Obedience (Послушание)

      Остаток дня для Микасы прошел в мрачном настроении, после того, как она поняла, что Леви к ней не присоединится. Отпустив новобранцев на ужин, она направилась прямо к своей палатке. Ее сумки все еще не были возвращены после поездки, так что ей пришлось покопаться в своих вещах, чтобы найти запасной кусок мыла и бритву.       Она перекинула полотенце через плечо и направилась к стене. Там была уединённая часть пляжа, где она любила купаться. Бывало, что когда она несла вахту на стене, ей приходилось неловко отворачиваться, пока кто-то купался слишком близко к сторожевому посту. Но сейчас было идеальное время, чтобы спокойно вымыться, так как большинство людей в столовой, и ей не придется беспокоится, что кто-то вдруг захочет искупаться в одном и том же месте.       Она посмотрела на небо, наблюдая, как солнце опускается за горизонт. Облака приобрели оранжевый оттенок, темно-пурпурный закат прорезал небо, скоро ночь поглотить его.       Теплая океанская вода плескалась у ее лодыжек, когда она шла к уединенной части пляжа, и когда наконец решила, что зевак тут точно не будет, она сняла одежду и нырнула с куском мыла и бритвой, пытаясь смыть в волнах воспоминания о прикосновениях Леви. Вымыв голову и побрив ноги, она постояла в теплой воде, глядя на бледно мерцающие звезды. Только когда солнце скрылось за горизонтом, она направилась обратно на пляж. Микаса надела новую мягкую хлопковую рубашку и короткие хлопковые шорты. Она была готова заползти в палатку и не выходить оттуда до конца ночи. Она старалась не думать о Леви, хотя у нее, буквально, болело в груди. Все это время ей удавалось избежать этой щемящей боли в сердце, которую причинил ей Эрен, только для того, чтобы снова открыть дыру из-за какого-то другого мужчины. «Идиотка»       Костровые ямы палаточных кругов гудели, и она слышала, как новобранцы болтают, пока шла мимо жилых секций. Все отдыхали после долгого рабочего дня. Лагерь лейтенантов был далеко не таким захватывающим. Они были не намного старше своих новобранцев, но дни войны оказывали свое влияние. Все уже застегнули палатки, готовясь ко сну. Микаса вошла в свою и сразу же застегнула ее, она точно не хотела принимать никаких чертовых посетителей.       – Я принес тебе ужин, – раздался бархатный голос у нее за спиной. Она почувствовала, как лед пробежал по ее спине, когда она обернулась. Леви сидел в кресле за ее маленьким столом, вертя в пальцах ручку. Он зажег фонарь на столе, что говорило о том, что даже здесь он продолжал работать. Как только она встретилась с ним взглядом, ручка замерла в руке. Почему-то ее сердце стучало в ушах, лицо горело. Его же настроение было непроницаемым, но по энергии, которая исходила от него, Микаса почувствовала, что он недоволен.       Он ничего не сказал, но вместо этого указал на огонь в ее палатке. На металлической подставке для огня стояла тарелки, завернутая в алюминиевую фольгу.       – Я не голодна, – сказала она, и в тот же момент ее желудок предательски заурчал.       Конечно этот звук дошел до его ушей. Он лениво склонил голову набок. – Ешь, – велел он. Его голос ничем не выдавал его настроения, которое было казалось пугающим.       Микаса села на подушку у огня и развернула тарелку, там была говядина, спаржа и рис. Запах тимьяна и мяса заставил ее закатить глаза. «Неужели этот ублюдок думает, что может ворваться сюда и извиниться с помощью еды?» Пока она ела, Леви повернулся к столу и сосредоточился на лежащих перед ним бумагах.       – Мне нравятся эти шорты, – пробормотал он так тихо, что она подумала, что ей показалось.       – Спасибо, – снова покраснев, Микаса убрала тарелку. Несколько минут она слушала, как перо царапает бумагу, смотрела, как перекатываются мышцы под рубашкой.       Наконец он повернулся к ней. Его лицо оставалось совершенно бесстрастным, когда он смотрел на нее. Она смотрела на него в ответ. И чем дольше он сидел там, такой молчаливый и сексуальный, чем больше она думала о том, как Антику так открыто публично с ним флиртует. Она почувствовала, что на ее лице появилось хмурое выражение.       – Мне придется преподать тебе урок, не так ли? – Он вздохнул.       – Прошу прощения? – Микаса усмехнулась.       – Подойди сюда. – Он указал на пол рядом с своими ногами.       Она посмотрела на него, но осталась сидеть на месте. Что за игру он затеял? Неужели он думает, что может вторгаться на ее территорию и командовать ею?       – Не заставляй меня повторять, Микаса, – его голос был мягким, что почему-то делало его еще более страшным.       Закатив глаза и вздохнув, она поднялась с пола и встала рядом с ним. На столе была стопка бумаг, он писал отчет о лесе, который они исследовали, его почерк был изящным и витиеватым. Это было гораздо красивее, чем ее собственное, прямолинейное письмо. Она писала аккуратно, но смотреть было не на что. Почерк Леви, вполне мог сойти за произведение искусства.       – Когда я повернусь, на тебе не будет никакой одежды, – сказал он, снова сосредотачиваясь на работе.       – Что? Нет! – Огрызнулась Микаса.       – Я не помню, чтобы спрашивал, – он не смотрел на нее, но резкость в его голосе была ужасающей.       Стоя позади него и впиваясь ногтями в ладони, она чувствовала, как у нее начинает гореть кожа. «Лорд Мудак»       С раздражением она выдернула руки из рукавов, но он издал «цокающий» звук. – Раздевайся медленно.       Ее тело реагировало противоположно мыслям. Она почувствовала горячее, влажное ощущение между ног, это означало, что скоро она будет жаждать его. Картины, которые были выжжены в ее мозгу, вспыхнули снова, заставив затаить дыхание. Будет ли он прижимать ее к своей груди, заставляя кончать снова и снова и льнуть к нему всем телом? Будет ли он скользить пальцами в нее, пока она не окажется на грани взрыва? Боже, она больше не сможет терпеть эту пытку.       Она прижала тыльные стороны ладони к щекам, чтобы охладить горящий румянец, прежде чем начала раздеваться. Стянула через голову рубашку, подставляя грудь прохладному ночному воздуху. Очаг немного согревал ее, но все же дрожь пробирала ее. Ее большие пальцы нырнули под пояс шорт и она спустил их вниз по ногам. «Конечно он не ожидал, что она снимет ВСЕ»       – И трусики тоже, – он все еще не смотрел на нее, но каким-то образом мужчина мог читать ее мысли. – Положи их сюда. Кончик его ручки легонько постучал по столу рядом с бумагами.       Ее руки дрожали, когда она снимала нижнее белье, оставляя ее совершенно обнаженной. Он не прекратил писать, даже когда она положила белье на стол рядом с ним.       – Встань на колени, пожалуйста, – попросил он. Она сделала, как он просил. Чем дольше он заставлял ее ждать, тем дольше дикие фантазии крутились у нее в голове. Предвкушение убивало.       – Сегодня вечером мы будем работать над твоим отношением, наконец пробормотал он.       – Какая ирония исходит от Бога Страха, – произнесла Микаса вслух и тут же пожалела, что не может взять свои слова обратно.       Он повернулся в кресло и поймал двумя пальцами ее подбородок. Его лицо было спокойным, но его глаза воспламеняли ее. – Давай начнем с твоего умного ротика, хорошо? – Он провел большим пальцем по ее нижней губе, прежде чем скользнуть мимо ее губ, слегка прижав его к ее зубам. Она открыла для него рот, и как толко она это сделала, он засунул ее нижнее белье между ее губ, заставляя ее отклониться назад.       – Успокойся или я запихну их в другую полость, – его тон был опасным. Леви встал с того места, где сидел и взял ее стул. Он поставил его прямо перед ее спальным местом. Затем он повернулся к Микасе.       – Неужели ты думала, что я не замечу твоего пассивно-агрессивного поведения сегодня ранее? Он присел перед ней на корточки и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. – Значит, ты не пришла на ужин, из-за чего я не мог смотреть на твое прекрасное лицо после очень долгого и трудного дня, – его глаза сузились.       Микасе хотелось закричать на него. Она почувствовала, как ее щеки покраснели от ярости. Неужели он забыл о женщине, которая обвивала его руку сегодня? Неужели она должна смотреть, как эта нахалка флиртует с ним, а потом вести себя так будто ничего не произошло?       Леви коснулся ее губ и ухмыльнулся. – Ты такая красивая с трусиками во рту.       «Ублюдок»       Он просунул руки под нее и прижал Микасу к своей груди. Она почувствовала, как ее пронзил шок, когда он с легкостью развернул ее. Его сила была очевидна в том, как он убивал титанов, ведь требовалась много сил, чтобы перерубать толстые шеи и этот человек резал их, как по маслу. И так же он поднял ее, словно она ничего не весила.       – Ты поймешь, что общение в отношениях работает гораздо лучше, чем все эти уловки, – сказал он, мягко укладывая ее на кровать. – Сегодня вечером ты покажешь мне, как хорошо умеешь слушать. Леви откинулся на спинку стула и улыбнулся. Микаса почувствовала, что тает, когда он расстегнул пуговицы на своей белой рубашке. Его тело было совершенным, вылепленным, как мраморная статуя. Он откинулся назад, словно желая устроиться поудобнее.       – Вынь это белье изо рта. Я хочу слышать, как ты стонешь для меня.       Рука Микасы дрожала, когда она освобождала свой рот. Что он заставит ее сделать? Ее тело воевало само с собой. Одна сторона жаждала, чтоб он заставил ее почувствовать то, что мог только он, другая была в ужасе от того, о чем он ее попросит. У нее были вопросы, но она и без них знала, что он не хочет, чтобы она говорила.       – Хорошо, – улыбнулся он. – Пока я не разрешу, ты не будешь прерывать зрительный контакт со мной, ни при каких обстоятельствах. Ты поняла? – покраснев, Микаса кивнула.       – Я хочу, чтобы ты раздвинула для меня ноги, – прошептал Леви. – Медленно.       Устрой для меня шоу, детка.       Микаса уставилась на него. Она даже никогда раньше не занималась сексом, как она могла произвести впечатление на этого Бога Спальни?       – Сосредоточься на том, что я тебе говорю, и ни на чем больше, – его тон был мягким.       «Он никогда не вводил тебя в заблуждение» – подумала про себя Микаса. Она глубоко вздохнула и встретилась с ним взглядом. «Если этот ублюдок хочет шоу, я его устрою»       Она откинулась назад, опираясь на локти, и медленно раздвинула ноги, открывая себя ему самым интимным образом. Она прикусила губу, наблюдая, как он смотрит на нее. Он держал себя в руках, но она заметила, как почти незаметно приоткрылись его губы. Она действительно оказала на него влияние.       – Хорошая девочка, – его голос был более хриплым, когда он продолжил. – А теперь откинься назад, чтобы руки были свободны. Микаса сделала, как он просил, и он продолжил свои инструкции.       – Я хочу, чтобы ты провела кончиками пальцев от колена вдоль внутренней стороны бедра.       То, как двигались его губы, выдавало его удовольствие. Микаса увидела, как его член приподнялся.       – Совершенно верно, детка. Туда-сюда, – выдохнул он. Микаса почувствовала, как по коже побежали мурашки, когда последовала его указаниям сначала с одной ногой, потом с другой.       – Теперь я хочу, чтобы ты приласкала свою грудь одной рукой, – голос Леви был хриплым и низким. – Представь, каково было бы, если бы мой язык скользил по твоим соскам и втягивал их в рот. – Микаса тяжело вздохнула, представив, как он это делает.       – А другой рукой слегка проведи кончиками пальцев вверх по бедру и по этой хорошенькой маленькой киске, тихо простонал он, когда она подчинилась. – Ммм, продолжай.       Каждый раз, когда ее пальцы проходили по клитору, она испытывала шок удовольствия. Ее тело отчаянно нуждалось в том, чтобы сосредоточить внимание на клиторе, но Леви собирался пытать ее, и она это знала.       – Теперь я хочу, чтобы этой же рукой ты скользнула пальцем глубоко внутрь, – Леви сглотнул, когда она переместила палец к своему входу. Ее тело дрожало от желания. – Я хочу, чтобы ты представила, что это мой член глубоко в твоей киске, – сказал он.       Микаса прикусила губу, глядя ему в глаза, пытаясь сдержать звуки удовольствия, которые рвались из ее рта.       – А теперь прижми бедра к своей руке, – выдохнул он. – Дай-ка я посмотрю, как ты будешь двигаться на мне.       – Леви… – Микаса почувствовала, как его имя соскользнуло с ее губ, когда начала круговые движения бедрами, прижавшись к своим пальцам.       – Черт, – простонал Леви. Он глубоко вздохнул и улыбнулся ей. – Ты наслаждаешься собой?       – Да, – простонала Микаса. Ее клитор кричал о внимании.       – Ты готова кончить для меня, малышка?       – Пожалуйста! – Микаса вскрикнула.       – Тише, Микаса, – предупредил Леви. – Вынь палец из себя. – Она сделала, как он просил, ожидая, что он разрешит ей потрогать клитор. Она была так близка к тому, чтобы кончить, что нужно было только прикоснуться к нему, чтобы ее тело взорвалось.       – Хорошо, – Леви поднялся со стула. – А теперь упри руки в бока и не двигай ими.       Она корчилась в агонии, выполняя его указания. Она смотрела, как он снимает рубашку и аккуратно складывает ее. Затем он снял ремень и положил его на спинку стула, затем последовали брюки. Он улыбнулся ей, схватил свой член и расположил его за пояс боксеров. Ее глаза расширились, когда она осознала это. Она могла видеть только его набухшую головку, и она казалось довольно массивной.       – Микаса, мои глаза здесь, – его тон звучал так, словно он пытался сдержать смех.       Он скользнул в постель рядом с ней, глаза прошлись по ее телу, не торопясь, впитывая ее, задержались на нежных губах, прежде, чем снова встретится с ее взглядом.       – Я собираюсь тебя поцеловать, – выдохнул он.       Она кивнула, приоткрыв рот, и повернулся на бок.       Его сильная рука требовательно коснулась ее бедра, далее скользнула вниз по нему, затем он положил ее ногу себе на талию.       Сначала его рот был нежным и теплым, но Микаса не могла справиться с предвкушением. Она хотела, чтобы он прикасался к ней, нуждался в ней. «Я хочу, чтобы он трахнул меня» – подумала она, прижимаясь к нему крепче. Ее бедра прижались к его бедрам, когда она попыталась углубить поцелуй.       Он улыбнулся ей у губы. – Ты хочешь этот член, не так ли?       – Да… – Микаса застонала. – Трахни меня. Она почувствовала, как его член дернулся у ее бедра.       – Твою мать, Микаса, – прорычал он       – Тогда трахни меня, Леви, пожалуйста, трахни меня, – взмолилась она.       – Ммм, как заманчиво. Очень заманчиво… но… не сегодня, – он поцеловал в кончик носа и укрыл одеялом.       – Что? Микаса ахнула, ее тело физически жаждало его прикосновений. Она отстранилась от него, не веря тому, что только что услышала.       – Я же сказал, что собираюсь преподать тебе урок.