Bleach! Миссия - Ледяные пустоши

За всю следующую неделю было только одно происшествие, заставившее задуматься. Недалеко, на окраине Сейрейтея, возле бараков тринадцатого отряда, поднялся шум. – Врача! – крикнул голос из распахнутой двери и послышалась неразборчивая возня. Потом несколько человек выбежали на улицу. На земле, в метре от порога, лежал мужчина, кашляющий кровью и опирающийся на чей-то локоть. Помещение опустело. Один из санитаров принес новую простыню, накрыл ею лицо пострадавшего и выбежал за дверь, оставив её слегка приоткрытой. Двое санитаров взяли носилки, подняли мужчину и потащили его к выходу. Толпа следила за ними молча, время от времени кто-то всхлипывал. Два санитара несли носилки очень медленно, и следующие несколько шагов были очень долгими. Наконец они оказались у лечебного пруда Угендо и там уже поставили носилки на землю. Никто не сказал ни слова. Люди были слишком подавлены. Через некоторое время вместе с 14 медицинской группой на место происшествия прибыла Рецу Унохана. Она шла впереди с потемневшим лицом и ничего не выражающими глазами. Следом за ней шел Рихард Канзаки, третий офицер четвёртого отряда, а также командир второй группы поддержки. В полном молчании все прошли к дому, расположенному посреди пруда. Санитары вытащили носилки на порог и опустили их на пол. Рецу Унохана наклонилась над окровавленным телом, коснулась его головы и вздрогнула. Её губы сжались в тонкую ниточку. Затем она подняла голову и обвела присутствующих взглядом, шёпотом проговаривая имя, лежавшего напротив неё мужчины: – Господин Укитаке… – прошептала она. По её щеке пробежала одинокая слеза, которую она тут же стёрла большим носовым платком. Встав, она подошла к стоявшей у двери медсестре и отдала ей короткий приказ: – Доложи о происшествии главнокомандующему. Я останусь здесь и буду ждать его распоряжений. А ты иди… – она кивнула головой в сторону Канзаки, – ступай вместе с группой поддержки. Теперь я буду здесь одна… Ты понял меня, Рихард? – спросила она его. – Да… – кивнул головой тот. – Я понял, госпожа Унохана… – Он несколько раз глубоко вдохнул, словно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и пошёл к двери. Унохана подошла к окну, и, раздвинув занавески, некоторое время молча смотрела на тёмную гладь воды и, тяжело вздохнув, вернулась к столу. Сняв с подставки поднос с двумя чайниками, она поставила его на стол и медленно пошла вокруг него, расставляя чашки и блюдца. Поставив поднос на место, она открыла холодильник и, достав оттуда лёд, положила его в чайницу. Налив в две чашки чуть- чуть лечебного чая, она положила в них по куску сахара, размешала его и протянула одну чашку в сторону мужчины, лежавшего прямо перед ней на полу. Поставив всё это на поднос, она придвинула его к мужчине и, присев рядом с ним, положила его руки себе на колени. Минуту они молчали. Но, как только Унохана начала успокаиваться и опять стала говорить сама с собой, мужчина, сидевший напротив, тихонько заговорил. Унохана внимательно посмотрела на него. Он сидел, чуть согнувшись и положив одну руку на колени, а другой откинув упавшие на глаза пряди длинных волос. Было видно, что говорить ему тяжело – он словно давил в себе какие-то слова, но изо всех сил заставлял себя это делать. Это, видимо, было нелегко, потому что он с усилием поднял голову, посмотрел на Унохану и спросил: – Госпожа Рецу, чем же я мог удостоиться такого внимания с вашей стороны? К тому же… – мужчина провёл ладонью по своему горлу, словно стараясь собраться с силами, – я не понимаю, в чём оно выражается… – чуть улыбнувшись, закончил он. Унохана ответила не сразу. Ещё раз посмотрев на сидящего напротив мужчину, она перевела взгляд на поднос, за которым сидела. Потом, медленно наклоняясь к нему, словно боясь чего-то, спросила: – Вы хоть понимаете, что вы сейчас говорите, господин Укитаке… – тихо произнесла она. Потом подняла на мужчину глаза и повторила почти беззвучно. – Вот, пожалуйста, возьмите. – С этими словами она поставила поднос на колени мужчине. – Возьмите… пожалуйста. И больше не спрашивайте меня о таком. Я не имею никакого желания отвечать на такие вопросы. – Она вздохнула, помотала головой и хотела было встать с места. Но мужчина вдруг мягко сказал: – Не торопитесь, госпожа Унохана. Я вовсе не хотел вас обидеть. Наоборот, я чувствую себя ответственным за произошедшее. И… за свои слова тоже. Но вы меня успокоили. Теперь мне гораздо лучше. – Погодите, господин Укитаке, в таком состоянии вам ещё нельзя вставать! – встревоженно сказала Унохана, помогая ему лечь обратно на подушку. – Лучше лежите и думайте о чем-нибудь приятном… Помните, что завтра будет новый день. Тогда и обо всём остальном можно будет спокойно поразмыслить. А сейчас лучше всего будет заснуть… – Она отвернулась, и тут её глаза встретились с взглядом стоящего за окном мужчины. – Рурииро? С какой целью он тут оказался? – деланно нахмурилась она, переведя взгляд на дверь. Но уже в следующее мгновение она услышала тихий стук в дверь. – О! – на её лице появилась вымученная улыбка. – Извините, господин Укитаке… Я сейчас! – сказала она и торопливо поднялась на ноги. Подойдя к двери, она открыла её и выглянула наружу. – Господин Рурииро? – громко спросила она. – Извините, что не сразу вас впустила. Господин Укитаке несколько… неважно себя чувствует. Так что придётся вам немного подождать. Я постараюсь сделать так, чтобы он пришёл в себя как можно быстрее. – Я ненадолго, Унохана-сан, – сказал Рурииро. – Мне надо кое-что вам передать. Можно? – Прошу вас, – ответила Унохана и посторонилась, пропуская Рурииро в комнату. – Что же вы хотели? Я, признаться, заинтригована. – Вы должны узнать кое-что очень важное. Вам это может быть неприятно, но мне придётся вас предупредить. И, пожалуйста, не нервничайте и не спорьте со мной, хорошо? Это… очень важно. Вреда от этого точно не будет. Поверьте, – Рурииро улыбнулся и положил на край стола какую-то бумагу. Унохана бросила на неё равнодушный взгляд и снова посмотрела на гостя. – Я оставлю её вам на столе. К ней прилагается записка. Переверните её и положите перед собой. Мне кажется, так будет надёжней. Я очень вам благодарен за то, что уделили мне несколько минут вашего времени. Надеюсь, мы ещё увидимся, – и, не дожидаясь ответа, Рурииро покинул комнату. Некоторое время Унохана молчала, глядя на записку, а потом придвинула её к себе и развернула. Пробежав глазами строки, она поднялась, обошла вокруг стола и опустилась в кресло. Некоторое время она смотрела на стол, а потом неожиданно ударила кулаком по его поверхности. В записке говорилось: « Юмеко Шихоин одобрена на пост следующего капитана второго отряда с годичным испытательным сроком. К бумагам прилагается список личного состава, автобиография, а также список всех её обязанностей. Решения о переводе будут приниматься в соответствии с приказом Совета 46 ». Подняв глаза, Унохана обвела комнату растерянным взглядом. Он был полон обиды. Хмурясь, она принялась расхаживать по комнате, размышляя о прочитанном и своём положении. Наконец, остановившись перед уснувшим Джуширо Укитаке, она тяжело вздохнула, перевела взгляд на него и, покачав головой, тихо сказала: – Вот ведь... Что же это получается? Одобрение от Совета 46 – и девочка, даже ещё не взявшая меча в руки. И вдруг – капитан. Как это могло произойти? Укитаке открыл глаза. Снизу доносился гул – явно не какой-нибудь бытовой шум, а вызванный чем-то более серьёзным. И именно это обстоятельство заставляло настороженно поглядывать в окно. Впрочем, в этом не было ничего необычного – за окнами уже стоял туман, и все видимое время скрывалось в серебристой дымке. В кабинете было тихо. Укитаке оторвал взгляд от окна, заметил на столе неровно вырванный листок, перевёл взгляд на Унохану и нахмуренно спросил: – Чего это вы? Перемена не в вашу пользу? – Нет, – ответила Унохана. – Моё положение остаётся прежним. – Тогда в чём дело? – удивлённо спросил Укитаке. Унохана внимательно посмотрела на него. Джуширо уже успел взять себя в руки, и только тревожный блеск в его глазах указывал на недавние переживания. Кажется, их не было и в помине – просто так глядел по сторонам не очень уверенный в себе человек, которого перебросили на это дело. Впрочем, он явно испытывал любопытство, с которым Унохана обычно боролась в себе самой. И она на него поддалась. – У меня плохое предчувствие, – сказала она. – Не поддаётся никакому объяснению. – Какой может быть прогноз? – спросил Укитаке. – Какие могут быть основания для плохих предчувствий? Просто нервозность. – Да нет, – возразила Унохана, – вы неправильно поняли. Наоборот. Я не чувствую никаких поводов для нервозности. Дело в другом… – Вас волнует причина, по которой Рурииро покинул свой пост? – спросил Укитаке. – Верно? – Вы знаете? – изумилась Унохана. – В обоих смыслах, – ответил Укитаке. – Мои личные ощущения позволяют сделать однозначный вывод. В результате недавнего происшествия он стал выглядеть несколько… мрачновато. Такое бывает. И это не прихоть. Это действительно проясняет некоторые обстоятельства. Так что можете не переживать. Рурииро просто осознал свою ответственность. И он знает, как её нести. Есть вещи, которые надо делать, независимо от обстоятельств. Точно так же, как и смотреть на них с этой точки зрения. Отсюда он и поступает в такой последовательности. Видеть в неприятном спектре – шаг к избавлению от сомнений. А всё остальное – психоэмоциональная окраска этих событий – уже вторично.