Миллион ради встречи с тобой

Чимин нетерпеливо крутился около номера Юнги, пытаясь отодвинуть своих же телохранителей от двери, недовольно матерясь тихо себе под нос. Как только закончился концерт, Юнги увезли в отель по приказу менеджера Кима. Сокджин прекрасно осознавал, что долгий шестнадцатичасовой перелет с пересадкой в Амстердаме изрядно помотал непривыкшего к такого рода перелетам юного переводчика, что может отрицательно сказаться на его здоровье и запороть все последующие концерты. Несмотря на вселенскую любовь Чимина к Юнги, компания вряд ли захочет платить неопытному студенту-переводчику много денег просто так, плюс ко всему еще и оплачивая его возможное лечение. — Я хочу видеть Юнги, — заворчал Чимин, до сих пор сдерживаемый Чонгуком и Намджуном, все еще пытаясь отвлечь их и пробраться в заветный номер… Правда, ключа-то у него не было, но это уже совсем другая проблема, а Чимин всегда решал их по мере поступления. — Успокойся, господин Пак, — строго, как учитель, отозвался Намджун, прислонившись к двери, — Юнги устал, дай ему поспать… Не будь эгоистом… — Я рядом полежу, — жалобно проскулил Чимин, теряя остатки гордости перед своими телохранителями, уставившимися друг на друга в недоумении. Пак, заебавшийся после концерта, сейчас пребывал в ослепляющей эйфории от того, что его любимый человек здесь. Спит. В соседнем номере отеля, куда его поселил сердобольный менеджер Ким, запретив кому-либо приближаться к Мину и тревожить его сон. Еще не понятно, как бедный парень переживет акклиматизацию. А тут Чимин со своей любовью! — Можешь под дверью полежать, я тебе коврик постелю, от тебя воняет, как от бродячего пса, лучше бы душ принял, лежать он собрался, — раздался издевательский голос мистера Ким-сама-внезапность-Тэхена, появившегося из номера напротив при полном параде. Красиво уложенные легкими волнами светло-каштановые волосы, расстегнутая белая рубашка, свободного покроя брюки цвета какао. В руке Ким держал переброшенную через плечо черную кожанку с сумкой. Аккуратные длинноносые коричневые ботинки завершали образ. Само совершенство. Чонгук нервно схватился за ворот своего черного костюма, слегка оттянув от внезапно накатившей на него духоты. Дышать отчего-то стало очень тяжело. Чимин скептически оглядел Тэхена с ног до головы, выдавая: — Не успел концерт закончиться, а ты уже с блядским макияжем куда-то собрался без моего ведома. Цацок то, цацок понавешал… Пак нервно причесывал растрепанные волосы пятерней, поглядывая голодным волком на дверь, периодически кидая злобный взгляд на всех присутствующих… Тэхен демонстративно потряс запястьем, звеня многочисленными браслетами, а после показывая факулю с красивой золотой печаткой, а затем, словно фокусник, раскрыл перед Паком ладонь, на которой лежала заветная пластиковая карта-ключ от номера Юнги. — Понавешал, — приторным голосом произнес Тэхен. — Зато от меня пахнет ароматами Франции, а не ее помойками… Чимин сердито прищурился, теряя остатки терпения, уже готовый выломать ко всем ебеням эту чертову дверь, поочередно смотря то на карту, то на своего стилиста-выпендрежника. — Что… ты… хочешь? — делая паузу после каждого слова, сдался Чимин, скрестив руки перед другом. — Ты сказал никаких клубов, пока не пройдут концерты в Берлине, только после… — плутовато начал Тэхен, вертя за спиной кожанкой и небольшой черной сумкой. — Тэхен! Мать твою… — запыхтел Чимин, ноздри которого вздувались от понимания того, что Тэхен таким образом пытается нарушить их правило, а Чимин, ох как этого не любит, держа весь коллектив в чрезмерной строгости присущей истинному трудоголику. — Я тогда верну обратно ключ Сокджину, — убирая в карман пластик, Тэхен продолжал невозмутимо смотреть на душевные метания Пака, бессовестно шантажируя, найдя для себя лазейку под названием — Мин Юнги. — Тэхен, ну какие еще клубы! Я урежу тебе зарплату, — начал пылить Чимин, пытаясь успокоить внутреннего тигра. Тэхен снова вытащил из кармана пластиковый ключ, игриво помахав перед носом айдола, разворачиваясь и шагая обратно к своему номеру. — Твоя взяла, гребанный ты шантажист! — подскочил к нему Чимин, обхватывая бедра Тэхена руками, пытаясь нашарить заветный ключ. Тэхен не выдержав, прыснул со смеху. На его памяти не было еще такого, чтобы Чимин влюблялся в кого-то настолько сильно. Настолько сильно, что это делало его каким-то странным идиотом, не похожим на айдола. Поэтому, почему бы и не воспользоваться ситуацией? — Ну не при всех же, Чимин-а… — томно произнес Тэхен, хватая руки Пака в свои и разворачивая к себе. — Я тебя ненавижу… — прошипел Чимин, выдергивая желанную карту из рук Тэхена. — Люблю-ю тебя-я… — пропел Тэхен, помахав рукой, подходя к не сводившему с него глаз Чонгуку. — А ты, милый, пойдешь со мной! Сегодня все гей-клубы Берлина будут наши! — победно закончил Тэхен и потащил ошарашенного телохранителя за собой из коридора отеля. Тут и менеджер Ким неожиданно вывернул из-за угла интригующе улыбаясь. — Джей Эм, дай Мину отдохнуть и сам выспись! А я заберу своего любимого мужчину. Всё. Отбой. Под низкий смех Намджуна, Сокджин поволок того за собой, окончательно освобождая дверь в тайную комнату Чимина, где спал мужчина его мечты. Чимин, к своему собственному удивлению, стоял как вкопанный перед сокровенной дверью, не в силах поднести пластиковую карту. Он с замиранием сердца представлял, как откроет эту дверь и поспешит заобнимать любимого человека. Теперь же Чимин думал о самочувствии Юнги, который летел хер знает сколько часов, чтобы оказаться рядом с ним… или все же его соблазнила перспективная работа? Паку такие чувства в новинку. Паку нужна определенность. Юнги настолько непредсказуем в своих действиях, что заставляет каждый раз сердце Чимина исполнять гимнастические этюды, ухая вниз по стенкам грудной клетки. Лихо отбрасывая все сомнения, представляя, будто бы он на сцене, Чимин в конце концов открывает дверь и заходит в номер. Юнги мирно посапывал на краю кровати в позе эмбриона, крепко обнимая одеяло, зажимая его между ног. Голубая пижама в синюю полоску превращала Мина в ангела, добавляя ему некой невинности и детской непосредственности. Ореола только не хватало и перьев повсюду. Чимин, невольно вспоминая подъебы своего дружка-стилиста, направился в ванную, прежде чем прилечь на белоснежную кровать Мина. Минут пятнадцать спустя Чимин в светлом банном халате заполнил комнату свежим морским воздухом, мягко укладываясь рядом со спящим парнем, повернутым к нему спиной. — Ты превратил меня в какой-то мякиш от булки, — тихо зашептал Чимин, упираясь локтем в подушку, подперев ладонью лицо. — А раньше я был… был… — задумался на минуту Чимин. — Гренками. Точно! Чесночными гренками. Что ты со мной сотворил, прекрасное создание? Укладываясь на спину, Чимин продолжил свой откровенный монолог, глядя в потолок, невольно представляя голубое небо ипподрома. — Честно, я до конца не осознаю, что значит любить, и не строю воздушных замков. Хотя иногда так хочется, — воодушевленно произнес Чимин. — Ты. Я. Навсегда. Как в тупых мелодрамах. Я на самом деле думал, что всегда буду один… В моей профессии вообще нельзя доверять людям, и все отношения основаны на взаимной выгоде. Впрочем, как и обычные. Я и предложил-то тебе подзаработать, естественно, никогда не давая незнакомцам деньги просто так. Холодный расчет. Был. Теперь я готов сам тратить хуеву тучу этих сраных миллионов, лишь бы ты был просто со мной. Просто спал на кровати, обнимая одеяло. Лучше бы, конечно, меня… Но… Юнги застал Чимина врасплох, неожиданно повернувшись и схватив его в охапку, утыкаясь прохладным носом в его шею. — Иди сюда, чесночная гренка… — пробубнил Юнги, снова проваливаясь в сон, пока ошарашенный Чимин пытался прийти в себя и успокоить свое беспокойное сердечко. — Ты? Ты всё слышал? — обреченно прошептал Чимин, не в силах даже пошевелиться от такого приятного жеста. — Тссс, — глубокий тихий голос отозвался горячими мурашками на шее Чимина, губы Юнги нежно задевали кожу. — Ты устал, давай поспим. Вместе. — А я разве уже не сплю? — озвучил свои мысли Чимин, обнимая Мина в ответ. Юнги лишь крепче прижался к любимому айдолу, погружаясь в сладкий сон. Чимин вскоре уснул, расслабляясь в объятиях любимого мужчины, искренне надеясь, что это не галлюцинации. И не съемки. И не сцена. Здесь только двое. Любимый айдол в объятиях любимого фаната. И айдол, который тоже стал фанатом. Фанатом единственного мужчины в своей жизни. Того, кого случайно встретил на улице. Тогда, к великому счастью Чимина, парниша его не узнал. Тогда, когда он заебался от всего и ненавидел эти дебильные встречи, зарабатывая по миллиону долларов, притворяясь душкой перед детишками чеболей. Все их лица забывались сразу же по окончании встречи. А вот это лицо, он надеется, будет видеть, как можно чаще, как можно дольше, в идеале — до конца своей жизни. Лицо того, кто смог коснуться его неприступной души. Если бы ему кто-то сказал, что рандомный парень у отеля окажется его личным любовником, а вскоре превратиться в любимого мужчину, Чимин бы язвительно посмеялся тому в лицо. Ведь так не бывает. Всегда есть подвох. И он его искал, до тех пор, пока не нашел на встрече. Встрече на миллион. Теперь Чимин готов платить миллионы ради объятий и поцелуев с Юнги (не как раньше — только лишь за секс), совсем не подозревая, что Мин его все-таки любит, не прося ничего взамен, бесплатно одаривая Чимина своей любовью в ближайшем будущем. А пока что они делили постель, наслаждаясь яркими снами, чтобы наутро проснуться в объятиях друг друга.