами. Мне несложно ей помочь. — Тебя не должно волновать, чем она завалена. Если Молли не справляется со своей работой, то она — плохая секретарша. Теперь ты понимаешь, почему я хотел её уволить? Я взял брошюры и кинул их на стол, принялся расстёгивать пуговицы на блузке Эвы и лезть к жене с поцелуями. — Опять это сексуально-придурковатое настроение? — Я соскучился. Эва отворачивалась от меня и отталкивала: — Мне хватило того раза, когда в кабинет вошёл Джонни. Мы не будем больше ничего делать в твоём кабинете. — Ну тогда же всё хорошо получилось. Нам обоим понравилось. — Арт, секс получишь дома вечером. — Хотя бы… — я ухватился за пах, — возьмёшь по-быстрому? — Не люблю брать по-быстрому, пупсик, — она щёлкнула пальцем по моему носу. — Эй, борода у меня уже давно отросла, но ты по-прежнему зовёшь меня пупсиком! — я застегнул пуговицы на розовой блузке. — У меня особые фетиши,— Эва схватила за зад, притянула к себе и страстно поцеловала. — Говоришь, всё-таки до вечера? — рука скользнула по упругим ягодицам супруги. — Да, у меня дела, — она снова меня поцеловала. Жена направилась к выходу. — Что за дела? — Хочу съездить в свою старую квартиру, посмотреть, как она. — Какие-то особые планы на неё? — Нет. Вспомнить былое, своё прошлое без тебя, чтобы к твоему приезду вечером успеть соскучиться. Эва часто ездила в старую квартиру. Она хотела побыть одной. Ей тяжело осознавать, что молодая девушка не может забеременеть. Я каждый раз обнимал её и успокаивал, когда жена сидела в истерике на полу нашей ванной после очередного отрицательного теста на беременность. Каждый раз в такие моменты Эва умирала. Вечером я приехал раньше обычного, и супруга встречала меня голой. Это будет удачный раз. Самый удачный из всех, что были. Сегодня зима 2015-о года. Сегодня мой настоящий день рождения. Сегодня зародится новая жизнь.***
У меня задержка больше месяца. С тех пор, как мы пытались стать родителями, женские дни ко мне приходили, как попало. Могли идти каждые две недели, а могли и раз в два месяца. Гинеколог говорил, что это из-за стресса и нервов. Я использовала уже двадцать один тест на беременность за последние восемь месяцев. Все они показывали один результат. Если мужчина и женщина здоровы, почему они не могут сделать ребёнка? — Можно тест на беременность? — в очередной раз я попросила фармацевта в аптеке. — Один или несколько? — Думаю, достаточно одного. Продавец пробил мне товар, и я с тревогой покинула аптеку. Я не думала об усыновлении или искусственном оплодотворении. Арт предлагал такой вариант, но я отказалась. Наш ребёнок должен быть похож на своих отца и мать. Либо мы с Артуром станем родителями, либо нам не суждено.***
— Ты не против, если я выпью? Всего пару бокалов, не буду напиваться. — Конечно, пей. Теперь ты меня об этом будешь спрашивать каждый раз? — Подумал, вдруг ты хочешь вместе со мной? — Нет, спасибо. Я не хочу. Я налил себе виски и сел за стол на кухне, включил телевизор. Даже не успел переодеться с работы. Опять в городе пожары. Мурир никогда не успокоится. Эва пошла в ванную, рядом с кухней. — Ты куда? — Я там кое-какую посуду замочила, привезла из своей квартиры, не хочу пачкать нашу личную ванную. А ты будешь сидеть на кухне? В гостиную не пойдёшь? — Что-то так лень. Я тут посижу, украду что-нибудь из холодильника. Ты ужинала? — Да. Эва подозрительно на меня посмотрела и ушла в ванную. Я услышал звук открывающейся воды.***
На самом деле, нет никакой замоченной посуды. Артур редко заходил в эту ванную, пользовался исключительно той, что смежная с нашей спальней. Много тестов я сделала при нём, но ещё больше — в этой самой ванной. Это моя комната боли — здесь я видела шестнадцать отрицательных тестов, про которые не говорила Роучу. Я знала, что мне делать. Я делала это уже много раз. Осталось несколько минут.***
Я подошёл к закрытой двери ванной комнаты. Эва стояла спиной ко мне по ту сторону и поднимала руку с тестом на беременность. Две полоски. Я пытался сдержать слёзы радости. Почти год мы ждали этого. У нас получилось. Мы с Эвой станем родителями. Я вновь стану папой. Это девочка. У нас будет девочка. Осталось подождать семь месяцев. Я больше не повторю ошибок прошлого. У меня запищал сотовый на столе. Нет… только не это… Смс. Вместо номера отправителя — руны. «Меняйся». — Нет! Я не сделаю этого! «Я сказал, меняйся». — Нет! Я повторяю тебе: нет! Громкость телевизора и бегущая из крана вода заглушали мой крик. «Ты не смеешь мне перечить». — Ты не заберёшь у меня эту жизнь… Я стоял напротив лежащего на столе сотового и разговаривал с смс-ками. Он меня слышал. Он всегда меня слышал. «Хочешь, чтобы она выжила — брось её». — Я прошу тебя… я… умоляю тебя. Позволь остаться мне этой личностью. Смс не приходило. Он думал. «Твоя новая личность — демон времени». «Паук и кости». «Поезжай на улицу Шпинне, дом 16». «Дальше жди моих указаний». — Нет! Нет! Нет! Я взял телефон со стола и кинул его со всей силы на пол. Аппарат полностью разбился — его не восстановить. Я стоял и смотрел на раскрошившийся экран. «Ты пожалеешь об этом». Я сел на пол и заплакал. Моё счастье сейчас за дверью в ванной, а я должен его лишиться. Эва мне так и не сказала, что беременна. Брат всегда выигрывал. Моя жизнь в его руках. Раньше я смирялся с концом очередного сегмента, но после Мориса Беллами моё мнение поменялось. Каждое изменение для меня становилось невыносимым. Каждая личность для меня становилась более реальной. Я должен был оставить Эву и уехать — бросить беременную супругу. Артур Роуч погиб, когда его жена увидела две полоски на тесте.