Жизнь, приди и подари надежду! Я тебе частицу души дарю. Будь со мной, ангел, любимый сердцу! Мы с тобой встретим свою зарю!
И от её рук отошли тонкие зелёные лозы, опутавшие оба тела в плотные коконы. Друидка терпеливо ждала. И вот спустя несколько секунд зелень начала желтеть на глазах. Всё темнее и темнее становясь, покуда не рассыпалась сухим прахом. — Ох, — Макс кашлянул и рывком сел, — что это было? — Я жив, — не веря своим словам, приподнялся на руках Дайсуке. — Папочка! Макси! — вернувшаяся в прежнее обличье, Саша притянула к себе отца и брата, обняв их обеими руками за шеи. Горячие слёзы покатились по её бледным щекам, — как вы? — Вроде живы, — проговорил Макс, — а где эти твари? — Они убежали… Я им сказала, чтоб духу их здесь больше не было… Один аж со страху обмочился, — химера улыбнулась сквозь слёзы. — Надо было их прибить, — заворчал Макс, — ведь, наверняка, они связаны с бандой похитителей. — Ты же умничка, — Джиген обнял дочь, — ну что ты плачешь? Не грусти… — Конечно, пап, — мисс Джиген стёрла последние слезинки с лица, — вы как, ничего не болит? — Нет, все прошло, — стрелок, кряхтя, поднялся, — накрылся наш пикник, да и ветер задувать начал. Пойдёмте чтоль в ближайшую кондитерскую, поедим вкусняшек, потом домой. — Давайте! — улыбнулась дочка. — Согласен, — Макс встал на ноги, — что-то неудачно у нас получилось.***
Арома Поп после скандала в центре Акватерапии исчезла из виду; куда она пропала — никто не знал, но деятельность похитителей детей поутихла. — Ну вот, — в понедельник после неудачного нападения бомжей на семейство Джиген Макс делился впечатлениями, — подстрелили нас с Дайсуке, а Сашенька нас спасла, только потом долго в себя не могла прийти, так и уснула в машине. — Знаю про них, — ответил на это Мик, — ребята из отдела нравов уже давно пытаются их поймать. Агенты мисс Поп. — А куда эта сука девалась? — А хрен его знает, на дно ушла. Скандалище в больнице был ого-ого. Тех врачей, что приставали к Снежане, выперли с волчьим билетом. Теперь им медицинская практика противопоказана. — А тех, кого она похитила? — Кого-то нашли, кого-то нет, — Мик посмотрел на напарника, — хочешь точные цифры — запроси отдел нравов. — Ясно.***
— Она почти весь день у себя пролежала, — беспокоилась Эмма, — уж не заболела ли? И не ела почти ничего. Говорит, аппетита нет… — Господи, я сейчас же подымусь к ней, — разволновался Дайсуке. — Конечно, поднимись, Дайчик! И вот ещё — всё-таки отнеси ей, пожалуйста, куриного супчику. Он уже немного остыл. Давай, сейчас в тарелку налью… — Суп как раз будет кстати, — забрал тарелку и отправился к дочери. Не успел за порог гостиной перешагнуть, как его догнал вопрос супруги. — Кстати, а как там Мик? Отошёл? — Макс говорит, что отошел… и память вернулась, и боевой задор тоже… — Скажи ему на днях: если захочет, пусть заглянет к нам на чаёк как-нибудь, отвлечься от всей этой дряни. Я ему всегда буду рада. — Конечно, дорогая, — и отец потопал до дочурки. Молодая химера лежала на спине, устремив в потолок печальные глаза. В ногах у неё с комфортом устроилась Энджи-младшая, смотря уже десятый кошачий сон о рыбках или птичках. А вот хозяйку вновь терзали мрачные мысли. Конечно, она была рада, что смогла спасти от смерти отца и брата. Но… всё же так угнетало ощущение собственной слабости. Вновь выброс сил дался ей столь тяжко, что оставшийся день она была практически в беспамятстве. А ведь её родных вряд ли когда-нибудь оставят в покое. Ведь бандиты ой как не любят полицейских и детективов. Ненавидят лютой ненавистью! А она… если её сил как-то вдруг раз не хватит? Нет, это ужасно… Так ужасно осознавать свою слабость… перед жестоким миром, готовым снова и снова кусать, терзать, рвать, УБИВАТЬ… Послышался лёгкий стук в дверь. — Да?.. — Солнышко, это я, — отозвался голос отца, — я тебе супчику принес. — Заходи, папа. Спасибо, — пробормотала блондиночка, даже не глядя в сторону отца. — О чем ты переживаешь, лисенок? Ты была просто неотразима… — Да, я знаю, — мисс Джиген наконец приняла сидячее положение, обняв себя за колени, — видишь ли, я так испугалась, что… ЭТО случилось СНОВА! Это то, чего я ТАК боюсь! То, чего больше не хочу! И не пожелаю никому! Ни одному ребёнку на свете! — Сашенька уткнула лицо в коленки и задрожала, — нет, нет! Только не снова… — Не переживай, солнышко. Всё будет о`кей! — Папочка! Вы с Макси каждый день ходите под дулом пистолетов! Ведь ОНИ ненавидят таких, как вы! А я — я ещё так слаба! Как я могу бороться со злом, если так быстро выдыхаюсь? У меня даже крылышки хрупкие, на которых высоко не взлетишь… — Мы со всем этим справимся, — пообещал отец, — наши спины прикрывают надежные друзья. — А я вообще зачем нужна, если такая слабая? — всхлипнула Саша. — Ты научишься, — с уверенностью сказал Дайсуке, — и она не будет тебя так выматывать. — Ну, и что это такое? Опять себя поедаем? — в дверях нарисовалась Эмма, — слабая, ненужная, скажите на милость! Двух поганых мужиков до усрачки напугала! Саша! Не вздумай больше про себя такое говорить! Иначе под домашний арест посажу! — Да ладно, одуванчик, не надо так сурово, — принялся было выгораживать дочку Дайсуке. — А ты смотри у меня, не балуй дочку! Ишь ты, баловник нашёлся! — старшая химера погрозила мужу пальцем, но в её глазах заплясали озорные искорки. — Ах, какие мы грозные и суровые, — улыбнулся мистер Джиген, — ты так великолепна, когда начинаешь сердиться. — Ох, да как мне на вас сердиться, мои вы золотые, — миссис Джиген подошла к кровати, поцеловала супруга в колючую щёку, а старшую дочь погладила по белобрысой макушке, — а Сашенька сейчас поест и прекратит все свои казни египетские. И ещё не будет бежать впереди паровоза. Вся жизнь впереди, сто раз успеешь окрепнуть и горы свернуть. — Живи, как нормальная девочка, — сказал отец, — постеры собирай, фигурки покупай… А супергероиней ты всегда успеешь стать. А если что, так мы тебе все поможем. — Я… Я вас всех очень люблю, — икнула Саша, потянувшись за тарелкой супа. — Мы тебя тоже, — и родители с двух сторон обняли дочь.