Быть рядом с Арсением.
Он цепляется за их прикосновения, за звучание его голоса и даже за приятный бархат его пальто, чтобы бесконечно смаковать эти воспоминания, которые выстраиваются во что-то большее. Плетутся в их собственную историю, которая застывает у его ног огромным чистым водоёмом. Шаст всматривается в его прозрачную гладь, когда отвозит вечером к метро напарника после корпоратива, когда ложится спать дома, и даже прямо сейчас — благоговейно замирает перед ним босыми ногами, стоя у себя в кухне. В весенней темноте раннего утра, когда мир только начинает просыпаться — он отчётливо видит перед собой этот водоём. И в каждую молекулу жидкости вплетено имя Арсения. Как он здесь оказался? Антон тыкает чайник и поджимает пальцы на ногах, но за носками не торопится — легче перетерпеть. Всего день назад его разрывало на мелкие кусочки ощущение предательства и боли, а теперь ему кажется, что всё правильно. «Арсений пообещал, что всё будет хорошо», — эту успокаивающую фразу он тоже ловит в чистой воде и безусловно ей верит. Ляся считает, что он должен следить за своим напарником, и он делает это исправно. А когда придёт время отчитываться о результатах, он что-нибудь придумает.Они что-нибудь придумают.
Слабая рябь трогает поверхность водоёма — теперь у Шаста есть своя небольшая тайна от напарника, и он понятия не имеет, как её лучше преподнести. Тихим щелчком и перистым паром чайник оповещает о нагретой воде, и Антон быстрым движением закидывает в чашку пакетик. До проверки ещё целых две недели, он найдёт время всё рассказать, прежде чем Арс что-то заподозрит. Да и как он заподозрит? Судя по вчерашнему разговору, Ляся не собирается его выдавать. Шаст забрался с ногами на стул и подтянул к себе чашку. В горячей воде ему на секунду почудился острый взгляд Утяшевой — насмешливый и вызывающий. Такой же, как иногда бывает у Арсения. Но в отличие от взгляда его напарника, этот совсем не завлекал, а только отталкивал. Антон отпивает чай мелкими глотками, стараясь смотреть не в кружку, а в воображаемый водоём, который также остаётся у его ног. Он может легко утонуть в нём или может спокойно удерживаться на ногах, держа голову над поверхностью, но пока что-то продолжает удерживать его оттого, чтобы сделать туда первый шаг и узнать глубину. Когда чашка пустеет, сумерки за окном уже стремительно рассеиваются. Он представляет, как Арс рассекает серый утренний свет в своём шикарном пальто и улыбается. Скоро потеплеет настолько, что даже обожающий эту свою одежду Попов не сможет её носить. Антон тянется к телефону и стучит пальцами по экрану, прежде чем успевает себя остановить.Тебя забрать от метро?
07:23
Не зря же он так рано проснулся сегодня. Ему не сложно забрать друга. Оооооо Давай через часик Спасибо :) 07:24 Антон потягивается и ещё раз окидывает кухню внимательным взглядом. На потолке прямо над шкафами проступает почти невидимая паутина, которую он раньше не замечал. Надо бы провести тут уборку. Может, есть какие-то специальные Объекты, которые могут помочь с ней? Когда он поднимается со стула и направляется в комнату, чтобы собраться, у него перед глазами снова вспыхивает и тут же исчезает воспоминание о доме бабушки. Бесполезно бороться с этими образами, они сами исчезнут через несколько дней и вернутся только в следующем апреле. А Шаст, как всегда, будет не готов. Он натягивает худи и штаны и берёт с собой рюкзак. Поддаваясь какому-то иррациональному порыву, запихивает туда запасную худи и зарядку для телефона. Не то чтобы он всерьёз собирался закрывать какие-то гештальты завтра, да? Его руки продолжают двигаться на автомате, и он кидает с собой ещё и запасные штаны. Он же не серьёзно? Но когда в его рюкзак падает ещё одна связка ключей, он перестаёт задавать себе этот вопрос, и просто смиряется. Серьёзно. Перед выходом он ещё раз окидывает взглядом квартиру (свет и электроприборы выключены, окна закрыты) и выходит за дверь. Водоём он забирает с собой. Приближение весны он чувствует, сбегая вниз по ступенькам, выходя на ещё не согревшуюся улицу и направляясь к машине. Это предчувствие поёт в каждой клетке.Он не будет один этой весной.
Холод чувствуется лёгким, безболезненным щипанием на кончиках пальцев, а на торсе не ощущается скольжение кусающей рёбра прохлады. Город за стёклами машины стремительно просыпается, обещая ещё один день, когда можно начать всё с чистого листа. Шаст не настроен так решительно, но всё внутри него зудит о том, чтобы получить искренность со стороны напарника. Ему кажется, та самая искренность, которая сбивает с ног своими признаниями, будет тем, что закроет ему дорогу назад. Дорогу к одиночеству, с которым он так привык сосуществовать. И ему так отчаянно хочется, чтобы эта ставка сыграла. Он видит Арса за несколько метров — тот стоит около театрального тубуса и заинтересованно рассматривает афиши. Шаст плавно тормозит у бордюра, чтобы не обрызгать напарника водой из луж. Мужчина вскидывает голову и вприпрыжку устремляется к машине. Когда дверь открывается, Антон оказывается заключён в крепкие объятья из морозного воздуха и лёгкого одеколона напарника. — Молодой человек, на шабаш Хаоса не подвезёте? — радостно кидает Арсений, плюхаясь на кресло. — Опаздываю, капец. — За каждый Объект доплата, — подтягивается Шаст. Он замечает, что Арс отслеживал его реакцию и расслабил плечи, когда услышал ответ. — Могу отдать секретами, — выдыхает Попов и чуть заметно улыбается. — Или там членством в нашей секте? — Даже не знаю, — откидывается на сидение парень, не спеша трогаться с места. — А у вас есть какие-то ритуалы? Типа, шрамирования там или… — Секса с основателем? — вкидывает Арс, и Антон тут же фыркает. — Пока что нет, но по ходу разберёмся. Нам вообще в Структуру надо сегодня? — Ну, кроме того, что мы там работаем? — Ша-а-аст, — тянет мужчина, расстёгивая пальто. — Ладно-ладно, — поднимает Шаст руки в защитном жесте. — Если есть дело, поехали по адресу. — Там где-то в Железнодорожном, ща найду. Пока Арс копается в Базе, Шаст трогается. В районе «Железнодорожников» жили его одноклассники, у которых был «плейстейшн»; одногруппники, у которых были импортные машины; коллеги с шикарными загородными домами. Такими же, как у Арса. Видимая невооружённым глазом граница — дома с вычищенными добела стенами и отсутствие ям. Зимой уборочная техника всегда первым делом заезжает в этот район. И даже «умные» мусорки первыми поставили именно здесь. Когда-то пределом мечтаний Шаста было купить здесь квартиру. Потом его требования понизились до «не сдохнуть в конце учебной/рабочей недели», а сейчас он вообще не выдвигал жизни никаких ультиматумов. В конце концов, если тебя сбивает автобус в пятницу, ты лишаешься не только выходных, но и очередной рабочей недели. Антон усмехнулся своей шутке, и напарник поднял на него глаза. Парень поймал их глубокую синеву периферийным зрением. Она тотчас же напомнила ему цвет водоёма, перед которым он всё ещё стоял. — Никогда не хотел свалить из города? — неожиданно спросил Арсений. — Куда, например? — Шаст перестроился в левый ряд и чуть ускорился. — Там, где ещё холоднее, или там, где пипец жара? — Там, где не воняет машинами, — поморщился мужчина. Дом бабушки вспыхнул перед глазами и тут же исчез. — Было бы классно, — улыбнулся Антон и кивнул напарнику. — Ты-то так и сделал. Впереди в просвете между многоэтажек Шаст увидел тонкий стебель строительного крана. Как будто колосок, который пытается пробиться среди бетонных коробок. Навигатор показывает, что адрес как раз где-то около стройки, и Антон уводит машину в правый ряд, чтобы свернуть во дворы. По тротуарам уже спешат хмурые школьники и такие же хмурые родители. Радостные люди с утра — это вообще выдумка. Он кидает взгляд в сторону — кроме Арсения. Его напарник что-то выстукивает на обивке двери и беззвучно двигает губами. Антон придумывает, что он напевает его любимую песню. Когда несколько узких, усеянных лужами улочек спустя перед ними появляется многоэтажка, Шаст аккуратно влезает на чьё-то парковочное место и глушит двигатель. — И какая квартира? Подожди-ка… — В тишине он слышит знакомый звук — тихий электрический треск. — Ты с Объектом? — он удивлённо вскидывает брови. Конечно, Арс сказал, что не собирается изменять своим привычкам, но… — Всё расскажу, — кивает его напарник и выныривает из машины. — И нам не в многоэтажку, а на стройку, — он указывает пальцем левее, и Шаст утыкается взглядом в бетонный забор, за которым возвышается жёлтый строительный кран. — И ты, типа, сейчас будешь показывать мне какие-то основы твоего метода расследования? — спрашивает Шаст, тоже вылезая из машины. — А ты, типа, готов? Вдруг ты агент Хаоса и пытаешься выпытать у меня эту технику, — елейно тянет Арсений, опираясь на корпус машины. Шаст задыхается от возмущения: — Это же ты агент Хаоса! — парень блокирует автомобиль и закидывает на спину рюкзак. Сам не знает зачем, по инерции. — Оу-кей, — улыбается Арсений. На секунду Шаст цепляется за огонёк, промелькнувший у того в глазах, но Арс уже разворачивается и направляется к забору. Эта жизнь точно пытается заставить его снова полюбить лазить по заброшкам. Когда они подходят ближе, Антон осматривает забор, но какой-нибудь лазейки нигде не видно. Он поворачивается к напарнику, чтобы поделиться инфой, но Попов уже поставил ногу на один из выступов и подтягивается на руках наверх. Антон смотрит, как мужчина выпрямляется на ограждении, отряхивает полы пальто от побелки, и понимает, что не может закрыть рот. Когда-нибудь грани Арсения перестанут его удивлять. Наверное. Попов, довольный этим зрелищем, хмыкает: — Руку подать или сам? Шаст закатывает глаза и опирается ногой о тот же выступ. Он аккуратно примеряется, отталкивается наверх, но нога предательски соскальзывает. Сука. Но на его кисти тут же смыкаются пальцы Арсения. Такие же горячие, как он запомнил. Антон тут же цепляется второй рукой за край забора подтягивается наверх. Наверху они быстро осматривают площадку для приземления — расчищенный участок со снежно-грязным месивом — и вместе спрыгивают вниз. — Тут работы прекращены до выяснения обстоятельств. Несколько рабочих упали с высоты, — кидает Арсений, осматриваясь, и проходит вперёд. Антон поднимает голову и присвистывает — наверх уходит бесконечный ряд ровных этажей. На некоторых уже закончены даже отделочные работы, на других ещё до конца не заложены стены. Новый монстр-многоэтажка совсем скоро родится. Шаст подробнее рассматривает конструкцию, которую издалека принял за кран — жёлтые строительные леса из металлических прутьев протягиваются вдоль ближайшей к ним стены. В основании конструкции Шаст замечает небольшую кабинку для подвоза рабочих. Центральная секция конструкции уходит вверх на несколько десятков метров, обрываясь высоко за пределами видимости. Издалека торчащую вверх «стрелу» легко спутать с краном. — Слушай, а… — Шаст поворачивается к Арсению и тут же забывает, что хотел спросить. На подтаявшей земле рядом с его напарником постукивает хвостом БУ-3101. На коже появляются мурашки. Антон ждёт от себя страха и агрессии, но вместо этого… просто рассматривает Объект. Он ловил его столько раз и никогда не наблюдал за его поведением. На боках у мышки переливаются оттенки розового. Основание хвоста упирается в землю, чуть приподнимая переднюю часть корпуса. Объект удерживает равновесие, чуть дёргаясь из стороны в сторону. Но не нападает, а будто… осматривается. Парень переводит взгляд на напарника и выпаливает первую мысль, которая появляется в голове: — Она еду ищет? Арсений коротко смеётся: — Нет, у неё уже есть ты. Антон чувствует, как кожа вздрагивает от фантомного касания — Объект тоже изучает его. В этом касании на этот раз нет настойчивости или навязчивости, оно невесомое и чуть щекотное. — И ты, типа, с ней ходишь… всегда, — констатирует Шаст, продолжая следить за ощущениями. Сначала наиболее интенсивные, они постепенно утихают, будто Объект потерял к нему интерес. — Первое правило нашего клуба — не бросай Объект, который приручил, — кивает мужчина. — Клуб — это отстойно, — закатывает глаза Антон и переводит дыхание. Объект в это время шмыгает к ноге его напарника. Шаст неосознанно дёргается на помощь, но успевает остановить себя. Мышка поднимается наверх, обвивая щиколотку Арсения проводом. И через несколько секунд скрывается в складках внутренней обшивки пальто. Хм, специальный карман под Объект? — Общество? Картель? Гильдия? — в это время предлагает мужчина, не акцентируя внимание на мышке. — Ага, корпорация зла, — фыркает Антон. — Только маленькая, — он, наконец, отцепляет взгляд от ног Арса и снова переводит его на недостроенное здание. — Ничё, над привлечением новых членов поработаем, — Шаст по голосу слышит, что его напарник улыбается, поэтому смотрит на него. — Спасибо, что… — Попов хлопает ладонью по пальто. — Поверил. Парень кивает и поджимает губы. Может, это первый шаг к тому, чтобы верить во что угодно, если это будет сказано Арсением. — Где трупы нашли? — прерывает Антон затянувшееся молчание. В нос неожиданно ударяет запах пыли и замешанного бетона. — Один чуть левее центрального входа, — указывает вперёд мужчина, — другой на противоположной стороне здания на крыше технического помещения. — Оба падение с высоты? Арс кивает. — Значит, нам точно наверх. Шаст старается не наступать в лужи, глубина которых не очевидна, и Арс следует за ним. С обеих сторон от входа лежат кучи строительного мусора, вперемешку с рабочей формой и касками. Попов делает небольшой выпад вперёд и подхватывает две каски, протягивая одну напарнику. Антон кивает и нацепляет её на голову. Он бы может и поупрямился, но между торчащими балками и незакреплёнными конструкциями несомненно лежат тысячи вариантов лишиться целостности головы. Внутри строения сероватый утренний свет смешивается со строительной пылью, оседая на белых мешках со стройматериалами, открытыми банками с разными смесями и тележками для перевозки материалов. Будто все просто прервались на перекур и скоро продолжат работу. И не было никаких падений. Шаст отчётливо представляет себе эту картинку. Среди строительного шума почти не слышен тихий хлопок. Потом вдруг нарастает гомон человеческих голосов и шелест снимаемых касок. Этот гомон постепенно перекрывает собой весь рабочий шум, и вот уже у трупа собирается большая толпа. Толпа в качестве одушевлённой сочувствующей массы торчит у тела в отведённое для перекура время, а потом расходится. Работать дальше. — Шаст? — Антон поворачивается на голос напарника и натыкается на его внимательный взгляд. — Задумался, — он коротко мотает головой, ещё раз осматривая помещение, которое после отделочных работ станет подъездом. Справа — через проём в стене желтеют леса, слева — лестничный пролёт. Шаст проходит к лестнице, и его следы отпечатываются на пыльном полу. — Давно это всё было? — парень делает шаг на первую ступеньку и задирает голову наверх — пролёты тонут в темноте под крышей. — Примерно месяца два назад, — голос Арса глухо отражается от стен. — Я выезжал сюда с Серёгой, но тут ещё стройка вовсю шла, ничё не нашли. Теперь, когда пусто, должно быть проще. — Продолжали работать, когда у них два трупа было? Неплохо, — присвистывает Антон, перепрыгивая ступеньки. — Пока Прокуратура не прикрыла. На всех великих стройках гибнут люди, знаешь ли, — тянет его напарник. — Хуясе великая стройка, очередная многоэтажка, — закатывает глаза Шаст и выглядывает в пролёт на втором этаже. Тут отделка уже завершена и в помещении нет сквозных отверстий. Да и кто разбивается, упав со второго этажа? — Давай хотя бы до пятого поднимемся тогда, — кидает парень и оборачивается на напарника. Арсений кивает, оттряхивая своё пальто от побелки. Мужчина выглядит забавно в оранжевой каске и в своей восхитительной одёжке. — Какой смысл клясться своим пальто, если ты его и так ежесекундно подвергаешь опасности, — фыркает Антон. — Это мой боевой товарищ, — вступается Попов. — Также как ты. Также как Мыша, — Арсений быстрым размашистым движением приоткрывает полы пальто, и Шаст видит короткий синий проблеск. — Пиздец, я заперт в здании с эксгибиционистом, — фыркает Антон и поднимается на несколько ступенек. — Если бы тебе предложили дотронуться до Объекта или… — тянет вслед ему Попов, но Шаст прерывает его. — Арс, блядь, не хочу слушать продолжение, — Антон перепрыгивает несколько ступенек, чтобы оторваться от напарника. Они минуют несколько этажей молча. Иногда Шаст проводит кончиками пальцами по шершавым побелённым стенам, вслушиваясь в откликающиеся внутри ощущения. Скоро этот дом наполнится тысячами звуков повседневности, и, если повезёт, увидит много сменяющихся поколений. А пока он застыл в тишине, которую нарушает только эхо их шагов, тихая мелодия, которую насвистывает Арс, и далёкие сигналы машин, стукающиеся о стены и затухающие у их щиколоток. Площадка пятого этажа встречает их зияющей дырой вместо одной из стен. В просвете видны леса и крепления кабины для подвоза рабочих. Когда Антон выходит с лестницы, ветер проходится по его волосам и злобно ругается, запутываясь в кудряшках. Шаст несколько раз моргает, прежде чем привыкнуть к яркому свету восшедшего солнца. На этом этаже меньше мусора — только несколько банок с полузасохшими растворами и заключёнными в них кистями. Парень заглядывает в несколько банок, но ничего интересного не замечает. — Слышишь? Антон оборачивается на голос. Арс подходит вплотную к лесам и осматривает конструкцию. Шаст сглатывает от близости напарника к краю, с которого, предположительно и упали рабочие.СПОКОЙНО
Он даёт себе мысленную пощёчину, заставляя себя успокоиться, и тоже подходит к краю. Металлические прутья рябят перед глазами, и ему требуется несколько секунд, чтобы сфокусировать зрение. Потом он ловит тихий стрекот на уровне нижних этажей и замечает, что металлические тросы, удерживающие кабину, немного колеблются. Он делает шаг назад и непонимающе смотрит на Арсения: — Там же кабинка для подвоза рабочих? Его напарник тоже отходит назад и прикрывает глаза, видимо, обдумывая увиденное: — Ага, она. — Просто заела? — прикидывает Шаст. Там в кабинке два винтика, один шурупчик. Она же не может быть Объектом? — Или может просто неисправна и бесоёбит? — предполагает он. Антон наблюдает за реакцией напарника. Тот вскидывает бровь и чуть похлопывает по пальто: — Что делает кошка, когда раздражена? С тихим треском по его ноге скользит БУ-3101, и Шаст пытается не потерять мысль, наблюдая за ним: — Э-э-э… Шипит? Хвостом дёргает? — он спотыкается на собственных словах и кидает взгляд на жёлтую конструкцию. — Типа эти леса и есть Объект? — А почему нет? Спасибо, хоть в другое измерение не выкинул рабочих. Шаст вздрагивает. Он вспоминает дурацкий фильм ужасов из детства, в котором лифт выкидывал людей на улицу на верхних этажах. Говорила же ему мама, спать ложится, а не в телевизор залипать. — Попробуем замкнуть? — задумчиво вкидывает Арс. — Объекты можно замкнуть? — ошарашенно спрашивает Антон. — Ну ты же можешь сознание потерять. А они почему нет? — А почему мы это будем делать? — удивлённо констатирует Шаст. — На это есть Отдел Техников. — Правило нашей корпорации номер два: «Если можешь обезвредить Объект гуманными способами, сделай это», — Арс делает шаг к краю площадки, и Антон перехватывает его запястье.ТЁПЛОЕ ТЁПЛОЕ ТЁПЛОЕ
— Нам надо обсудить вопрос придумывания на ходу рандомных правил как факторов, повышающих градус рискования твоей жопой. Он встречается с лучистым взглядом Арса, но не отводит глаз. — Не совсем моей, — улыбается его напарник; Шаст замечает мурашки, которые бегут по его коже, а уже потом видит фиолетовый проблеск на плече у Арса. — Мыша замкнёт. Приготовься увидеть, как работают настоящие профессионалы. БУ-3101 легко вспрыгивает на плечо Арса. Несколько секунд собирает провод у основания корпуса, а потом резко отталкивается, одним большим прыжком добираясь до лесов. — Как ты ей… управляешь? — удивлённо тянет Антон, наблюдая за тем, как мышка обвивает металлические прутья хвостом и аккуратно начинает спускаться вниз. — Сейчас никак, — расплывается в улыбке Арсений. — Она уже сама понимает, что мне надо. — Типа, связь? — недоверчиво уточняет Шаст, наблюдая за тем, как мышка исчезает за уровнем пола, и переводит взгляд на напарника. — Такая же, какая иногда связывает людей, — мужчина перекатывает голову на бок и хмыкает. Бзыньк! Шаст снова переводит взгляд на леса и делает шаг к краю, чтобы посмотреть вниз. Синие и фиолетовые отблески прыгают на металлической поверхности, уходя всё глубже вниз. Бзынк — бзыньк! По конструкции бегут сотни маленьких вспышек, одна из которых на мгновенье ослепляет Шаста. — Замкнула, — кивает Арсений. — Теперь давай вниз к кабине. Инструкции к строительным лесам, а тем более к встроенным в них кабинкам, Шаст никогда не читал. Впрочем, также как инструкции к разным моделям мышек, микроволновкам и холодильникам, которые он обезвреживал. Но что-то подсказывает ему, что БУ-3101 просто устроила небольшое замыкание в питание. — Мыша, мы ща! — кричит Арсений в воздух и вприпрыжку устремляется к лестнице. Шаст в удивлении поднимает брови, но спешит за ним. Арс реально с ней разговаривает как с настоящей. Может поэтому… поэтому она его и выбрала. Или его напарник сначала её дрессировал? На лестнице их протыкают лучи восходящего солнца, и Шаст зажмуривается в их свете. Антон позволяет себе расслабиться и следовать за напарником, но на краешке сознания всё равно зудит мысль о том, что тот может в любую секунду что-то придумать. Щёлканье клавишей встречает их на третьем этаже, а, стоит им показаться в проходе, Объект начинает радостно стучать хвостом по бетонному полу. Прямо как пёсик. С дельтой на то, что этот пёсик может взорваться в любую секунду. Правда, Шаста до странного больше не пугает эта мысль. В конце концов, он уже пережил один такой взрыв с незакрытым Контейнером. Переживёт и ещё несколько. Похоже, он заразился расслабленностью Арса. Его напарник в это время что-то ласково воркует мышке, и та начинает наворачивать вокруг него круги. Шаст наблюдает за её движениями с неподдельным интересом. — Не знал, что она так может, — кивает он. — Выглядит как… танец. Арсений улыбается: — Она рада, что была полезной, — он переводит взгляд на кабинку, которая остановилась на уровне этажа с открытыми дверьми. — Проведём краткий осмотр. — Чтобы… что? — недоверчиво тянет Антон и подходит чуть ближе к кабине. Они понятия не имеют, как кабина стала Объектом. И точно ли Объект именно кабина, а не все леса. — Чтобы изучить внутренности, — Арс подходит к краю плиты и протягивает Шасту руку. — Так подстрахуешь? — А я вот не хочу изучать твои внутренности, если ты ёбнешься вниз, — фыркает Антон. — В Сервисную доставят, тогда и посмотрим. — Ну да, если её не спиздят как фонари, — но Шаст не поддаётся на провокации Арса, и так и не принимает руку, поэтому тот продолжает. — Слушай, ну есть же такой термин как следственный эксперимент, да? — Арс, — устало выдыхает парень. — Его проведение проводится в заведомо безопасных для участников условиях. А на тебе из безопасности только эта каска дурацкая. — Слушай, я не собираюсь прыгать, — не сдаётся Арс. — Просто на верху кабины, — он чуть пригибается и тыкает пальцем в одну из металлических балок, на которой крепится трос. — Есть небольшой источник питания, который замкнула Мыша. Может, его можно снять, чтобы… — Да почему это не сделать техникам-то? — раздражённо выдыхает Шаст, видя, что у его напарника заканчиваются все лимиты на объяснение, и скоро он просто сделает шаг вперёд. — Всего пару минут, — коротко кидает Попов. — Ты можешь держать меня за руку. Антон фыркает. Перед глазами появляется сцена из фильма, где лифт отрубил девушке голову именно таким способом. Но также прямо перед его глазами — просящие глаза его напарника. И он рассерженно выдыхает, когда понимает всю бессмысленность этой борьбы. — Минута, Арс, — он протягивает ладонь. — Блядь, я всё-таки попрошу у Ляси доплату за… Но мужчина уже не слушает его, он вкладывает в его ладонь свою и делает шаг в кабину.ТЁПЛАЯ ТЁПЛАЯ ТЁПЛАЯ
Тепло распространяется от кончиков пальцев, бежит вверх по сухожилию, оседает на сгибе локтя, но вдруг… Пш-ш-ш. Сзади раздаётся шипение и быстрое клацанье. Антон оглядывается на Мышу — та подняла вверх хвост и мелко дрожит. Он открывает рот, чтобы спросить у Арсения «какого чёрта», но… происходит несколько вещей одновременно. Снизу здания нарастает низкое гудение, спектр которого отдаётся эхом в груди. Он щекочет рёбра снизу и поднимается наверх, сжимаясь на кадыке. Крепко сжимая ладонь Арса, парень ищет взглядом источник и вдруг замечает… движение на уровне кабины. Трос, удерживающий её, начинает мелко дрожать. Он со всей силы дёргает на себя напарника. Шаст успевает отставить ногу назад, но инерция слишком сильная, и он заваливается назад. — Какого? — успевает услышать он голос Арса, прежде чем окончание вопроса тонет в грохоте. Глаза выжигает вспышкой. Удар о бетон отдаётся треском каски и гудением в голове.ВСПЫШКА ВСПЫШКА ВСПЫШКА
В голове всплывает бесполезная формула, единственная, которую он вообще помнит со школы. Она как-то связана с инерцией? И зачем там в конце квадрат?E=mc■ E=mc■ E=mc■ E=mc■ E=mc■ E=mc■ E=mc■ E=mc■ E=mc■
Следующей бьёт боль в позвоночник. Кажется, что даже рюкзак не смягчает её. А потом… он снова чувствует тепло и давление на себе. Пальто Арса чуть щекочет подбородок, а волосы задевают щёки. Под рёбрами рождается иррациональное желание прижаться ещё плотнее. Зарыться носом в пряди прямо около шеи, которые чуть сильнее пахнут одеколоном. Несколько десятков секунд они лежат на полу не двигаясь. И Антон не хочет, чтобы они заканчивались. Но когда рокот окончательно смещается на несколько этажей ниже, Арсений резко вскакивает на ноги. От исчезнувшего тепла всё тело Шаста ноет, но он рыкает ему заткнуться, и наконец сосредотачивается на том, что видит перед собой — на объективной обстановке. Кабины нет на месте, а леса мелко дрожат. К Антону приходит запоздалое осознание: его напарник только что чуть не рухнул вниз. С его же, блядь, разрешения. Арсений замирает недалеко от лесов. Шаст проглатывает комок в собственном горле: — Охуенно решили не ждать техников! Щас бы отковыривали тебя от лесов. Перед глазами отчётливо встаёт картина — стеклянные глаза напарника, но Антон рыкает, заставляя её исчезнуть и продолжает: — Нахуя тебе было лезть в эту кабину, Арс? — он подскакивает на ноги и встаёт перед Поповым. — Это запустило ёбаный второй генератор. Как неожиданно, сука. Он хер знает, что собирается делать, потому что очень хочется ему врезать. Ему в последнее время вообще регулярно этого хочется. В попытке найти ответ на свою злость, он заглядывает в глаза Попову и… замирает. Его напарник часто дышит и смотрит в одну точку — туда, где только что была кабинка. — Арс? Тук — тук. Он кидает короткий взгляд назад и замечает, что Мыша беспокойно бьёт хвостом, но решает разобраться с этим позже. Дзыньк — дзыньк. Кабина продолжает бесоёбить где-то на уровне первого этажа, цепляясь за леса. Но он абстрагируется от всего внешнего мира и смотрит в широко распахнутые глаза Арса, пытаясь уловить суть происходящего. Водоём, который застыл у его ног, точно такого же чистого синего цвета. Шаст интуитивно касается ладоней друга и зажимает их в своих руках. Руки у Арсения мелко дрожат и такие безумно холодные. Это вообще возможно? К ним мелкими движениями приближается Мыша, но Шаст лишь констатирует это, не отвлекаясь от друга. — Ты со мной? — тихо спрашивает он у мужчины. Вжик! Арсений вздрагивает в его руках и шипит, отпрыгивая назад. Антон непонимающе смотрит на него, а потом переводит взгляд вниз. На кончике провода Мыши сверкают электрические разряды. — Сколько раз я просил не бить меня током, — рыкает Попов на Объект. Его дыхание всё ещё быстрое, а пальцы он поджимает к ладоням, пытаясь разогнать по ним кровь, но он… хотя бы не застыл на месте, смотря в одну точку. — Арс, что за?.. Но его напарник разворачивается на месте и направляется к лестнице: — Я ща напишу Техникам, они заберут Объект. Что?.. Антон застывает на месте, провожая взглядом развевающееся пальто напарника. Мышка недовольно фыркает и скользит следом. Когда через несколько секунд Шаст отмирает и пускается следом, он замечает как краешек мелькающего провода скрывается под полами пальто. — Дурацкая планировка у здания, да? — небрежно бросает Арсений, перепрыгивая через ступеньки. — Ещё и в рекламных проспектах придётся писать, что тут водятся призраки. Есть вообще закон, который… Но Антон не может слушать его очевидные искусственные конструкции, за которыми он прячет причины случившегося. Не того объективного, что он видел сам, а… того, что находится внутри. Той реакции, которая заставила Шаста застыть в страхе. У его друга скованная походка, он глубоко прячет ладони в карманах и смотрит только под ноги. Когда они выходят из здания, и их укутывают весенние лучи и тёплый ветер, Шаст нагоняет напарника и ловит того за запястье: — Арс, что случилось? — он крепко удерживает его, вынуждая развернуться к себе. Мужчина вздыхает: — Я проебался в расчётах, сорян. Готов принести свои… — Нет, — прерывает его Антон. — Твоя реакция. Он не хочет откладывать этот разговор даже на несколько минут. Его дурацкая следовательская чуйка кричит о том, что это важно. Что эта реакция Арса — какой-то ключ. И что только этот ключ способен унять его собственное волнение, которое становится всё труднее сдерживать. — Да, это пиздец, что ты чуть не упал, но твоя реакция, она… очень яркая, — вымученно заканчивает Шаст. Арсений имеет право на такую реакцию, но она настолько выбивается из ряда обычных реакций его напарника. Что было по-другому в этот раз? Антон не успевает уловить момент, когда Попов сощуривает глаза и, скалясь, кидает: — Не надо стараться в субъективную сторону, у тебя хуёво получается, — он делает несколько рывков, но Шаст крепко держит его руку. Он с удивлением обнаруживает в себе, что его не пугает этот взгляд. У него внутри ничего от него больше не стынет, только по-дурацки тянется к нему, чтобы успокоить. Пугает его теперь лишь стеклянный взгляд Арсения. Антон спокойно смотрит в злой взгляд друга, и на глубоком дне радужек видит мечущийся огонёк. Арсений ещё раз дёргает руку и шипит: — Я тебе сейчас врежу. Но внутри него самого больше нет такого желания. Он хочет его защитить.Я не сделаю тебе больно.
И, вместо того чтобы отпустить Арса, он поднимает их кисти на уровень лиц. Он понятия не имеет, зачем это делает. Мужчина растерянно смотрит на их сцепленные руки, которые теперь оказались на уровне его глаз. — Я чуть не потерял тебя, Арс, — честно выпаливает Шаст и давит в себе порыв забрать слова обратно. — А потом чуть сам не тронулся, когда ты стоял и ни на что не реагировал. Он видит, как взгляд у друга чуть теплеет, и тот закусывает губу. — Пойдём в машину, хорошо? — чуть мягче добавляет Антон. — Только, пожалуйста, — выделяет слово парень: — не делай вид, что ничего не было. Ему кажется, водоём с водой обхватывает его щиколотки и согревает. Дно и не собирается уходить у него из-под ног, оно надёжное и крепкое. А ещё он отчётливо видит, что плечи его друга чуть расслабились. Арсений кивает, и Шаст отпускает его руку. Но стоит им разорвать тактильный контакт, у самого внутри начинает дрожать беспокойство. Оно идёт по чистой синей воде мелкой рябью. Можно ли ему быть таким открытым? Неужели он и правда теперь на стороне Арсения? А как же Ляся? А как же мышка под полами пальто? Однотипные вопросы в разных вариациях продолжают забивать его голову, пока они оставляют каски у выхода, пока перебираются через забор и проходят несколько метров до машины. Как только двери «Рено» захлопываются, он начинает псевдо-активность: включает отопление, проверяет стартер, закидывает рюкзак назад. Ему вдруг становится жутко неловко за случившееся несколько минут назад. В конце концов, у него самого теперь есть тайна, касающаяся их обоих. Он — теперь Смотрящий не только за Объектами, но и за напарником, потенциальным агентом Хаоса. Если не по факту, то формально. И какое право он имеет давить на Арса в вопросах его личной информации?.. — Слушай, если не хочешь говорить… — вкидывает он, но Попов прерывает его. — Я боюсь высоты. — Ты что? — удивлённо выпаливает Антон. — Я тоже удивился, что лучший следователь в Отделе не заметил этого, когда мы ловили дрон, — фыркает Арсений. — Ладно, — он поднимает руки, будто сдаётся, — справедливости ради, не высоты, а падений. Шаст лихорадочно пытается вспомнить то их дело. Да, Арс немного нервничал, но он тогда списал это на желание спиздить Объект. — Прости, — выпаливает Антон, сам не зная, за что извиняется. — Это всегда было… так? Попов мотает головой и закусывает губу: — Слушай, жесть как хочется курить, дашь сигарету? Сначала Антон вынимает сигарету и приоткрывает окно, и только потом в его голове отпечатывается вполне конкретный вопрос: «Какого хера?..». Ему, очевидно, больно от этого откровения. — Арс, ты можешь не… рассказывать, окей? Но мужчина мотает головой, зажимая сигарету между губами, и чиркает воображаемой зажигалкой, прося огня. Шаст осторожно поджигает сигарету, цепляясь взглядом за то, как беспокойно ходит кадык у напарника. Он смотрит, как его губы коротко сжимаются на сигарете, а потом расслабляясь, отпускают её. Почему он смотрит на его губы? — Мой предыдущий напарник, — мужчина кидает короткий взгляд на заднее сидение, где шебуршится Мыша, выбравшаяся из пальто: — так… умер. Шаст молчит. Слова, которыми он хочет защитить Арса, предательски умирают на корне языка. — На одном деле, — Попов выпускает дым в окно: — мы разделились. Через час на место встречи он не пришёл. Телефон отключён, нигде в округе его нет. — И больше вы не виделись? — кивает Антон. Он должен остановить этот рассказ. Эта искренность так больно впивается в его рёбра. — Если бы, — фыркает Арсений. — Через несколько дней поисков (весь Отдел, блин, привлекли) он вдруг объявляется. И знаешь, что говорит? — Попов на секунду закрывает глаза, будто вызывая воспоминания. — «Просто вспомнил, что нужно съездить к родителям». Посреди дела. К родителям, — фыркает он. — Хер с ним, забыли ситуацию, но после этого… у него начались кошмарные мигрени, — мужчина выдыхает дым в окно. — Он мог несколько суток не спать, а потом вырубался прямо на выезде. Пил таблетки пачками, но без толку. На несколько десятков секунд Попов замолкает, и Шаст смотрит, как вокруг его подсвеченного утренним светом профиля вьётся дым. Его дыхание размеренное и глубокое, а глаза прикрыты. Его голос не дрожит, а констатирует. — И вот мизансцена, — ведёт свободной кистью в воздухе Попов. — В самый разгар дня, на автомобильном мосту… Под ним — весенняя река, на которой даже лёд ещё не до конца растаял. А он стоит за перилами и орёт какой-то… бред. Что его травят в Отделе. Что у него в голове какая-то секретная информация. И размахивает колбой со своей кровью. Пиздец. Арс тушит окурок о пепельницу и кидает его туда. У его напарника дрожат руки, и Шаст так хочет его коснуться. Но понятия не имеет, сделает это лучше или хуже. На колени к Попову запрыгивает мышка, и тот чуть вздрагивает. Но через несколько секунд кладёт на неё пальцы, начиная аккуратно её поглаживать. — И я смотрю на эту колбу — в ней кровь по самую пробку, — выплёвывает Арсений. — И пытаюсь его убедить, что всё сделаю, что он хочет… Я бы правда сделал! — он тяжело выдыхает. — Но у него какой-то фикс был, он всех подозревал в причастности. И меня тоже. Арсений замолкает и несколько десятков секунд следит за хвостиком, который скользит по его коленям. — Последние слова его были «Может если я умру, это что-то изменит». Он швырнул мне пробирку и… прыгнул. — Арс… — И я стою на этом дурацком мосту, — тараторит Арсений: — вокруг движение парализовано, и уже приехали наши коллеги. И они мне что-то говорят-говорят-говорят, а я даже звука не могу из себя выдавить, — он выдыхает. — Только думаю — там всего-то высота метров пятьдесят. Может он выжил, а? Может я просто не слышу, как он кричит в воде из-за ветра. Антон сглатывает комок в горле: — Мне… — Я так и не подошёл туда, Антон. Для меня он ещё… падает. Арсений замолкает и глубоко вдыхает. Он ненадолго задерживает дыхание и медленно выдыхает. Шаст знает, что так справляются с паническими атаками. А ещё он знает, что вопросы тоже отвлекают. Поэтому он проглатывает рвущиеся слова соболезнований и спрашивает: — И что было в его крови? — Ничего, — усмехается Арсений. — Только следы «Адентриментила», который он жрал пачками от головной боли. Никто его не травил. И какой-то супер-секретной информации у него не было. Арсений берёт мышку на руки и аккуратно выпускает на заднее сидение. — Я ушёл из Столичного отдела, и вот… здесь. Мы вместе хотели пойти в Структуру, но вышло… так. Между ними повисает молчание, и только сейчас Шаст начинает различать звуки внешнего мира: шум машин, тихие переливы птиц и детские крики со стороны многоэтажки. Но все эти звуки всё равно выступают только фоном, потому что всё его внимание вдруг переключается на лицо друга. Он часто ловит на себе его открытый взгляд, но сейчас… эта та искренность, которая способна перемолоть кости или заново заставить сердце биться. И что бы Арс сейчас не сказал, это будут самые прекрасные слова на свете. — Я столько раз пересказывал сухие факты следователям, а вот так… — тихо заканчивает Арсений и ведёт между ними рукой. — Никому, кроме тебя. На кончиках пальцах замирает их связь, а сердцебиение учащается.Никому. Кроме. Тебя.
Шаст сделает такую татуировку. В этот самый момент водоём у его щиколоток поднимается всё выше и выше, и смыкается в районе груди, но Антон не боится. Он смотрит в тёплые глаза Арса и чувствует опору под ногами. И он знает, где его друг сможет найти такую же в его собственных. — Я хочу кое-что тебе показать, — кивает Антон сам себе. — Согласен? Ещё одна связка ключей. Рюкзак с запасной одеждой. И многочисленные неиспользованные отгулы. Всё вдруг приобретает смысл. Арс заслуживает того, чтобы открыть ему сердце. Даже если потом он сожжёт его дотла. — Совместное путешествие? — улыбается мужчина и потягивается. Его взглядом можно согревать северные города во время полярных ночей. — Вроде того, — кивает Антон. — И, Арс. У нашей корпорации теперь третье правило — «Не рискуем своей жопой ради Объектов», — и заводит машину под смех друга.