Casket

Чуя всегда знал, что второе имя Дазая - «доведи Накахару Чую до белого каления», но и представить не мог, что Дазай умудрится выбесить его даже в свой день рождения. Конечно, в этой ситуации в некотором смысле виноваты они оба, но Чуя отказывается это признавать, потому что будь Дазай нормальным человеком, всё было бы иначе. Но Дазай чёртов придурок, и именно поэтому Чуя вынужден носиться по развлекательному кварталу Йокогамы как бродячий пёс, вынюхивая - буквально, по витающим на улицах запахам - какое-нибудь подходящее для празднования место. Если бы Чуя заранее знал, когда у Дазая день рождения, ничего бы этого не было. Чуя бы заранее выбрал хорошее место и зарезервировал столик, где никто не помешал бы Дазаю в очередной раз набить желудок за его счёт. Но они только совсем недавно начали сближаться, становиться большим, чем невольные напарники, и поэтому Чуя имеет то, что имеет. Если бы не Мори, сообщивший ему о том, какой на календаре день, Чуя так бы ничего и не узнал, потому что Дазая, по всей видимости, подобные вещи нисколько не волнуют и не интересуют. «Чёртов Дазай», - только и крутится в голове, пока Чуя забегает в очередную забегаловку, осматривая маленький зал и хватая первое попавшееся на глаза меню. Про день рождения Чуи Дазай узнал из секретных документов, связанных с правдой об Арахабаки, куда не мог не сунуть свой любопытный нос. Он поздравил Чую, подарив ему совершенно ужасный собачий ошейник, и всё в итоге закончилось дракой и разбитым носом Дазая. Тем не менее. Чуя не настолько мстительный, чтобы портить этому идиоту праздник, когда Дазай и так каждый день ноет о том, что его жизнь - сущий кошмар. - О, здесь мне нравится больше, чем в прошлом заведении. Голос звучит прямо над ухом и так неожиданно, ясно и громко, что Чуя дёргается, едва не подпрыгивая на месте, и резко разворачивается. Склонившийся к его плечу Дазай, с которым он чуть не сталкивается носами, улыбается совершенно бесстыже и... Как-то мягко, что ли. Искренне? Чуя промаргивается, но странное видение не исчезает. - Что ты здесь делаешь? - нахмурившись, спрашивает он, запоздало отшатываясь от стоящего почти вплотную Дазая. - Жду, пока Чуя наконец-то определится с местом, где мы будем праздновать мой день рождения, - легко отвечает Дазай и снова смотрит на меню в его руках. - Но, если честно, я уже немного устал таскаться за тобой по всем этим улицам, так что мы можем просто остаться здесь? Чуя не знает, смеяться ему или плакать. Дазай одновременно наглый, но в то же время ведёт себя так естественно, что не получается даже толком разозлиться. Он самоуверенный на грани критичности и с непомерно раздутым самомнением, о чём Чуя мог бы услужливо напомнить, но какой смысл в очередной склоке, если они оба знают, что Чуя действительно искал место, где можно отпраздновать? - Ладно, - нехотя соглашается он, хотя скудное меню не так уж и устраивает его. - Ты... Ты вообще как долго за мной ходишь? - С самого начала, как только Чуя с взволнованным лицом выбежал из офиса и даже не заметил меня, - пожимает плечами Дазай, и единственный видимый из-за бинтов глаз сверкает лукавством. - Чуя переживал, что мы не успеем отпраздновать? - Заткнись, - фыркает Чуя и отворачивается, чувствуя неприятное тепло в щеках. - Нормальные люди предупреждают о таких вещах заранее, Дазай. Что странного в том, что я захотел тебя поздравить? Мы напарники и доверяем друг другу свои жизни на поле боя. Поздравление с днём рождения - мелочь по сравнению с этим. - Поздравление... - негромко, задумчиво говорит Дазай; и, перехватив взгляд Чуи, криво улыбается. - Разве это не странно? Поздравлять с днём рождения означает радоваться из-за того, что человек родился и существует. Я считаю свою жизнь проклятием, поэтому не понимаю этого, но... Может ли быть так, что Чуя рад тому, что я появился на свет? - Кто будет радоваться подобному? - возмущённо вскрикивает Чуя, отчаянно надеясь, что усилившийся жар в щеках ему лишь кажется. - Ты наглый, заносчивый, самоуверенный засранец, которого я на дух не переношу! - Тогда почему Чуя проверил уже одиннадцать мест в поисках самого лучшего? - склонив голову к плечу, Дазай едва не всем лицом светится из-за того, что смог подловить его. - Если Чуя совсем не рад тому, что я появился на свет, и мы встретились, то это как-то... - Замолчи, - шикает Чуя. - Это неважно! Я просто нормальный человек, который соблюдает традиции и не игнорирует правила вежливости! Ты мой напарник, у тебя сегодня день рождения, и я должен тебя поздравить! Это не значит, что я рад тому, что ты появился на свет! - Увааа, Чуя ранил меня в самое сердце, - театрально ноет Дазай; и почти вприпрыжку направляется к дальнему свободному столику. - Что ж, раз Чуя так жесток, я раню его кошелёк. У меня ведь день рождения, верно? Как прекрасно! Чуя угощает! - Скупой ублюдок, - бормочет Чуя себе под нос; но не возражает и впоследствии позволяет Дазаю перепробовать едва не всю еду из меню, закрывая глаза на все указанные не такие уж и низкие цены. Более того, когда спустя пару часов они выбираются на свежий воздух, и улица встречает их прохладой позднего вечера и засветившимися вокруг яркими вывесками, он ненадолго оставляет Дазая, чтобы забежать за угол в замеченный ранее магазин, продающий сладкое. К сожалению, пудинга с заварным кремом у них не оказывается, но зато Чуя находит упакованный порционный клубничный торт. Коробочка достаточно маленькая, чтобы её можно было спрятать под застёгнутой курткой, и Чуя успешно скрывает её, пока вслед за Дазаем бредёт к набережной. Только когда они оказываются вдали от оживлённых улиц, и Дазай усаживается на бортик, покачивая ногами над тёмной водой, Чуя достаёт и торт, и прикупленную свечку, и зажигалку. Мгновение, и маленький огонёк освещает шапку из взбитых сливок и разрезанные ягоды клубники. Обернувшись на скрежет смятой в пальцах крышки, Дазай замирает, когда видит маленький праздничный торт-пирожное в его руках. Вновь чувствуя ненавистное тепло в щеках, Чуя подходит ближе и впихивает контейнер со сладким в чужие едва заметно дрогнувшие пальцы. - Вот. На день рождения должен быть торт, верно? Так что... - Чуя... - почти растерянно выдыхает Дазай, глядя то на торт, то на его покрасневшее лицо; а после едва заметно улыбается. - Ты должен сделать всё по правилам, верно? - Раздражающий придурок, - бормочет Чуя, пряча руки в карманы куртки и отворачиваясь. - Терпеть тебя не могу, но... С днём рождения, Дазай. На мгновение повисает тишина, а после Дазай легко задувает свечку и подаётся вперёд. Чуя замирает, когда в его щёку вжимаются сухие губы; перестаёт дышать, когда чужое тёплое дыхание оседает на его скуле. - Спасибо, Чуя, - шепчет едва слышно Дазай и отстраняется. В любой другой день Чуя врезал бы ему так, что Дазай уже улетел бы на луну, потому что он не девчонка, чтобы его целовали, и Дазай тоже не девчонка, чтобы его целовать, но в этот день... В этот день шестнадцать лет назад Дазай появился на свет, и пусть он совершенно невыносим и просто ходячее проклятие, Чуя не может не признаться хотя бы самому себе, что рад тому, что встретился с ним. Тому, что они работают вместе. Тому, что они - напарники. - Не за что, - выдыхает он; и криво улыбается, желая сменить тему. - Запомни хорошенько этот день, Дазай. Вот как поздравляют с днём рождения. А не дарят собачьи ошейники! - Но Чуя - моя собака! - тут же запускает привычную шарманку Дазай. - Ошейник был идеальным подарком! - Просто заткнись и ешь свой торт, придурок! И я не твоя собака! Торт они в итоге делят пополам, при этом почти подравшись за каждый кусок клубники и перемазавшись по уши в креме. Прикосновение губ Дазая ещё долго горит на щеке. Чуя не знает, не понимает, какого чёрта с ним происходит, и что за тепло вспыхнуло в его груди из-за этого дурацкого нелепого поцелуя, но крем на торте отчего-то показался ему ещё вкуснее и слаще, чем обычно.

|...|