АРСЕНИЙ ПРИРУЧИЛ ОБЪЕКТ
Он отчаянно пытается соединить воедино Арсения, с которым он гулял по парку, заходил в кафешки и перебрасывался шутками, и Арсения, который притащил в его квартиру Объект, пока сам Шаст валялся без сознания. Всю субботу Антон открывал сайты последователей учения Хаоса, но ничего внятного про приучение Объектов не нашёл. Может у них, конечно, суперсекретная книга, доступ к которой есть только у избранных, но Шаст в этом сильно сомневается. Он находил на просторах Интернета даже Внутренний Устав Структуры, закрытый первой категорией допуска, так что трудно поверить, что документы Хаоса никто также не слил в сеть. Не обращая внимание на ночные тени, Антон тянется к смартфону, но тут же одёргивает себя — тот выключен. Очевидно, у Арсения тоже проблемы со сном. Иначе зачем он пишет СМСки и в четыре утра, и в три ночи. Последней каплей, после которой Шаст выключил телефон стало: У нас всё нормально, да? 04:12 Всё охуенно нормально, конечно! Головная боль вдруг напоминает о себе еле различимым спазмом. Может и не стоило выкидывать эти дурацкие таблетки, который его напарник оставил на кухне. Их же весь Отдел пьёт. И даже Ляся. Особенно Ляся. Антон переворачивается на другой бок и фыркает. Возможность сдать Арса прыгнула ему прямо в руки, а он закрыл её на семьсот замков и отрицает её существование. Есть… другие возможности, которые он отрицать не может. Например… его привязанность к напарнику. Его одиночество, комфортное на протяжении многих лет, вдруг разлетелось на мелкие части, стоило Арсу… просто появиться. Между ними было что-то. Что-то неосязаемое и неуловимое, против чего он не мог пойти. Блядь, как же хочется ударить себя. Антон засовывает руки под себя, и пальцы с благодарностью отзываются на тепло. Спи, сука, ну спи. Скоро начнёт светать, а понедельник так вообще уже наступил. И что он скажет Арсению, когда увидит его? Неужели и правда проскулит, что ему плевать на прирученный Объект. Сука. Как же хочется ударить себя (2). Он ведь обязательно проскулит. Вопрос только — завтра или чуть позже. Шаст накрывается подушкой и моргает. Ресницы тихо шуршат по подушке.НЕ ПРИВЯЗЫВАТЬСЯ НЕ ПРИВЯЗЫВАТЬСЯ
Эти слова глухо стукаются о черепную коробку и возвращаются обратно именем его напарника и предательским чувством влаги в глазах. С чего бы ему рыдать? У него никто не умер (по крайней мере, за последний год). У него есть работа (официальное место с внушительной карьерной лестницей). У него есть, где жить (квартирка средняя, но арендодаторы не донимают). И у него… почти есть кто-то рядом. Антон закусывает наволочку и беспрерывно убеждает себя.ВСЁ ХОРОШО ВСЁ ХОРОШО ВСЁ ХОРОШО
Но ёбанные слёзы уже не запихнуть обратно в глаза, и мокрые потоки беспрерывно текут по щекам. Успокиться — нереально. Шаст просто констатирует, как слёзы стекают, стекают, стекают, а из его горла вырываются бессильные стоны. Он смотрит на себя со стороны и не понимает. Как он, блядь, здесь оказался?Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался? Как он здесь оказался?
Шаст повторяет эту мысль не меньше шестидесяти раз, прежде чем чувствует пощипывающую кожу сухость вместо слёз. Он убирает подушку с головы и переворачивается на другой бок. В горле скребётся боль, но мысли чуть прояснились. Но самое пугающее — не тени, которые всё также стоят в углу, а то, что даже после такого приступа бессилия, Антон всё ещё даже краешком сознания не касается мысли о том, чтобы сдать Арса. Он закрывает глаза, и его наконец вырубает. Антон привык, что ему не снятся сны, но сегодня ему они так отчаянно нужны.ПУСТО ПУСТО ПУСТО ПУСТО ПУСТО ПУСТО
Шаст заходится в приступе кашля и резко садится на кровати. Его взгляд беспорядочно перескакивает с предмета на предмет, и пару секунд ему кажется, что он в какой-то параллельной реальности. Всё также как раньше, но он не может вспомнить название ни одного предмета. На каждом из них видимый только ему стикер — здесь Арсений сидел, сюда ставил кружку, на этот косяк облокачивался. Шаст рыкает и одним движением поднимается с кровати… …Чтобы надеть ёбаную худи, которую Арсений зашил.АРСЕНИЙАРСЕНИЙАРСЕНИЙ
Он зло пинает ножку кровати, пытаясь вытеснить эти мысли болью, но та почти не чувствуется. Антон фокусируется на своих дрожащих пальцах и находит наощупь сигареты в кармане.Вдох-выдох.
Сейчас он оденется. Возьмёт мелочёвку с тумбочки в коридоре. Спокойно спустится вниз. Поедет на работу. Мягкий налёт касания пальцев Арсения исчезает со стола и одеяла, оставляя только их привычные названия.Вдох-выдох.
Шаст, наконец, надевает худи, которую сжал так, что побелели костяшки. Натягивает джинсы. Забирает телефон со стола и засовывает в карман. В коридоре он надевает ремень и кобуру и запихивает туда пистолет. Аккуратно вставляет ноги в кроссовки — они немного отсырели внутри, но ничего страшного. Хватает с полочки ключи от машины и кабинета открывает дверь. Он, блядь, нормально справляется. Даже отлично!Он останавливается у лифта и жмёт кнопку.
Он может игнорировать Арсения.Жмёт кнопку ещё раз.
Может вообще сегодня один поехать на выезд.Жмёт кнопку ещё раз.
Сука. Лифт открывает двери, и Шаст заходит внутрь. Он же справится, да? Его напарник — человек, который совершил ошибку. Ошибку, которую он не желает признавать. Под дых бьёт, и Шаст чуть не сгибается от боли. Видимо, признаки былого отравления.Вдох-выдох.
Ему не о чем разговаривать с Арсением. Ему нужно подумать о том, как его сдать. Когда двери лифта открываются, он чувствует себя чуть получше. Из окна под потолком на него выпрыгивает солнечный лучик, и Шаст почти улыбается ему. Когда парень открывает подъездную дверь и его заливает теплом, он уже почти в норме. Его пальцы благодарно отзываются на тепло, и…У АРСЕНИЯ ГОРЯЧИЕ РУКИ
Антон мотает головой и быстрым шагом проходит к машине. Которая припаркована хуй знает как. Его рука тут же дёргается написать СМС Арсу, но парень одёргивает себя — смартфон всё ещё выключен. Блядь. А как он вообще проснулся с выключенным телефоном? Он знает, что ему придётся столкнуться с реальностью, где они с Арсом р а з г о в а р и в а ю т, но пока слабо представляет, как сможет это выдержать. У него от одной мысли о том, чтобы просто его увидеть, сводит скулы. Шаст перешагивает лужу, разблокирует машину и ныряет внутрь. Его окутывает ощущение дома, и он позволяет себе на несколько секунд утонуть в нём. Он проворачивает ключ в стартере, и Рено сразу же тихо урчит. Может кто-то просто долбоёб, раз не смог его завести с первого раза. Антон выдыхает и начинает движение. Машина — его островок стабильности. Но эта стабильность подвергается дерзким покушениям каждую секунду пути. Взгляд в зеркало заднего вида — в самом начале их общения, он видел Арса именно тут; открытый бардачок — тут он рылся, когда искал перчатки, чтобы зафиксировать Объект на деле с Арсом. И даже концентрация на внешнем мире не помогает — через две улицы отсюда — Центральный парк; а на следующей остановке он высаживал Арса после поимки Объекта-вафельницы. От бесконечного повторения имени напарника, голова гудит, и, когда Шаст наконец оказывается в Структуре, ему кажется, это его имя. Он выпрыгивает из машины — на секунду его ослепляют лучи — и спешно идёт ко входу. Если ему повезёт, Арса ещё нет. Если ему очень повезёт — Арс сегодня не явится. Хотя судя по количеству СМСок, вряд ли такое может случиться. Он жаждет разговора. Но не будет же он орать об Объекте прямо в Структуре? На входе Шаст на автомате кивает головой и ныряет внутрь. В холле красуется новая кафедра. За новой кафедрой — новый охранник. Остаётся только надеяться, что у него есть какой-то способ противодействия взрывам. Впрочем, судя по тому, что Антона он пропускает без вопросов, хотя видит в первый раз, недолго ему тут работать. За турникетами Антон заворачивает направо — в коридор Отдела — и на секунду обомлевает. Коридор — полностью чистый. Ни одного Контейнера. Пару секунд парень оглядывается по сторонам, пытаясь понять, точно ли он в своём Отделе. Слева — доска с Объявлениеми, справа — турникеты. Он точно у себя в Отделе. Окей.Вдох-выдох.
Такая резкая перемена обстановки выбивает Антона из колеи. Но ведь это… Всё ещё его Отдел, да? Прямо в начале коридора слева — дверь Кати. А чуть дальше — его собственный кабинет. Их… кабинет. В полумраке коридора он проходит вперёд и видит, как в конце коридора, чуть дальше его кабинета, открывается дверь. Свет обрамляет силуэт вышедшего человека, и Шаст безошибочно определяет в нём Лясю. И, хотя на его счету нет каких-то особенных проёбов, он всё равно внутренне холодеет. Утяшева не может знать, что у него за кавардак в голове, да же? Женщина захлопывает дверь в кабинет и поворачивается к Шасту. Рассматривает его, пока тот идёт к ней навстречу. Чем Антон ближе, тем отчётливее он видит, — она недовольна. Когда до женщины остаётся пара метров, парень приветственно кивает головой и поворачивается к своему кабинету. Осталось только юркнуть внутрь, — и он укроется от этого взгляда. Цок-цок-цок. Чёрт.Вдох-выдох.
Он проходит внутрь и садится за рабочий стол, отстёгивает кобуру с ремнём и кидает в ящик стола. Встречать бурю — так в привычном месте. — Доброе. Утро, — чеканит Ляся с порога, давая понять обратное. Шаст в целом, не спорит. Даже мимолётное осознание, что Арса ещё нет — дело не исправляет. Нет сейчас, будет через пять минут. Ляйсан захлопывает дверь и медленно проходит к столу. Она улыбается — криво и зло. Антон ненавидит эту хищную гримасу. И сейчас ему пизда, совершенно точно. — Ты охуел? — с прежней улыбкой спрашивает Утяшева. Ебать. Она в бешенстве, а у Шаста ноль вариантов, почему. — Я просто… пропустил один день? — тянет он. — Объекты неопределённого радиуса, которые вы зафиксировали., — кратко рявкает Ляся в ответ. — И? — пару секунд Шаст чувствует себя долбоёбом, а потом вдруг понимает. — Я накосячил в Рапорте? — Рапорт охуенный, Шастун, — тянет Ляся и опирается руками о стол, из-за чего несколько папок с делами чуть не съезжают вниз. — Вот только сейчас в парке два Объекта из указанных десяти. Она замолкает на несколько секунд, наблюдая за реакцией Антона. Но… он-то здесь при чём? — Потому что вы уже увезли часть? — неуверенно тянет парень. Ляся со всей силы хлопает рукой по столу и наклоняется к Шасту совсем близко: — Потому что их кто-то спиздил до нашего приезда, — шипит она. — Спиздил? — пробует слово на вкус Антон. Он, конечно, знает одного мастера пиздить, но… — Рапорт видели три человека. И два из них в этой комнате, — продолжает Ляся предупредительным тоном. Она пристально смотрит на Шаста, но тот отводит глаза, опуская голову. Кисть Ляси тут же взметается вверх, и кончиками пальцев она хватает Антона за подбородок, возвращая взгляд на себя. Её прикосновения колются. От её прикосновений больно и холодно.Вдох-выдох.
Шаст старается дышать ровно, потому что сейчас речь не столько о нём, сколько… — Ты следишь за Поповым? — шипит она тихо, и также резко отпускает его подборок. — Мы же, типа, напарники? — ошарашенно спрашивает Антон. — А мой самый лояльный и лучший следователь в Отделе не следит за приставленным к нему новичком? — с деланным удивлением спрашивает Ляйсан. — Антон, Антон… — тянет она и проходит к столу его напарника. — Просто знаешь… Иногда под видом всяких новичков в Структуре оказываются… ну не знаю. Агенты Хаоса там?Вдох-выдох.
Шаст старается держаться, но пальцы холодеют настолько, что он даже не может ими пошевелить. — Это просто как… пример, — она берёт в руки одно из дел Арса и пролистывает его. — Просто за поимку таких людей… Дают не только новые погоны, но и нехилые бабки в годовой бюджет всей организации. Главное, всё процессуально-правильно провести.АРСЕНИЙ АГЕНТ ХАОСА АРСЕНИЙ АГЕНТ ХАОСА
Антону кажется, ещё немного, и его мысли будет слышно на весь кабинет. — Процессуально-правильно? — тупо повторяет он. — Ага, собрать доказательства там, — тянет Ляся и поворачивает одно из дел Арса к Шасту: вся страница исписана особенностями поведения Объекта. — Не всякие почеркушки, а убедительные. Антону хочется рявкнуть, чтобы она убрала руки от этого дела, но он только заворожённо наблюдает, как её пальцы чуть постукивают по исписанным листам. — Например, исчезновение Объектов непосредственно после фиксации, — она кидает дело на стол. — Ну это я так, знаешь… просто на подумать.ОНА ЧТО-ТО ЗНАЕТ
ОНА ТОЧНО ЧТО-ТО ЗНАЕТ
Ляйсан отворачивается от Шаста и проходит к выходу. Цок-цок-цок. Какого хера происходит в его жизни? Он ждёт, пока Ляся уйдёт, но дверь вдруг открывается прямо перед ней. В дверях стоит Арсений. Немного взлохмаченный, немного помятый, но всё так же неизменно лучащийся. — Привет, — кидает мужчина. — Выглядите восхитительно, — подмигивает он Лясе. — Сегодня же мини-корпоратив в актовом зале, — непринуждённо улыбается Утяшева. — Приходите. Это для поднятия боевого духа перед проверкой, — она кидает взгляд на Шаста. — А то твой напарник вон какой потерянный. Пиздец. Он не то что потерян, он, блядь, почти не существует. И этот разговор будто тоже существует в какой-то альтернативной реальности. — Ща найдём, Ляйсан Альбертовна, — улыбается Попов и делает шаг в сторону. Перед тем как скрыться за дверью, Утяшева кидает режущий взгляд на Шаста. Сука. Как только в кабинете они оказываются вдвоём, становится трудно дышать. На несколько секунд Антону кажется, он физически разучился это делать. Лёгкие будто сжались как пустые пылевые мешки в пылесосе. Шаст вскакивает с места и встречается с непонимающим взглядом Арсения, который всё ещё стоит у входа. Парень проходит мимо и рыкает: — Не ходи за мной, — дверь за ним захлопывается с оглушительным стуком. Коридор — коридор — коридор. Салатного цвета стены, тонущие в сумраке из-за редких и высоких окон под потолком, проносятся мимо него. Шасту кажется, это бесконечный путь, который он никогда не преодолеет. А ещё он боится остановиться и увидеть, что Арс всё это время шёл за ним. Боится и… очень ждёт. Но когда Антон, наконец, останавливается — вокруг никого. Парень оглядывается и находит себя около закрытых дверей актового зала. Что он вообще здесь делает? На удачу он дёргает ручку, и она… поддаётся. Шаст ненавидит этот зал, но заходит внутрь. Огромное помещение и высокие потолки бьют контрастом по сравнению с низкими коридорами, и парень мотает головой, которая начинает кружиться. Он медленно минует сцену, даже не бросая взгляда на бархатные красные шторы, которые, конечно же, всё ещё здесь, и медленно идёт вдоль стены. Антон знает, что над ним висят портреты капитанов, майоров и полковников, которые когда-то были достаточно отважны, чтобы пожертвовать своими жизнями или здоровьем в борьбе с Объектами. А теперь ему вдруг кажется это… странным. Даже если отвлекаться от всяких учений Хаоса, в которых он не особо-то и сечёт, может всё… правда не так, как он думает? Он ведь находился совсем рядом с Объектом, и тот не трогал его. Шаст бросает взгляд на стежок на рукаве худи. По крайней мере, одну из двух встреч. Антон много раз видел, как Объекты взрывались, загорались, напрыгивали и откусывали конечности, но понятия не имел, что всему этому предшествует. И Арсений будто… Будто считает, что в этом весь смысл. Шаст раздражённо выдыхает. Классно, что к нему вернулась способность рационально мыслить. Не классно, что она вернулась именно тогда, когда Ляся открыто дала понять, что она подозревает Арса в сотрудничестве с Хаосом. И что, сука, с самого начала, и он должен был его подозревать и сдать. Антон плюхается на одно из сидений и рассматривает кафедру на сцене. А что сделал Светлицын? Как Объект напал на него? Мог ли он его спровоцировать? Антон снова поднимает голову наверх и несколько секунд ищет его портрет по периметру зала, но того ещё нет. Видимо, не решили кого заменить. Парень убирает наверх подлокотник соседнего кресла, снимает кроссовки и закидывает ноги на сиденье. Сползает вниз и смотрит на потолок. Если его найдут здесь — светит выговор, но так похуй. Он тянется в карман за смартфоном и включает его. Когда телефон оживает спустя долгие несколько минут, Шаст сразу же слистывает влево СМСки Арса, но успевает зацепиться за слова «Ты всё ещё можешь мне доверять». Они даже почти не делают больно. Находит в контактах Катю и печатает сообщение.Хуёвая ночь, отсыпаюсь в актовом зале
Разбуди перед корпоратом
09:27
И кидает телефон на соседнее сидение. Несмотря на солнечный свет из окон, его начинает вырубать почти сразу. Либо — это невозможность переварить всю новую инфу, либо — он уже дед. Лучше бы второе, тогда может получиться на пенсию претендовать. Сон укрывает его в своих крепких объятьях от всех проблем. Ему снится тёмный мир, где день наступает всего на несколько минут в сутки. Шаст — подстрелянный в неблагополучном районе Охотник. Из раны в животе сочится кровь, а он может только лежать и ждать смерти. Над ним — бархатное полотно неба, которое рваными клочьями видно из-за крыш зданий. Антон даже видит редкие звёзды. Он не пугается, когда что-то шуршит за мусорными баками, только надеется, что это Вампир, который добьёт его. Шаст охотился на них, теперь они на него. Периферическим зрением он видит тень и готовится к скорой смерти, но тварь не торопится его кусать. Над ним нависает Арсений — с красивой белой кожей и с маленькими клыками. Он предлагает сделку. — Я пью твою кровь, а ты отправляешься со мной в бессмертное путешествие. Мы будем напарниками. Шаст смотрит в его синие, чуть тронутые серебром, глаза. Разве вампиры не боятся серебра? Разве у вампиров бывают синие глаза? И его предложение выглядит таким логичным и единственно-правильным, что ответ очевиден… — Кот. С каких пор вампиры называют своих жертв котами? — Шаст, вставай давай, скоро придут актовый зал готовить. Катя? Антон тянется к голосу и неожиданно открывает глаза в зале Структуры. Над ним склонилась Добрачёва. Он ощупывает живот, но раны нет. Хотя грудную клетку ломит. — Я тебе звоню, звоню, а ты спишь, — фыркает девушка и плюхается на кресло рядом. — Это что за приколы у лучшего следователя в Отделе спать посреди дня? — Хуючного, — фыркает Шаст и взлохмачивает волосы. В зале горит свет, а за окном полумрак. Нихуя он долго спал. — Меня твой Арсений достал, — она закатывает глаза. — «Где Шаст, где Шаст?» Ты чё, ему не сказал? — Потому что пошёл в жопу, — обиженно фыркает Антон. Добрачёва хмыкает: — Я также подумала. Сказала, что ты уехал на дело без него. Видел бы ты его лицо, — смеётся она. Шаст непроизвольно хмыкает, представляя, как вытягивается физиономия его напарника. — У вас всё нормально? — вкидывает девушка и, не давая Антону ответить, продолжает. — Ну, кроме стандартных семейных ссор. Парень легко ударяет её по плечу и потягивается: — А у вас с Димой всё нормально, когда детишки? Тебя мама не устала спрашивать? Катя закатывает глаза: — Моя мама скорее спрашивает: «Как там твой Шастун, не убился ещё?». — Она всё ещё вспоминает ту выходку с первого курса? — усмехается Антон. Выходку, которую он совершил, будучи уверенным, что после неё они точно станут больше, чем просто друзьями. — Такое трудно забыть, — фыркает девушка. — Больше идиотов, желающих лезть на пятый этаж по пожарным лестницам и трубам, в моей жизни не было. — Ну, я же не просто так, — улыбается Антон. — Да, Шаст, ты не просто так, — фыркает Катя. — Ты специально, чтобы устроить приступы половине моих родственников во время застолья. — Зато ты тот свой день рождения никогда не забудешь. Катя улыбается ему и легко проводит по волосам: — Как был дурашкой, так и остался. Бум! Дверь в зал хлопает и около десятка его коллег заваливаются внутрь, видимо, привлечённые для подготовки зала. Что ж, таскать стулья не самое плохое занятие. Антон поднимается с места, кивает коллегам на входе (ему плевать, если кому-то он уже кивал с утра) и подцепляет с одной стороны ряд из трёх стульев. Когда он волочёт его к стене, тот отвратительно поскрипывает, но кроме Кати, которая закатывает глаза, это никого не возмущает. Более того, несколько только пришедших следователей, начинают делать тоже самое с рядами ближе ко входу. Отвратительный писк складывается в своеобразную мелодию. И чем громче она звучит, тем быстрее пустеет центр зала. Скоро на сцену вытаскивают трибуну (какой корпоратив без пафосной речи), а несколько сотрудниц надувают шарики и раскидывают их по периметру. У нас в Отделе сбегают Объекты. Недавно было покушение на Охранника. Через две недели проверка. Поэтому сегодня мы гуляем. Шаст кратко осматривает зал, но его напарника всё ещё нет. Хоть бы он сейчас морозил жопу где-то на улице, бегая за очередным Объектом. И от того, как в нём резонирует желание оказаться там же, Антона передёргивает. Сука. Несколько следователей притаскивают столы, и начинают раскладывать на них закуски и напитки. Издалека Шаст видит дешёвое пиво, но, если честно, он не против закинуть в себя любое бухло. Вот такое оно, влияние его напарника — ему ежесекундно хочется пить, курить или спать. Щёлк. В зале выключают почти всё освещение, и помещение тонет в полумраке. Входит всё больше людей, и Шаст старается оказаться подальше от толпы. Забирает со столика баночку пива и уходит к рядам составленных стульев — тут у него своя собственная вечеринка. Парень несколько раз осматривает зал на предмет знакомых лиц — большинство — Смотрящие из их Отдела, но есть и люди из Научного, Аналитического и даже Оперотдела. Антон видит Катю и Диму — они стоят, склонившись близко друг к другу головами и тихо переговариваются. Шаст видит, что его подруге комфортно, и пытается хоть немного заразиться этим ощущением, но это слабо получается. Одновременно с тем, как он открывает баночку с тихим пшиканьем, на сцену выходит Ляся. На ней короткое белое платье, а волосы уложены в аккуратный пучок, а не такой как обычно. С места Шаста не видно её выражение лица, но ему всё равно мерещится хищный взгляд и недобрая ухмылка. Она сказала, что Арс — агент Хаоса. — Коллеги, — звук тихий, и женщина несколько раз стучит по микрофону. — Так вот, коллеги. В последний месяц все мы с вами изрядно вымотались, готовясь к проверке. У многих из вас… Кхм. Обострились хронические проблемы от аномалий с Объектами, но я так же знаю, — она обводит взглядом зал, — что остался буквально последний рывок. Пройдёт проверка, и мы с вами сможем полноценно отдохнуть. А этот вечер просто как… Преддверие будущего большого корпоратива после окончания проверки. Надеюсь, все мы до него доживём, — усмехается Ляйсан и ставит микрофон на место. Девушка машет рукой звукорежиссёру, и тот ставит какую-то заунывную песню. Божечки, под такую только вешаться. Антон смотрит, как люди распределяются на пары, и уже жалеет, что не съебался раньше. Атмосфера напоминает тухлые школьные вечеринки в актовом зале, когда директриса и завуч внимательно следят за дистанцией между танцующими и интенсивностью треков. Шаст раздражённо отпивает пиво, и чуть не давится, когда слышит… — Не пей что попало, — произносит вкрадчивый голос рядом с ним. К своему раздражению, он безумно рад слышать Арса, но нихуя не собирается это показывать. Шаст поворачивает голову налево и чуть не сталкивается носом с напарником. Ему приходится сделать шаг в сторону, и только тогда он может нормально протянуть ему баночку: — Окей, ты пей. — Шаст, — Попов забирает баночку из его рук и закусывает губу. Антон не откликается и переводит взгляд на коллег, тотчас выцепляя на себе ответный — Аллочка. Милая нежная Аллочка, которая работает в Отделе на общественных началах. Годик-два неоплачиваемого труда, и тебя зачисляют в штат, если будешь достаточно старательным. Антон не знает, из какого она вуза, сколько ей лет и есть ли у неё парень. Он только знает, что не против ответить на любой заинтересованный взгляд в свою сторону, кроме взгляда Арсения. Поэтому он делает шаг в центр зала и приветственно машет рукой. Эта дискотека совсем не то место, где он хотел бы быть. И если он будет и не с тем, с кем хотел бы, это не сделает хуже. Спину обжигает взгляд напарника, но он не реагирует на него. — Антон Ша-а-а-астун, — тянет Аллочка, как только парень приближается к ней. — А я Вас издалека заметила, Вы такой высо-о-окий. — Танец? — устало кидает парень. С такой интонацией только спрашивать нужен ли пакет в магазине, но девушка это не замечает или тактично игнорирует. — А Вы… ты не отдавишь мне… ноги? — хихикает Михеева и протягивает руку. И только сейчас Шаст, наконец, обращает внимание на платье девушки — полупрозрачное розового цвета. Катя бы такое никогда не надела. Но Аллочке идёт, и она oб этoм знает. Девушка смотрит на него из-под опущенных ресниц, и у неё светлые лучистые глаза. Только когда Антон осторожно кладёт ладонь на её талию, он вспоминает, что вообще-то ненавидит прикасаться к людям. Но нарастающую панику и рвотные позывы неожиданно останавливает заинтересованный взгляд Арса, который он ловит. — А ещё я знаю, что ты у-у-умный, — девушка хмыкает и перемещает руки чуть вверх — на грудь Шаста. Но недостаточно умный, чтобы заметить, к т о его напарник на самом деле. Козёл. К чему этот внимательный, изучающий взгляд? Уж точно Аллочка не опаснее, чем он сам. — А куда ты… — девушка чуть изворачивается, пытаясь проследить за взглядом Шаста. — А, там Арсений, — он чуть вытягивается на цыпочках и машет ему рукой. Попов удивлённо вскидывает брови, но машет в ответ. На Шаста накатывает приступ злости на его эту слежку и непринуждённое поведение. Это он должен следить за своим напарником. За напарником с Объектами в карманах. — Это он меня ревнует, — хихикает девушка. Антон кивает на реплику Аллочки, концентрируясь на том, чтобы не слишком сильно сжимать пальцы на её талии. Вот какого чёрта он стоит там в углу? Почему не пойдёт танцевать с какой-нибудь девушкой? Почему не подостаёт Диму. Или Серёжу. — А девушка у него есть? — тихо интересуется Михеева. — Или он… правда по парням? — понизив голос, уточняет Алла. Шаст утвердительно хмыкает девушке в ответ, не особо вникая в разговор. Аллочка вообще может работать как радио, ей отвечать не обязательно. В этом они похоже с Поповым. Различие только в том, что от прикосновений Михеевой его тошнит, а прикосновения Арса греют. — А ты откуда знаешь? — поражённо уточняет девушка, чуть отстранившись. Блядь. Там был какой-то вопрос. Светлые глаза Аллочки ловят каждую его эмоцию. Шаст облизывает губы и нейтрально вкидывает: — Просто… знаю, — зря он, что ли, столько лет косячил, чтобы не уметь выкручиваться. Аллочка неожиданно замолкает. Мысли Шаста всё ещё крутятся вокруг Арса, но теперь без каких-то конкретных форм — это обрывки его имени, смешанные с воспоминаниями о совместном времени, переживаниями насчёт его сущности и сучности и усталости от огромного количества мелких обманов. — Вы, типа… вместе? Антон выныривает из мыслей и переводит взгляд на девушку, та кивает в сторону Попова. А разве это не очевидно? В Структуре только что стенгазету ещё не нарисовали по поводу их напарничества. — Ну конечно, — кивает Антон. И это «конечно» оседает внутри него двойным смыслом, который он не закладывал. Конечно, вместе. — Прикольно, — девушка сильнее прижимается к нему. — Ну тогда пусть ещё поревнует, — хихикает она. Антону кажется странным, что Михеева тоже чувствует этот двойной подтекст. Откуда он взялся? Неужели беседа всё это время вертелась вокруг ревности Арса? Они топчутся на месте ещё несколько минут, а когда музыка заканчивается, Аллочка кидает ему: — Хорошего вечера, — и уходит обратно к столу с закусками. А Антон отчаянно хочет просто свалить. Шаст кратко осматривает зал, но Попова нигде не видно. Он облегчённо выдыхает и проскальзывает к выходу. Кате он потом объяснит, почему свалил (если она, конечно, спросит). Когда до заветной свободы остаётся только закрыть за собой дверь в этот искусственный праздничный мир, на его руке оседает горячее прикосновение. — Со мной не хочешь потанцевать? — рыкает Арс, удерживая его за запястье. Шаст сильно дёргает руку, но пальцы Попова смыкаются только сильнее. — Ты охуел? — устало интересуется Шаст. Он так вымотан сегодняшним днём, что даже если его напарник сейчас достанет ещё один Объект, это не то чтобы его удивит. — Ты такой неуловимый сегодня, приходится выкручиваться, — кидает Арс и тише добавляет. — Антон, давай поговорим. Нужно бы прямо ему в лицо выкрикнуть, чтобы он пошёл нахуй. Надо бы прямо здесь прижать его к стенке и бить-бить-бить, пока не получишь всю правду до последней капли. Но получается только сверлить его злым и усталым взглядом. В полумраке между ними застывает время. Будто издалека Шаст слышит музыку из актового зала и правила конкурса, который объявляет уже подпитый замначальника Отдела: — Вам нужно активировать эти десять Контейнеров за… ик! Тридцать секунд. Антон видит, как мерно вздымается грудь Арса, и какой у него цепкий внимательный взгляд. Мог он просто оказаться вампиром, а не ёбаным агентом Хаоса? — В кабинет, — коротко кидает Шаст и выдёргивает руку из захвата напарника. Они идут по сумрачным коридорам, на стенах танцуют тени, обладателя которых Антон одновременно не хочет видеть никогда, и хочет всегда находиться рядом. Пятна крови на ступенях в Сервисную — лучше, чем эти тени. Слышать электрическое жужжание на протяжение месяца и думать, что это галлюцинация — лучше. Желудок отчаянно воротит (может, всё-таки не стоило пить это дурацкое пиво), но Антон упорно продолжает идти вперёд по узким проходам. В холле по нему скользят тусклые лучи от лампочек, и Шаст ёжится, когда чувствует на своей коже прикосновение ветра со стороны входа. Антон представляет, как резко останавливается, и Арс налетает на него. Он бьёт его в скулу. Потом пинает ногой в живот. Но от этих мыслей только больнее. Шаст спешно открывает кабинет, чтобы его напарник не заметил, как отчаянно у него дрожат пальцы, и сразу же идёт на зов знакомого фиолетового свечения. Последние крохи его менталки держатся на этом разноцветном свечении в многоэтажке напротив. Парень протискивает кисть сквозь решётку, открывает форточку и чиркает зажигалку. С первой затяжкой у него перестают трястись пальцы. Со второй затяжкой ему уже не хочется раскрошить Арсу лицо. Между ними повисает тяжкое молчание, но он первый прерывает его: — Ты так заебал переворачивать всё… с ног на голову, — честно говорит Антон. — Очень заебал. Это то, что он чувствует сейчас. Не то, что Арс предал его или что он опасный преступник, а то, что ему приходится ежесекундно узнавать своего напарника с новой стороны. — Ты, блядь, — он ведёт рукой с сигаретой, — вообще рассказал мне хоть какую-то правду? Они молчат, и это молчание такое объёмное, что в нём могут поместиться все дела, под которыми прогибается их шкаф. — Моё пальто стоит семнадцать тысяч, — вдруг чеканит Арс. — Что? Антон недоверчиво смотрит на него. Он как будто… опять продолжает жить в своей воображаемом мире, и отвечает на воображаемый вопрос. — Ну, кроме того, что это вообще-то, — Попов делает паузу. — Очень личная инфа. Я ещё… клянусь своим пальто, больше ни грамма пиздежа. Шаст качает головой и выдыхает: — Арс, блядь… — его напарник такой бесячий и такой… интригующий одновременно. Он кидает короткий взгляд на своего напарника, а тот коротко выдыхает: — Я знаю, это странно — то, что со мной таскается Объект, — он неопределённо ведёт рукой: — И как я вообще смог его приручить, но… Короче, я использовал обычный учебник по Теории Поведения. Никаких запретных знаний Хаоса или типа… того. Правда выглядит подозрительно просто, но кому как не Арсу вдруг научиться приручать Объекты. Но если быть до конца честным, Шасту вообще нужна не эта правда. — Почему ты не сказал? — облекает в слова Шаст то, что вызывает в груди ревущую ярость. И ему важен не ответ, а форма. — Я собирался, — понурившись, кидает Арс. — Просто… — он раздражённо выдыхает. — Не знаю, я не хотел всё так… испортить, — он делает паузу. — Испортить между нами. Шаст слышит, как его напарник отрывисто барабанит кончиками пальцев по поддоконнику — нервничает. И у Антона не то, чтобы огромный лимит доверия к людям в принципе, но скулящее от близости Арсения нутро заставляет его так легко в это поверить. Поверить в то, что Попову тоже важна их… дружба. Антон не отвечает, а только делает новую затяжку и снова кидает взгляд на многоэтажку. — Ты всегда туда так смотришь, — тихо констатирует Арс. — Завидую вечеринке, — кидает Шаст. — Не то, что у нас. — А там, с блэкджеком и…— по левому плечу скользит воздух, и парень замечает, как близко стоит его напарник. — С Ягуаром. И рассадой, конечно. Видел когда-нибудь бабок, которые пьют Ягуар? — Ну есть же Матвиенко, — тянет Арс. Шаст усмехается и кивает: — Тоже рассаду себе посажу. И отсюда уйду. — Ну-ну, — улыбается Арс. — Ты и в отпуск-то всё никак не уйдёшь. Куда там. — Вот закончу дело и уйду, — Антон выдыхает сигаретный дым в форточку, и часть его возвращается обратно вместе с ветром. — В отпуск или?.. — мужчина машет рукой, рассеивая дым. — Да как получится. Слушай, Арс, — парень выкидывает сигарету и чуть поворачивает голову. Он не встречается взглядом с напарником и смотрит на его кисть. — Я хуй знает, что со всем этим делать, но… — он видит, что Попов набирает воздух для ответа, и машет головой. — Давай попробуем ещё раз, ладно? Он вкладывает в это «ещё раз» так много, что ему страшно поднять глаза на Арса. Он, блядь, вкладывает туда столько себя, сколько не вкладывал ещё ни в одни отношения. — Спасибо, — еле слышно отвечает Арс и легко касается пальцев его руки. От неожиданности Шаст выдыхает. По нервным окончаниям бегут согревающие сигналы, и он с сожалением ждёт, когда это мимолётное касание исчезнет. Но его напарник убирает свою руку только спустя несколько минут, и на кончиках их пальцев успевает зародиться еле уловимая связь, которой Антон ещё не может дать название.