Сладкие сны, или Все хотят Нэйта Ривера

— …Мы не должны обманывать Ниа… Ты сказал ему, что мы можем видеться сколько угодно, но это ведь не так… — Ягами, ну не зуди. Я хочу видеть Ниа так же, как и ты… Тебя, ведь, вижу, тоже это не особо волнует… Могу поспорить, что, узнав подробности, Ниа может не захотеть нас больше видеть… Узнав цену… — Метт, стоящий рядом, задумчиво посмотрел на них, сложив крылья и, поправив очки, добавил: — Мелло, но мы и так уже сняли с Ниа плату три раза, а он не знает… Мы должны сказать это… — Но ведь плата не так высока… Не полжизни же… — Это как посмотреть… Что, если ему остался год? — Миками тоже включился в разговор: — А смысл? Смысл достопочтенному Ниа жить в мире людей? Разве он выглядит счастливым… Его жизнь никакой радости не имеет, лишь чувство долга… Чувство долга перед L, за которым он и будет следовать до конца жизни… — Тэру прав… Нэйт каждый день ждёт ночи, когда закончится день… Когда он снова сможет нас увидеть… — Знаешь, Метт, мы всё-таки должны сказать ему… И ты это сделаешь… Сегодняшняя ночь ведь твоя… Удачи, кстати. Надеюсь, что господин N будет доволен… — Можете не сомневаться… Я стольких девок и парней в постель затаскивал… Половину приюта перетрахал в свои четырнадцать! С Ниа точно справлюсь… Завидуйте молча. — Хах, завидую белой завистью, Метт, но тебе, как и всем нам, сейчас одна забота: удовлетворять и развлекать господина Ниа. В общем, служить ему верой и правдой. — Никогда не думал, что буду служить Вате… — А вот не нужно было его оскорблять в детстве! — За себя говори… Фанатик… — Скоро в мире людей наступит ночь… Готовься…       …Ночь была не очень спокойной: за окном шумел влажный июльский дождь, от которого приятно пахло сыростью, что чувствовалась в комнате. Ею несло с открытой двери балкона. Ниа спал очень крепко под шум этого тёплого, сильного ливня… Для него было неудивительно, что он снова попал в небытие. Снова приют Вамми, но на этот раз в нём пусто. Все куда-то пропали. Вдруг на его рот легла рука, и голос около уха сказал: «Тише, Ватка, мне нужно тебя спрятать…»       Метт схватил Нэйта за талию и перенес на следующий этаж. Он даже не успел ничего понять. — Зачем прятать? От кого? Объясни нормально. — От Амелии… Видишь ли, она разболтала всем, что появился новенький, хорошо хоть Ватари не в курсе. Они будут жаждать знакомства с тобой. Но соль в том, что у тебя, по идее, должны были появиться крылья, а их нет. Поэтому они сразу поймут, что ты ещё жив, а это будет нехорошо. — Но Мелло же сказал, что слово живого человека — закон… — Закон для нас, твоих врагов при жизни, которые делали тебе плохие вещи и ненавидели в открытую. Но вот те, кто, может быть, тебя недолюбливал при жизни, но не показывали это в открытую, могут сделать тебе больно хоть сейчас, и ты ничего не сможешь сделать. Ты можешь чувствовать боль, а они — нет. И следы останутся на твоём теле в мире людей. Ты же этого не хочешь? Живые люди не такие частые гости здесь… Ты тут чужой, понимаешь? — Ясно. А я хотел спросить, а почему Ватари будет злиться за моё пребывание здесь? — Честно говоря, и ты будешь… Есть одна загвоздка, согласно твоего пребывания здесь… Мы должны были это сказать раньше… Но говорю я это только сейчас… — Я так и знал, что что-то тут не так… Ну, и в чём именно она заключается? — За каждое твое пребывание в небытие существует плата: за одну ночь — месяц твоей жизни. Много это или мало — решай сам. — Почему они не сказали мне об этом раньше… Почему? То есть, я уже, того не ведая, потратил три месяца жизни?! — Ты же сам хотел нас увидеть… Ты думал о нас целыми днями, ожидая ночи… Разве для счастья тебе жалко чего-либо? Мы любим тебя, господин Ниа… Разве ты хочешь нас потерять?! — Ну, а если я откажусь от вашего служения, к примеру? — Тогда нас ждёт пустота… Система посчитает, что мы недостойны прощения не при каких обстоятельствах… Ты этого хочешь?! Мы плохо тебе служили? Мы не смогли порадовать тебя? — Нет, ты все не так понял… Просто… Я не знал, что нужно будет заплатить цену…       Метт завел его в небольшую кладовку, и они присели на пол. Он сгрёб его в охапку, скрещивая пальцы рук друг друга. Там было темно, хоть глаз выколи, но им не нужен был свет, чтобы чувствовать друг друга. — Ты хочешь, чтобы мы покинули тебя? — Никогда… Я люблю их. И тебя тоже…       За дверью были слышны голоса и шелест крыльев. Скорее всего, это был Ватари, и Ниа попадаться на глаза ему не стоило. Метт закрыл ему рот рукой, и они замерли, как статуи на месте. Когда звуки затихли, Ниа смог выдохнуть с облегчением. Метт же не дышал. — Пронесло… Фух… А Мелло где? — Не знаю… Тихо! За дверью кто-то есть…       Метт прислонил ухо к двери, прислушиваясь к шуму. За дверью были снова голоса… А Нэйт, как на зло, наклонился к его шее и уткнулся носом в неё, обнимая его свободной рукой… — Нам тут долго сидеть? — Надеюсь, что нет… — Мне это уже надоело… Надо выбираться отсюда. — Надейся, чтобы её не подожгли и не взорвали. А это вполне вероятно. — Чего-о? Какого хера?! Кому это нужно?! Кто будет её поджигать? — Кира, кто же ещё. Он уже пару тройку раз поджигал комнаты ради веселья. Но всем было на это абсолютно пофиг, ведь нам всем уже невозможно причинить боль или как-то покалечить. Да и всё в комнате можно восстановить, просто щёлкнув пальцами. Но если он решит по счастливой случайности поджечь эту кладовку, то ты можешь пострадать. Нет, ты не умрёшь, но всю боль почувствуешь отлично. Ты ведь живой ещё… Мне-то ничего, а вот тебе… — Но он же не тронет меня… Не посмеет… — А откуда он узнает, что ты тут? Проверять будет, что ли?! Ниа, ну ты даёшь! Кира и при жизни «не со всеми дружил», а как сдох, так вообще… Ему вообще похер, он будет думать, что там пусто, или кто-то из своих. Но не волнуйся, пока Ватари тут, он его быстренько прогонит. Он постоянно его гоняет, особенно после того, как он на прошлой неделе весь приют динамитом взорвал. Нечего тут пакостить! Ну, разве что, нам с Мелло… — То есть я заплатил месяц жизни за одну из лучших ночей в своей жизни, а в итоге сижу в какой- то темной подсобке с риском попасться хрен знает кому и с вероятностью гореть всю ночь заживо?! Какого хуя?! — Прости, Ватка, это не моя вина… Это все из-за Амелии… Нам придется найти другое место для встреч. Нас накрыли. Сучка чёртова! Как увижу… Все перья вырву! Пусть пешком походит.       Наконец, всё затихло окончательно. Метт открыл дверь и незаметно вывел Ривера из кладовки. Они подошли к окну и скользнули из него в пучину ночного неба. Этот полёт был не менее прекрасным. Ниа прижался к нему поплотнее своей шикарной задницей и получил ответную реакцию. Красивый выпирающий бугорок вскоре упёрся ему между ног. Они приземлились в безопасной зоне прямиком на крыше приюта. Теплый ветер дул им в лицо, озаряя теплом и светом эту безусловно прекрасную ночь. -; У тебя красные крылья… Ты единственный из вас, у кого такие… Они не менее красивые… — Я бы хотел полосатые… — По-полосатые крылья? –повторил Нэйт, задыхаясь от смеха. — Таких не бывает! — Я знаю, что не бывает, но я хочу… — А я, например, любые крылья хочу, но это же невозможно… — Это очень вероятно, ведь когда ты умрёшь, то они непременно у тебя вырастут… Если, конечно, ты сильно не накосячишь, в чем я дико сомневаюсь. Ты не такой, моя Ватка. — Не только твоя, не забывай… У меня есть ещё те, кому я принадлежу. — Я знаю, полиамория — это круто. Столько любящих тебя человек… Выбирай, кого пожелаешь… — Я выбираю тебя, Майл Дживас.       Ниа обхватил его за подбородок руками и нежно накрыл его губы своими. Метт ответил ему жёстко, буквально врываясь языком в его рот. Для Нэйта это было, повторюсь снова, неприятно. Слюна Метта имела особый вкус с нотками, которые отдаленно напоминали вкус гнилого инжира и такую же склизкость. Это был вкус мертвечины, нечего добавить. Главный минус секса в небытие — это именно эта слюна. Наконец, эти мучения для него закончились. Руки парня заскользили по его нежному мягкому тельцу, скидывая на пол одежду. — Метт… Поцелуй меня… — через силу произнёс Ривер, уже готовясь к ужасному вкусу во рту.       И ведь не скажешь же ему, что вкус слюны ему противен. Ну, это можно стерпеть, в обмен на дальнейшее… Руки парней ложатся на ягодицы друг друга, углубляя поцелуй. Ниа казалось, что он сейчас блеванет и прямо в рот Дживаса причем. Убейте его от вкуса этой гнили. У остальных хоть слюна не такая противная, только сырая и вязкая, да и всё. Метт явно не будет пользоваться у него популярностью после этого. Хотя, это ещё неизвестно… Может секс с ним загладит эти неприятные вещи?       На крыше появилась мягкая перина, и он толкнул Ниа на неё, стягивая одежду. Крыша исчезла, и они очутились в довольно уютной комнате, лёжа на мягкой кровати. Ноги Нэйта были оголены, раздвинуты, и привязаны к кровати. То же самое было и с руками. Живые не могут сами себе что-то создать или изменить, поэтому он был полностью во власти Метта. Он дико надеялся, что больно ему не сделают. Метт ходил вокруг кровати, и иногда невзначай касался его руками. Он взял в руку толстый перманентный маркер, который лежал на тумбочке неподалеку, и ввёл его в Ваткину попку, отодвинув трусики и отвесив болезненный шлепок. Ниа чуть выгнулся, ведь маркер немного задел простату. Дживас довольно хмыкнул. — Я хочу компенсировать тебе всё, моя маленькая Ватка… Тебе будет очень приятно, обещаю. Пора познакомить тебя с BDSM-практикой. Но не бойся, больно я не буду тебе делать. Разве что боль, от которой ты получишь удовольствие. Ты мой господин, будешь мне приказывать. Как тебе идея? — Даже не знаю… Обещай, что пороть не будешь. — Не буду. Это не только порка… — честно говоря, Ниа идея понравилась, мол, всё нужно попробовать в жизни. Или в небытие… — Начнем с простого. Я отымею тебя разными предметами, которые совершенно не предназначены для сих занятий, но так привлекают маленьких шалунишек, любящих простимулировать простату.       Метт сел рядом и начал прокручивать маркер, вставляя его глубже. Ниа это даже понравилось, но честно говоря, настоящее тело лучше всего. Метт вскоре вставил его полностью, чтобы он как можно сильнее давил на заветный бугорок. Ривер был одет, конечно, шикарно и в тему: чёрное кожаное платье и браслеты с шипами на руках, а в волосах диадема с черными драгоценными камнями. Метт взял с полочки зажимы для сосков и, приспустив немного платье, потуже их закрепил. По лицу мальчишки можно понять, что ему больно, поэтому он отрегулировал их на среднюю силу. Теперь нормально. Вытащив фломастер, он вставил ему в задницу корпус от клея-карандаша, который безумно напоминал… Ну, вы понимаете что… В жизни Нэйт никогда и ни за что не согласился бы на такое, но здесь… За него решают. Метт двигал им внутри, заставляя Ниа пищать и изгибаться… — Ах ты сучка… Хорошая девочка… Любишь, чтобы из твоей задницы торчало чёрт знает что! — Метт…       Дживас добавил к нему ещё и вибратор, который, «соперничая» с инородным предметом, стал доставлять дискомфорт и даже боль. Ниа жалобно охал, поэтому Метт вытащил корпус из-под клея. Он поднял юбку платья и стянул трусики. Откинув их на пол, он принялся массировать уже влажную головку пальцем. Вибратор был не на большой скорости, ведь кончать ему было ещё рано. Вмиг на кровати появилась специальная штука, которая вставляется в уретру для ещё большей яркости оргазма. — Ниа, расслабься. Будет немножко неприятно. — Ладно, а зачем это? — Для остроты ощущений. Этим многие балуются.       Метт аккуратно, боясь причинить мальчишке вред, стал вводить эту гибкую резиновую трубку. Ниа немного зашипел, ведь сначала не очень приятно. Закончив и введя её на нужную глубину, он отстранился. Ах, видели бы вы со стороны преемника Эл сейчас… Ну, Эл, увидев его, в гробу сто сорок восемь раз бы перевернулся. А он увидеть может, если сюда позвать… И, поверьте, он во второй раз откинется. Хотя, нет, он тоже не «святоша»… — Не больно, мой господин? — Нет. Что дальше? — Увидишь…       Метт подошёл к тумбочке и на ней появилась коробочка, в которой лежал острейший хирургический скальпель, от одного прикосновения которого к коже сразу образуется рана и потечёт кровь. Парень напрягся… Его хотят зарезать?! — Ч-что т-ты будешь делать? Ты меня убьёшь? — Если бы я даже хотел, то все равно бы не смог. Это почти не больно, он такой острый, что ты даже не успеешь почувствовать эту боль. Это приятная боль. — Как боль может быть приятной?! Это же боль… — Сейчас поймёшь…       Метт аккуратно сел рядом и дотронулся нежной зоны около шеи, образуя маленькую ранку. Ниа тихо вздохнул, и её тут же зализали скользким приятным языком, чтобы кровь прекратилась. Тело его металось между дискомфортом и кайфом. Ему не хватало внимания, блять! Включите этот вибратор на полную, кто-нибудь! Ещё и трубка щекотала немного. Порезы тоже не причиняли боли, она не успевала появиться. Ах, этот волшебный язык с нотками гнилого прокисшего инжира прекрасно ласкал его тело. С ним ничего больше не надо. Метт явно его фаворит после этого… Разве что не для поцелуев… С этого дня для N пришло открытие: боль тоже может быть приятной. — Нравится, достопочтенный L? — Ничего так. Кажется, я начинаю понимать этих… мазохистов…       Метт понял, что мучать его уже не нужно, поэтому прибавил мощности резиновому члену, торчащему у бывшего соперника из задницы. Ниа довольно улыбнулся и начал орать от кайфа, наконец настигшего его тело. Метт продолжал оставлять небольшие порезы на его коже около шеи, тут же закрывая языком ранку. — Метт, я скоро… — Ага, понял. Сейчас, готовься…       Метт резко вытащил трубку, и Ниа протяжно закричал, бурно кончая. Ноги бы его упали и расслабились, да ремни не давали. Метт выключил вибратор и вытащил его. — Я вижу, что ты очень устал. Но это ещё не всё… — Как «не всё»? — Не забывай про меня, девочка моя. — В таком случае мою усталость как рукой сняло… Иди ко мне. Посмотрим, на что ты способен, Майл Дживас! Снимай ремни для начала… — Ремни-то я сниму, но наручники одену… — Ноги освободи…       Метт щёлкнул пальцами, и ремни на его ногах исчезли. Наконец-то они упали на кровать. Парню казалось, что они стали свинцовыми. Он поднял его руки, и на них появились наручники. Бывший хакер хотел было поцеловать его, но Ниа увернулся. — Ты чего? — Не надо меня целовать, а то… я действительно очень устал… — Вялость твою как рукой снимет…       Он раздвинул его ноги и вошёл пальцами. Ниа выгнул спину, поддаваясь навстречу. Закончив с подготовкой, он вошёл. Медленные движения заставляли младшего забыть о том, что его тело ломила слабость пару минут назад. Руки, скованные кверху, начинали затекать, но ему было всё равно. Дживас вдалбливался в нежное тело, взмахивая от удовольствия крыльями. Его действия вызывали кучу бурных эмоций со стороны наследника L и явно они являлись очень приятными. Трахать Ниа ничуть не хуже, чем элитных девиц, побывавших у него в койке как при жизни, так и в смерти. У него проблем с половой жизнью не было. Нет, трахать Ниа даже круче. Он, как яблоко Адама — запретный ранее плод, бездушный, как ему казалось, робот, кусок ваты, который ни о чём не думал, кроме своих игрушек и пазлов. Как же он ошибался! Распростертый на простынях, стонущий под ним, искренне выражающий свои чувства к нему. Ниа — создатель, господин, которому служили самые знаменитые, опасные и не менее прекрасные преступники и мафиози, а всё потому, что он ещё живой. Ах, жаль, что агенты СПК не видели и не знали, как сейчас развлекался их начальник в небытие. Им было бы на что посмотреть. На то, как он кричал, умоляя не останавливаться, и наконец бурно излился, пачкая платье изнутри. Метт лег на его тело и руки Нэйта, освобождённые от наручников, зарылись в его волосы. — Нам придётся найти другое место для встреч… В этом приюте уже нельзя. — Это — небытие, можно где угодно… Даже… В твоём личном дворце… — Было бы здорово… — Извини, Ватка. Уже утро. Увидимся. — Естественно… Ради встречи с кем-то из вас, я и полжизни-то не пожалею. — Кто бы сомневался…

***

      Ниа проснулся и, слава Богу, был выходной. Можно поваляться в постели ещё немного. Все эти четыре ночи он никогда не забудет. Особенно эту, ведь после неё во рту остался противный вкус гнилого инжира на языке…