Я тебе не детка

Культурно-деловой центр находился в массивном здании недалеко от Бруклина и занимал три верхних этажа. Здесь проходили показы, фотосессии, кастинги, съемки реклам, роликов и телешоу, а также неиссякаемый поток мастер-классов и курсов по творчеству. Тэхен и Хосок провели тут немало времени, пока завоевывали Америку. По правде, они видели эту стеклянную громадину чаще, чем собственные спальни, и воспоминания с тех пор всё еще были яркими. Тогда, минутой счастья для Хосока был момент прохождения от вращающихся дверей до лифта. Момент полного удовлетворения, когда окружающие звуки окунали его в атмосферу глянцевого успеха и беспрерывной работы. То были звоночки уведомлений с телефона, стук подошв о гранитный пол, хруст панини (завтрак на ходу — классика), голос Тэхена под боком, гул сотрудников и посетителей. И никогда бы Хосок не подумал, что ступит на порог этого места, ощущая себя так неловко. В полной тишине. — Ух ты. Дружелюбно. Голос Тэхена разлетелся по пустому холлу громким эхом. Уборщик, мывший пол возле стойки регистрации, повернул голову в их сторону и молча указал на крайний лифт. Остальные два не работали, было ещё слишком рано. — Спасибо, — буркнул Хосок. Он вяло поплелся вслед за другом, сонными глазами прожигая в спине Кима десять дыр разом. — Эх, говорила мне мама, иди на стоматолога... — Я тебя не будил и за собой не тащил, — напомнил Тэхен, перекладывая крафтовый пакет в другую руку. Вышагивал он очень бодро. Словно не ему прошлой ночью удалось поспать всего два часа после утешающей беседы с Чонгуком по телефону. — Сам увязался, так что не ворчи. — Ты глуп и влюблен. Как мне тебя без присмотра оставить? Хосок нажал на кнопку с нужным этажом, и дверцы лифта закрылись. Тэхен прислонился спиной к зеркальной стене с озорной усмешкой на губах. — Я всего лишь хочу заранее осмотреть локацию и убедиться, что она соответствует концепту. Едва ли твоя помощь тут нужна. Хосок закатил глаза. — Конечно. Уверен, твои мысли занимает только работа, и ты вовсе не бежишь к Чонгуку, чтобы вручить подарки и сторожить его гримерку три с лишним часа, как верный пес. День заветной фотосессии (а также свидания с Чонгуком), ради которой Тэхен и Хосок вернулись в Нью-Йорк, наступил. Арендованная для этого события студия уже вовсю кипела от работы, но присутствие фотографа пока что там не требовалось. По плану, вначале будет проведен прямой эфир, отсняты промо-ролики и интервью. Первое и второе нужно, чтобы представить моделей через интернет перед выходом журнала, а последнее используют для написания статьи. Только после перечисленных мероприятий и состоится фотосессия. Этот день был действительно важен для карьеры Чонгука, и Тэхену было спокойнее при мысли, что он будет рядом, чтобы приободрить и поддержать модель. Ким нисколько не сомневался в профессионализме Чона и был уверен, что тот выдержит куда более напряженный график. Однако прошлым вечером что-то сильно расстроило Чонгука. Потребовалось немало постыдных историй со школьных времен Тэхена, чтобы заставить его смеяться, а не плакать. Что бы ни произошло, фотограф не допустит, чтобы это повлияло на такой чудесный и знаменательный день, как сегодня. Едва дверцы лифта открылись, Хосок вынул телефон, проверяя обновления. Профессиональная привычка. — Ого, — менеджер застыл посреди коридора. — Тебе тут весточка от менеджера Чонгука. Хочет, чтобы ты кое-что заполнил и отправил ему перед тем, как вы пойдете в театр. — О, — что ж, вполне похоже на гиперконтроль Намджуна, — без проблем. Что там, анкета? — Скорее, тест. Тэхен любопытно взглянул на экран смартфона. Глаза его округлились до максимальных значений. — Это что, госэкзамен?! Откуда семьдесят вопросов? Не удивлюсь, если тут где-нибудь кроссворд составлен... Друзья так увлеклись pdf-файлом, что и не заметили, как дверь студии открылась. — Есть один, на восемнадцатой странице, — сказал Намджун. — Предпоследнее задание. Тэхен и Хосок синхронно подняли головы. Под непроницаемым взглядом Кима-старшего они ощутили себя рыбками в аквариуме, которых этот двухметровый продавец морепродуктов собирался выловить и нашинковать. Руки мужчины были сложены на груди, а челюсти плотно сжаты. Мышцы нехило натягивали ткань рубашки и брюк. Чонгук однажды упомянул, что родители Намджуна уже много лет работали в полиции, и в правдивости этой информации не было никаких сомнений. — Добрый день, — сказал Тэхен. Хотел добавить в конце "мистер президент", но вовремя остановил себя. Ёрничать сейчас не лучшая затея. — Утро, — поправил Намджун. Епть. Быть Тэхену завернутым в суши, не иначе. Намджун убрал руки в карманы и отступил в сторону, позволяя двум зайти в студию. Его голос звучал спокойно, но аура оставалась боевой. — Вы рановато. — Да, знаю. Хотел побыть с Чонгуком во время перерывов, — ответил Тэхен. "Будь честным и смелым" всё ещё его девиз, и слегка трясущиеся коленки — не повод им пренебрегать. Мужчина хмыкнул и взглянул на Хосока. — Что? Я раб. Куда он, туда и я. Пока шел допрос новоприбывших, Чонгук был в гримерной, сидел спиной к зеркалу и прокручивал в голове отрывки вчерашнего разговора с Тэхеном. Визажисты и стилисты суетились вокруг, колдуя над его образом. Чону выделили отдельную комнату. Другие модели готовились в соседнем помещении, все вместе. Не верилось. Обложка престижного журнала, личная гримерка, огромный гонорар, признание, слава. Чонгук наконец обрел успех. Он шел к этому годами. Почему же единственное, что вызывало улыбку, это мысль о свидании с Тэхеном? — Мы закончили, — объявила стилистка и вручила Чону бутылку воды с трубочкой. — Пожалуйста, будьте аккуратны, если захотите пить. Чонгук крутанулся на стуле, чтобы оценить результат в зеркале. Персиковые тени и тонкая подводка для глаз, блестки на скулах и сочный малиновый блеск на губах. Макияж в теплых тонах хорошо сочетался с темными волосами, уложенными красивыми, слегка небрежными волнами. Одна прядь была заплетена в косичку и украшена бусинками-жемчужинами. Наряд состоял из укороченной белой футболки и широких джинсов бежевого цвета. На шее висела прозрачная подвеска в форме ромба, с навсегда застывшими внутри эпоксидной смолы незабудками. Чонгук привстал и подался вперед, рассматривая детали. Работники переглянулись с довольными лицами, видя радость в глазах модели. Чон был свободным, игривым и невинным, как само лето. Словно в детство вернулся. Чимин бы оценил. — Спасибо большое! Это нечто, это... Очень красиво, — восторженно сказал Чонгук. — Всегда к вашим услугам! Хотя, мы лишь воплотили концепт, который придумал Ви. Он действительно знал, как подчеркнуть вашу красоту. — Ви? Конечно, как Чонгук мог забыть... Среди фотографов, подавших заявки, был проведен конкурс на лучшую летнюю концепцию. Чон видел их на планшете Намджуна мельком и был тогда не очень рад. Безусловно, он профессионал и выполнил бы любую задачу, но это не помешало бы ему внутренне негодовать из-за чрезмерной наготы и вычурности. Фотографов можно было понять: они стремились создать как можно более изысканный и цепляющий образ, чтобы выделиться и победить. Они не думали о предпочтениях и комфорте модели. В отличие от Ви. Наивно полагать, что статус и репутация не имели никакого влияния на победу Тэхена. Однако его идея и вправду оказалась лучшей. Ким рискнул, отдав предпочтение естественности, простоте и (совсем немного) сказочности. И не прогадал. — Скорей бы ты меня увидел, — прошептал Чонгук и широко улыбнулся. Вот бы уйти отсюда прямо сейчас, взять Тэхена за руку и гулять весь день под летним солнцем. "Ничего не мешает нам сделать это завтра. В качестве второго свидания", — подумал Чонгук, и всё его нутро до самых кончиков пальцев заполнило счастье. Стилисты и визажисты покинули гримерку. Чон аккуратно попил воду через трубочку, чтобы не повредить блеск для губ, и взял в руку смартфон. Что-то важное мелькнуло в его мыслях недавно, что-то модель хотел сделать... Лето, детство, Чимин... Чимин. Чонгук сжал трубочку между зубов. Как Пак жил сейчас? Помнил ли Чона? Простил ли? Воспоминания о лучшем друге из далекого прошлого навеяли ровно столько теплоты, сколько и стыда. Чонгук зашел на свой старый аккаунт в Твиттере, где был подписан на Чимина. Пак продолжал вести страничку и по сей день. У него было много фото животных, неба и, конечно же, себя — такого красивого себя, что у Чонгука челюсть отвисла. Модель почитал его посты, посмеялся с историй и шуток про айдолов. Затем вернулся к одной особенно удачной фотографии, сделанной то ли в парке, то ли в ботаническом саду, и уже хотел поставить лайк, но одернул себя. — Я могу отмечать только фото знаменитостей, — пробурчал Чонгук и поник. — Хотя, это ведь мой старый аккаунт... Какая разница, в самом деле? Чонгук быстро нажал на сердечко и отбросил телефон, словно ничего не произошло. Что теперь? Ждать, пока Чимин заметит и напишет сообщение? Нет-нет. Чонгук сделает это сам, как только закончит с делами. Он помирится с Паком. Это намерение залечило ещё одну ноющую рану в сердце. Стоит продолжать в том же духе. Искать внутри себя то, что не дает покоя, и решать проблему. Только так получится понять себя и избавиться от невидимого груза. Пока модель витал в мыслях, в дверь постучали. — Можно, — сказал Чонгук, не глядя на входящего. — Пора идти на эфир? — Не торопись, на поцелуи время есть, — раздался голос Тэхена. Ким усмехнулся. Несравнимым удовольствием было видеть, как лицо Чонгука вмиг просветлело, а ноги вскочили, несясь навстречу фотографу, чтобы затем робко остановиться. Вот ведь... Хотелось броситься любимому человеку в объятия, но съемки, наряд! Нельзя, чтобы помялся. Чонгук часто хлопал ресницами, не зная, куда себя деть. Потому просто стоял, в шаге от Тэхена, позволяя тому смотреть. Любоваться. — Команда отлично постаралась, как видишь, — сказал Чонгук, поправляя ворот футболки. — Ты... Наверное, оборудование пришел проверить? Или локацию посмотреть? Она уже готова. Видел? — Ещё успею. Глаза Тэхена были полны восхищения. Так полны, что Чонгук смущенно отвел взгляд и стал растирать пальцы от бурлящего в груди приятного волнения. Рядом с Кимом он чувствовал себя таким живым. — Похоже на то, что представлял? — В тысячу раз лучше, — ответил фотограф. — Не возражаешь, если добавлю одну деталь? Чонгук кивнул. Что бы ни задумал Ким, ему хотелось это испытать. Тэхен поставил пакет на диванчик и, немного порывшись внутри, достал длинную лакированную коробочку прямоугольной формы. Словно продавец в элитном бутике, Ким положил её на ладонь и со звучным щелчком открыл крышку. Внутри оказался набор тонких и изящных золотых колец. Чонгук всё смотрел и смотрел на украшения с открытым ртом, не делая попыток притронуться. Тэхен прокашлялся и тихо спросил: — Не нравится? Серебро больше любишь? Так и знал, надо было оба набора брать... — Мне очень нравится, очень! — Чонгук замахал руками. — Просто... Это правда мне? То есть, я могу надеть? Ким хмыкнул и указал на пакет. — И кольца, и всё, что лежит там. Всё тебе. Купил немного мелочей, еще в Париже. Еле-еле через твою двухметровую таможню пронёс... — Намджуна? — Чонгук засмеялся. — Да, он такой. Но... у меня для тебя ничего нет. Тэхен махнул рукой, скривив лицо. — Брось. Я не для того делаю подарок, чтобы что-то себе отхватить. Я хочу тебя порадовать — тем более, в такой день. Как, задумка удалась, м? Чонгук закивал, всем видом выражая согласие, и, более не мешкая, надел кольца. Зачарованно вертя рукой перед глазами, он ещё долго не мог на них насмотреться. Среди расчесок, палеток, выпрямителей и других инструментов красоты притаилась музыкальная колонка. Та была подключена к местному радио и разбавляла тишину гримерной бодрыми песнями. Это было очень кстати, ведь Тэхену казалось, что стук его сердца вот-вот сотрясет студию, подобно землетрясению. Он так любил Чонгука. Когда Чон вдоволь налюбовался на кольца и собирался опустить ладонь, Тэхен её перехватил и прижал к своим губам, целуя костяшки пальцев. Это заняло всего секунду — и её хватило, чтобы у Чонгука внутри расцвел майский сад. — Мюзикл в пять, — произнес Ким. На смуглой коже не так сильно был заметен румянец, но трепет в его голосе выдавал смятение. — Придешь? — Не сомневайся, Тэхен-и.