онлайн-школа

      Игорь всегда старался судить людей по поступкам, не обращая внимания на их прошлое или диагнозы. Не первый же год вертелся среди людей разных слоев общества, видел и зеков, которые относили часть небольшой зарплаты в приюты для животных, и элиту общества, что без разбору давали взятки направо и налево. Так что на диагноз Разумовского не особо обратил внимания — за полтора года совместной жизни он ни разу не дал понять, что опасен для общества. Так что смысла не было что-то менять в их блоке.       В отличие от него — Юля запаниковала на полную. Не смотря то, что при айтишнике она мило улыбалась, то, когда они с Игорем оставались наедине, ныла о том, что боится того, что Сережа придушит ее во сне во время какого-нибудь рецидива. И как ей было объяснить, что эта напускная вежливость, вся эта фальшивость и могла стать катализатором срыва. -Целый год он тебя не пугал, а тут вдруг пугать начал. Он же говорил, что его вторая личность вполне миролюбива, а тот момент, когда мы его видели — он просто был немного зол, — пытался вразумить ее Игорь. -Я пока не услышу это от него самого, или от его врача — не поверю, — скрестив руки на груди, заявила Пчелкина. И спорить в таком состоянии с ней было бесполезно.       Но у Грома не было возможности оставлять все так, как есть. Только вернуть в блок комфортную обстановку, или проще было жить в обезьяннике у дяди Феди.       И помочь в примирении Сережи и Юли мог помочь только Дима, не участвующий с Юлей в ее фальши. Дима и не скрывал, что слегка опасается друга, но был внушаем, и уже немного соглашался с Игорем, что судить людей нужно по поступкам. У них с Димой на подготовку было не очень много — часов двенадцать: Сережа уехал на выезд в свой детдом по работе, а Юля ускакала на какое-то серьезное интервью — оба были в Петербурге. -Что ты хочешь сделать? — спросил Дима, едва поспевая с тележкой за Игорем по магазинным коридорам. -Накроем поляну, посадим их друг напротив друга, и пусть разговаривают. Другого варианта я не вижу.       Игорь брал на себя все расходы на эти посиделки, однако ему требовалась помощь соседа и его кулинарных умений. Повезло, что тот против особо и не был.       В какой-то мере, Грому и самому хотелось посмотерть более внимательно на другого Разумовского, который так сильно напугал обычно бесстрашную Юлю. Ее даже перспектива быть убитой во время расследования каким-нибудь криминальным авторитетом из девяностых не пугала. -И думаешь, получится? -Задобрим второго Сережу ореховым салатом, раз он всегда где-то на периферии сознания, а потом поговорим как с взрослым человеком. Должно по идее получиться, — закидывая в тележку продукты.       Главное, чтобы Юля в агрессию не пошла, тогда они точно потеряют контроль над ситуацией. Тот другой тоже вспыльчивый — драки будет не избежать.       К возвращению омег, они были в боевой готовности. Чтобы все прошло успешно, Дима предложил даже одолжить у соседей водяные пистолеты: «Чтобы остудить их пыл, в случае чего». Игорю было не до смеха, так что он согласился. -Надеюсь, это не проводы меня жить в коридор на коврик, — нервно хохотнул Разумовский проходя в тапках на кухню.       Замученный, с мешками под глазами и трясущимися руками (что для него было обыденностью), он не выглядел как маньяк-убийца, которого Юля успела напредставлять. -Мы хотим познакомиться, ну, с другим тобой, чтобы все убедились, что ты… вы, вполне нормальные, — проговорил Игорь, толкнув Юлю в бок, чтобы та хоть на мгновение перестала источать недовольство. -Мгх, — выдал Сережа, занимая свое привычное место на подоконнике. — Я могу оставить его с вами. Разбирайтесь, как хотите.       Игорь и Дима переглянулись. Были опасения, что оставшись без надзора основной личности, второй мог что-то учудить. Однако они не знали его, чтобы уже начать судить. -Хорошо, — согласился Дима.       Разумовский пожал плечами, мол, как хотите, а затем, словно в каком-то фильме, его глаза сменили с цвет с голубого на янтарный, а черты лица заметно обострились. -Птица, — заявил он, подскакивая с окна на пол. — Ну, если не поняли, то это мое имя.