секретные отношения двух знаменитостей.

Через несколько мучительных минут, в мою дверь постучались. Постучали так, будто я взял кредит у банка и затерялся, не отвечал на звонки, не читал сообщения, а сумму взял такую… приличную… Будто я убил человека, а после скрылся с места преступления. И меня нашли, чтобы кинуть за решётку пожизненно. Постучали так, будто ещё парочку ударов об дверь, и она сломается. Развалится на маленькие кусочки, хоть минуту назад была целой. Фэнг даже не удосужился дождаться моего «входи» или «открыто». Он сразу зашёл, громко хлопая дверью. Вид у него, мягко говоря, так себе. Брови подняты и стянуты вместе, до этого просто великолепные волосы немного растрепаны, а губы сжаты в одну тонкую полосочку. Взгляд метается по прихожей, а руки нервно сжимают жёлтую, словно солнце, ветровку, которая так ему идёт. Он выглядит так печально, потерянно и одиноко. Словно это ребёнок, который потерял в каком-то магазине мать, а теперь думает о том, как вернуться домой. Но может лишь закрыть руками голову и зажаться где-то в пыльном уголочке супермаркета. От такого вида близкого? мне человека, внутри всё сжимается. Сжимается, оставляя тело пустовать, а бесконечным мыслям в голове кружиться в безумном танце. Он всегда сияет, а я ломаю его по частям своими проблемами. Я — большая проблема. Самая огромная за его жизнь, которая ещё и не уходит. Сидит внутри, а ещё разъедает всё там, приближаясь к сердцу. От его внешнего вида прямо сердце кровью обливается. Да и плакать хочется, прямо навзрыд. Выть так, чтобы мне волк позавидовать сумел, а я продолжу. Вина терзает меня изнутри, а новые раны уже кровоточат. Так я точно скоро помру от нехватки крови в теле, потому что ран всё больше и больше. Они не заживают, но появляются новенькие. Я приношу лишь боль и проблемы любимым людям. Вечно ною или же холоден без всякой причины, всегда жалуюсь, но никогда не решаю проблемы. А надо, мне девятнадцать лет как никак. Не маленький ведь уже. -… Фэнг? Что случилось? Просто взять и прийти. — блин, опять хрень сказал. У меня в голове — целый сценарий, как минимум три тысячи вариантов развития событий, столько умных слов и извинений, но вырвалось из меня только вот это. Какой я тупой, не могу. — В каком смысле «что случилось?», та встреча с фанатами… — а вот он выглядит крайне возмущённо, но все ещё жалко. — А, ты новости смотрел? Вообщем, со мной такое впервые, ну, я растерялся сначала, а сейчас все нормально вроде как… К тому же, я волнуюсь, что встречи могут насовсем закрыть, я не хочу этого. Я не хочу, чтобы все, чему ты меня научил прошло впустую. — я улыбаюсь уголками губ, глядя невинными глазами на старшего, чей взгляд строже и мрачнее всего на свете. Он видит меня насквозь. Потому что я совсем не в порядке. Я вечно думаю об этой ситуации, прокручивая её несколько сотен раз, словно у меня нет ничего, кроме этого воспоминания. Я чувствую себя очень некомфортно, аж стены давят на меня тяжким грузом. Я чувствую сильную тревогу, но надеюсь, что всё пройдёт, как страшный сон. Но ничего не пройдёт просто так. Я умыл лицо пару раз холодной водой, попил чаю, немного послушал расслабляющей музыки. Но ничего из этого не поможет. Доктор, ставьте мне диагноз, что я заебался. — Хватит притворяться, что все в порядке. Это нормально расстраиваться, когда тебе плохо. — на мою улыбку Фэнг отвечал лишь суровым выражением лица. Фэнг прикоснулся ладонью к моему лицу, поглаживая щеку большим пальцем. Его руки настолько нежные, что их кожу можно сравнить с бархатом. Они ещё и тёплые, так сильно согревают, словно батареи в холодный день или горячая вода из-под крана, когда ты обморозил руки на холоде и теперь не можешь двигать конечностями. Мысли спутались, образуя мыслительную кашу, которую совсем не расхлебать. Все слова пропали, будто я немой, но в сознании стараюсь остаться. У меня сердце заходится так, что забываю как дышать. Дышать невозможно. Я астмой вроде как не страдаю, но мне бы сейчас ингалятор — кислород на исходе. Он, видимо, во всём мире разом закончился. Я не помню, как дышать. У меня все процессы замедлились враз. У меня, черт возьми, анабиоз. А то и кома. " Отомри, Эдгар, отомри. Ты же сам себя сейчас закапываешь!» — уже воет внутренний голос, но я лишь продолжаю хлопать ресницами и пялиться на Фэнга, что продолжал гладить меня по щеке. Который совсем рядом, только подайся вперёд — и соприкоснешься с ним губами без особых проблем. Только подайся вперёд… Но момент прошёл так же быстро и резко, как и начался. Я испытываю неистовое желание вернуть его руку туда, где она была пару секунд назад, будто там этой руке и место. Пусть вечно там покоится, а Эдгар будет просто наблюдать за этим чудом света, сиять, как начищенная монетка и чувствовать приятное головокружение. — Фэнг, стой-стой, меня ведь никто не целовал, хватит мне так сильно сожалеть… — Чего… — его глаза расширились, а брови поползли наверх. — Он не смог, я как-то сильно размахнулся и ударил его головой. — я продолжил хихикать, но уже в открытую, еле-еле не сгибаясь пополам. — Чег-го и стоило ждать от его Величества. Подумать только, что ты будешь проявлять заботу ко мне, лишь бы мне стало хорошо, ваша честь. — язык неприятно заплетается, но желание подколоть романтика слишком сильна и выше моих сил. Румянец на щеках парня становится ещё сильнее, теперь он походит на красное яблоко или томат. Он заметно расслабился, не выглядя уже таким сжатым и помятым. У меня от вида прежнего Фэнга словно второе дыхание открылось. Вот и почему я так зависим от этого человека? Происходящее больше не давило, а стены медленно отступали. — Ого, значит ты ещё и краснеть как я умеешь… — да, я стараюсь отмахнуться от ситуации шутками, чтобы не чувствовать себя как потерянное дитё, что вы мне сделаете? — Блин, может хватит надо мной издеваться? — так я и не издеваюсь, это просто так… мысли вслух. — Но я тебя второй раз краснеющим вижу, ну и мне стало весело. Но все равно спасибо, теперь я и правда перестал думать о том происшествии. Да это так. Просто теперь мои мысли заполнены тобой… О том, что я приношу тебе только беды. О том, почему ты меня ещё не кинул, как почти все остальные. О том, как я виноват перед тобой. О том, как тебя отблагодарить за всё тобой проделанное. — Значит ты все-таки был испуган. — подкалывает меня Фэнг, хмурясь. — Хотя мне кажется, что тому типу досталось намного хуже, чем мне. Он небось не думал, что поп-звезда заедет ему по носу… — Меня восхищает, как ты смотришь на вещи. И все-таки… Лучше тебе снова стать холодным, да, так и сделай. Прекращай со всеми любезничать. — некоторое время он молчит, а я стою в полном недоумении. — Сейчас все будет по другому. Мне тоже надо было хорошенько подумать над этим раньше. — А это не слишком ли? Пользуешься ситуацией, чтобы проявить неуважение? -… Я так проявляю беспокойство. — У меня всё это время мысли заняты были пением, я о фанатах даже не вспоминал почти. Поэтому я рассчитываю на Ваши советы и дальше, господин Фэнг! На мои слова у него сначала появилось удивлённое выражение лица, а потом… — А ты на удивление крепкий. — Я же говорю, все ок! — О-ох, тогда хорошо, я тебе верю. Ладно, давай… Уже на выходе из моей квартиры он резко замер. — Ты чего? — поинтересовался он, смотря на меня своими красивыми глазками, которые теперь вновь сверкают. — Твоя рука… Я, сам того не заметив, вцепился в рукав Фэнга. Я смутился, вновь заливаясь краской, сумбурно извинился за произошедшее. Как вдруг он довольно громко сказал: — Эх, съесть бы чего… — Т-ты голоден? Почему мне сразу не сказал? — Ну я вообще-то до этого на работе был, а пока ехал, такие новости узнал, что прямо здесь оказался. -… Это он сейчас серьёзно? То есть. Он, после работы, уставший, вместо того, чтобы пойти домой и отдохнуть, рванулся ко мне, чтобы узнать как я? Держите меня все семеро, я плавлюсь от заботы этого идиота. — Предлагаю подкрепиться пиццей. — с очень счастливым видом сказал Фэнг, прямо как у ребёнка на аттракционах. На это предложение я конечно согласился, но не забыл посчитать калории, которые получу от этой пиццы. Потому что толстеть мне нельзя ни в коем случае. Но поняв, что до веса, в котором я должен быть, ещё килограмма два, я довольно улыбнулся, уже набирая номер. — А ты значит выходишь принимать заказ как обычно. Но разве если кто-то узнает, где ты живёшь, то дела не примут скверный оборот? — Ну, у нас особая доставка. Еду нам приносят девушки, которые подписали какой-то там документ, что ничего разглашать не будут. Короче, у нас что-то в виде собственной доставки. — Ого, неплохо. Дашь телефончик? Мы болтали ещё несколько минут, а потом у меня зародилась великолепная идея посмотреть какой-то фильм вместе. — Хм, по телевизору или включим Netflix? — он думает пару мгновений, но после решительно отвечает. — Давай на Netflix. Если будем смотреть по телевизору, то может попасться с собой реклама… Не хочу думать сейчас о работе. Я сегодня уже отработал своё. — Полностью с тобой солидарен. Может вот этот посмотрим? — я указываю ему пальцем на фильм, который вышел в позапрошлом году. У него красивая, но очень жуткая обложка, от неё прям в дрожь бросает. — Тебе нравятся ужастики? — изогнув бровь, спросил у меня парень. — Ну. Да, но одному скучно и страшно. — раз уж сегодня день откровений, то тогда не страшно выдать ему все козырные карты, оставаясь с бесполезными восьмёрками и девятками. Уже плевать, я хочу жить этим моментом. — И ты это называешь «любить»? — Там ведь страшно. Но посмотреть так хочется! — Да-да, я уже понял. Давай посмотрим. Этот фильм ведь какую-то награду получил кажись? — Ты его уже видел? — Неа, пока думал пойти, показ в кинотеатрах уже закончился… эй, Эдгар. Я поднял брови и поднял голову, так безмолвно спрашивая «что?» — Ты слишком близко сидишь. — он сказал это без какой либо неприязни, а так, просто. Но над его словами я разберусь как нибудь попозже. — Так страшно же! Вдруг между нами что-то выпрыгнет? — Не выпрыгнет ничего. — А вдруг из-под кровати вылезет? — я упертый, держись. — Да не вылезет… — А пока я буду мыть голову в ванной, что-то будет стоять у меня за спиной. — Секундочку, в ванну я с тобой не пойду! — Да знаю я! Просто не отходи от меня и не отсаживайся. Пожалуйста. — Хорошо-хорошо. Всё, поехали давай. Полностью посмотрев первый, мы переключились на второй, по пути разговаривая с друг другом. Я засмотрелся, даже не помнив, что мы смотрим третий фильмец подряд. Да, это мой рекорд за всю жизнь, как думаете, я смогу его побить? Я знатно кричал, орал в подушку, сжимал её до беления костяшек, а этот гад ржал с меня, ведь за весь просмотр он даже не пискнул. На меня из экрана выпрыгнул монстр, ползя ко мне, точнее к экрану. Но что-то пошло не так. Оно вывалилось из экрана, пачкая жидкой зелёной слизью коврик, рыча что-то мне, разбрызгиваясь слюной. И тут меня парализовало от страха. Это моя комната, но в ней очень темно, хоть глаз выколи. Компьютер сломался, выдавая ошибки, а из экрана выползал монстр. Я кричу, потому что в комнате помимо нас никого нет, а Фэнг наверно уже ушёл. Я снова кричу, понимая, что это мой конец. Чудище напрыгивает на меня, потом сдирает с меня кожу, царапая, разбрызгивая зелёную слизь из своего рта. Но я ничего не чувствую. А может я уже умер? Так вот что мы чувствуем, что делаем после … Я резко приподнялся с кровати, крича, но что-то было с голосом, наверно это из-за сна, так что мне не дали докричать. На моем лбу выступили капельки пота, они скатываются мне дальше на лицо, поэтому я приложил обе руки на лицо, прихлопывая. Сердце бешено стучит, а дыхание неровное и слишком частое. Это был такой реалистичный сон, всего лишь сон, но мне так страшно. Слева что-то тихо и очень недовольно промычало, кутаясь в одеяло. Это Фэнг? Ах, да, ну хотя-бы не чудище. Он очень красивый, когда спит. Да и когда не спит тоже великолепен. У него очень расслабленое лицо сейчас, прямо как у ангела. Я долго рассматриваю его шелковистую кожу, пухлые губы, запомная каждую родинку на лице и шее, стараясь впечатать этот образ себе в память. Смотрю на его взъерошенные волосы. Конечно же. Он устал, поэтому выглядит так счастливо пока спит. Я достал сотовый, сегодня на улице было довольно светло для ночи, и открыл камеру. Я нафоткал себя с ним, чтобы выглядело красиво, просто Фэнга отдельно, потом ещё кучу смешных фотографий. Обязательно среди них должна быть та самая, я надеюсь на это. Я положил телефон на прикроватную тумбочку, ложась обратно к Фэнгу в кровать. Почему то мысль о том, что человек будет находиться очень рядом со мной, больше не пугала, ведь этот человек был Фэнгом. Не знаю, что и как ему это удалось, но мне нравится чувство заботы и внимание. Я забираюсь к нему, прижимаясь к теплому телу. Увы, но Эд никогда не узнает, что спящий парень обнимал его во сне обеими руками, как коала, мило сопел на ухо, иногда даже смешно фыркая.

Спасибо, что ты есть.