Живой призрак

— Что, блять, это все значит? — Фиона орала на весь дом, размахивая бумагами в руке, — Какого черта, Лип? Дострачивая очередную смс-ку брату, о том, что сейчас наилучший момент появиться дома, кучерявый убирает телефон в задний карман старых джинс. — Я все объясню, — в знак спокойствия выставил руки вперёд, — Дай мне чёртову минуту. — Нет, ты объяснишься сейчас! Какого черта залог внёс мой умерший брат и как с этим всем связан ты, — буквально от злости девушка тыкала пальцем при каждом слове в собеседника. С чего начать Филипп не знал. На него уставились несколько пар глаз, жаждущих ответов. Фиона, просто вне себя от злости, кричала на весь дом, что стены содрогались; Карл, который практически не вникал в диалог, тупо уставился на старшего. — Я не хуя не вдупляю, вы че разорались, блять, — раздался раздражённый голос Милковича, спускающегося с лестницы на первый этаж, — Я оглох нахуй на одно ухо. Галлагер в мыслях ударил себя по раскрасневшемуся лицу. Не хватало только Микки здесь. — Малой, — свистнул Лиаму брюнет, поправляя яица через шорты, — принеси мне пиво. Чернокожий кивнул и моментально скрылся на кухне, доставая с холодильника заветную банку и протягивая новому жильцу. — Как раз все в сборе, — наигранно радостно сказала Фиона, поднимая руки вверх, — Теперь все нам дружно объясни, какого х… Душевную речь старшей прервал резкий хлопок двери и мужской силуэт, который прошёл в гостиную. — Думаю, говорить мне ничего не стоит. Голос Йена был до чертиков спокоен. Будто он пришёл домой с обычного рабочего дня, а не был похоронен последние шесть месяцев. Рыжий обвёл всех взглядом своих пронзительных зелёных очей. Сначала Фиону, застывшую с немного приоткрытым от удивления ртом; потом Лиама, который, кажется, подавился кашей из голубой тарелки. Лишь Филипп стоял с таким лицом, будто «ну пиздец», но в душе тайно радуюсь, что теперь Йен точно сможет остаться. Но тут взгляд остановился на Микки. Про себя Галлагер отметил, что мужчина подтянулся, немного повзрослел и поднакачался. Возможно, это из-за новой работы. На нем была неизменная майка и домашним шорты, которых рыжий никогда не видел. Но стоило только им встретиться глазами, как мир замер. Минута, которую они смело выдерживали напряжёнными взглядами, затянулась, и остальные члены семьи, заметив это, посмотрели на них. Фиона, увидевшая намерения, о которых не трудно догадаться, учитывая характер Микки, поспешно произнесла: — Беги, Йен. И в это же секунду в рыжего парня полетела банка пива, до последнего находившаяся в руках брюнетка, но благодаря хорошей реакции и физической подготовки, старший нагнулся, пропуская удар. Железяка с гулом ударилась о стену, оставляя пятно, и упала на пол. Дальше все понимали, что будет. Йен рванул со всех ног на улицу, через дверь на кухне. Микки бежал за ним так быстро, что подошла его кроссовок с точностью до мили процента придёт в негодность. Но как бы хорошо не был физически развит солдат, злость и агрессия Милковича превосходила, заставляя гопника буквально лететь. Поймав беглеца и повалив на холодный асфальт во дворе дома, Микки сел на него сверху. Трудно описать, что чувствовал парень, нанося удары по лицу бывшего возлюбленного. Внутри что-то оборвалось, когда он увидел на пороге дома Йена. Первым желанием было кинуться в мужские объятия, расцеловать, радуясь, что он каким-то чудом жив, но на смену быстро пришла злость. Когда нос рыжего под кулаком треснул, Милкович даже не подумал остановиться. Нанося тяжелые увечия, он ощущал какое-то облегчение. Этот сукин сын жив, он все время это ходил по земле, пил пиво и жил припеваючи, когда Микки обнимался с могилой. Вот же сука! — Ебанный Галлагер, — удар, — Ебанное гавно! За всей этой картиной наблюдало все семейство, стоя на выходе. Старшая сестра радостно поджала губы. — Может, ну, поможем? — как-то неуверенно начал Карл, понимая, что крови с разбитого лица Йена что-то много. — Да зачем? — как-то досадно спросила Фиона, — По мне все хорошо. Она считала это заслуженным. Они все пережили такую боль, что та, что приносит гопник и с одной сотой не сравнится. Пожав хрупкими плечами, брюнетка молча развернулась к дому и вошла внутрь.

***

— Сука, — шипит от саднящей боли бывший солдат, когда Дебби вновь прикладывает смоченную в спирте ватку к порезу на левой брови. — Терпи, — подув на рану, дабы немного снять боль, произнесла девушка, — Мне кажется, Фиона тебя немного ненавидит. Парень усмехнулся. — И не только она. — Ну вообще-то заслуженно, — тут же «переобулась» шатенка и выкинула испачканные в алой жидкости диски в урну, — Мы пол года думали, что ты мёртв. — Я все объяснил. Тяжёло вздохнув, лишь пробубнила: — Иногда одних объяснений мало. Лицо Галлагера было похоже на кровавое мессиво. Сейчас, когда запекшая жидкость смылась, а раны немного затянулись, выглядело чуть-чуть лучше. Разбитая левая бровь, губа, сломанный нос, и ещё пару синяков по телу от удара об асфальт даже украшали Йена, делая его более мужественным. — Как отреагировал Микки? — спросила Дебби, единственная пропустившая всю эпичную сцену. Рыжий удивлённо подкинул брови. — А по моему лицу не видно? — Черт, — видимо, до неё дошло, чьих это рук дело, — Все равно, мне кажется он рад, что ты дома. Он что-то говорил? — Да, чтобы я сдох, — усмехнулся парень, поднимаясь на слегка затёкшие ноги, — Я пойду на вверх, он там. — Удачи, — искренне пожелала сестра и немного грустно улыбнулась, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Уже на лестнице, Галлагер перекинулся через перила и решил на всякий случай уточнить: — Еще лейкопластырь остался? — Неа, — услышал он уже с кухни. Хлопнув по перепилим ладонью, продолжил свой путь, бросив через плечо: — Понял. Постараюсь быть более доходчивым. Солдат знал, что виноват перед всеми. Но так же понимал, что семья простит: со временем, может завтра, может через год, но простит, потому что любит, но с Микки не было такой уверенности. Только сейчас высокий мужчина начал осознавать, сколько всего вынес бывший возлюбленный. Которого, он как раз встретил между комнат в коридоре. Заметив рыжего ублюдка, Милкович просто молча собирался пройти в свою комнату. На плече висело голубое полотенце, возможно тот шёл из душа. — Микки, — окликнул его рыжий, но парень лишь прошёл мимо него, не проронив ни слова. Раздраженно вздохнув, последовал за ним, твёрдо уверенный в том, что добьётся своего. — Тебе все равно придётся поговорить со мной, — Йена бесил этот детский сад, игры в обиду и молчанку. — Да схуяли? — темные брови брюнетка сошли на переносице, когда он повернулся к человеку напротив. — Мы живем в одном доме, я знаю, где ты спишь, и во сколько ходишь по утра ссать в толчек, как думаешь много трудов мне составит ходить за тобой по пятам? — рыжий скрестил руки на мощной груди. — Мне вообще похер, что ты будешь делать, — безразлично окинул взглядом собеседника гопник, немного задерживая на мощном теле, — Если ты ещё не понял, то между нами все. А теперь мне пора, я опаздываю. Развернувшись, Милкович с самым похуистическим взглядом хотел пройти, но Йен не дал этого сделать. Как только гопник делал один шаг в лево, чтобы обойти собеседника, Галлагер повторял за ним. Тем самым они сталкивались практически лицом к лицу с друг другом каждый раз. — Я же сказал, что мы поговорим, — отрезал рыжий, всем своим видом показывая отсутсвие склонности в этом вопросе. — Если ты сейчас не отойдёшь, я разобью тебя ебало. — Не веди себя как целка, Микки, — он немного поражался тому, как бывший играет безразличие. — Ты хули приебался? Смотря в бездонные голубые глаза, в которых явно было что-то помимо злости и неприязни, Йен сделал небольшой шаг навстречу. Не увидив должного сопротивления со стороны собеседника, Йен немного прикусил губу и резко, не дав одуматься, впечатал брюнета в стену. Поставив одну руку вытянутой и оперевшись на твёрдую поверхность, вжал все телом Микки ещё сильнее. — Я хочу тебя поцеловать, — прошептал практически впритык в мужские губы, обжигая свои горячим дыханием. Увидев на устах Микки улыбку, он наконец-то расслабился. Не сопротивляясь и явно заинтересованный в ласках Милкович, нравился больше. Секс – лучшее решение всех проблем. — Мне не хватало тебя. — Блять, Галлагер, — томно прошептал брюнет, практически ощущая возбуждение солдата на себе, — Кто-то реально ведёт на эту хуйню? Усмехнувшись, бывший гомофоб готов был заржать. — Микки, нахуй. — Пихай своего двадцатисантимертвого друга в другое подставное очко. Йена не знает, что ответить и как пробить ледяной панцирь бывшего. Он принципе уже не понимает, что делать дальше. — Я скучал, — спокойно выдает рыжий. — Слышишь, Галлагер, — венка на висках темноволосого запульсировала, — Не строй тут из себя такого заботливого еблана, тебе насрать пол года было, хули ты сейчас от меня хочешь? Толкнув парня в грудь, Микки быстро потерялся среди светлых стен и деревянных дверей.

***

Просиживая на кухне третий час, Йен отчаянно пытался найти работу. То, что все считали его умершим, не означало, что теперь мужчина должен сидеть на шее у Фионы, как маленький ребёнок. Тем более семье сейчас не помешают пару сотен в неделю. Протерев глаза, старший готов был уснуть прямо за столом. Вновь влезть в криминал он не хотел. Твёрдо решил – с этим покончено. — Неужели в нашем районе Чикаго найти работу стало проблематично? — усмехнулся Лип и с неприятным скрежетом открыл банку пива. — Никакого нелегала, — сразу отбросил чёрную работу рыжий и вновь уставился в десятки объявлений. — С каких пор Галлагеры начали зарабатывать честным трудом? — насмешливо произнёс брат, улыбаясь, — И как успехи? — Из всего что я видел, — брат поднялся со стула и подошёл к кухонному гарнитуру, — Крутить задницей перед богатыми дядьками лучшее. Ночной гей-клуб. — Разве проституция законна? — Филлип вспомнил слова, сказанные собеседником минуту назад. — Я не сказал, что буду им сосать. — И смысл тогда? — Танцевать. В клубах танцуют, Лип. Не трахаются. Кажется, это новость слегка была шокирующей для кучерявого, но Йен просто пропустил этот момент. — … Да, ебать, конечно… Слышится скрип лестницы и спускается растрёпанный брюнет. Разговаривая с незнакомцем по телефону, быстро пролетает ступеньки. В домашней одежде и с вальяжной походкой направляется на кухню, видимо, взять что-то перекусить. Не удосужившись даже взглянуть на бывшего возлюбленного, Микки проходит мимо, нарочито сильно задевая рыжего плечом. — Сочту это за «доброе утро», — сдержанно произносит Галлагер и сжал челюсть до скрежета. — … Да, — открывает холодильник проигнорировав слова парня, — Можем сегодня. Йен хмурится. Можно расслышать лишь хриплый мужской голос и помехи связи, но этого, к сожалению, мало чтобы понять что за незнакомец. — С кем он? — коротко бросает рыжий и переводить взгляд на брата. Не успевает Лип ответить, как раздаётся снова голос Милкович: — Блять, это было охуеннно. У меня до сих пор разрывается задница от твоего хуя. Хочешь приезжай, отсосу. Пальцы высокого парня крепко сжимают край деревянного стола. Какого х… Внутри Галлагера накатывается раздражение. Неужели тот реально думал, что после его смерти Милкович будет всю жизнь один? Это пиздец как глупо. Но блять, что это за хер, которому Микки сосет? Он должен сосать только мне. Он обязан сосать только мне. И никому больше. От накатившийся по всему телу злости, пальцы, сжимающие деревянную поверхность побелели. — Все ок? Голос кучерявого отличника выводит из мыслей. — Да, все отлично, — не выдавая истинных эмоций спокойно отвечает рыжий, прожигая спину бывшего. — Ну тогда может перестанешь ломать стол? Скрестив руки на мощной груди, Йен никак не комментирует этот вопрос. Он не ревнует. Он блять никогда не ревновал никого. Тем более они даже не вместе. — Лип, сегодня придёт Джей, — Микки напрочь делает вид, что Галлагера не существует, — На ужин. В девять. Шатен кивнул в знак согласия и, подхватив какие-то вчерашним сэндвичи с беконом, отправился к телевизору в гостиную. Как только след Милковича простыл и повисла гробовая тишина, мужчина повернулся в брату. — Кто такой Джей? Лип молчал примерно десять секунд, а потом тяжело вздохнув, будто сожалея, проговорил: — Чувак, тебя не было пол года. Многое изменилось. — Кто. Такой. Джей. — Это его парень.