Обман, который был не нужен

«Глава Шэнь!» «Глава Шэнь!» «Глава Шэнь!» Полные почтения и искреннего уважения голоса то и дело раздавались рядом с домом «хозяина» горы Сюаньду, погружая и без того не знающего отдыха мужчину в круговорот всё новых дел. За последние несколько дней Шэнь Цяо вынужден был решать множество самых разных вопросов: всё, начиная от принятия в секту новых учеников, наставления уже имеющихся, решения острых конфликтов и заканчивая установлением дружеских отношений с крупными силами мира совершенствующихся было обязанностями главы. И если первое, второе и третье являлись едва ли не повседневной рутиной, то вот последнее действительно изматывало. Честный и безукоризненный в своих манерах Шэнь Цяо просто не мог отмахнуться от многочисленных приглашений на всевозможные праздники и приёмы, которые после открытия горы Сюаньду миру лились на него подобно дождю в пасмурный день. Однако он также не был в состоянии разорваться на несколько частей, а потому, подготовив подарки, посылал учеников присутствовать на пиршествах от его имени. К несчастью, даже подобное решение внезапно возникшей проблемы не могло дать главе даже небольшую передышку. Вот и сейчас, несмотря на то, что золотой диск солнца уже давно скрылся за горизонтом, погружая мир в уютную тьму, Шэнь Цяо всё ещё сидел за своим столом и, скользя беглым взглядом по ровным строкам очередного отчёта, пытался вникнуть в его суть. Получалось у него плохо и он, желая освежиться, а заодно и унять лёгкую жажду, потянулся за стоящей рядом чашей с давно остывшим чаем. Однако, не успели его пальцы коснуться белоснежного фарфора, как кто-то наглый и весьма бесцеремонный перехватил его, тем самым очень некстати отвлекая загруженного мужчину от важных дел. — А-Цяо, нельзя пить холодный чай. Это вредно для здоровья. Произнеся это, незваный гость, который, к слову, появился будто из воздуха, махом осушил позаимствованную чашу, а затем с довольным видом потянулся за чайником. Налив себе ещё, Янь Уши на этот раз не стал торопиться: медленно потягивая чай, он с блеском в тёмных глазах смотрел на даоса, с нетерпением ожидая его реакции. Однако у последнего не было желания развлекать пропавшего на три дня любовника. Смерив его холодным взглядом, Шэнь Цяо тяжело вздохнул и, в очередной раз напоминая себе о сдержанности, спокойно произнёс: — Спасибо за заботу, глава Янь. Чем обязан столь позднему визиту? Шэнь Цяо отчётливо видел, что такой прохладный приём разочаровал главу Хуаньюэ, но это как раз было к лучшему. Раньше их отношения были похожи на игру, служащую только для увеселения Янь Уши, однако в неё так внезапно вплелись чувства, и это стало поворотным моментом в жизни каждого из них. Однако проще было поменять местами земную твердь и небесный свод, чем изменить характер человека! Даже влюблённый король всех зол так или иначе оставался самим собой и всё так же следовал привычкам, сложившимся на протяжении многих лет. Вероятно, именно поэтому глава Хуаньюэ при первой же возможности продолжал самыми разными способами поддразнивать любовника, а тот, в свою очередь, обычно позволял ему это. Но «обычно» не значило «всегда»… — К чему задавать такие глупые вопросы? Я захотел увидеть моего А-Цяо вот и пришёл. Решив попытать счастья снова, Янь Уши отставил в сторону чашу с недопитым чаем и, сев на край стола, улыбнулся любовнику. Последний же, осознавая, что дальнейшие действия главы Хуаньюэ будут очередным чудачеством, устало помассировал ноющий висок и… вернулся к бумагам. Однако, вопреки ожиданиям даоса, его действия нисколько не огорчили его гостя. Напротив, воспользовавшись тем, что Шэнь Цяо отвлёкся, он протянул руку и нежно погладил тёплую и гладкую, как нагретый на солнце нефрит, щеку. Глава Сюаньду никак не отреагировал на такое весьма интимное касание, и это только сильнее распалило Янь Уши. Любуясь сосредоточенным выражением, появившимся на лице красавца, он позволил своей кисти медленно скользнуть ниже к острой линии нижней челюсти, а затем и вовсе перебраться на горло. Проследив подушечками пальцев пульсирующую бледно-голубую жилку, этот старый развратник без зазрения совести решил соблазнить возлюбленного и забрался прямо под ворот его строгих одежд. Это-то и стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Шэнь Цяо. Схватив шаловливую руку, даос предупреждающе сжал её, таким образом намекая, что шутки кончились, но глава Хуаньюэ, который только-только добился от любовника желанной реакции, не собирался отступать. Использовав грубую силу, он прижал Шэнь Цяо к столу и, оказавшись позади склонился над ним, обдавая открытую и такую уязвимую шею горячим дыханием: — А-Цяо такой милый, когда сердится. Не могу удержаться, так и хочется тебя съесть… Кадык даоса дёрнулся вверх-вниз, а по напряжённому телу пробежали волны мурашек, но он не позволил себе думать о посторонних вещах. Вместо этого, прогнав из сознания пикантные картинки, покрасневший мужчина ловко вырвался из захвата и, вскочив на ноги, обменялся с любовником парой десятков ударов. Сейчас Шэнь Цяо не так уж сильно отставал от уровня Янь Уши, а всё потому, что спарринги, подобные этому, происходили постоянно. Стоило только им начать спорить, как всё сразу же перерастало в банальную драку, где один кулаками отстаивал своё мнение, а второй просто забавлялся. Однако, как бы странно это ни выглядело со стороны, в глубине души оба любовника получали настоящее удовольствие от этих маленьких стычек. В данный момент, попеременно то атакуя, то защищаясь, Шэнь Цяо чувствовал, как его застоявшаяся было кровь резко вскипела и ударила в голову, отчего та пошла кругом. Невольно позабыв про кипы бумаг, он с едва уловимой полуулыбкой на губах бросился в бой, как никогда чувствуя себя живым. Это, конечно же, заметил Янь Уши и, уходя из-под удара, ухмыльнулся так широко, что в танцующем свете многочисленных свечей, как-то особенно хищно сверкнули два ряда белоснежных зубов. — Хорошо. Ещё немного и я смогу назвать тебя моим соперником, но, а пока… — Янь Уши внезапно ринулся вперёд и, проведя серию стремительных ударов, вновь оказался за спиной Шэнь Цяо. Его рука обхватила узкую талию даоса, в то время как другая легла на горло, слегка сжимая его. — пока ты можешь заставить меня молить о пощаде только в постели. Услышав эти бесстыдные слова, сказанные низким с лёгкой хрипотцой, голосом, глава Сюаньду мелко задрожал, чувствуя при этом, как заныло внизу живота. Прекрасно понимая, что это значило, он быстро опустил взгляд и смущённо уставился на свидетельство своего желания. Любовники не переступали грани дозволенного: никто из них не был обнажён, да и все прикосновения не имели ничего общего с ласками, однако этого оказалось вполне достаточно, для того чтобы возбудить Шэнь Цяо настолько, что его плоть, натянув ткань штанов, заметно выпирала спереди. Прикрыв слегка покрасневшие глаза, даос устыдился реакции собственного тела и внезапно захотел провалиться под землю, чтобы провести там остаток своих дней, медитируя и очищая дух, но это было невозможно, а потому, призвав на помощь поистине легендарную выдержку, он постарался потушить огонь, который зажёг в нём Янь Уши. По сути это не было сложной задачей для такого сдержанного мужчины, как Шэнь Цяо, но всё усложнял тот факт, что любовник, который успел очень хорошо изучить его тело, всячески мешал. Он то нежно поглаживал чувствительную талию даоса, вырисовывая на ней небольшие круги, то теснее прижимался своей широкой грудью к его взмокшей от горячего пота спине, позволяя почувствовать твёрдость прекрасно развитых мышц. Самым же невыносимым оказалось то, что король всех зол также был возбуждён. Его внушительное, налившееся горячей кровью, достоинство упиралось как раз между ягодиц даоса, недвусмысленно намекая на желания своего хозяина. Затылок Шэнь Цяо занемел, но хоть он и разделял чувства возлюбленного, у него всё ещё оставались дела, которые не могли подождать даже до утра, а потому, сделав глубокий вдох, он повернул голову и с серьёзным видом произнёс: — Глава Янь, я сейчас занят, так что тебе придётся подождать, пока я закончу, а потом… Однако не успел даос договорить, как Янь Уши просто-напросто заткнул того страстным поцелуем, при этом давая волю рукам. Кисть, что до этого момента лежала на поясе красавца, двинулась к груди, а затем проникнув под плотную дорогую ткань верхнего халата, безошибочно нашла затвердевшую горошинку соска. Сжав чувствительную вершинку прямо через нижнее бельё, глава секты Хуаньюэ слегка оттянул её, с досадой отметив, что ореол под подушечками его пальцев снова был плоским и, скорее всего, уже успел вернуть свой прежний бледно-розовый цвет. Обычно во время соития Янь Уши особое внимание уделял груди возлюбленного, именно поэтому соски Шэнь Цяо практически всегда были слегка припухшими и очень чувствительными. К сожалению, в последний раз мужчины делили постель три дня назад, и этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы стереть все следы любви, старательно оставленные главой Хуаньюэ. Не желая мириться с этим, он оттеснил разомлевшего после долгого поцелуя даоса к столу и, опрокинув его спиной на столешницу, тут же склонился над соблазнительно распластанным перед ним мужчиной. Нетерпеливо распахнув полы чужих одежд, тем самым обнажая больше белоснежной кожи, Янь Уши сразу же накрыл губами «пострадавший» ранее ореол и, втянув его в рот, поиграл с ним. Горячий влажный язык снова и снова ударял по чувствительной точке, отчего перед глазами Шэнь Цяо вспыхивали искры, а с губ срывались тихие стоны. Запустив дрожащую похолодевшую руку в длинные с проседью волосы, даос сжал пряди в кулак и, потянув назад, постарался спасти свою уже ноющую и пульсирующую грудь от съедения. Вот только, оторвавшись от одного соска, оголодавший Янь Уши тут же принялся за второй. — Ах-х! Ты… ты… МГХ… Утратив контроль не только над ситуацией, но и над своим голосом, Шэнь Цяо простонал так громко и томно, что глава секты Хуаньюэ ощутил, как от одного этого звука его разум застилала алая пелена, а по коже пробежались волны мурашек. Он был так сильно возбуждён, что это причиняло самую настоящую боль. К счастью, избавиться от страданий не составляло труда — нужно было только погрузиться в горячее влажное нутро возлюбленного и терзать его снова и снова, пока наслаждение не смыло бы агонию, оставляя после себя приятную усталость. Решив действовать следуя этому плану, Янь Уши, взглянув на красавца, стал медленно спускаться, осыпая его напряжённый, подрагивающий живот лёгкими поцелуями. Когда же жадные губы достигли пупка, то мужчина с непередаваемым удовольствием скользнул в небольшую ложбинку языком, лаская её. Ощутивший это Шэнь Цяо, сразу же застонал и, всхлипнув, закрыл пылающее лицо руками. На самом деле это действие любовника не сильно понравилось главе Хуаньюэ, но сейчас он не собирался наказывать своего маленького и невинного даоса. Вместо этого, пользуясь тем, что Шэнь Цяо, окунувшись в собственную страсть, полностью растворился в ней, он подцепил пальцами его нижнее бельё и принялся стягивать вниз. Однако не успела белоснежная ткань соскользнуть с округлых ягодиц хозяина горы Сюаньду, как снаружи сначала послышались торопливые шаги, а затем кто-то совершенно не вовремя постучал. — Глава Шэнь! Этого ученика попросили передать, что Старейшины срочно просят вас прийти… Шэнь Цяо и Янь Уши одновременно подняли головы, и их взгляды встретились. В глазах одного были испуг и волнение, у другого же — досада, похоть и жажда насилия. Однако как бы глава Хуаньюэ ни хотел учинить расправу над потревожившим их учеником, он не мог просто так взять и уничтожить идиота. Во-первых, убийство точно испортило бы его красавцу настроение, а во-вторых, эта сомнительная во всех смыслах трагедия наверняка оставила след в душе даоса и тот отказался бы делить с Янь Уши постель в будущем. Естественно, того не устраивал подобный расклад и он, призвав на помощь всю свою выдержку, крайне неохотно натянул штаны обратно на слишком уж соблазнительный зад даоса. Ощутив это, застывший Шэнь Цяо мгновенно пришёл в себя, и тут же на него обрушилась тяжёлая властная аура возлюбленного. По лбу и вискам Янь Уши текли капли пота, которые, едва достигнув высоких скул, казалось, испарялись от ужасающего жара, бушевавшего внутри. Это по-настоящему удивило даоса, ведь сейчас, глядя, как в тёмных глазах возлюбленного так и сверкали жёлто-оранжевые искры, он совершенно точно знал, как тяжело тому было остановиться. Страсть главы Хуаньюэ была подобна пожару, вспыхнувшему в самый разгар засухи. Неконтролируемая в своей разрушительной мощи, она с лёгкостью плавила тела, как свечной воск, и сжигала души дотла, позволяя им после возродиться из пепла обновлёнными и наполненными возвыщенными чувствами. И если он, лишь раз ощутив это упоительное чувство, мгновенно пристрастился к нему, то что уж говорить про самого Янь Уши, который не имел привычки сдерживаться и потакал каждой своей прихоти? Прекрасно понимая, как тяжело сейчас было любовнику, даос протянул руку и движением, несущим в себе безграничную нежность, смахнул с его брови капельку пота, которая вот-вот должна была скатиться прямо в глаз. Вот только стоило мужчине прикоснуться, как Янь Уши вздрогнул и, схватив Шэнь Цяо за запястье, сжал его. — Если не хочешь, чтобы я набросился, то не трогай меня. Слова, сказанные хриплым, отдалённо напоминающим рычание дикого зверя, голосом заставили сердце главы Сюаньду затрепетать и испуганно пуститься вскачь, однако тело при этом обдало горячей волной. Всё ещё твёрдая плоть мужчины дёрнулась, а на белой ткани нижнего белья появилось влажное пятнышко от выступившей естественной смазки. — Янь Уши… — Глава Шэнь? Вы там? Оклик ученика, который совершенно точно слышал, что за дверью кто-то есть, но не осмеливался войти без позволения, ударил по и без того натянутым нервам даоса, отчего тот забеспокоился ещё больше. Он нужен был своей секте, но при этом также не хотел оставлять возлюбленного в такой момент. Разум и сердце Шэнь Цяо разделились и вступили в ожесточённый спор, безжалостно нанося друг другу раны аргументами. Неизвестно сколько бы в итоге длилось это противостояние, если бы его не разрешил сам Янь Уши. Отпустив руку даоса, на которой уже были заметны красные пятна, он просто поднялся на ноги, оправил собственную одежду и выпрыгнул в открытое окно, оставляя сбитого с толку красавца одного. В груди главы Сюаньду заныло, но он, тяжело вздохнув, заставил себя позабыть о чувствах. Бросив пару фраз ученику, тем самым отправив его прочь, он быстро помылся в холодной воде и, надев новый комплект одежды, пошёл решать очередные проблемы. Это заняло у него ещё три дня, но зато теперь подавляющее чувство, что сама гора Сюаньду лежит на его плечах, исчезло, как, впрочем, и большая часть неотложных дел. Теперь Шэнь Цяо мог ненадолго покинуть свою обитель. Оставив необходимые распоряжения, он в на редкость хорошем расположении духа как раз собирался переступить порог своего дома, как неожиданно почувствовал чьё-то едва уловимое присутствие. Лёгкая улыбка сама по себе появилась на лице мужчины и он обернулся, ожидая увидеть Янь Уши. Однако тут его ждало горькое разочарование, ведь тем, кто буквально ввалился в комнату через окно, был не эксцентричный глава Хуаньюэ, а весьма потрёпанный Юй Шэнъянь. Его волосы были всклочены, отчего отдалённо напоминали старую метлу, но это были ещё не все изменения, которые претерпела внешность молодого человека! Некогда красивое лицо было в копоти, и один глаз заплыл. Одежда представляла собой уж совсем жалкое зрелище! Она висела на ученике Янь Уши грязными окровавленными лохмотьями, едва прикрывая сине-фиолетовое из-за синяков и ссадин тело. Одного взгляда Шэнь Цяо хватило для того, чтобы понять, что случилось что-то страшное. В мире совершенствующихся было множество сильных мастеров, чья слава простиралась так же далеко, как солнечный и лунный свет, но лишь некоторые из них могли позволить себе напасть на секту Хуаньюэ, учитывая, кто был её главой. Оценивая сейчас вид рухнувшего на пол запыхавшегося Юй Шэнъяня, который, жадно глотая воздух, с ужасом и мольбой смотрел на него, даос заметно помрачнел. Кто же мог так избить юношу? Даже если тот был не в силах достойно ответить нападавшему, то он всегда мог сбежать… почему же сейчас этот молодой мастер был в столь плачевном состоянии? Понимая, что нет никакого смысла гадать, Шэнь Цяо подошёл к Юй Шэнъяню и помог ему сесть. Последний поморщился от боли, но зато стоило ему перевести дух, как он тут же схватил даоса за уже ранее пострадавшее запястье и торопливо произнёс: — Учитель! Учитель, он… он… ему срочно нужна помощь! Столько крови… я не знаю жив ли он или… или уже… Не успел ученик Янь Уши произнести ещё хоть слово, как глава Сюаньду тут же поднялся на ноги и, взглянув куда-то вдаль, хрипло спросил: — Где он сейчас? — Недалеко отсюда в особняке… Не тратя больше драгоценное время даром, Шэнь Цяо выскочил в окно и, используя цингун, помчался вперёд. Он ещё никогда так не торопился, а потому даже не чувствовал, как ледяной ветер больно хлещет его по лицу и дёргает одежду. Однако даже в такой ситуации он не утратил хладнокровие, загоняя свои страхи как можно глубже. Однажды он уже вытащил Янь Уши из ледяных рук Ямы, так что он сможет сделать это снова… верно же? С такими мыслями глава Сюаньду перепрыгнул через высокие ворота знакомого до боли особняка и ступил на вымощенный светло-серым камнем двор. Куда ни глянь повсюду были видны следы ожесточённого сражения: то тут, то там образовались глубокие выжженные ямы, а некогда прекрасная бамбуковая роща, произрастающая неподалёку, превратилась в щепки, которые теперь были разбросаны повсюду. Также пострадал и сам дом: несколько колонн были переломаны, а черепица на крыше местами отсутствовала, но всё это, как ни странно, нельзя было сравнить с тем, какой хаос царил снаружи. По всей видимости, именно тут произошло сражение, и Янь Уши удалось разобраться с проблемой. Вот только трупов нигде не было видно, да и рек крови не наблюдалось. Той же пары капель, которой чуть окропили каменную дорожку, было слишком мало даже для лёгкого ранения, что уж говорить про смертельное? По правде говоря, если не обращать внимания на следы разрушения, то вся эта ситуация походила на то, что у кого-то просто пошла кровь носом… Поджав тонкие губы, Шэнь Цяо, предчувствуя неладное, вошёл в дом. Он не стал осматривать каждую комнату в поисках раненого любовника, а вместо этого сразу направился в его покои. Как оказалось, это было верным решением! Стоило мужчине открыть дверь, как он увидел главу Хуаньюэ. Он лежал на постели с закрытыми глазами, а его волосы и левая сторона лица были залиты кровью. Сердце даоса невольно дрогнуло от беспокойства, а сознание очень некстати покинуло воспоминание о том, как глава Сюаньду впервые увидел возлюбленного, чудом выжившего после нападения сильнейших мастеров мира совершенствующихся. Тогда он не испытывал и сотой доли тех чувств, что переполняли его сейчас, а потому мог оставаться спокойным. В данный же момент, прекрасно понимая, что это, вероятнее всего, лишь одно из множества представлений, которые так любил устраивать Янь Уши, красавец равно кинулся к постели, обеспокоенный состоянием своего возлюбленного. Протянув руку, Шэнь Цяо хотел дотронуться до лба главы Хуаньюэ, но на половине пути его кисть застыла, так и не достигнув цели. Дело было в том, что как только он оказался рядом, король всех зол чуть приоткрыл свои тёмные глаза, а на его губах появилась полная самодовольства ухмылка. — А вот и мой А-Цяо. Ты быстро. Я едва успел закончить приготовления. В следующий момент, прежде чем даос успел что-то сказать или предпринять, сразу несколько акупунктурных точек на его теле оказались заблокированы и мир стал тонуть в густой чёрной дымке. Теряя сознание, раздосадованный из-за своей глупости глава Сюаньду рухнул сверху на Янь Уши и ощутил, как этот негодяй тихо рассмеялся, при этом нежно поглаживая его спину. — Теперь-то нам точно никто не помешает. *** Шэнь Цяо не знал, сколько времени он провёл в забвении, но когда очнулся, первым, что он почувствовал, была лёгкая щекотка. Что-то медленно гладило его губы, время от времени надавливая на их центр, будто прося впустить. Всё ещё слегка одурманенный после вынужденного «сна», даос невольно поддался этим безмолвным уговорам и чуть приоткрыл свой рот. Как только он это сделал, нечто проникло внутрь и надавило прямо на язык, нежно лаская его. — Мгх… Чувствуя лёгкое возбуждение, глава Сюаньду глухо простонал и лизнул «вторженца», тем самым невольно определив его суть. Как оказалось, то, что изначально побудило мужчину, к счастью, было всего лишь пальцами. Сейчас они, вовсю играя с его мягким языком, двигались вперёд-назад, скользя между слегка покрасневших от трения губ. Осознание этого и помогло Шэнь Цяо проснуться окончательно. Заворочавшись, он попытался осмотреться, но ничего не вышло: его тело ни на цунь не сдвинулось с места, а разлившийся повсюду мрак не спешил рассеиваться. Подобное напомнило даосу о «славных» временах, когда он только-только пришёл в себя после падения с пика Полушага. Однако, в отличие от тех событий, сейчас мужчина, несмотря на скованность в верхней части тела, не испытывал боли, а давление на глаза, говорило лишь о том, что этот сумасшедший Янь Уши просто связал его, сознательно лишив способности видеть. Шэнь Цяо не понимал, зачем ему было идти на подобные ухищрения, но принял он их неожиданно спокойно… особенно учитывая тот факт, что пальцы любовника всё ещё продолжали бесчинствовать у него во рту. Сглотнув набежавшую слюну, зарумянившийся глава Сюаньду попытался вытолкнуть «незваных гостей» языком, а когда этот метод не принёс нужных результатов, он пошёл на крайние меры. Слегка нахмурившись, он сомкнул зубы на фалангах возлюбленного, едва не прокусывая кожу до крови. Даос ожидал, что глава Хуаньюэ тут же уберёт руку и, возможно, скажет пару едких или грубых слов, но он даже подумать не мог, что тому может понравиться происходящее. От раздавшегося томного вздоха, по спине Шэнь Цяо побежали мурашки, а пострадавшие пальцы, которые по-прежнему находились в «плену» зубов, стали двигаться куда грубее и изощреннее. Подушечки, что совсем недавно медленно гладили язык, теперь поймали его и слегка сжали, отчего слюна даоса стала стекать по уголкам губ, тем самым придавая ему невероятно соблазнительный вид. Конечно же, глава Сюаньду не мог знать, каким он выглядел сейчас, а потому находился в лёгком замешательстве. Однако как бы глубоко он ни ушёл в свои мысли, пытаясь понять любовника, нашедшего в боли нечто приятное, мужчина не мог полностью отстраниться от происходящего. Темнота, окружающая его, усилила чувства до невероятной остроты, и теперь, слушая звуки тяжёлого учащённого дыхание явно возбуждённого Янь Уши, а также ощущая грубые ласки, которые тот обрушил на его рот, красавец трепетал всем телом. Сейчас он как никогда хотел увидеть лицо возлюбленного, но эта повязка… Стиснув связанные за спиной руки в кулаки, Шэнь Цяо напрягся, стараясь разорвать верёвку, что мешала ему двигаться, вот только сколько бы даос ни пытался, она никак не поддавалась и, затягиваясь на узлах, только сильнее впивалась в плоть. Неизвестно где Янь Уши нашёл подобную вещь, но работала она прекрасно: у Шэнь Цяо не было даже шанса вырваться из пут. К счастью, его вскоре пожалел далеко не милосердный возлюбленный. Вытащив пальцы изо рта главы Сюаньду, мужчина с упоением посмотрел на то, как с них медленно стекает слюна. Это зрелище оказалось настолько завораживающим и пикантным, что в груди короля всех зол вспыхнуло сразу несколько огненных смерчей, возвращая его в состояние помешательства, от которого он только-только избавился. Все эти безумно долгие три дня, мужчина старательно гасил страсть, выплёскивая её в сражении, или, если точнее сказать, в наставлениях, которые он давал одному из своих учеников, а потому он не предполагал, что стоит ему только немного приласкать любовника, как выдержка и самоконтроль тут же пойдут трещинами. Шэнь Цяо был слишком красив для своего же блага, а его отрешённость от всего порочного пробуждала в душе Янь Уши желание мучить и пытать его ласками, доводя до такого состояния, когда окружающий его ореол из холодного белого света окрашивался в порочный алый. Эти моменты были поистине прекрасны, а главная их прелесть заключалась в том, что все они целиком и полностью принадлежали главе Хуаньюэ! Никто даже не подозревал, что под внешней безукоризненно чистой оболочкой даоса скрывался страстный любовник. — А-Цяо… Сипло выдохнув имя возлюбленного, Янь Уши с мукой во взгляде посмотрел на его обнажённый торс и в очередной раз порадовался тому, что не стал снимать всю одежду с главы Сюаньду, а ограничился только верхом и сапогами. В данный момент Шэнь Цяо лежал на боку, а его руки были крепко связаны. Верёвка несколько раз обхватывала его конечности, украшая их узором из сложных узлов. Также подобной участи не избежали грудь и узкая гибкая талия. Путы поразительно гармонично смотрелись на даосе, придавая ему такой уязвимый вид. Не удержавшись, глава Хуаньюэ провёл ладонью по боку любовника, едва ли не дрожа от ощущения, как нежную гладкую кожу сменяет грубая шершавая верёвка, а затем подцепив пальцем одну из «линий», слегка приподнял, чтобы полюбоваться на то, как красиво покраснела кожа под ней. Тело в этих местах было особенно чувствительным, а потому, как только мужчина слегка погладил след, Шэнь Цяо приглушённо застонал, а его соски напряглись, становясь невообразимо притягательными. — Развяжи меня. Обычно спокойный и ровный голос главы Сюаньду сейчас слегка дрожал, а хриплые нотки, которые так неожиданно появились в нём, придавали глубину и чувственность. Услышав его, было просто невозможно сопротивляться, и Янь Уши даже потянулся, чтобы действительно ослабить узлы, но, к счастью, вовремя пришёл в себя. Чуть сузив глаза, он невольно нахмурился, раздумывая, не научился ли его красавец приёмам секты Хэхуань. Однако хорошо изучив характер даоса, он точно мог сказать, что тот не стал бы делать нечто подобное… а жаль, ведь король всех зол с превеликим удовольствием пал бы жертвой чар, если бы они исходили из сладких уст его возлюбленного. С грустью осознавая, что мечтать о несбыточном глупо, мужчина тяжело вздохнул и со слегка обиженным, даже в некотором роде капризным видом произнёс, нехотя возвращаясь к реальности: — Зачем? Чтобы ты снова сбежал заниматься делами секты? Разве тебе ещё не надоело? — Янь Уши прошёлся пальцами по тонкой линии ключицы Шэнь Цяо и, обведя подушечкой небольшое, уже практически полностью исчезнувшее, пятнышко засоса, добавил: — Ах, мой А-Цяо такой жестокий. В прошлый раз ты был так нужен мне, но ты не только отпустил меня, но и не стал догонять… неужели разлюбил меня? Глава Сюаньду едва не поморщился, слушая речи любовника. Сейчас они как никогда напоминали кокетливый лепет Бай Жун, и это просто не могло не действовать на нервы. Вот только даже раздражение не было в силах унять чувство вины, которое мучило его с той самой ночи, когда он вынужден был отказаться от общества Янь Уши. Конечно же, даос знал, что, ставя благополучие многих, выше собственных желаний, он поступил правильно, но почему-то осознание этого не облегчало ноющую боль в груди. Решив на этот раз слушать своё сердце, а не разум, Шэнь Цяо расслабился и, переведя дух, спокойно произнёс: — Если ты хочешь узнать действительно ли я разлюбил тебя, то сними хотя бы повязку. Удивительно, но в этот раз глава Хуаньюэ подчинился, и чёрная шёлковая ткань соскользнула с лица даоса, позволяя ему открыть глаза. Первое, что увидел мужчина, был Янь Уши. Он смыл со своей не совсем здоровой, но, по всей видимости, целой, головы кровь, и теперь с чёрных, посеребрённых сединой волос стекала вода. Так как ни халата, ни рубашки на короле всех зол не было, то капли падали прямо на широкие плечи и грудь, соблазнительно скользя вниз, оставляя после себя влажные дорожки. Шэнь Цяо, как заворожённый, наблюдал за их движением, не в силах отвести взгляд. Он так отчаянно хотел слизнуть воду с этой бледной кожи, что кончик его языка покалывало. К счастью, благодаря «обучению» Янь Уши, когда дело касалось любовных игр, он уже не был столь неуверенным в себе, а время, что неумолимо двигалось вперёд, не оставило ничего от неопытности и смущения. Тем не менее даос редко показывал свою более решительную сторону, уступая возлюбленному, но сегодня он не собирался поступать как обычно. — Я выполнил твою просьбу и как теперь ты собираешься… ОХ! В следующий момент, Шэнь Цяо взмахнул ногой, собираясь ударить главу Хуаньюэ в грудь, но, конечно же, у него ничего не вышло: король всех зол успел поймать лодыжку любовника до того, как был она достигла своей цели. Однако, из-за того, что мужчина никак не ожидал подобного развития событий, он невольно завалился спиной на постель и громко захохотал. — А-Цяо, ты просто нечто! Я так надеялся, что ты, проливая слёзы, начнёшь заверять меня в вечной и чистой любви, но ты поступил в свойственной тебе манере… Не слушая смех Янь Уши, даос наконец смог сесть. На самом деле этот манёвр с самого начала преследовал две цели: первая — Шэнь Цяо хотел наказать любовника за обман с ранением, вторая же заключалась в том, чтобы сделать рывок и подняться. Связанные за спиной руки хоть и не могли остановить мастера боевых искусств уровня главы Сюаньду, но они значительно усложняли ему жизнь, заставляя проявлять чудеса сообразительности. — Это не так. В этот раз я уж точно не поступлю «как обычно». Даос перебрался на колени своего возлюбленного и, наклонившись вперёд, припал губами к его шее. Язык Шэнь Цяо скользнул по горячей коже, собирая те самые капельки воды, что манили его изначально, а затем остановился на кадыке. Слегка прикусив его, глава Сюаньду отстранился и посмотрел в лицо Янь Уши. Последний выглядел крайне удивлённым: его брови высоко поднялись, а в глазах отражалось сомнение в собственном здравомыслии. Вот только наблюдать все эти чувства, к сожалению, даос мог совсем недолго. Не прошло и мгновения, как пылкая натура короля всех зол вновь пробудилась, вытесняя непривычные для него эмоции. Потрясение сменилось на лёгкое недоверие, оно же, в свою очередь, вскоре обратилось прахом, из которого появились на свет нетерпение и желание посмотреть на то, как далеко сможет зайти этот дерзкий А-Цяо. Естественно, Янь Уши не мог отказать себе в удовольствии и немного подразнил красавца: — Ха, А-Цяо ты так смотришь на меня, будто ожидаешь, что от твоих ласк я тут же потеряю голову… — Глава Хуаньюэ поднял руку и, коснувшись красивого подбородка любовника, добавил, лениво растягивая слова: — Конечно же, я приятно удивлён твоим рвением, но этого мало даже для того, чтобы просто заинтересовать меня. Попробуешь ещё или же просто сдашься? Взгляд Шэнь Цяо потемнел. Он прекрасно понимал, чего именно добивался этот распутник, и если в обычное время, даос смутился бы, признавая победу Янь Уши, то сегодня он хотел вовсю насладиться его телом. Как оказалось, теперь он не мог так легко воздерживаться от плотских желаний. Сглотнув, чтобы промочить пересохшее горло, глава Сюаньду вновь склонил голову и, на этот раз действуя куда более агрессивно, прикусил один из сосков любовника. Последний тут же вздрогнул и, хрипло выругавшись, положил ладонь на чужой затылок. Однако Янь Уши не стал грубо хватать его за волосы, вместо этого он поймал пальцами край ленты, стягивающей пряди с висков в пучок, и потянул. Практически сразу шелковый водопад обрушился вниз, обрамляя лицо даоса, делая его ещё красивее, а заодно щекоча нежную кожу щёк. Бросив на широко ухмыляющегося возлюбленного недовольный взгляд, глава Сюаньду сдул несколько мешающих ему волосков и вернулся к своему пикантному занятию. Он с непередаваемым наслаждением пробовал на вкус каждый бугорок и каждую впадинку на бесспорно великолепном теле Янь Уши, спускаясь всё ниже и ниже. В какой-то момент ему даже пришлось слезть с колен любовника и, расположившись между его разведённых в стороны бёдер, продолжить своё исследование. Раскрасневшийся, едва не дрожащий от силы своего желания Шэнь Цяо скользнул губами по полоске тёмных волос, тянущихся от пупка вниз, а затем вдруг остановился. На его «пути» предстало препятствие в виде белья главы Хуаньюэ, которое без помощи рук было крайне сложно преодолеть. Решение проблемы пришло внезапно и ещё сильнее взволновало его, заставляя низ его живота заныть, а давно затвердевшее достоинство болезненно запульсировать в такт сердцу. Спрятав лёгкое смущение за веерами длинных чёрных ресниц, даос прикусил край завязки на поясе штанов возлюбленного и потянул её. Узел сначала ослаб, а затем развязался, открывая Шэнь Цяо множество возможностей, чем он собственно и воспользовался. Поймав зубами на этот раз тонкую белую ткань белья, глава Сюаньду потянул её вниз, тем самым высвобождая из одежды достоинство Янь Уши. Крупная, увитая сетью голубых вен плоть тут же нетерпеливо дёрнулась, а с её головки скатилось несколько капель естественной смазки. По правде, даос впервые видел член любовника так близко, а потому не смог сдержать судорожного вздоха. Тут же глубокий, чисто мужской аромат пощекотал его нос, ещё сильнее пробуждая природную чувственность и страсть. Уступив им, он поднял помутневшие глаза на главу Хуаньюэ и, встретившись с ним взглядом, слегка приоткрыл рот. Горячее дыхание, вырвавшись наружу, нежно тронуло напряжённую длину Янь Уши, отчего тот вздрогнул и с голодом посмотрел на губы любовника. Влажные и покрасневшие, они будто были созданы для того, чтобы обхватывать и ласкать его член. — Ха-а… Расслабленная поза главы Хуаньюэ тут же изменилась, отчего он стал похож на хищника, готового к прыжку, а его пальцы, которые небрежно держали ленту, резко сжались. Всё это указывало на то, что его терпению и выдержке пришёл конец. Однако не успел он сделать хоть что-то, как даос нанёс ещё один беспощадный удар, но на этот раз не по телу, по самоконтролю: не разрывая зрительного контакта, Шэнь Цяо внезапно подался вперёд и мучительно медленно обвёл языком головку члена короля всех зол. Это движение было крайне неумелым и по факту не могло принести много удовольствия, но отчего-то Янь Уши едва ли не излился, ощутив ласку. Мышцы на его бёдрах напряглись и задрожали, а в груди заклокотал низкий рык. Прямо сейчас глава Хуаньюэ хотел схватить возлюбленного за волосы и, полностью заполнив этот маленький рот, долго и резко толкаться внутрь. Именно так он всегда поступал со своими любовниками и любовницами, но разве мог он сделать нечто подобное с Шэнь Цяо? Ответ был очевиден: конечно же, нет! И проблема заключалась вовсе не в том, что Янь Уши опасался задеть чувства даоса. Отнюдь, он просто боялся, что если главе Сюаньду что-то не понравится, то его достоинство постигнет та же участь, которая постигла и искусанные в кровь пальцы. Однако, как оказалось, то, что Янь Уши не поддался порыву, предпочитая выждать, принесло плоды: Шэнь Цяо вновь склонился и, на этот раз вобрав в рот головку, принялся ласкать её, время от времени слегка посасывая. Сначала солоновато-терпкий вкус чуть смутил даоса, но вскоре он нашёл в нём нечто невообразимо возбуждающее. Это-то и дало ему смелость пойти дальше. С каждым новым движением он всё сильнее опускался, стараясь заглотить побольше горячей плоти, но, как ни крути, неопытный в данном вопросе глава Сюаньду никак не мог понять, как же любовник с лёгкостью проделывал подобное, доводя его до исступления. Он сам только начал ласкать Янь Уши, неловко повторяя то, что тот проделывал с ним ранее, но нижняя челюсть Шэнь Цяо уже ныла от боли, а рот был заполнен, отчего головка упиралась в заднюю стенку горла, мешая дышать. На глаза навернулись слёзы, а и без того зарумянившиеся щёки мужчины стали ярко-красными, по цвету напоминая закатное солнце или же алую листву клёнов, сброшенную по осени. Такой вид просто не мог не тронуть короля всех зол и он, едва сдерживаясь, отстранил голову красавца. Мужчина потянул связанного даоса вверх и, буквально сорвав с него нижнее бельё, хриплым голосом произнёс: — А-Цяо схватывает всё на лету. Тебе лишь не хватает практики, но оставим это до следующего раза, а сейчас я хочу поскорее войти в тебя. Вновь посадив главу Сюаньду на свои колени, мужчина со рвением человека, умирающего от голода, приник к его губам, будто они были изысканным деликатесом. Жадно сминая и лаская их, Янь Уши провёл ладонями по бокам любовника вниз, а затем накрыл упругие ягодицы. Сжав мягкую плоть до такой степени, что, не отрываясь от поцелуя, даос томно застонал, король всех зол скользнул пальцами в ложбинку и подушечками погладил напряжённое колечко мышц. Шэнь Цяо тут же выгнулся дугой и, сам того не осознавая, начал двигать бёдрами, потираясь о чужие фаланги. Однако эти непроизвольные движения приносили куда больше удовольствия, чем ожидал даос, а всё потому, что помимо ласк сзади, глава Сюаньду невольно толкался в живот возлюбленного. Мокрая из-за естественной смазки головка скользила по горячей коже, только сильнее распаляя его. Он хотел, чтобы глава Хуаньюэ вошёл в него прямо сейчас, и как раз собирался сообщить об этом последнему, но стоило даосу разорвать пленительный танец губ и языков, как вместо слов из его рта вырвались лишь громкие всхлипы да звуки тяжёлого быстрого дыхания. Едва ли не плавясь в чужих руках, Шэнь Цяо стал судорожно соображать, как бы ему иным образом донести до Янь Уши свои желания, но, как назло, ничего не приходило в голову. В это время глава Хуаньюэ, не замечая затруднительно положения красавца, сжал рукой верёвку, которая располагалась между его лопаток и потянул, заставляя даоса отклониться назад. Теперь перед лицом короля всех зол располагалась грудь главы Сюаньду, что просто не могло оставить его равнодушным. Принявшись вновь ласкать и покусывать чужие соски, мужчина внезапно ощутил, как возлюбленный неожиданно поймал связанными за спиной руками его член и, слегка сжав его, направил прямиком к входу в своё тело. Янь Уши замер и прищурился. Он хотел проникнуть внутрь Шэнь Цяо ничуть не меньше, чем тот хотел почувствовать себя заполненным, но действовать вот так без подготовки не мог, а потому ему оставалось только в очередной раз похоронить свои желания. Однако всему был предел, и глава Хуаньюэ его уже достиг. В следующее мгновение он стремительно бросил даоса на постель животом вниз, а сам, теряя остатки здравомыслия, расположился позади. Разведя в стороны ягодицы возлюбленного, мужчина нетерпеливо приник к трепещущему колечку мышц, щедро смачивая его своей слюной. Застигнутый врасплох глава Сюаньду, ощущая столь смелые ласки, напрягся, из последних сил сдерживая свой голос, но когда к умелому и ловкому языку присоединились ещё и пальцы, он сдался, сполна награждая любовника за старания. Хрипло вскрикнув, он до боли выгнулся в пояснице, отчего фаланги вошли ещё глубже, растягивая и заполняя нутро. Даосу казалось — ещё немного и он потеряет сознание от переизбытка чувств и ощущений: его голова кружилась, позвоночник то и дело пронзали разряды, а грудь и член при каждом движении тёрлись о простыни. Однако при всём при этом, самым приятным было чувствовать, как к двум пальцам добавился ещё один, и они с громким хлюпающим звуком снова и снова задевали особенно чувствительную точку внутри, доводя мужчину до исступления. — Ха-а… хватит! Просто… просто войди! Слышать подобные слова от кого-то настолько сдержанного и невинного, как Шэнь Цяо, было действительно странно, но оттого и безумно возбуждающе. Дрожа от предвкушения, Янь Уши укусил округлую ягодицу красавца, а затем, вдоволь полюбовавшись на оставленную им очередную метку, принялся исполнять желание даоса. Потянувшись к изголовью кровати, он пошарил под подушкой и достал неприметный небольшой флакон. Откупорив его зубами, король всех зол без жалости вылил всё содержимое прямо на ягодицы главы Сюаньду, отчего те сразу же покрылись тонкой, блестящей на свету плёнкой. Это было масло, которое глава Хуаньюэ заранее приобрёл, чтобы предстоящее соитие принесло любовнику только безграничное удовольствие, а не боль. Янь Уши, как никто другой, знал о силе и выносливости Шэнь Цяо, тем не менее ему не хотелось, чтобы тот пострадал или получил раны. Если бы он мечтал увидеть кровь даоса, то предпочёл бы просто вызвать его на бой, а не затащить в постель. С такими мыслями король всех зол принялся размазывать ладонями ароматное масло по ягодицам и бёдрам красавца, тем самым завершая нехитрую подготовку. Нетерпеливо облизав губы, мужчина приставил член к трепещущему колечку мышц любовника и, слегка погладив его, надавил. Однако войти вот так сразу у главы Хуаньюэ не получилось: из-за масла крупная головка соскальзывала то вверх, то вниз, двигаясь по ложбинке. Это оказалось настоящей пыткой как для Янь Уши, так и для Шэнь Цяо, но, тем не менее, особенно тяжело пришлось именно последнему. Всё новые и новые попытки проникнуть внутрь его тела едва не заставили его заплакать, но он с большим трудом всё-таки смог сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Для этого он предусмотрительно прихватил зубами помятые влажные простыни и приподнял зад выше. Таким образом даос хотел не только помочь любовнику, предоставив ему лучший доступ, но и позаботился о том, чтобы его достоинство не касалось постели. Это движение, конечно же, не осталось без должного внимания, и глава Хуаньюэ, ухмыльнувшись, схватил любовника за связанные запястья. Решив, что подразнил Шэнь Цяо достаточно, он одним мощным толчком вошёл в него, мгновенно заполняя. Тут же спина даоса напряглась, отчего на ней проступил великолепнейший рельеф мышц, а по ложбинке, тянущейся по линии позвоночника стекло несколько капелек пота. — Так хорошо… А-Цяо, внутри такой горячий, что я едва не плавлюсь. Это твоя особенность или все мастера, избравшие путь дао, такие? Пробормотав это, Янь Уши замер, позволяя партнёру привыкнуть к его отнюдь не маленькому размеру, а заодно всецело наслаждаясь долгожданным моментом воссоединения их тел. Сейчас он с упоением ощущал, как мягкое влажное нутро сжимало его достоинство всё сильнее, буквально умоляя начать двигаться, но глава Хуаньюэ не был хорошим человеком, а потому продолжил делать то, что ему нравилось. Ещё сильнее потянув Шэнь Цяо за руки, он заставил его подняться на колени, а затем скользнув пальцами по линии подбородка, повернул голову красавца к себе. С нежностью посмотрев на открывшийся ему профиль, Янь Уши мягко поцеловал даоса сначала в уголок чуть приоткрытых губ, затем в щеку, шею и закончил всё лёгким укусом за плечо. Эти ласки слишком сильно контрастировали со столь резким вторжением, а потому глава Сюаньду находился в лёгкой растерянности. Низ его живота ныл и горел, в то время как каждое едва уловимое прикосновение губ мягко согревало тело и душу, заставляя желать большего. — Янь-лан… Такое до неприличия личное обращение само вырвалось из уст Шэнь Цяо тихим чувственным стоном и пронзило каменное сердце Янь Уши. Всякий раз, когда даос произносил это «Янь-Лан», мужчина ощущал, словно его тело погружалось в горячие воды и он медленно тонул в них, не испытывая при этом ни капли страха или сожаления, а только неописуемо счастье. Причина тому была проста — глава Хуаньюэ любил своего нежного, но при этом такого неприступного А-Цяо настолько, что готов был раствориться в чувствах к нему, отдавая всю свою порочную и эгоистичную душу за поцелуй, а лучше за проведённую вместе ночь. Сейчас же, по сути, ничего особенного не случилось — даос всего-то позвал его, но он не мог не обращать внимания на подобные мелочи, ведь считал их очень значимыми. Он даже сознательно отпечатывал их в памяти, и они сохранялись куда лучше, чем имена и способности мастеров из первой десятки списка сильнейших. В конце концов, за исключением Шэнь Цяо никто из этих скучных, помешанных на своей персоне людей не вызывал интереса Янь Уши, а значит, стоило ли вообще тратить на них место? — Янь-лан… Услышав очередной томный вздох, глава Хуаньюэ судорожно сглотнул и почувствовал, как по его коже пробежались мурашки. Порывисто прижавшись к даосу, он обвил руками его узкую талию и, положив ладони на плоский живот, погладил небольшую выпуклость, образовавшуюся чуть ниже пупка. — А-Цяо, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал? Я могу долго и очень бережно ласкать твоё тело, или мне опорочить его, сделав очень грязным и липким? Соблазнительный, подобно тёмной мелодии, голос раздался прямо над ухом главы Сюаньду, отчего тот едва не забыл, как дышать. Он чувствовал, как каждое слово короля всех зол пробирается ему под кожу и лишает воли, заставляя сделать выбор, который был выгодным для Янь Уши. Шэнь Цяо сразу же насторожился и попытался стряхнуть влияние до боли знакомой техники, но ирония заключалась в том, что любовник не использовал никаких трюков. То, что даос принял за чары, на самом деле было отражением той бури, что бушевала внутри главы Хуаньюэ, и развеять её влияние было практически невозможно. Зажмурившись, глава Сюаньду вновь попытался разорвать верёвку, лишающую его возможности двигаться, но, как и в первый раз, у него ничего не вышло, и он, уронив голову на грудь, сдался. Сейчас даос едва мог мыслить рационально, и все его желания свелись к одному… он отчаянно желал обнять любовника. — Янь-лан, подожди. Я не… Собираясь настоять на своём, Янь Уши опустил руку ниже и, скользнув вниз по дорожке тёмных волос, обхватил ладонью член возлюбленного. Нежно погладив напряжённую длину, мужчина заставил даоса задохнуться от удовольствия и позабыть про то, что он хотел сказать. Король всех зол милостиво предоставил любовнику выбор, а потому не собирался ждать или же мириться с отказом. Погладив большим пальцем маленькое отверстие на полуприкрытой крайней плотью головке, он надавил на него подушечкой и прошептал: — Не торопись и подумай: если ты выберешь второе, то наши пот, слюна и семя смешаются вместе и я сделаю так, что ты будешь плакать от удовольствия. — Не… — А-Цяо, просто выбери. Ни ты, ни я не сможем долго это терпеть. Пытаясь убедить даоса, Янь Уши слегка качнул бёдрами, отчего его плоть мучительно медленно двинулись вперёд-назад, изводя упрямца. Не в силах выдержать это, Шэнь Цяо наклонился и затрясся словно от холода. Вот только он вовсе не замёрз, а сгорал заживо, и это чувство было отнюдь не таким приятным как раньше. Рука главы Хуаньюэ всё продолжала ласкать его член, но красавец не мог излиться, сходя с ума от обрушившихся на него ощущений. — Ха-а-а… Ха-а-а… я хочу, чтобы ты взял меня и испачкал и внутри, и снаружи, т-только прошу… развяжи меня… я… я хочу видеть твоё лицо… Янь-лан, пожалуйста… Не успел Шэнь Цяо договорить, как, получивший долгожданный ответ, Янь Уши одним движением руки разорвал верёвку, а затем, отбросив её куски прочь, отстранился, выходя из любовника. Почувствовав пустоту, которая тут же стала ощущаться внутри, глава Сюаньду нахмурился и невольно ахнул, но, как оказалось, король всех зол поступил подобным образом только для того, чтобы перевернуть даоса на спину. Вновь накрыв тело красавца сверху, мужчина сразу же толкнулся внутрь. Вот только в отличие от первого раза, он не остановился, а принялся с остервенением вбиваться в мягкое нутро. — А-АХ! Шэнь Цяо, который так внезапно получил свободу, практически не чувствовал своих онемевших рук, но это не помешало ему кое-как поднять их и обнять Янь Уши за шею. Прижав последнего к себе, мужчина потянулся к его губам и тут же смял их в пылком поцелуе. Страсть охватила обоих, затмив их разум и позволяя воплотить в жизнь все желания. Вот только как первый, так и второй и без того долгое время находились на грани и про сдержанность уже не могло быть и речи. Даос, с громким стоном встречая каждый сильный толчок, отчётливо чувствовал как тягучее, обжигающе горячее удовольствие растекалось внизу его живота, как, впрочем, и ощущал сильную пульсацию плоти, двигающейся внутри. Однако он не хотел снова быть тем, кто только получает и ничего не отдаёт взамен, а потому, игнорируя покалывание в руках, он напрягся и, оттолкнувшись от постели, перекатился, подминая Янь Уши под себя. — А-Цяо, ты выбрал не самое удачное время… — Помолчи. Выпрямившись, глава Сюаньду бросил на задыхающегося любовника полный желания взгляд и, уперевшись ладонями в крепкую, влажную от пота, грудь, принялся двигаться. Его зад медленно приподнялся, отчего внутри осталась только головка, а затем резко опустился. Ягодицы даоса с громким шлепком встретились с бёдрами короля всех зол, но лишь на мгновение, так как Шэнь Цяо вскоре повторил проделанный ранее манёвр, чем несомненно порадовал Янь Уши. Последний же, в свою очередь, пожирая глазами растрёпанного, невероятно соблазнительного в своей внезапной раскрепощённости, любовника едва мог дышать. И это было вполне нормально, ведь если бы кто увидел ТАКОГО главу Сюаньду, он бы едва мог устоять. Красивое, обычно спокойное и полное умиротворения лицо сейчас раскраснелось и выражало крайнюю степень наслаждения. Гибкое и стройное тело, пестреющее от любовных меток и алых следов, оставленных верёвкой, покачивалось вверх-вниз, как собственно и аккуратная небольшая плоть, с головки которой нет-нет, да скатывались прозрачные капли. Однако самым прекрасным были не внешняя красота даоса и не его пыл, а взгляд, который буквально светится от любви. Направленный только на Янь Уши, он был намного красноречивей любого признания, которое можно было выразить с помощью слов и, что самое главное, не врал. — А-Цяо… ха-а… Осознав, что больше не в силах терпеть, глава Хуаньюэ сжал руками ягодицы возлюбленного, удерживая их в слегка приподнятом положении, а затем сам принялся двигаться, совершая быстрые и сильные толчки. — Янь-лан! Практически сразу Шэнь Цяо хрипло застонал и вздрогнул из-за нахлынувшего на него удовольствия. Наслаждаясь этим поистине сладостным моментом, он запрокинул голову и растворился в своих ощущениях, даже не осознавая того, что семя, которое точками вырвалось из его тела, залило не только грудь любовника, но и попало тому даже на лицо. Но этого не заметил и сам глава Хуаньюэ, ведь одна кульминация вызвала вторую. Ощутив, как во время оргазма нутро главы Сюаньду сжалось, король всех зол стиснул зубы так, что они едва не раскрошились и, с трудом протолкнувшись внутрь, также излился. На самом деле в этот момент он даже не подумал о том, что его действия доставят любовнику некоторые неудобства, но даос ведь сам согласился на это, так как же Янь Уши мог упустить свой шанс? Когда же жар спал, а страшный голод был наконец утолён, оказалось, что соитие едва ли не выжало обоих досуха, лишая сил. Янь Уши лежал на постели, а потому не слишком уж обращал внимание на усталость, но вот Шэнь Цяо едва мог сидеть ровно и то и дело слегка покачивался. Это позабавило главу Хуаньюэ и он, неохотно пошевелившись, обнял даоса и прижал его к своей груди. Последний был нисколько не против, наоборот, обретя опору в лице самого непредсказуемого человека в мире, он положил голову на его плечо и прикрыл глаза. Ему было очень хорошо, а потому он не стал нарушать приятную тишину, которая после громких стонов и шлепков, успокаивала и ласкала слух. Как ни странно, но также поступил и Янь Уши, хотя если говорить начистоту, то он, на самом деле, не боялся, что его слова разрушат этот прекрасный момент, внося раздор в мирную атмосферу… нет, ему просто было лень открывать рот. Возможно, именно так, тесно прижимаясь друг к другу, любовники и провели бы остаток дня и всю ночь, наслаждаясь близостью, но тут послышались едва различимые шаги. — Учитель! Шэнь Цяо легко узнал голос Бянь Яньмэя и тут же поднял голову. Сначала его взгляд упал на незапертую дверь, а затем переместился на напрягшегося Янь Уши. Брови мужчины сошлись на переносице, а губы вытянулись в тонкую линию: всё это указывало на недовольство главы Хуаньюэ, которое на этот раз совершенно точно стоило бы вторженцу жизни. Вот только разве мог даос позволить, чтобы количество и без того немногочисленных учеников его возлюбленного сократилось? Тяжело вздохнув, глава Сюаньду сел, и прижав собирающегося встать любовника к кровати, крайне неохотно произнёс: — Глава Янь… пострадал в бою, и сейчас я занимаюсь его ранами. — Глава… Шэнь? Ох… прошу прощения за то, что помешал. Я приду, когда вы закон… то есть я приду позже… По сбивчивой речи Бянь Яньмэя и по тому, как быстро он сбежал, даос понял, что тот догадался, как именно он лечил раны его учителя и, прикрыв ладонью глаза, тяжело вздохнул. От стыда и смущения лицо, шею и даже плечи главы Сюаньду залил очаровательный нежно-розовый румянец. Однако несмотря на то, что гордость Шэнь Цяо несколько пострадала, в сложившейся ситуации всё же был и положительный момент — Янь Уши сразу же позабыл про свой гнев и сейчас трясся от беззвучного смеха. Посмотрев на сверкающие от веселья тёмные глаза любовника, даос покраснел ещё сильнее и хрипло выдохнул: — Перестань. Глава Хуаньюэ послушался. Он действительно перестал… перестал сдерживаться и на этот раз расхохотался так громко и заразительно, что уголки губ нахмурившегося красавца тоже дрогнули от едва сдерживаемой улыбки. — Ха-ха-ха, А-Цяо само милосердие! Он так чуток и заботлив, что я действительно хочу побыть больным ещё пару дней. Произнеся это, Янь Уши повалил любовника на постель и, накрыв его своим телом, с нежностью погладил белоснежное бедро, отчего ресницы Шэнь Цяо затрепетали и он невольно поджал пальцы на ногах. — А кто сказал, что ты здоров? Кажется, мне и трёх жизней не хватит, чтобы вылечить тебя. Осыпая шею и плечи даоса поцелуями, он, не отрываясь от своего очень важного дела, поинтересовался: — О, А-Цяо так сильно любит меня, что готов остаться со мной навеки? Глава Сюаньду поймал ладонями лицо Янь Уши и, слегка приподняв его, запечатлел на его губах лёгкий поцелуй. — Кто знает? Жизнь слишком непредсказуемая, так что давай проверим, сколько ещё твоих трюков я смогу вытерпеть.