Миллион ради встречи с тобой

До стилиста потихоньку доходило, что он только что ляпнул с запалом, ни секунды не раздумывая. Тотчас поднявшись с сиденья, Тэ с безумными глазами направился в конец автобуса, туда где никого не было, и сел подальше от группы, спрятав за маской свое лицо. Чонгук, сердито сдвинув брови, поспешил занять место рядом с Тэхеном, окинув решительным взглядом мужчин, мол, я сейчас со всем разберусь. — Чонгук, смотри мне! Ответственность за жизнь и состояние моего стилиста теперь на тебе! — прокричал на весь автобус Чимин, грозя пальцем. — Тоже мне, мистер Айсберг. Опускаясь на свое сиденье, Чимин уставился на сосредоточенное выражение лица Юнги, будто бы тот смотрел дораму по телеку, искренне переживая внутри. — Все обойдется, — ласково улыбнувшись, Чимин легонько щелкнул по носу Юнги, отчего тот недовольно поморщился. — Я болею за их пару, — положа руку на сердце, произнес Юнги, болезненно заломив брови. — Мы тоже, — неожиданно подали голос где-то впереди Джин с Намджуном. Менеджер нежно обнимал своего телохранителя, поглядывая то на город, то на сидящих позади парней. — Просто Тэхен никогда не влюблялся, в принципе, как и я, — задумчиво сообщил Чимин, с любопытством посмотрев на Юнги. Мин с теплотой разглядывал изумительно красивое лицо Чимина, еще раз отмечая про себя, какой все-таки Пак идеальный. — Смотри какая красота, Чимин! — воскликнул Юнги, указывая на что-то пальцем вдалеке. В недоумении Чимин перевел удивленный взгляд с парня, не понимая, что последний там увидел. Юнги не заставил себя долго ждать, подавшись вперед, с любовью касаясь пухлых губ своего возлюбленного. Сперва оторопев от смелых действий Юнги, Чимин замер, наблюдая за прикрытыми веками парня, залюбовавшись длинными ресницами. Его рот растянулся в довольной улыбке, а руки по-хозяйски расположились на талии Мина, привлекая ближе к себе. Поцелуй становился всё глубже и жарче, напрочь снося голову, стирая детали из памяти, унося их совсем далеко из автобуса — в мир горячих фантазий. С трудом оторвавшись от губ своего любимого новоявленного переводчика, Чимин, вдыхая прохладный воздух поздней осени, вглядывался в затуманенные, словно лондонское небо, синие глаза Юнги, отмечая еще один плюсик в голове… Он ставил их каждый раз, как замечал за Юнги нетипичное поведение и своеобразное проявление любви по отношению к нему, делая самым счастливым человеком на этой планете. — Твои губы такие сладкие, мм, — с придыханием промурлыкал Чимин, аккуратно держа Юнги за подбородок двумя пальцами. — Да ладно тебе, это просто малиновый блеск Тэхена, — смутившись, пробормотал Мин, закинув руку назад и почесав нервно затылок. — Тебе нравится здесь? — окидывая взглядом город, решил осведомиться Пак, не сводя хитрых глаз с парня. — Мне нравится быть с тобой… — начал свой ответ Юнги, аккуратно трогая свои залаченные волосы рукой. — Но мне до сих пор страшно… — Ты меня боишься? — испуганно задавая вопрос, не поверил Пак, обеспокоенно всматриваясь в ошеломленные глаза Юнги, скрытые линзами, сквозь которые айдол пытался разглядеть любимую темноту парня. — Нет, ты что! — поспешил оправдаться Юнги, прикусывая нижнюю губу, — но ты даже представить себе не можешь, как мне тяжело принять эту реальность, в которой айдол моей мечты, которого я стэню уже пять лет, любит меня, целует меня… У меня такое ощущение, будто я в фильме: Шоу Трумана… Вокруг меня всё ненастоящее, и будто бы кто-то наблюдает за мной… — Юнги вдруг начал озираться по сторонам в подтверждении своей теории. — Я иногда даже не знаю, как к тебе обращаться: Чимин или Джей Эм… Я каждый день думаю о том, что проснусь снова в своей постели один и буду смотреть на тебя на ютубе, следить за тобой в инсте… — Хватит, хватит, Юнги… — Чимин обеспокоенно продолжал смотреть на Юнги, хватая его за руку и прикладывая холодную ладонь к своей щеке. — Чувствуешь, как горит мое лицо от твоих безумных теорий? Чувствуешь, как жар моей кожи согревает твою руку? Чувствуешь? Я реальный… — опуская ладонь Мина к своим мягким губам, продолжал Чимин в попытке донести любимому, что всё в жизни бывает, и все невероятные мечты сбываются. Он легонько целовал каждый палец Юнги, снова позабыв, что они в автобусе, и что совсем не одни… Игриво прикусив указательный палец переводчика, Чимин лукаво посмотрел на Юнги, который поспешил отдернуть руку с тихим возгласом: «Да больно же, Чимин!». — Чувствуешь? Ты не во сне, — усмехнулся Пак, снова и снова рассматривая лицо своего любимого. — Ты что, собака? — возмутился Юнги, тряся рукой, палец которой был жестоко укушен псом по имени Чимин. — Нет, я твой Джей Эм. И я был уверен на сто процентов, что буду всю жизнь один. Я всегда был для всех айдолом, ну кроме родителей, конечно. Окружающие видели во мне мешок с деньгами, пустую куклу, которой можно присунуть в свое удовольствие и пойти дальше своей дорогой. Иногда я и сам считал, что я Джей Эм, совсем позабыв о том самом Пак Чимине, который прятался в глубине моей души. Мои родители, мои близкие в лице Тэхена, Наму, Чона, Хосок-и, незаменимого Джина, — Чимин с теплотой оглядел каждого из перечисленных, — для них я был тем Чимином, о котором сам периодически забывал, слишком долго оставаясь в маске певца, — тоска, пробежавшая в глазах Чимина заставила сердце Юнги сжаться, а сам парень с грустью поджал блестящие губы. Чимин невесело улыбнулся, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, не желая действительно становиться тем самым побитым псом, вызывающим жалость. — Когда я встретил тебя, я вновь почувствовал себя тем самым парнем из Пусана, которым был когда-то. Я даже чуть было не прослезился от накатившей ностальгии. И я так рад, что мне попался настолько слепошарый фанат, который даже меня не узнал, — внезапно засмеялся Чимин от охуевшего лица Мина, потерявшего всякое сочувствие к айдолу. — Это я-то слепошарый?! — повысил голос Юнги, от возмущения так и оставшись с открытым ртом. — Нет, ну вы только посмотрите! А если бы перед тобой стоял Киану Ривз, ты бы тоже сразу же понял, что это Киану? Смех Чимина становился все громче, а сам владелец его уже и позабыл про экскурсию, сосредоточившись на своем оскорбленном возлюбленным. — Действительно, — хмыкнул, все еще посмеиваясь, Пак, — наверно, я бы подумал, что он просто похож, и совсем не Киану. Но Юнги… Фанаты даже могут узнать своих айдолов в тридцати трех одежках, масках, кепках всего лишь по родинке на носу. Ты столько меня стэнишь, а оказавшись со мной лицом к лицу, даже не признал. И мой великолепный голос, который небось слышал огромное количество раз в различных интервью. Чимин следил за вскипающим Юнги, готовым броситься на него с кулаками. Скрестив руки на груди, играя желваками, Юнги прорычал словно дикий кот: — Господи, когда уже закончится эта гребанная экскурсия, и я уйду обратно в свой номер и закроюсь на кучу замков от назойливого айдола, ворвавшегося в мою спокойную жизнь! Весело хохотнув, Чимин сгреб своего парнишку в крепкие объятия, с ухмылкой поглядывая на того сверху. — Между прочим ты всегда такой расфуфыренный, а у отеля был как… — сердито тараторя, начал Юнги, запнувшись на последнем слове. — Как кто? — возмущенное удивление превратило и так большие глаза Чимина в большие круглые монеты. — Как чмо в кепке, — пробухтел низким тихим голосом Юнги, уронив эти слова куда-то себе в воротник пальто. Брови Чимина, словно радуги, изогнулись от услышанных слов, а в голове слишком громко прозвенела мартышка своими дебильными тарелками. — Чмо в кепке значит?! Юнги весь будто бы скукожился, в своих фантазиях уменьшаясь до маленькой букашки, над которой навис огромный жук Чимин, от нервов подергивающий глазом. Только вот бежать было некуда… Прыгать с двухэтажного автобуса — такая себе идея. Жестко схватив Юнги за воротник пальто, Чимин свирепо вперился в сжавшегося парня, глаза которого собирались покинуть орбиты, планеты и все существующие галактики. Но айдол просто-напросто громогласно расхохотался Мину в грудь, максимально прижимаясь к черной водолазке Юнги, чтобы весь автобус не перепугался от дикого хохота какого-то сумасшедшего наверху. — Чмо в кепке значит… Да вы с Тэхеном собратья по разуму… — переведя дух, сделал для себя вывод Чимин. — Узнаю старого доброго Юнги, с которым мы провели столько горячих ночей… — облизнувшись, Чимин изогнул уголок губ в приятной ухмылке. — Нет, ну тогда ты мне показался очень даже красивым прохожим, — слегка смутился Юнги, запутываясь в своей голове еще больше. — Поэтому я и согласился на твое предложение, — от сладких воспоминаний в постели с пылким Пак Чимином стало на минуту труднее дышать, а подлый румянец пытался прорваться сквозь белую пудру на щеках. — То есть, — с умным видом начал Чимин, — если бы я был страшным, ты бы не стал спать со мной, чтобы накопить денег на встречу с любимым Джей Эмом, ведь так? — с наглым прищуром айдол вылил на парня ни с того ни с сего появившиеся тревожные мысли, которые чисто гипотетически могли стать барьером в их сплетающихся судьбах. Жалобно замычав и запрокинув голову к небу, Юнги прикрыл глаза, хлопнув себя по лбу. — Но ты же не страшный, ты самый красивый айдол в мире — Джей Эм! — громко заявил Юнги с самой что ни на есть серьёзной мордой. Чимин молниеносно приложил свою ладонь ко рту Юнги, нервно озираясь по сторонам. — Ты что орешь-то, хочешь, чтобы нас вдруг спалили? — зашипел Пак, любуясь взволнованным видом своего парня, синие пряди волос которого ерошил ветер. — И вообще забудь, что я айдол, ты намного смелее себя ведешь со мной, не будучи моим фанатом, ты не боишься моей реакции на свои дерзкие слова, а сейчас каждый раз замираешь, будто думаешь, что ходишь по минному полю. Убрав ладонь с губ парня, Чимин с трепетом поцеловал Юнги, прикрывая веки. Нежно проводя половинками губ по мягкой коже губ своего любимого, Пак пытался не сойти с ума от счастья. Ему казалось, его сердце вот-вот разорвется от урагана эмоций, которые он испытывал от простого ласкового поцелуя с Мином. — Смотри скорее на зеленое сердце Лондона, — неожиданно повернул голову Мина Чимин, когда автобус стал проезжать мимо Гайд-парка. — Правда сейчас оно стало золотым, благодаря поздней осени, — с благоговением рассказывал Чимин, снова включив роль гида. Длинные тенистые аллеи обратили на себя взоры ненасытных туристов, окрасившись в желто-оранжевую гамму, превращая королевский парк в солнечную страну, будто бы небесное светило превратило всё в золото своими лучами. Юнги с восторгом рассматривал архитектуру парка, наслаждаясь огромным количеством деревьев и кустов, плавно сменяющих друг друга, словно это не автобус едет, а они куда-то спешат, убегая от приближающейся зимы. — С чего это в тебе вдруг проснулся романтик? — внезапно засмеялся Юнги, хитро улыбаясь. — Ты сегодня какой-то радостный и чересчур ласковый. Чимин мечтательно поджал губы и приложил ладонь к щеке Юнги, соглашаясь с парнем. — Да, я будто на первом свидании! — Давно они у тебя были? Свое первое сможешь вспомнить? — с любопытством произнес Юнги, отвлекаясь от английских красот. Чимин на минуту задумался, притронувшись к своей серьге в мочке. — Да я уже и не вспомню свое первое свидание… Наверно, когда я еще учился в старшей школе. Давно не испытывал таких сильных чувств… С тобой у меня немеет каждая клеточка тела, а кислород в легких заканчивается со скоростью света, — признается Чимин, немного нервничая. — Охренеть… — ошарашенно выдыхает Юнги, с искренним недоумением глядя на Чимина. Очарование природы и архитектуры смешалось воедино и тотчас перестало существовать, задержав этот хрупкий момент в жизни двух парней. Чимин мгновенно засуетился в попытке понять, что он не так сказал. — В смысле — охренеть? — с легкой претензией в голосе озадачился Чимин. — Что опять не так? — Всё так, всё так… — затарахтел Юнги, с блеском в глазах, словно завороженный, глядя на айдола. — Сам Джей Эм говорит мне такие слова, которые я только в фанфиках читал, где можно заменить чужое имя на свое и улетать в своих влажных фантазиях. Тебе вообще когда-нибудь айдол признавался в чувствах? Подавив смешок, Чимин взял прохладные руки парня в свои ладони, наслаждаясь пребыванием в любимом городе с любимым человеком. — Конечно, я же айдол, и многие айдолы от меня без ума. Почему же я прилип к наглому парнише, который меня постоянно отшивал, я до сих пор недоумеваю, — Чимин пристально следил за реакцией Юнги, особенно когда тот начал хмурить брови. — Может быть ты сделал приворот? Фотку там мою сжёг, волос мой выдернул… Может быть ты и вовсе притворялся, что не узнал меня? Юнги сердито вырвал свои руки из теплых рук Чимина, недовольно поджав губы и молча устремив свои темные глаза на незнакомые улицы. — Ну должен же я был хоть как-то чуточку отомстить тебе за твои многочисленные отказы, причинявшие мне сердечную боль, — усмехнувшись, в следующее же мгновение Чимин схватил отвернувшегося парня в крепкие объятия, положив ему голову на плечо и сцепив руки в замок, сильнее прижимая к себе Юнги. — Порчу я на тебя навел, а себя проклял, став когда-то твоим фанатом, — пробубнел Юнги, все еще злясь на неслыханные глупости, льющиеся изо рта Чимина. — Я даже родителям наврал, что отправился на стажировку в турфирму. Я не представляю, как жить дальше, весь мой привычный уклад жизни перевернулся вверх дном, — Юнги тяжело вздохнул, глядя на посеревшее небо, предвещающее новый поток небесных слез. — Я в полном раздрае, но одно я знаю точно… Когда я тебе надоем, и ты оставишь меня, я буду в точно таком же положении, и мне будет очень больно, — прошептав последние слова, Юнги с грустью прикрыл веки, прислонив свою голову к чиминовой. — Значит будем проклятыми бродить вдвоем по этой земле. Кому еще мы будем нужны кроме друг друга? Если твоя любовь — это порча и проклятье, я согласен быть проклятым тобой. Мне нужна твоя любовь… Сейчас очень нужна… Я не хочу знать, что будет завтра… Но искренне надеюсь, что завтра снова увижу тебя. Рядом. В моей постели. В моих объятиях. Я не оставлю тебя. Потому что без тебя мне тоже очень больно, — Чимин еле слышно шелестел вместе с лондонским ветром, осторожно касаясь губами уха Юнги, заставляя позвоночник парня покрываться мелкими мурашками. — Я так долго любил тебя в своих мечтах, Чимин… — голос Мина подрагивал то ли от холода, то ли от напряжения. — Даже не осознавая, как тяжело любить тебя в реальности, просто задыхаясь от близости с тобой. Разнеженный откровениями Юнги, Пак снова не сдержался и потянулся к родным губам, по которым успел соскучиться, чувственно целуя опечаленного парня, ощущая любимый вкус на своих полных губах, пытаясь унять тоску с помощью спасительного поцелуя, стирая так и не появившиеся у них слезы.