Жизнь которая резко изменилась

      — Д-Дмит-трий Андреевич? —простучала я зубами от холода и нервов.       Хоть май и выдался на удивление тёплым, однако ночью было прохладно, и моё полуобнажённое тело покрылось мурашками. Я ещё не до конца осознавала, что происходит. Моргнув пару раз, я поняла, что это не сон, и он все еще стоит напротив с протянутой курткой.       — Да. А ты, видимо, та уборщица с нелёгкой судьбой, — будто бы с ноткой грусти произнес он.       — Ну, могло быть и хуже, — также стоя перед ним с тряпкой в руке ответила я, по-немногу приходя в себя. В это время Дима накинул ветровку мне на плечи.       — Пойдём, тебе нужно обработать раны, — опустив глаза на моё колено сказал он.       — Да. Ой, то есть, всё в порядке. Я справлюсь, спасибо. Можно я вашу куртку принесу завтра на смену? То есть, на работу. Завтра, к вам, вот.       — Нет, после такого я просто обязан проводить тебя до дома, ценных сотрудников нужно беречь, — улыбнулся он, но я будто чувствовала какую-то внутреннюю неприязнь и брезгливость. Да, снова обожглась. Глупая и наивная, снова позволила этому чувству теплиться у меня в груди, едва от него избавившись. Было глупо думать, что он когда-либо посмотрит на меня.        Жалкую, уродливую, вечно лохматую серую мышь. У которой нет ни фигуры, ни красоты. Впрочем, я была довольна своим телом, ведь принять его смогла только в восемнадцать лет. И да не модель в бикини, но мне нравились мои глаза. И я старалась не думать о том какая я, ведь стояла как бомж и собиралась ради жизни другого человека.        А вообще, чего можно было ожидать? Кто я, а кто он? Король и челядь. А возится со мной лишь из-за того, что я всё-таки работаю у него. Или потому, что по-другому поступить в этой ситуации и быть не может, раз он уже оказался в этом месте.       — Я вам доставила столько неудобств, Дмитрий Андреевич. Не стоит утруждаться.       — Нет, возражения не принимаются. Пойдём, — он настойчиво взял меня за запястье и повёл к машине.        Я успела только ахнуть. От его теплого прикосновения по телу пробежал ток и вслед за ним табун мурашек, а уши загорелись алым. Но, прихрамывая, я едва плелась за ним. Для меня он был слишком высоким. Вид на спину с широкими плечами и обтягивающей футболкой приклеил меня, словно клей момент.       Он остановился и, повернувшись ко мне, приблизился. Я взлетела на его руках.       — Как ты?       Я молчала. Это было для меня шоком, настолько огромным, что я даже и не осознавала той боли. Хоть и ободрала обе коленки, и одна из них у меня с детства была травмирована.       Я держалась за его шею и чувствовала напряжение в его руках. Они не тряслись, ведь, к счастью, я уже не была той коровой, что раньше. Дима поставил меня около машины и открыл передо мной дверь своего черного коня. Я несколько замялась.       Нет, у моего парня была машина "БМВ", да и на новый год я ездила на "Мерседесе", однако, по сравнению с этим, это было... Это было как маленький пакетик сахара в Макдональдс. Дело было не только в непозволительной для меня роскоши. Моя совесть не позволяла сесть в это царское авто. Я чувствовала, что если сяду туда, то "замараю" сиденье своим статусом "служанки".       Но Дмитрий, уловив мой настрой, и, будто прочитав тревожные мысли, сказал, чтобы я поскорее садилась. Его голос был строгим, и я подчинилась, ведь он был моим главным начальником.       Мы тронулись и поехали в неизвестном мне направлении.       — Куда мы едем?       — В круглосуточную аптеку, надо чем-то обработать твои раны, — успокоил меня Масленников.       Я улыбнулась и уткнулась в боковое стекло. Как в том мультике "королевский корги". Когда антагонист стал первым псом, то сказал своим друзьям, чтобы те в свою очередь при обращении опускали глаза. Вот так и я. Он был боссом, царём, Богом...       Один запах его одеколона сводил мой разум и желудок, мне хотелось пожирать его глазами, различая мельчайшие детали лица. Мой живот опять скрутило. Хотя, тут уже из-за голода, ведь я практически сутки ничего не ела. На работе швея угостила домашними пирожками и компотом, посетовав, что муж компот не одобрил, а внуки вредные, такое не едят.       Мы подъехали к аптеке. Дима удалился и через пару минут вернулся с пакетом. Он обошел машину, открыл дверь и сказал мне снять джинсы, чтобы обработать коленку. Я, возмущенно пыхтя и краснея, стянула их до коленок. Это всё сопровождалось моим фырканьем и бурчанием, полным негодования. Однако он, не придавая никакого значения сложившейся ситуации, поднес к ноге ватку с зеленкой, а потом намазал и ладони.       В процессе я невольно залюбовалась его чертами. Пухлые, наверняка мягкие, губы, выразительные скулы, голубые глаза с блеском фонаря и оттенками серого из-за плохого освещения, его зрачки, которые то сужались, то расширялись. Широкий лоб и стильная стрижка. Кстати, в какой-то момент он был блондином из-за того, что все его друзья перекрасились, и ему это чертовски шло. Но потом снова вернулся к своему цвету.       — А вам все же блонд шел больше, — прошептала я себе под нос, но он, видимо, услышал.       — Дополнительный геморрой, —отозвался он и встал напротив меня, задумчиво взявшись за подбородок, — Травма не критичная, но, может, тебе дать отгул на завтра? Я Свету предупрежу.       — Нет, не нужно. В ближайшие несколько месяцев мне понадобится приличная сумма. Оплатить общагу, да и маме немного отослать. У неё муж в последнее время захворал, а у брата кризис на работе, — у брата, в силу возраста, из своего был только ютуб канал. Мда уж, глупое оправдание...       — Ладно, если что, можешь завтра не приходить, моё дело предложить, - он направился в сторону водительского сидения, а я быстренько поправила штаны, пока он не видит. Хотя что там. Уже видел мои труселя, и отнюдь не новые... Это ещё те, что мне купил муж. На них красовался принт с Амуром и надпись:" В вековом месте леса живёт ангел красоты". Боже, как стыдно то. Надеюсь, он их не рассматривал, хотя я по-любому уже опозорилась.       Сказав адрес моего убежища, мы направились в сторону общежития. Дорога прошла в тишине. Но в отражении стекла я любовалась им, и не могла оторваться задумчивого взгляда от блеска его дорогущих часов.       Когда он привез меня, я уже направилась ко входу, как меня окликнули: — Подожди. — Да, Дмитрий Андреевич? - я в недоумении обернулась, а потом быстро сообразила, что не так, - ой, извините, я обязательно заплачу вам, как только получу зарплату, — смутившись, практически оттараторила я. — Я не такси. Вот, держи, — он отдал мне свою визитку, — Не стесняйся, обращайся за помощью, если возникнут проблемы.       Я, конечно, безумно этому рада, но мой телефон, подаренный покойным мужем на новый год, вместе с деньгами в сумочке были украдены. Однако об этом я, конечно, сказать ему не осмелилась.        Ночь выдастся бессонной. Подумать только, сам Дима, мать его Масленников. Он трогал меня. И даже уже повидал в трусах. Держись, мой бедный мозг, только держись и не принимай это всерьёз. Это просто сон.