заполнить пустоту

      денис вспоминает о словах серёжи как-то совершенно внезапно даже для самого себя. он натыкается в тик токе на видео, где пешков ещё не сделал завивку, вёл себя почти всегда неадекватно и таскал максимально нелепые шмотки. взгляд, само собой, цепляется за единственную деталь его гардероба, что чёрной полоской окольцовывала его шею. треклятый чокер, который всегда притягивал внимание, подчёркивал кадык и вызвал навязчивое желание подцепить эту полоску пальцами, натянуть, заставив сережу вытянуть шею, приподнять голову в попытке избавиться от лёгкого удушья и… фантазии приходится оборвать, пока они не зашли дальше положенного.       однако мысль оказывается чрезмерно навязчивой, а потому дрейк лезет в интернет: изучает изделия, выделяет несколько понравившихся ему чокеров. хотя они больше похожи на ошейники. максимально простые, без чего-то лишнего, без порнушно-пошлых колец, за которые можно было бы тянуть. нет, это они уже прошли давно, и пусть это до сих пор было волнующе, но это они, вроде как, переросли. да и пешков ему говорил, что хотел бы что-то максимально простое, но красивое и качественное. а где красивое и качественное? там, где дорого. а дорого там, где бренды.       выбор падает на очевидный выбор — louis vuitton, который коломиец подмечает совершенно случайно, пока пролистывает возможные варианты. украшение простое, снять с него можно всё лишнее, оставив лишь полоску кожи с принтом бренда. было лишь одно такое огромное, значительное «но» — аксессуар предназначался вовсе не для людей, а их четвероногих любимцев. только вот денис на этой мысли не зацикливается, когда оформляет заказ, даже не взглянув на цену.       «траты окупятся», — думает про себя коломиец, когда с карты исчезают двадцать пять тысяч. — «и ничего страшного, что он собачий, пешков та ещё псина».       заказ приходит спустя пару недель, и, получая его, денису не терпится вскрыть упаковку, рассмотреть кожаное изделие за баснословную сумму денег поближе, повнимательнее. возвращать бы побрякушку он в любом случае не стал, оставил бы себе в качестве забавного напоминания о своём порыве сделать серёже подарок. однако ошейник оказывается отличным, совершенно точно оправдывающим все потраченные на него рубли: аккуратный, ни одного изъяна, с регулируемым обхватом — на шею пешкова точно хватит, дрейк в этом уже мастерски ориентируется, рисуя себе мысленно эту глотку с гулко бьющейся под пальцами жилой. все лишние побрякушки приходится снять, положив их в коробок деревянный отдельно. да и оно к лучшему.       а уже через два дня у него на руках билеты до москвы, за спиной рюкзак с самыми необходимыми вещами для путешествия в одну конкретную квартиру на ближайшие три дня. на дольше брать перерыв невыгодно, пусть и хотелось с пешковым провести времени побольше. только вот стримить из одной квартиры слишком очевидно, а отвечать на неудобные вопросы после не хотелось от слова совсем. так что достаточно лишь короткого и ясного: «три дня стримов не будет, беру перерыв, чтобы подтянуть учёбу». зрители поняли, приняли и не возбухали, пока денис закидывал запасные шмотки в рюкзак и вызывал такси до аэропорта.       несколько часов возни там, перелёт, попытка добраться от аэропорта до квартиры серёжи — отдельная история, на которую уходит добрая половина дня, так что у дверей его коломиец объявляется уже ближе к ночи, весь вымотанный и желающий лишь одного: завалиться спать, заграбастав себе под бок горячего, как печка, пешкова. а обо всём остальном он уже может подумать и завтра, когда усталость не будет давить на плечи тягостно, а голова не будет раскалываться после весьма длительного времяпровождения в компании постоянно плачущего ребёнка и его мамаши, что до конца всего полёта никак не могла успокоить его. наушники не помогали.       пешкова к себе он всё-таки сгребает, когда обхватывает его руками за пояс только переступив порог квартиры, роняет голову на его плечо и выдыхает устало, чувствуя мягкие прикосновения к напряжённой спине. денис же в очередной раз мысленно отмечает, какой же разный серёжа на стримах и в жизни, пусть в нём и чувствовалась эта искренняя чувствительность и нежность уже достаточно длительный срок, но экраны этого не передают, камеры не раскрывают всей правды. дрейк правду знает, только делиться ей ни с кем не хочет. зато хочет скинуть лишние шмотки и провести вечер в компании серёжи под боком, который своей болтовнёй постепенно возвращает к жизни, а случайный комментарий про собак напоминает про лежащий на дне рюкзака ошейник.       — я тебе тут кое-что привёз, кстати, — вклинивается он в секундное молчание пешкова, ловит его недоумённый взгляд и усмехается. — не смотри на меня так, я искал это несколько часов.       — свой член, что ли?       серёжа тут же под собственный гогот и возмущённое «Э-Э-Э» коломийца огребает шутливый подзатыльник, однако быстро успокаивается и ждёт терпеливо, пока денис роется в своём рюкзаке и достаёт что-то. это что-то — красивая деревянная коробочка, при виде которой пешков оживляется, тянет руки в нетерпении.       «дай-дай-дай, хочу», — заполошо думается ему, и денис без выебонов лишних вкладывает в ладонь чужую шкатулку. она лёгкая, и замочек на ней легко поддаётся пальцам. крышка откидывается, и пешков с лёгким ступором на лице всматривается в привезённый ему подарок. ошейник. красивый. без лишних побрякушек, максимально простой, а ещё с надписью бренда, от которой сразу же становится дурно. коломиец разорился на луи ви и приехал к нему, чтобы вручить подарок. это было… непривычно от слова совсем, странно и как-то ещё, слова правильные не подбирались почему-то.       — застегнёшь? — с хрипотцой в голосе интересуется серёжа и, дождавшись согласного кивка со стороны дрейка, передаёт ему в руки побрякушку. о такой он и не мечтал. как и о том, что пальцы дениса уберут с шеи его курчавую шевелюру, что они обхватят его шею плотной полоской кожи и начнут возиться с застёжкой. денис затягивает потуже, отчего дыхание предательски срывается на тихий, едва слышимый вздох. ощущается хорошо, пусть он уже и успел отвыкнуть от того, что на его глотке есть что-то постороннее. — мне идёт?       — да, — удовлетворённо произносит коломиец, оценивающе осматривая шею чужую. цепляется взглядом, за то, как пешков часто сглатывает, как дёргается кадык на его шее, не отстраняется от потянувшийся к нему руки, наоборот, охотно подставляется, поддаётся и наваливается на потянувшего его вперёд, к себе ближе, серёжу, чтобы накрыть его губы собственными и скользнуть ладонью по шее, огладить ошейник собственнически, чтобы вырвать изо рта чужого стон на высоких тонах и отстраниться немного. — недаром, что собачий взял.