Casket

Дазай обожает традиционные фестивали. Не потому что у него появляется официальный повод отлынивать от работы - не то чтобы отсутствие повода как такового когда-то ему мешало - а потому что традиционные фестивали означают непреклонность Коё-сан в выборе нарядов, и весь высший состав мафии переодевается в юкаты перед тем, как под покровом ночи отправиться любоваться салютом. Разумеется, Дазая не интересуют строгие юкаты Хироцу-сана, не умиляют розовые юкаты Элис и уж точно не волнуют парные юкаты Акутагавы и Ацуши, выбранные заботливой - слишком - Хигучи. Единственный человек, который когда-либо его волновал - это Чуя, а переодетый в юкату Чуя волнует его только больше: вдвойне или даже втройне. Коё-сан обожает Чую и всегда весьма и весьма благосклонна к нему. Её привязанность проявляется самыми разными способами, и юкаты - один из них. Дазай даже не помнит, сколько именно у неё юкат специально для Чуи: однотонных, цветных, с рисунками и узорами, с расшитыми поясами. И каждая сделана на заказ, пошита с вниманием к мельчайшим деталям. Каждая выглядит произведением искусства, потому что в глазах Коё-сан только такие юкаты достойны Чуи, и что ж, это тот редкий случай, когда Дазай не может не согласиться с ней. - Эй, Дазай! Пошевеливайся! Подняв взгляд, он видит Чую, что взмахивает рукой, подзывая его к себе. Остальные ушли вперёд, и на парковой аллее, ведущей к набережной, где все из высшего эшелона Порта собираются из года в год, чтобы насладиться ярким шоу, они с Чуей остались одни. - Иду, - отзывается Дазай и неторопливо направляется вперёд. В самом деле неторопливо, отчего Чуя недовольно цокает и скрещивает руки на груди. Но это не придаёт Дазаю скорости, потому что он откровенно любуется предоставленной его глазам картиной и хочет растянуть этот момент. Чуя стоит рядом с фонарём, и неяркий свет отражается от атласной верхней накидки мерцающим сиянием. Накидка тёмно-синяя, почти чёрная, и оторочена по краям лентой медного цвета. Такого же цвета широкий пояс, завязанный на талии Чуи небрежным узлом. По низу юкаты вышиты причудливо переплетающиеся стеблями пышные лотосы. - Мы опоздаем, если ты и дальше будешь плестись, как черепаха, - недовольно замечает Чуя, когда между ними остаётся меньше трёх метров. - Чего мы там не видели? - пожимает плечами Дазай, скользя взглядом по его ногам. Помимо Коё-сан Чуя единственный выбрал традиционные гэта. Дазай пробовал ходить на них однажды и... В общем, нос он тогда разбил неслабо, о чём никогда никому не расскажет во избежание вечных насмешек. Чуя же чувствует себя весьма уверенно и комфортно. Возможно, у него куда лучше с равновесием. Возможно, он просто знает, что в любой момент может подхватить себя гравитацией. В любом случае, как бы там ни было, верхняя часть гэта выкрашена в медный цвет, и всё в целом смотрится великолепно. Дазай не удерживается и, подойдя ближе, внимательно осматривает Чую с головы до ног и обратно. Чуя тут же подбирается, ожидая какой-нибудь гадости или колкого слова, да так и замирает, когда Дазай протягивает руку и мягко проводит ладонью по его щеке. - Ты прекрасно выглядишь, Чуя, - негромко, мягко говорит он. Он редко позволяет себе подобные нежности, даже несмотря на то, что в последнее время они с Чуей балансируют на грани чего-то большего, чем привычные им отношения напарников или даже друзей, но этот момент кажется подходящим для того, чтобы признать нечто подобное вслух, и Дазай понимает, что не прогадал, когда Чуя с поражённым выдохом приоткрывает губы, а его щёки окрашиваются едва заметным румянцем. - Спасибо, - отведя взгляд, бормочет он; и, будто набравшись смелости, вновь смотрит ему в глаза. - Ты тоже выглядишь хорошо. Дазай знает, что на самом деле выглядит странно из-за покрывающих тут и там его тело бинтов, и что его юката - полностью чёрная, с едва заметным серебряным узором на поясе - не такая уж и красивая. Можно даже сказать, мрачная, траурная. Но в голосе Чуи ответная искренность, а в его взгляде, скользнувшем по фигуре Дазая, есть что-то... Какая-то искра. Эта искра находит отклик в глубине души Дазая, и он позволяет себе маленькую улыбку. Заметив её, Чуя улыбается в ответ, и какое-то время они просто стоят вот так, глядя друг другу в глаза, а после где-то вдалеке слышатся первые залпы, и Чуя дёргается и переводит взволнованный взгляд в сторону набережной. - Пойдём, - хватает Дазая за запястья, утягивая за собой. - Видели мы это уже или нет, а я не хочу пропустить все фейерверки. - Да-да, - легко отзывается Дазай и послушно идёт за ним, не оказывая и малейшего сопротивления. Ему безразличны фейерверки и безразлично огненное шоу, потому что самое лучше зрелище - Чуя в юкате - уже перед ним. Но если Чуе так хочется посмотреть на цветные огни, Дазай не собирается ему мешать. Особенно с учётом того, что в какой-то момент уже на подходе к набережной пальцы ведущего его за собой Чуи соскальзывают с его запястья ниже и обхватывают его ладонь. Вскинув взгляд, Дазай даже в темноте позднего вечера замечает, что румянец на чужих щеках стал ярче. Но он не пользуется моментом и никак это не комментирует, предпочитая наслаждаться редкой уютной тишиной между ними и теплом их пальцев, что в итоге переплелись между собой в крепкий замок.

|...|