***
— Здесь действительно ничего нет, — вздохнул Дамблдор; Билл согласно кивнул. Флер стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди. — Мне бы не хотелось, чтобы этот медальон был где-нибудь `ядом с Вегой. Возможно, нам стоит осмотгеть весь дом? — обратилась она к Биллу. — Включая… Билл понимающе кивнул и задумался: лезть в подвалы в присутствии старика он явно не собирался. — Могу я внести предложение? — встрял Дамблдор. — Видите ли, Леди Блэк, помимо Гарри и Билла есть еще кое-кто, очень хорошо знакомый с… объектами вроде того, который мы ищем. Гарри чуть было не спросил: «Джинни?!», но прикусил язык. — Я говорю о некоем домовом эльфе, — ответил на его слишком громкий мысленный вопрос Дамблдор. — Это бывший эльф Малфоев, который сейчас служит Хогвартсу и, могу заметить, просто фанатично верен школе. В свое время он, хм… пытался уберечь мистера Поттера от… подобного объекта. Могу я пригласить его, Леди Блэк? — Хогошо, — с небольшим сомнением кивнула Флер. — Я слышала об этом эльфе от `Арри, и не возгажаю пготив его пгисутствия. — Добби! — позвал Дамблдор. — Добби уже здесь, профессор Дамблдор, сэр! Добби уже выучил три… — Это замечательно, но нам нужна твоя помощь, Добби. Срочная и очень важная помощь, которая поможет многим студентам Хогвартса. Ты помнишь злую тетрадку, которую твой старый хозяин подбросил юной Джиневре Уизли? — Добби помнит! Старый Старый Хозяин Добби — плохой, темный волшебник! — домовик стоял по стойке «смирно», изо всех сил стараясь по привычке не приложиться головой о какой-нибудь угол. — Ты не мог бы аккуратно осмотреть этот дом, Добби? Мы полагаем, что в нем должен быть медальон, — Гарри показалось, что он что-то упускает, но он никак не мог ухватить за хвост нужное воспоминание, — магия которого очень похожа на магию той тетрадки. — Только не `азбуди Ве… Дом Блэков содрогнулся: по нему словно бы пронесся вихрь. Тут и там постукивало, позвякивало и погромыхивало, хотя и недостаточно громко, чтобы действительно разбудить маленькую Наследницу Блэков. Уже через пятнадцать минут слегка запыхавшийся Добби снова возник посреди комнаты и ввалил на письменный стол груду блестящих безделушек. — Добби обыскал весь дом, профессор Дамблдор, сэр! Добби искал аккуратно, чтобы не разбудить крестницу Великого Гарри Поттера, сэра! Добби не нашел злую вещь, но Добби принес все медальоны, которые нашел в доме! Билл вставил в глазницу свой Мерзостеопределяющий Монокль и вгляделся в груду металла. — Этот, — он отодвинул в сторону листок клевера на цепочке, — явно предназначен для того, чтобы ребенок, кровью которого капнули на него, не потерялся. Магия, конечно, неодобряемая по нынешним временам, но я бы не назвал ее темной. Эти два блокируют действия некоторых зелий, похоже, любовных, не слишком сильных. Остальные… Не могу определить, но ничего страшного на них нет. — Да, боюсь, ни один из них и не похож на тот, что мы ищем, — задумчиво сказал Дамблдор. — Это действительно все медальоны, которые есть в доме? — Нет, — немного напряженно ответила Флер, приложив руку к груди. — Не все. Есть еще один. Она сняла через голову и положила на стол собачий жетон на цепочке. — Это память о Сигиусе, — сказала она. — Его подагил ему на пятнадцатилетие твой отец, `Арри. Сигиус нашел его под шкафом в гостиной во вгемя нашего визита сюда, и подагил его мне. Я… Я долго смеялась тогда… Гарри бросил взгляд на жетон. «S.O.B. 03.11.1959» — гласила надпись. — БЛЯДЬ! — воскликнул юноша и как следует ударился головой об стол. — Добби… Добби может научить Великого Гарри Поттера, сэра, как правильно себя наказывать! — нервным шепотом предложил домовой эльф. — Если Великий Гарри Поттер, сэр, позволит… — Возможно, вы с мистером Поттером могли бы обсудить эти уроки чуть позже, — озабоченно произнес Дамблдор. — А пока… Добби, не мог бы ты доставить сюда из моего кабинета Омут Памяти? Почему-то мне кажется, что он нам сейчас понадобится…***
Гарри наблюдал себя-в-Омуте со стороны не в первый раз. Он отметил, что он сам из собственного воспоминания почти падал с ног от усталости. Старый домовик смотрел на его копию, и Гарри заметил, что в глазах эльфа, обращающегося к нему-почти-на-год-младше, огонь коварства смешивался с торжеством. — Кричер хочет взять вещи на память о хозяевах. Кричер хочет взять старые брюки Доброго Хозяина Ориона, Кричер хочет взять медальон, который дал недостойному Кричеру Молодой Хозяин Регулус, и Кричер хочет взять сломанную трубку Старого Хозяина Арктуруса! — Только сначала покажи их нам, — потребовал Грюм-из-Омута, — нету ли в них черной магии! А то знаю я эту семейку… — Кричер, принеси нам брюки, медальон и трубку твоих хозяев, — продублировал приказ Очень Усталый Гарри. — И дай нам посмотреть на них. Древний домовик щелкнул пальцами и исчез. Секунд через тридцать он появился снова и аккуратно выложил на пол старые брюки в полоску по моде девятнадцатого века, сломанную курительную трубку и медальон. Медальон с надписью «S.O.B. 03.11.1959» — Этот старый хрыч обманул меня, — медленно сказал Наблюдающий Гарри. — Ведь если на самом деле он оставил эту штуку в доме… Все четверо наблюдателей проследовали в гостиную за Ранним Гарри и Ранним Грюмом. Пока трое мужчин наблюдали за клятвой и отбытием Кричера, Флер опустилась на колени и заглянула под один из шкафов. — Этот жетон и пгавда здесь! Стагый домовик пгосто спгятал его и взял что-то дгугое! (Примечание: Омут Памяти так и работает. В воспоминаниях Снейпа Гарри смог заглянуть даже в экзаменационную работу Джеймса Поттера, который сидел довольно далеко, и Снейп ее видеть никак не мог. Магия! — АФ) — …А я не заметил его, потому что на нем не было никакой магии, — пробормотал Билл. — Моя ошибка… Надо будет учесть это в будущем… — И цепочка, которая торчит из кармана брюк, совсем другая. А я идиот, — простонал Гарри. — Ты просто устал, — тяжело вздохнул Дамблдор. — Боюсь, вы оба, под вторым я имею в виду Аластора, были не в лучшей форме… И это уже моя ошибка планирования. — Ладно, — вздохнул Гарри. — Считаться ошибками — вещь успокаивающая, но малополезная. Что теперь делать? Ему было хреново как никогда. Ну, почти никогда. Если бы не тот его годовой давности просчет — они могли бы практически (ну, с двумя тонкими нюансами) закончить дело прямо сейчас. Точнее, пару дней назад, сразу после побега из Гринготтса или даже до него, прямо в Хранилище Лестрейнджей: уж Чаше-то ныне сломанного кинжала из клыка василиска вполне хватило бы… — Прежде всего нам всем стоит покинуть твою память, Гарри, — сказал Дамблдор. — Полагаю, все, что необходимо, мы уже увидели — включая вот это необычно пустое пространство в шкафу.***
— Итак, мы можем с уверенностью утверждать, что храбрый Регулус отдал медальон домовику своей семьи с приказом уничтожить его — это видно из найденной нами записки и слов самого эльфа. Однако, судя по поведению Кричера, и особенно по той весьма характерной цепочке, торчавшей из кармана штанов Доброго Хозяина Ориона, он не выполнил приказ — или потому что не имел возможности, или же из-за влияния самого медальона. — Если бы влияние медальона было бы таким сильным — думаю, еще в восемьдесят первом или в восемьдесят втором мы получили бы что-то вроде Кричерморта, — возразил Дамблдору Билл. — Скорее я поверю, что у домовика не было возможности ни вызвать Адское Пламя, ни достать хотя бы немного яда василиска… Или же он просто не знал, что медальон может быть уничтожен двумя этими способами. — Я согласен, — блеснул очками старый волшебник. — И если я что-то понимаю в домовиках… Добби, как должен чувствовать себя Кричер, если ему не удалось выполнить приказ хозяина? — Плохой Домовик Кричер будет несчастен, директор Дамблдор, сэр! Плохой Домовик Кричер будет очень болеть! Плохой Домовик Кричер может даже сойти с ума! — Что, видимо, и произошло, — буркнул Гарри. — Но все равно… Можем мы выйти с этим засранцем на связь и сообщить ему, что мы хотим помочь ему выполнить поручение его хозяина? И кстати, где он сейчас? У Нарциссы? — Добби слышал, что Плохой Домовик Кричер отдал одежду, которую ему дал Великий и Благородный Гарри Поттер, Старой Хозяйке Цисси! Добби слышал, что Плохой Старый Старый Хозяин и Старый Молодой Хозяин очень сердились, что Кричер не служит Старому и Молодому Хозяевам! — Интересно, как реагировала Беллатрикс, еще до… Ведь Кричер поклялся, что ей он тоже служить не будет… — Добби не знает! Добби виноват! Добби сейчас покажет Великому Гарри Поттеру, как правильно… — Тише, Добби. Никто здесь себя не наказывает. Ну что ж… Если медальон до сих пор у Кричера, то найти не желающего этого домовика в его же доме, да еще и вопреки воле его хозяина… Боюсь, это практически невозможно. Скажи, Добби, ты мог бы пойти в дом твоих старых хозяев и связаться с Кричером? — Добби не может, если Добби туда не позовет кто-нибудь из профессоров Хогвартса или кто-то из учеников Хогвартса. Добби служит Хогвартсу, Директор Дамблдор, сэр! — …И Добби делает это очень хорошо. И пусть Добби не забывает, что он не должен себя наказывать, — Дамблдор с силой потер ладонями лицо. — Это, в смысле, позвать тебя, можно устроить, ведь у нас тут есть и ученик Хогвартса, и профессор Хогвартса… и вот эта штука, — Гарри выложил на стол серебряный перстень, который он отобрал у Дракоморта или, скорее, тогда уже у просто Драко, в конце третьего курса. — Это портключ в поместье Малфоев, аварийный. Скорее всего, он заклят на кровь, — Билл провел над перстнем палочкой и согласно кивнул. — Но она, малфоевская кровь, у меня тоже есть. Он положил рядом с перстнем полиэтиленовый пакетик, внутри которого лежал один из двух окровавленных платков. — Гермиона пару раз перевязывала Драко, — пояснил он. — Один раз в начале третьего курса, а второй раз — на пятом, когда его Амбридж… воспитывала. — И я не удивлюсь, если у тебя найдется еще и флакончик оборотного зелья, Гарри? — юноше показалось, что выражение лица Дамблдора весьма напоминало таковое у Слагхорна ближе к концу разговора.***
— Малфой-Мэнор! — Гарри дернуло и потащило, и через пару мгновений он обнаружил себя стоящим на лужайке перед величественным особняком, разумеется — с палочкой наготове. Здоровенный белый павлин с немелодичным испуганным воплем шарахнулся прямо из-под ног юноши и скрылся в кустах. — Добби! — позвал он, снимая изрядно потускневший (и вроде бы даже пошедший трещинками) перстень и пытаясь взъерошить абсолютно не предназначенную для этого прилизанную блондинистую прическу, одновременно разглядывая окрестности в попытке определить местоположение особняка. Увы, заметных ориентиров поблизости не оказалось, а приемника GPS у него не было, да и вряд ли он работал бы под сколько-нибудь грамотной защитой. — Добби уже здесь, Великий и Хитроумный Гарри Поттер, Похожий На Старого Молодого Хозяина! Директор Дамблдор, сэр, просил Добби напомнить Великому и Запасливому Гарри Поттеру, чтобы Великий и Сообразительный Гарри Поттер позвал Директора Дамблдора, сэра! — Дамблдор! — пожал хилыми малфоевскими плечами Гарри. Н-да. Если придется драться, это тело доставит ему немало проблем. Директор появился рядом с ним из шара синего света спустя пару секунд. Гарри заметил, как старикан прячет в карман что-то вроде серебряной зажигалки, похожей на ту, которой Грюм в прошлом году тушил фонари. — Я всегда завидовал домовым эльфам, Гарри, — подмигнул он. — Как, к слову говоря, и Фоуксу. Мне частенько хотелось иметь возможность оказаться рядом с кем-то, кто нуждается в моей помощи и зовет меня, во мгновение ока. Ну а поскольку я не обладаю замечательными способностями этих малышей от рождения — что ж, пришлось немного поработать. — Итак, сэр… Мне кажется, дом пуст? — У меня сложилось такое же впечатление, Гарри. Итак, Добби, ты можешь выяснить, есть ли кто-нибудь внутри? И (если, разумеется, это будет не слишком опасно) найти Кричера… Или, возможно, тот самый медальон. Добби исчез, а особняк, как и дом Блэков несколько десятков минут назад, мелко завибрировал: видимо, гнездо белобрысого семейства и правда было покинуто. — Боюсь, он ничего тут не найдет, — вздохнул Гарри спустя пять минут. — Только портал зря потратили. А другого такого шанса может и не быть. — Ничего в этом мире не происходит совсем уж зря, Гарри, — успокоил его Дамблдор. — Впрочем, если ты доверишь мне этот перстень… Возможно, я смог бы восстановить его функциональность. Хотя, конечно, вовсе не факт, что у меня это получится: прежние поколения Малфоев были… весьма изобретательны.***
— Я полагаю, madame et garçon Mal Foi после агеста monsieur Mal Foi-père снова спгятались в своем скгытом от мига шато во France, как и во вгемя Тугнига, — вздохнула Флер. — И, к сожалению, мсье Добби не может пойти туда: наши les lutins français еще согласны мигиться с личными домовиками семей, но категогически не готовы впускать в стгану пгочих du petit peuple. И напготив, мы не можем пгигласить сюда наших наемных les lutins для помощи в делах. — Вот как, — задумался Дамблдор. — Прискорбный, крайне прискорбный шовинизм. Но если Малфои вернутся в Британию… Ну что ж… Я полагаю, нам следует обдумать все произошедшее… И, боюсь, возвращение семейства Малфоев в родовое гнездо будет моей заботой. Гарри… Ты не мог бы поговорить со мной наедине? Юноша чувствовал себя опустошенным. Дамблдор сидел в кресле в довольно напряженной позе и, судя по тому, что старик никак не мог начать разговор, от него следовало ожидать очередной благоглупости. — Надеюсь, Гарри, ты понимаешь, как важно убедить Драко Малфоя вернуться в Хогвартс? Только в этом случае я буду иметь шанс поговорить с Леди Нарциссой Малфой и через нее — с Кричером. — Ну… Если Вы дадите Драко право безнаказанно издеваться над магглорожденными, я думаю, он вполне мог бы решить, что Хогвартс станет для него лучшим вариантом, чем Дурмштранг, куда магглорожденных просто не берут. — Я думал… — Вы ведь думали предложить ему пост префекта шестого курса вместо Нотта, сэр? После его соучастия в смерти профессора МакГонагалл? — Гарри… Ты знаешь, как я относился к Минерве. И я считаю, что ее смерть — в значительной степени моя вина. И ты также не хуже меня знаешь, что Драко не имел к этой трагедии никакого отношения. — Ну… Вам придется убедить в этом профессора Спраут, лично лишившую поджабников всех привилегий Хогвартса, — пожал плечами Гарри. — А значит, и весь Хаффлпафф. И Рэйвенкло — никто из их парней не лег под Жабу… потому что их же девчонки прочитали им своего рода лекцию. И я уже не говорю о Гриффиндоре. — Да, я знаю, что мистер МакЛагген подал прошение о переводе как раз в Дурмштранг. Гарри горько и зло засмеялся. — Удачи засранцу. Вы же в курсе, профессор, что по договоренности с семейством Крам в Дурмштранг переводится еще и Лаванда-Пока-Еще-Браун? Боюсь, говнюка ждет масса сюрпризов: у Лаванды прекрасная память и очень твердые моральные принципы. — Мне казалось, что правильная мораль включает в себя умение прощать… — Прощать случайную ошибку? Да, возможно. Но сознательные действия… Да даже и случайные, если последствия… необратимы… Знаете, профессор, прощать таких, как Драко… Ну или Том… можно, только если они раскаялись. Без зелья раскаялись. Сами. И… начали и продолжают делать все возможное, чтобы исправить свои ошибки. Тогда… Тогда да, можно. А прощение без раскаяния — что ж, как сказал на четвертом курсе профессор Грюм, это просто воспитание безнаказанности и поощрение к дальнейшим… ошибкам. Еще более тяжелым. — Моя задача — спасение детских душ от Тьмы, Гарри. Я боюсь, что своего рода окончательные наказания только сильнее ожесточат их. — Всех? — Что? — Ваша задача — спасение всех душ или только темных? Как считаете, может ли изначально светлая душа, видя безнаказанность Тьмы и терпя от нее издевательство за издевательством, стать… не такой светлой? Возьмите, например, того же Тома. Почитайте о нравах в тех приютах… Боюсь, он начал проявлять свою магию именно в ответ на издевательства или даже домогательства со стороны старших… или со стороны взрослых. Помните слова мистера Слагхорна? Или Вы считаете, что Том изначально был злым? С пеленок? — Он был зачат и рожден без истинной любви, поскольку Меропа околдовала отца Тома любовным зельем… — То есть его судьба была предрешена даже не при рождении, а еще до него? — поднял бровь Гарри. — Это относится ко всем злодеям, сэр? Стоит ли их сажать в Азкабан, как только они родились, или стоит подождать, пока им исполнится хотя бы пять лет? — Я не готов сейчас говорить о Томе, — вздохнул Дамблдор. — Или о мисс Блэк, на которую ты намекал. Полагаю, позже мы можем вернуться к этому вопросу… К обоим этим вопросам. Но сейчас меня беспокоит, как вернуть в Хогвартс Драко. И я вновь вынужден напомнить тебе о важности этой задачи. — Я мог бы поддаться ему в квиддич, — предложил гриффиндорец. — У него это старая мечта, победить меня хотя бы в погоне за снитчем. Думаю, если он хотя бы изобразит раскаяние, его можно было бы допустить в команду. Ну, понятно, не надо ему говорить, что я поддамся, но уж Вам-то будет не слишком сложно внушить Дракусику, что у него есть неплохой шанс? — И ты готов подвести своих товарищей по команде? Я предпочел бы не лгать мальчику, даже говоря всего лишь о возможностях. — Если это поможет моим друзьям выжить в неизбежной в случае возвращения Тома войне — даже секунды раздумывать не буду. — Это… очень по-слизерински, Гарри. Юноша усмехнулся, надеясь лишь, что его улыбка не будет столь же гаденькой, как у Малфоя-младшего. — По-моему, уже весь Хогвартс в курсе, что изначально Шляпа предлагала мне Слизерин. И если бы я столкнулся у мадам Малкин с Терри Хиггсом вместо моего… донора, я вполне мог бы оказаться именно там. О иных критериях выбора Дома он, разумеется, умолчал. — Хорошо, и спасибо за предложение, Гарри, — с легкой тенью удовлетворения блеснул очками Дамблдор. — Я полагаю, это то, с чего можно хотя бы начать. Но, если не возражаешь, я хотел бы обсудить с тобой еще один вопрос. Сразу говорю — трудный и неприятный для тебя вопрос. Во рту у юноши пересохло: он не знал, о чем именно намеревался говорить с ним Повелитель Памяти, но вот о ком именно, было кристально ясно. — Гарри, — вздохнул директор. — Я понимаю, что пытаюсь вмешаться не в свое дело… Но ты упомянул, что совершенно естественно простить того, кто совершил случайную ошибку, не имея в виду ничего плохого? — Я действительно так считаю, — кивнул слегка изумленный Гарри; его худшие ожидания почему-то не оправдались. — Тогда я бы очень просил тебя простить мисс Грейнджер. — ЧТО?! — от него потребовалось все самообладание всех самых стойких Маленьких Гарри, чтобы не разнести все в гостиной в мелкие дребезги сорвавшейся с катушек магией. — Я не хотел причинить тебе… дополнительную боль, — виноватым тоном продолжил Дамблдор, — но я уверен, что она говорила… и затем действовала… из лучших побуждений. Возможно, в этом снова была моя ошибка, но я просто не мог рассказать о Пророчестве одиннадцатилетнему мальчику и уж тем более двенадцатилетней девочке, которой это пророчество формально даже не касалось. — Так, — Гарри немного успокоился. — Простите, профессор, я ничего не понимаю. — Вы… Вы поссорились не из-за…. — Я даже не слышал этого пророчества. Оно разбилось. И я его действительно не слышал. Да и не хочу — я говорил Вам об этом несколько раз. — Значит, его слышала только мисс Грейнджер. И, возможно, Сириус. — Почему Вы так считаете, профессор? — Гарри был спокоен: это был бой. Очередной бой. — Во-первых, я льщу себя надеждой, что даже если я изучил тебя и не слишком хорошо, Гарри, то вполне достаточно для того, чтобы понять, что ты не можешь проигнорировать даже столь мало ценимый тобой… источник информации. Во-вторых, мисс Грейнджер, откровенно презиравшая Прорицания, не только сдала экзамен СОВ по этому предмету на проходную оценку, но и, насколько я знаю, планирует записаться к профессору Трелони на курс ЖАБА. И произошло это примерно в то же время, когда Том старательно выманивал тебя в Зал Пророчеств, а ты в это же время, как я понял, выманивал туда же его самого. — Понятно, — Гарри оперся переносицей на кончики пальцев. — И Вы решили… Он лихорадочно рассуждал. Дамблдор говорил об одиннадцатилетнем мальчике и двенадцатилетней девочке. Что могла отмочить Гермиона с девятнадцатого сентября девяносто первого по конец июня девяносто второго? Причем такого, что это всплыло только через четыре года, в связи с… Черт! Это было… Ну да, что же еще?! — Простите, профессор, — он изобразил улыбку. — Я все время забываю, что никто, кроме меня на четвертом курсе, не дарил Вам теплые носки. Кстати, спасибо Вам за ответный шарф! — Носки? — удивился Дамблдор. — Вам все время дарят книги, Вы сами говорили мне об этом тогда, на Рождество моего первого курса, перед Зеркалом. Это значит, что у Вас есть соратники, уважающие Вас подчиненные, подхалимы, наконец… Которые дарят подарки не Вам, а видимому им образу. Носки… Носки Вам подарил бы тот, кто видит в Вас не Верховного Колдуна, Грандмастера Трансфигурации или Директора, а просто Альбуса Дамблдора, старого человека, у которого зимой мерзнут ноги. У миссис Кейн они всегда мерзли, — пояснил он. — А значит, у Вас нет ни друзей, ни… Значит Вы одиноки и… не очень разбираетесь в… некоторых чувствах, хотя и используете их для манипулирования людьми. И… простите, те четыре разных носка — это частично была шутка, а частично… Частично я действительно хотел сделать Вам приятное. Просто так. — Одно… Одно не мешает другому, — произнес резко постаревший Дамблдор. — Я имею в виду и твою шутку, и твои добрые намерения, Гарри. Мне правда было очень приятно. И… Я прошу прощения за… — …За один из двух вариантов? Или Вы хотели окончательно поссорить нас с Гермионой… — Нет! Нет, Гарри! Я не думал, что… — …Или Вы случайно чуть было не открыли мне очередную скрываемую Вами неприятную тайну, считая, что она мне уже известна. Точнее, все равно что открыли: у меня есть и хорошая догадка, и достаточно данных для ее проверки… А «Обливиэйт» на наследника Блэков в доме Блэков… Пусть даже сейчас я всего-то наследник второй очереди… О том, что он, похоже, быстрее Дамблдора, как и о том, что хороший окклюмент, по забытым, но предусмотрительно записанным им в прошлом году словам профессора Снейпа, вполне может противостоять заклинанию Забвения, Гарри, само собой, умолчал. — Ты считаешь, что я способен… — Я не считаю, я знаю. Миссис Кейн, помните? Может быть, для Вас она и всего-навсего маггла… И я не про тот случай с этой ужасной памятью, я про более ранние… вмешательства. И чем я, маленький глупый шахид, лучше нее? — Гарри, я клянусь, что никогда не пытался и не буду влиять на твою память магией — неважно, чарами, зельями или иным способом! Я готов дать тебе Непреложный Обет в этом! Гарри отметил, что про его друзей, в частности, Гермиону, как и про немагические способы, Дамблдор снова умолчал. Да и про Зелье Доверия на первом курсе, то самое зелье, которое вывела из него хитроумная мисс Грейнджер — тоже. Ну да, это ведь не память была, а чувства? — Я знаю, сэр. Пусть это так и остается. А Обет… Я думаю, что мы обойдемся без него. По крайней мере, пока. Тем более, что даже миссис Кейн смогла противостоять вашему стиранию памяти, причем неоднократно, а я многому у нее научился. Ну что ж… Вы расскажете мне о том, о чем проговорились, или мне додумать самому? У меня довольно богатая фантазия, знаете ли… — Это случилось на Прощальном Пиру после твоего первого курса, Гарри, — голос старика дрожал. — Твои пальцы были в бинтах после схватки с беднягой Квирреллом, и мисс Грейнджер сказала, что будет твоей правой рукой. — Да. И левой тоже. Эта фраза была единственной, звучавшей близко к обычным… пассажам профессора Трелони. А значит, что-то подобное есть и в Пророчестве. — Уважая твои желания, я не буду цитировать Пророчество полностью, но один его фрагмент звучит как «…падет один от руки другого». Наиболее вероятное прочтение этой фразы — не то, что один из вас с Томом будет убит другим, но то, что КАЖДОМУ из вас суждена эта участь. И… эта часть как раз и давала тебе возможность пережить битву. Особенно после того, как Том создал якорь из змеи уже после того, как оставил в тебе кусок своей души. (Примечание: «…and either must die at the hand of the other…» — наиболее общее значение слова «either» — «каждый из», а не «один из», как в большинстве русских переводов — АФ) — То есть… То есть, согласно Пророчеству, я должен пасть от его руки… но, чтобы оно исполнилось еще и в отношении Тома… да еще и с устранением его последнего якоря перед этим… Я должен был каким-то образом выжить, ну, или вернуться, и лично покончить с ним. Но если «моей рукой» будет кто-то другой, все эти сложности совсем не обязательны. Что ж… Меня и это тоже вполне устраивает, сэр. Это дает гораздо больше уверенности в том, что Том будет остановлен. А Вы, как я понял, решили, что я рассердился на Гермиону за то, что она якобы обрекла меня на смерть? — Я… Я действительно так подумал, Гарри. — Надеюсь, Вы не сообщили об этом еще и ей? В попытке примирить нас? — Нет. Я пришел к этому решению, только когда узнал, что ты знаешь и о… якоре Тома, и о… — Ну, у Вас была целая ночь, да и утром Вы выглядели не лучшим образом, сэр, так что Вы вполне могли успеть послать к ней, скажем, Фоукса. — Я не мог решиться… — Вот и замечательно. И… Спасибо, что обратили на это мое внимание, профессор. Гермиона… Она могла дойти до этой мысли самостоятельно, и нам срочно надо поговорить. И еще одно. — Да, Гарри? — Благодарю Вас за честь поработать с Вами, сэр. И там, на скалах, и потом, в пещере… Это было великолепно. — Спасибо, Гарри. Спасибо. И… Надеюсь увидеть тебя в школе. — Увидимся в школе, господин Директор, сэр.***
Гарри не знал, сколько времени он простоял, сдерживая свою магию от взрыва, который неизбежно разбудил бы крестницу. Наверное, это было довольно долго: по крайней мере, теперь он уже не напоминал белобрысую прилизанную соплю. Но когда он пришел в себя, то обнаружил, что уже второй раз за несколько дней его нежно обнимают женские руки. Хорошо еще, что Флер была значительно ниже Пенни, так что позиция была не такой… компрометирующей. — `Арри, — сказала она, и юноша почувствовал, как его заледеневшую душу омывает нечто… Он не мог описать это, но, возможно, это «нечто» имело отношение к недоступной для него с недавних пор любви. — Все нормально, Флер, — криво усмехнулся он, слегка отстранившись. — Все совершенно нормально. А близнецы — гении, не так ли? — Да, — согласилась она, отталкивая ногой валявшиеся на полу рядом с ней длинные шланги Удлинителей Ушей; теперь они были уже не розовыми, как ранние модели, а почти полностью прозрачными, как человек под Скрывающими Чарами или не слишком качественной мантией-невидимкой. — Я… Я не знаю, как я не пгокляла этого стагого интгигана пгямо через двегь… — Старикан еще вполне может пригодиться для чего-нибудь, — подмигнул ей Гарри. — Там, на берегу, он и правда был очень хорош. Сто с лишним лет опыта не пропьешь… — Мне кажется, сегодня вечегом он постагается опговеггнуть эту гипотезу, — фыркнула Вдовствующая Леди Блэк. — И, `Арри, — она положила руку на плечо юноши, и его снова почти накрыло волной… нежности? Заботы? Ласки? — Я помогу тебе всем, чем смогу. Всем, что тебе понадобится. — Тогда, — он задумался. — Тогда сделаешь мне кофе, Флер? Большую чашку крепкого кофе, хорошо?