***
Незнакомец стоял напротив могилы, чьё имя, красивыми буквами выгравировано на дорогом камне, было до боли знакомым. Фотография была не из самых удачных, по мнению мужчины, но это было не столько важным фактом, как например, то что памятник был разломан. На сырой земле до сих пор лежали куски камня, и Йен присел на корточки, потрогав острые концы. На них была свежая яркая кровь. Рыжий практически представил, как Микки кулаками ебашит чёртову плиту, не веря, что больше любимого человека нет. Постояв ещё одну минуту, высокий мужчина схватил спортивную сумку, которую принёс с собой, и направился к выходу с кладбища. Прошло ебаных пол года и теперь можно вернуться домой. Галлагер восстановился. Плотностью. Вновь сел на чёртову пилюли от биполярного расстройства, начал вести более стабильный образ жизни. Шесть месяцев в бегах дали кучу возможностей все переосмыслить. Сейчас, возможно, он даже жалел, что так поступил, но тогда это казалось жизненно необходимым. В армии накрыла с головой биполярка, а все таблетки смыты в толчек. Тогда Йену казалось, что белые капсулы не нужна ему, что он справиться сам, но — нет. В один день, когда на базе случилось ужасный пожар, солдат решил кинуться в самое пламя, дабы вытащить оттуда сослуживца. Было слишком поздно, когда рыжий, задыхаясь от угарного газа, нашёл обгоревшее до неузнаваемости тело. Смотря на изуродованную фигуру, которое можно отличить от других только именным бейджиком, биполярка парня решила, что не хочет закончить так же. Идея пришла в голову довольно быстро. Поменяв свой бейдж с тем, что висел на форме погибшего парня, Йен бросился из дома через чёрных ход и сбежал. Погода была тёплой. Солнце бесшабашно пекло, от чего короткие волосы, цвета пламени, играли на свежем воздухе. Расхаживать вот так по Чикаго, конечно не было лучшей идей, вероятность встретить кого-то из своих всё-таки была реальной. Поэтому парень, недолго думая, свернул в первую подворотню и достал мобильник. Тот день запомнился надолго. Свалил после побега за границу в Мексику, он начал жить с нуля. Нашёл неплохую работу, где поначалу приходилось вкалывать сутками, снял квартиру на окраине и жил практически счастливо. Пока не начались приступы. Неделями рыжий находился в депрессивном состоянии, мужской разум не покидали суицидальные мысли, а руки так и тянулись к острым ножам. Это был сущий ад, с которого выйти казалось нереальным. Оглядевшись и убедившись, что никого нет, Галлагер залез в телефонную книгу, где находился всего один записанный контакт под именем «.» Закусил нижнюю губу, большой палец так и хотел нажать на кнопку зелёного звонка и позвонить, но Йен тут же откинул мысль. Нельзя действовать так легкомысленно и принялся печатать сообщение. А потом, гуляя на просторах Мексики по ночным улицам, наслаждаясь тёплым воздухом, бывший солдат заметил одну интересную картину. В кафе со стеклянными стенами, за одним из деревянных столиков сидела молодая пара. Двое мужчин держались за руки и пили горячий чай, улыбаясь и громко смеясь. Почему-то эта картина счастливой семьи болью кольнула в сердце. Только смотря на них, он вспомнил одного парня, в которого по молодости был до безумия влюблён. Обычный гопник-гомофоб, который в итоге плотность заполучил сердечко семнадцатилетнего сосунка. — Микки. Его звали Микки, — произнёс Галлагер так будто, когда-то забывал его имя. «Неизвестный пользователь», [15:32]: Нужно встретиться. «.», [15:33] Это вообще, блять, кто? «Неизвестный пользователь», [15:35]: Ебанный Санта Клаус. Если я скажу, ты не поверишь. «.», [15:37] Хули надо тогда? «Неизвестный пользователь», [15:40] Наше кафе, через десять минут. Нет времени объяснять. Йен вышел из переулка и направился к месту встречи. Он придет. Рыжий был уверен. На девяносто девять процентов. Но этот оставшийся один процент… «Неизвестный пользователь», [15:55]: Ты веришь в чудеса, брат? Убрав телефон подальше в глубокий карман, зашагал в белых новых кроссовках по знакомым улицам Южного Чикаго.***
— Я до сих пор не могу свыкнуться, что ты жив, — саркастически выдал Лип и отправил в рот очередной сэндвич с курицей. — Мне показалось или в твоём голосе прозвучали нотки сожаления? — вскинул брови к небу Йен, скрещивание пальцы одной руки с другой. — Нет, брат, это чертовски ахуенно, — улыбка кучерявого была бесценной, — Я рад, что ты вернулся. — Я не могу пока вернуться, — веселый настрой как рукой смахнуло, — Я не за этим приехал. Глаза собеседника увеличилась в размере, а рот приоткрылся в немом удивлении. — Чего, бля? Йен скучал, очень. По брату, по семье, по вечно суетившейся Фионе, по вечно недовольной Дебби, и маленькому Лиаму. И еще по кое-кому. — Я слышал у вас проблемы, — начал Галлагер серьезным тоном и заметил потухший взгляд родственника. — Неуплаты по долгам за дом, — грустно ответил парень и уже не охотно ковырялся железной вилкой в тарелке с едой, — У нас есть неделя, чтобы найти двести штук баксов, либо нас выселят. Солдат знал о проблемах родных, которые начались после того, как Фиону уволили с работы, и доход резко упал. Содержать столько детей одной задача не из легких в их то районе. — Новую должность Фиона так и не нашла, — продолжил, — Мы с Дебби что-то пытаемся сделать, но сам понимаешь, двести штук это слишком дохуя для нас всех. — Я знаю, — коротко кинув, пнул под столом спортивную сумку к ногам брата, — Тут вся сумма. Загнув под стол, Лип незаметно открыл чёрный замок. Внутри стопками находились деньги, очень много денег. Кучерявый никогда не видел столько баксов своими глазами, и тем более не держал в руках. — Ты приехал, чтобы помочь с бабками, — слишком быстро догадался,— А дальше что? Уедешь? — с вызовом в больших глазах бросил умник, явно недовольный сложившейся ситуацией. — Да. — Иди ты в пизду. Да просто потому, что Йену пиздец как страшно. Он найдёт тысячу причин встретиться хоть с кем-то из своей близких. Шатен осуждающе посмотрел на собеседника напротив, поднялся со стула и отпихнув сумку от себя, развернулся, подкидывая помещение. — Лип, — окликнул его рыжий, — Как он? Микки. — Спроси у него сам, — коротко кинув, произнёс парень, быстро скрывшись за столиками среди людей. Покидая кафе со странным чувством одиночества, возникшего из ниоткуда, Лип от части понимал брата. Все считают его мертвым уже полгода, и просто заявиться на порог будет максимально глупо. А когда вскроется, что Йен умышленно выдал тела другого за себя и не написав не одного сообщения — Фиона просто не выдержит этого. По дороге домой, кучерявый подумал о том, чтобы все рассказать Микки. Это единственный человек, который сможет отговорить Йена уезжать. По-глупому скривив лицо, тут же откинул это мысль. Милкович только начал заново жить, пройдя такой лютый пиздец, и если рыжий не послушает его и уедет, парень просто не переживет — дважды потерять любимого слишком хуево. — Я дома, — открывая входную дверь и довольно громко хлопнув, крикнул Галлагер и безвольно упал на мягкий диван. Было ощущение, что его пустили через соковыжималку трижды. — Как прошёл твой день? В гостиной из неоткуда появилась Дебби, которая по всей видимости собралась на очередную лесбийскую тусовку. — Заебись, хочу сдохнуть, — отшутился в ответ собеседник, утыкаясь лицом в розовую подушку, — Ты куда-то собралась? — Да, — девушка нанесла очередной слой темно-бордовой помады, смотрясь в маленькой круглое зеркало в руках, — С тех пор, как к нам переехал Микки и заселился в комнате Йена, а это означает, что рядом с моей, Сэнди отказывается заниматься со мной сексом, потому что этот придурок каждый раз заходит без стука и просит заткнуться, так как будто это его дом. Переваривая поток информации от сестры, Лип скривился от удивления: — С каких пор у нас живет Микки? — С тех пор, как Мэнди его выгнала, — похлопав губами, стирая лишним остатки помады невзначай бросила шатенка. — Давно ли у нас ебанный приют для бездомных организовали? — пробубнил недоумевающи кучерявый и устало потёр лицо ладонями. Тут же со второго этажа раздался громкий голос молодого Милковича: — Завали ебало, Галлагер. — Я всегда говорила, что он милый. Душевно вам поболтать, я убежала, — послав воздушный поцелуй на прощание, сестра направилась к выходу, но стоило только схватиться за дверную ручку,как столкнулась лицом к лицу с незнакомым мужчиной. Старик выл высок, в деловом чёрном костюме аккуратного пошива, лишь несколько морщин и гусиные лапки в глазах выдавали в нем человека в возрасте. Он обвёл взглядом Дебби и, видимо, не удовлетворившись результатом спросил: — Здравствуйте, Фиона Галлагер в данный момент находиться дома? — Фиона, к тебе пришли, — через всю гостиную крикнула Дебби, на чей ор сбежалось все семейство. Буквально через десять секунд старшая была на месте, снимая смешной кухонный фартук, запачканный жирным фаршем. — Чем могу помочь? — У нас хорошие известия, ваш дом больше не продаётся. Сегодня за него внесли залог в размере двести тысяч баксов, подпишитесь здесь, что ознакомлены, — старик протянул синюю ручку девушке и указал пальцем на строчку с росписью, — И инициалы, пожалуйста. Галлегер немного растерялась, но тут же взяла себя в руки, подписывая чёртову бумагу – такой момент упускать нельзя. Кто бы это не был, но этот человек спас их от участи Фрэнка: бомжевать по помойкам и спать на теплотрассе. — Отлично, хорошего Вам дня, — улыбнулся немного желтоватыми зубами и убрал папку с бумагами подмышку. — Стойте. Как скривился Лип не заметил никто. Только он один знал, кто заплатил ебаный залог, а ещё понимал, что сейчас спросит сестра. — Кто же внёс деньги? Галлагер, уткнувшись в подушку, тихо молился, чтобы старик быстрее съебался и ничего не рассказал. — Извините, человек пожелал остаться инкогнито, — очередная неуместная улыбка. Вздох облегчения из мужских уст был сокрушительными. Слава богу, Йен не настолько тупой и додумался не представляться. Но радоваться было рано. — На сколько мне известно, — как-то странно начала Фиона и полезла в карман старых джинс за мятой и потрепанной двадцаткой, — При внесение залога человек обязан предаставить документы, подтверждающие личность. Лип глухо выругался. Где-то Фиона что-то через мер какая умная, а где-то шарф от колготок отличить без помощи не может. Надеяться, что Йен успел сделать липовые доки слишком маловероятно, ведь это же Йен. Ему будет в принципе похуй. — Да, точно, совсем упамятал, — забирая протянутую купюру томно протянул старик, — Человека внёсшего залог зовут… Да блять, нет, нет…. — Йен Клейтон Галлагер.