«У них бывали хорошие дни»
Уютный тихий ресторан, полупустой в светлое воскресное утро. Мягкая обивка кресел и подушек лоснилась под ладонями и притягивала коснуться их ещё раз. Перед Кириллом и Лешей сидела молодая пара стереотипного вида: одеты оба почти одинаково в пастельно не выделяющиеся тона, аккуратно выглаженная одежда и стандартного запаха парфюм. Даже странно, что эти люди выставляли дом стоимостью почти 50 миллионов рублей. Они сидели, держались за руки и до того мило улыбались, что Лёша готов был запихнуть вилку для своего горячего омлета им в глаз. На Кире длинное молочного цвета пальто и такого же оттенка водолазка с горлом, поверх которой перекинута золотая цепочка. Он закинул Лёше на плечо руку, приобнимая, а второй держал ароматное капучино без сахара. У мальчика пальто висело на вешалке справа от прохода, и огромная худи Кирилла скрывала ночной недосып. Вначале они обменялись парой типичных фраз, затем разговор полился сам собой - улыбка собеседников становилась все шире, Лёша закипал от этого все сильнее. Чем идеальнее и счастливее виделась чужая жизнь, тем больше он ненавидел ее. - Ой, вы такие милые! - защебетала женщина, поправляя светлые короткие волосы в укладке. Муж чуть сжал ее руку с розовым маникюром, - На вас так приятно смотреть! Лёша был уверен, что его хмурое ебало - тот ещё натюрморт. Но пришлось кивнуть и улыбнуться в ответ. - А как вы познакомились? Расскажите, очень интересно! - продолжала она, - Просто, судя по рассказам, у вас такая разница в возрасте…! - и они оба мерзко (то есть обыкновенно) засмеялись, перешептываясь, - Мы ничего не имеем против, просто действительно интересно. - Как мы познакомились? - подал голос Лёша, поворачивая голову на замеревшего Кирилла с кружкой у рта. Внешне, конечно же, молодой человек не выдавал себя ничем, - Очень хороший вопрос. Мальчик придвинулся к столу, устаиваясь поудобнее. - Он сбил насмерть на своей красной Ламбе за тридцать миллионов мою маленькую сестру. Ей было шесть, - сказал Лёша, наблюдая за реакцией, - А она поцарапала его тачку, пока наматывала собственные мозги на его капот. Вот так и познакомились. На суде. Дело замяли, прикрыли - у него папаша прокурор. Ну, я его с горя и выследил в городе. Так мы познакомились ещё раз. И завертелось. Не ну а что? Что вы так смотрите? - женщина побелела тонов на пять, прижимаясь к мужчине, - В жизни всякое бывает. Любовь - она, знаете, какая сука? Да, дорогой? Последнюю фразу он адресовал Кириллу, который смотрел на своё Чудо из-под бровей. И не перебивал. Это самое главное. Люди сразу потеряли какой-либо живой интерес к ним, быстро засобирались, вытаскивая из своих идеальных сумочек и портмоне деньги и заталкивая в спешке телефоны и ключи. От былой улыбки и смеха не осталось и следа. - Вы извините, мы… мы пойдём, пожалуй. Кирилл, наконец, опустил чашку на блюдце. Отвёл глаза от Леши. - Это было эффектно, ничего не скажешь. - Что, даже не наорешь на меня? - с удивлением спросил мальчик в тишине второго этажа ресторана. Шаги ушедших уже перестали быть различимыми. - Нет, зачем? Да и… - смутился молодой человек, - Когда я на тебя орал? - Не боишься, что они расскажут кому-нибудь? - проигнорировав вопрос, парировал Лёша. - Думаешь, на свете мало ебанутых людей? Просто забудут как страшный сон. Может, соседям расскажут. - А если нет? Не думаю, что тебе нужны проблемы. Кир призадумался, а затем погладил Лёшу ласково по коленке. - А если нет, то у меня есть их адрес, телефоны и, что важнее, фотографии их детей. И улыбка подтвердила каждое сказанное слово, окропив фразу в насыщенно красный. Как предупреждение. Лёша накрыл его ладонь своей. - Обожаю тебя. Ты у меня такой предусмотрительный. - И все же, - с наслаждением протянул Кир, - это было эффектно. - Да, но я так больше не буду. - Почему? - Говорить правду - хорошо. Даже как-то легче стало, надоело врать и выдумывать все время, - ответил мальчик, опрокинув голову на сиденье и подставляясь под пятерню мужа, поглаживающего волосы, - Только мы такими темпами дом точно не выберем. - Да уж. - Но на один раз можно было. - Можно, - эхом отозвался Кирилл. - Этот дом все равно нам не подходил, так что и не обидно, что они свалили, - добавил мальчик. Кирилл снова посмотрел на него. - То есть? - У таких людей дома как в мультиках про барби. Меня бы стошнило еще на пороге. Кирилл так громко рассмеялся, что потревожил пару проходивших мимо официантов. Утро разгоралось.«У них бывали откровенно хуевые дни»
Девушка с подведёнными неоново-розовой подводкой глазами и синими от блестящей помады губами подсела в полуметре от его места. В нос ударил запах лаванды: такой легкий, невесомый. - Хей, я весь вечер смотрела на тебя. Ты такой грустный сидишь, что я решила немедленно это исправить! Ты же не против? Непринуждённая улыбка, широкая и светлая, без флирта или заигрываний. Просто улыбка. Даже не пьяная. Слишком нереальная для новой жизни Лёши. - Нет, я не против, - он поддался ее обаянию, но приказал себе, если что, быть начеку. Незнакомка сразу заморгала длинными ресницами. Карамельные радужки занимали все внимание парня. - Что пьёшь? - она кивнула на оранжевое месиво в его стакане. - Морковный сок, - ответил он и ухмыльнулся ее реакции. - Трезвенник или по соображениям? Все в теле девушки волнилось, плыло и было едва ощутимым в воздухе. Она как ведение - моргни и исчезнет. - По соображениям, - он позволил себе улыбнуться впервые за день, уехав из дома. - А, понятно, - кажется, ее это совсем не смутило, что кто-то полвторого ночи пьёт в клубе обычный морковный сок, пока вокруг полным полно спиртного и желающих его испробовать, - А у меня какая-то клубничная бурда. Вроде вкусно. Девушка засияла. Широко и беззаботно. Так светло вокруг стало, в этой пошлой темноте, словно кто-то в старой далёкой комнате открыл шторы и окно, выметая пыль. Ее волосы сильно залачены и зачёсаны назад, и лоб, несуразно широкий для такого маленького личика, постоянно менялся в эмоциях и реакциях. Лёша просто рассматривал собеседницу, подперев тяжёлую голову той рукой, что без кольца. На всякий случай. «На какой всякий? Очнись», - тут же осадил он себя. - Ты чего такой блаженный? - смущённо спросила девушка, заметив на себе плавающий взгляд его глаз. В свете прожекторов не видно, но, кажется, на чужих щеках зарделся румянец. Лёша сразу вспомнил Алину и ее громкий смех, которым та смеялась над его не смешными шутками. Снова стало грустно. - Да просто смотрю на тебя, - признался он, - Ты очень красивая. Очень. Наверное, в другой жизни он бы что-нибудь с этим сделал. Познакомился бы. - Кажется, кто-то пьян и без алкоголя, - спрятав улыбку в бокале, ответила она. Глаза сверкнули в луче направленного на них секундного освещения. Ее возраст на вид, думал Лёша, едва дотягивал до его собственного. Они молча смотрели друг на друга, не испытывая дискомфорта, затем незнакомка снова заговорила, опаляя уши парня звуком своего голоса. - Что у тебя случилось? - спросила она, мгновенно став серьёзной, а затем опять заулыбалась, - Рассказывай! Есть такая теория, согласно которой людям гораздо проще открыться незнакомцам, чем семье. Так что - я вся во внимании! Даже ладошки вверх подняла. Лёша решил, что это не может быть человек - люди не бывают такими прекрасными. Он был сражён ею. - Я просто очень устал, - признался парень, попытав попытку улыбнуться. На этот раз вышло совсем плохо. Но глаза, на счастье, оставались сухими. - Я так понимаю, дело не в работе? Что-то личное? М-м-м, обожаю сердечные дела! - проницательно заметила девушка. - Нет, не в работе. Думать о Кире рядом с ней казалось кощунством, оскверняющим ауру девушки, только вот теперь все мысли, будто специально, зациклились только на этом. - Я могу как-то помочь? Помимо того, что моя красота должна отвлечь тебя от всех проблем! - Думаю, что нет, - «Разве что у тебя есть нож, которым можно разрубать невидимые верёвки». - У тебя странный акцент, - заметила она, и парень невероятно обрадовался столь быстрой смене разговора. - Я из России, - пояснил он, - Из Петербурга. - О! - распахнула глаза ещё шире, от чего те сделались ярче и больше, - Я слышала про этот город! Там классно! Ну и как тебе тут, у нас? - Ничего, - повёл он плечом, - В целом, не сильно отличается от цивилизованной России. Разве что язык да валюта другая. Или я просто не присматривался. - А чего переехал? Недавно, судя по всему. - Да, буквально полгода назад, - Лёша решил проигнорировать вопрос о причинах. Но собеседница не была готова сдаваться. - Семейные обстоятельства? - Типо того, - уклончиво ответил парень, прокручивая в голове относительно недавнюю свадьбу. На первом этаже клуба кто-то вошёл в помещение, а затем протаранил танцпол, напористо выискивая… Лёшу. Кирилла сложно не заметить даже в столь разношёрстной толпе. Парень понимал, что им с девушкой осталось совсем недолго, поэтому просто позволил себе смотреть на неё ещё какое-то время. Но затерявшиеся на дне его взгляда опасность и тяжесть была ею изобличена. - На тебе лица нет. Ты кого-то увидел? - Думаю, тебе лучше уйти, - ласково ответил Лёша, противясь тому, чтобы попросить ее остаться. - Почему? - она казалась всерьёз напуганной. Может, и не зря. - Боюсь, моему другу, - Кирилл уже поднимался по лестнице, осматривая столики, - не понравиться, что ты сидишь рядом со мной, - мужчина заметил барную стойку. Через секунду и их. - Я думала, ты пришел один… Договорить она или ответить ей - они не успели. За спиной незнакомки, чьё имя так и не было названо, появился высокий человек в чёрном длинном пальто и повязанным небрежно шарфом. За время пребывания их в Германии да и в целом взросления обоих, у Кирилла слегка менялся стиль в одежде. Приспущенные на нос очки в матовой черной оправе только подчеркивали все то недовольство и надменность, что сочились из него. Кажется, она поняла все моментально и ежесекундно. В глазах отразилась печаль и два одинаковых кольца на чужих пальцах, а ещё… глубокое сочувствие. Кирилл смотрел на неё, девушка смотрела на них обоих, а Лёша, пытаясь обмануть самого себя, старался не замечать подошедшего, не моргая вглядываясь в очаровывающее лицо перед собой. Она протянула руку и положила ладонь ему на запястье. - Все будет хорошо, - шёпотом сказала девушка. Затем наконец обернулась на Кира, держащего руки в глубоких карманах пальто, зло зыркнула, не сказав ни слова. Он, впрочем, уделял ей не больше внимания, чем назойливой мухе. Она ушла, а Кирилл перевёл тяжелый взгляд на парня, говоря достаточно громко, чтобы его можно было расслышать через музыку. - Ты не брал трубку, - напряжённо произнёс он. - Не брал, - не споря, подтвердил Лёша, затем потянулся к своему недопитому стакану и, заметив вопросительное выражение лица, добавил, - Это сок. Расслабься. - Я беспокоился, - наперекор ему ответил мужчина. - Зачем? Не вижу в этом смысла. Я ведь не терялся, верно? - парень многозначно покрутил перед собой телефоном, показывая его, - Там же жучок, да? Думал, я не догадаюсь? Кирилл промолчал. - Ну, раз ты здесь, значит, он работает отлично. Я рад. И Лёша отвернулся к бармену. Кир пытался найти взглядом ушедшую девушку, но та словно растворилась в толпе. Лишь васильковый аромат парфюма выдавал ее присутствие. Лёше подумалось, что тот сможет найти ее по запаху. Словно услышав чужие мысли, Кирилл нахмурился ещё сильнее, поворачивая голову на Лёшу. Они встретились глазами. - Как отдохнул? - съязвил мужчина. - Нормально. Мы… славно поговорили, - парень нагло ухмыльнулся, расположившись на стуле, а заметив раздражённый вид мужа, решил долить масла в огонь, - А чего ты так на меня смотришь? Ну да, пообщались. Очень милая и интересная девушка, к слову, - он хлопнул Кира по каменному плечу, - Да не кипятись ты так. Я же на поводке, - Лёша тряхнул перед чужим носом ладонью, на котором сверкнуло кольцо из белого золота, - И, судя по всему, на очень коротком. Так что можешь спать спокойно, цепной пёс. Он встал, опустившись на ноги, что совершенно его не держали, выдохнул глубже и громче, чем предполагал. Обошёл неподвижного мужчину, крикнув тому в спину: - Поехали домой. Я пиздецки устал, - сказал юноша, не имея в виду физической усталости. И молча вышел, расталкивая на первом этаже танцующих. В машине висела тишина. Висела таким образом, будто кто-то подвесил ее за хребет на всеобщее обозрение. Костяшки Кира, сжимающие руль, посинели, и вряд ли в этом был виноват январский холод, совсем не похожий на русские морозы в это время года. Как только они зашли в квартиру, Лёша сразу сбросил обувь, кое-как раскидав новые ботинки по прихожей, пошёл быстрым шагом вглубь дома и закрыл перед носом Кира дверь в гостевой комнате. Парень сел на диван, положив затуманенную мыслями голову на спинку и слушал, как Кирилл топчется на пороге. Последовали три уверенных медленных удара. Лёша и ухом не повёл, чтобы встать. С флегматичным и равнодушным выражением смотрел на подсвеченную луной шероховатую поверхность и ждал, уже представлял, как та слетает с петель. - Солнышко, - нарочисто приветливо и любовно проговорил Кир, - открой мне, пожалуйста, ты же понимаешь, что я войду в любом случае. Так что лучше сделай это сам. Мы же проходили это сотню раз. Закатив глаза, юноша подчинился. - Славненько, - без улыбки сказал мужчина, присаживаясь рядом на диван, - Что случилось? - спросил он. Лёша рассматривал по-прежнему чуждые ему картины домов и центров из окна. Чьё-то граффити почти смылось снегом и дождем. Его волос коснулась холодная рука, - Нужно поменять тебе успокоительные, - не дожидаясь ответа, Кирилл принял решение за него. Как всегда. - Зачем? - Ну как зачем? Ты же видишь, что эти уже не справляются, - нежные поглаживания за ухом, едва ощутимые перебирания пальцами коротких прядей, - Всю неделю ходишь грустный и молчаливый. Мне не нравится. - Ах да. Главное, чтобы тебе нравилось. Как я мог забыть, - ядовито сцедил юноша, - Так а чего успокоительные-то? Давай тогда сразу транквилизаторы, чтобы на раз - хлоп! и овощ. Чтобы не чувствовать ничего. Буду сидеть и улыбаться. - Хорошая идея, - подмигнул Кирилл, перекладывая руку с макушки на плечи, - Но как-нибудь в другой раз. И не разводи истерик на пустом месте. Это бесит. Он сделал попытку поцеловать его, но Лёша отвернулся, отстраняясь. Киру это не понравилось, и он, сжав шею, заставил парня снова посмотреть на себя. - Что не так, я спрашиваю? - настойчиво повторил он. - Все, - медленно протянул тот. - Все дело в той девке, да? - грубовато продолжал мужчина, - Она тебе понравилась? - сквозь пренебрежение отлично угадывалась неприкрытая ревность и злость, - Если тебе настолько этого хочется, то… можешь с ней переспать, я разрешаю. В конце концов, в каком веке мы живем? - Разрешаешь… - эхом отозвался Лёша, скривив рот от самого слова, на вкус показавшегося ему перченым и оттого неприятным, - Иди нахуй, Кирилл. Не все в этой жизни сводится к этому. - Я знаю, - спокойно отреагировал мужчина, - Ну как хочешь, в принципе. Мне все равно, - специально добавил он, - Просто пойми уже наконец, что ты можешь попросить меня о чем угодно - всегда есть возможность договориться. Он придвинулся к Лёше, целуя в мочку уха и неторопливо спускаясь ниже к плечам. Губы такие же холодные, как мертвые пальцы на его шее, так и не ослабившие хватку. - …Ведь я люблю тебя, - сказал Кирилл, продолжая собственные слова. Лёша выпрямился, насколько позволяло положение, и уставился на Кира. Это был первый раз за все время, когда он сказал ему об этом прямо. И именно сейчас они казались парню самыми ненужными и нелепыми. - Это не любовь, - отрезал он, мотая головой, вспоминая все, что им говорили, - Что угодно, но точно не эта дрянь. - Для меня - любовь. Для меня это - самая настоящая и искренняя любовь, и ты знаешь, что я не вру. Он даже приподнял на лоб очки, забавно задрав короткие волосы у висков. Синяя радужка не выражала ничего, что дало бы хоть какую-то подсказку. Кристальное спокойствие. Стало тошно. Потому что он тоже любил его, но признаваться не собирался. Вместо этого Лёша сказал: - Я знаю, чего я хочу. Кирилл чуть улыбнулся краешком обветренных губ. - Трахни меня, - продолжил Лёша, наклоняясь и встречаясь нос к носу с Киром, - Так, чтобы мозги вышибло. Чтобы не чувствовать блять ничего этого. Я же знаю - ты так можешь. - Могу, - оскалился мужчина в ответ и грубо поцеловал Лёшу, сбивая дыхание, а затем резко отпрянул, - Но не буду. - Что? Почему? Ты не хочешь меня? - Нет никакого удовольствия трахать мясо. Так что проспись сначала, - он встал, хлопнув ладошкой по щеке парня, - а утром поговорим. Когда дверь закрылась, Лёша выкрикнул: - Ну и не надо! Сон пришел сам по себе - настиг его изнеможённое тело, сморив и оставляя на диване. Пустая кровать одиноко подсвечивалась улицей. Выходить на кухню не было ни малейшего желания – там уже полчаса играла музыка без слов, и по всей квартире начинал расходиться ароматный запах еды. Кое-как пробравшись в ванную, Леша ополоснулся, вымыл изо рта этот тошнотворный запах вчерашней ночи и, натянув очередную из своих многочисленных толстовок посильнее на глаза, буквально выполз к столу. - О! Доброе утро! Я не разбудил тебя музыкой? Та комната слишком близко… - Нет, не разбудил, - парень оборвал фразу Кирилла, не желая выслушивать эти бесполезные театральные речитативы. Вместо этого он стал искать свою чашку. - Я уже все налил. Садись, - буднично сказал молодой человек, придвинув один из стульчиков к своему. Вопреки ожиданиям, Леша сел на тот, что был подальше, придвинув глубокую тарелку с запеканкой и чаем к себе, - Ну ладно, - коротко прокомментировал Кирилл. Когда Леша с трудом запихал в рот небольшой кусочек еды, тот снова спросил: - Вкусно? Было вкусно, и парень кивнул. - Блин, я же еще ягоды купил, погоди. Через секунду на столе стояла упаковка с мытой малиной, клубникой и голубикой. И сливочный сыр. - Если намазать сладкую запеканку сыром, накидать туда ягод – то получится просто космос. Хотя я предпочитаю обычное ванильное мороженое. Ну, знаешь, как со штруделем… Леша не знал. Он просто молча жевал и слушал треп Кирилла, который казался почему-то жизнерадостнее обычного. Забыл что ли таблетки выпить? Наконец, на очередном моменте с выяснением Лешиного мнения, который тот проигнорировал, пытаясь просверлить в столе дыру, тот не выдержал. - Да улыбнись хотя бы разочек, ну! – обиженно вскрикнул Кирилл, откладывая свои приборы, - Я для кого тут все утро старался? - Мог бы не стараться. Я не просил. - Пиздец. Улыбки на чужом лице как и не было. Пожалуй, действительно пиздец. Пришло время сматываться – Леша подобрал сумку, пачку документов и направился к выходу, мечтая уже оказаться на свежем воздухе подальше от него. У Кирилла оказались другие планы – в локоть больно вцепились длинные пальцы, и хватка оказалась чересчур сильной, чтобы вырваться. Юноша сел обратно. - Что не так? – холодный тон. Холоднее льдов на полюсах. - Все так, - оборвал парень. - Блять, избавь меня от этого дерьма с выпытыванием. Просто скажи, что не так, я исправлюсь, и ты перестанешь вести себя, как мудак. - Я мудак?! – оторопел парень. - Да. Кирилл звучал не обвинительно и не настойчиво, просто утвердительно-просто, словно говорил прописные истины. И это бесило сильнее всего. - Я всю ночь с ума сходил, - спокойствие убивало. Леша думал, лучше бы тот орал на него, чем вот так: Кир медленно прошелся вдоль стойки, обогнул стол и встал рядом с парнем, - До последнего не хотел использовать тот сраный жучок, но ты не оставил мне выбора! - Какой выбор? Это ты не даешь мне выбора! Я задыхаюсь! - Свой выбор ты уже сделал, очнись! И я что-то не припоминаю, чтобы ты был слишком уж несчастен в этот момент! Очнись, - молодой человек опустил руки по обе стороны от стула Леши, - Очнись и наслаждайся жизнью. Посмотри на себя – как сыр ведь в масле катаешься. У тебя все есть. У тебя я есть! Язык только из жопы достань и научись разговаривать со мной! Раз-го-ва-ри-вать! – Кирилл ёбнул об стол ладонью, и юноша дернулся, на секунду закрывая глаза, - А не сваливать куда-то. Как же меня это бесит блять! Он встал, отошел шагов на пять и начал наворачивать крохотные кругаля возле стола, схватившись за голову. - Я хочу, чтобы ты понял, что все можно решить. Со мной можно договориться. Понимаешь? Я все ради тебя сделаю, так говори со мной. Пожалуйста блять. Чтобы я понял, что мне нужно делать. Я не ёбаный экстрасенс, Леша, я не читаю мысли. Хватит сваливать в свою комнату, а потом думать, что я догадаюсь, почему! Кирилл резко развернулся, упал на пол и прижался головой к сжатым коленям Леши, который немного отпрянул в сторону от такой прыти и быстрой смены характера. Из кипятка сразу в ледяную воду. - Ну что не так, Леш? Что не так? – ладонь размеренно гладила по икрам и лодыжке, синие глаза выискивали чужой взгляд, - Я же стараюсь. Я правда старюсь, а ты мне нихуя не помогаешь, иногда делая только хуже. Как вчера например, - и голова мягко опустилась на ноги, - Еще только полгода прошло. Все мозги мне вынесешь, я с тобой поседею раньше времени. Леша опустил руку в темно-русые волосы, неспешно их перебирая и на автомате представляя серыми. Да, с золотистыми прядями не сравниться. Кир приподнялся, забирая Лешины щеки в свои ладони и слегка склоняя лицо чуть ближе к себе. - Говори со мной, - вкрадчивый убедительный голос, заполняющий черепную коробку изнутри, обволакивающий каждый миллиметр сосудов и нервных окончаний, - Говори. Ты расскажешь мне, что случилось вчера? – Леша хаотично закивал, - Хорошо. Я рад, что мы поговорили. Только… тебе, кажется, куда-то нужно было? Парень вяло и неохотно взглянул на кипу бумаг в папке, на сумку, брошенную у выхода в коридор, и ответил: - Уже не нужно.«А бывали и такие дни, в которые Леша решил умереть»
Выругиваясь себе под нос о мерзкой весенней погоде даже здесь, в центре Европы, Кирилл закрывает дверь, автоматически разглядывая убитые в грязи ботинки. Если бы это оказались новенькие лимитированные джорданы, его раздражению не было бы предела. - Леша! Я дома! – крикнул молодой человек, снимая утепленный бомбер с плеч. С воротника упало пара капель на носки Кира, - Леша! – тишина, - Ушел может куда... – под нос проворчал он и стал подниматься по лестнице. Второй этаж оказался пуст, но базовые вещи по типу телефона и ключей оказались на месте – мирно сосуществовали с кучей скомканных оплаченных парковочных чеков на столе в спальне. Кирилл спустился вниз. Обходя помещение за помещением, внутри все ярче разгоралась паника. Пропал? Похитили? Или проще: он снова ушел из дома? Тогда где искать? На кухне из шкафа пропали коробочки с курсом препаратов – и его, и Лешины. Пустая полка глухо отозвалась одной-единственной догадкой, не успевшей сформироваться в конкретную мысль, когда на застекленной веранде с обратного конца дома раздался звук удара. Будто кто-то упал. Не теряя ни секунды, Кирилл побежал туда. Леша лежал на полу, кресло рядом с ним пустовало, а опрокинутый плед покрывал часть ног юноши. Изо рта текли мутные слюни, глаза закатились, а рука, видимо, державшая пузырек, хаотично и нервно подрагивает. Вторая рука зажата между утепленным кафелем и телом. Под столом валяются таблетки Кира. Этот придурок смешал два противоположных препарата и неизвестно, в каком количестве все это закинул в себя. - Конченный блять… чем тебе веревка не нравилась… Кирилл не паникует, а сразу начинает действовать: проверяет пульс. Слабый, но он успел. Он успел, придя раньше обычного. Он просто успел. Пытается привести в чувства, но зашедшиеся глазные яблоки дают понять, что вряд ли у него это получится. - Сука, сука, сука… Вызов скорой, пока едет – нужно что-то сделать самому. Кувшин с водой, стакан. Залить это ему в желудок. Как? Хуй знает. - Пей блять! – губы Леши открыты, но глотательный рефлекс, конечно же, отсутствует. Кирилл давит на щеки посильнее, - Пей! Да блять! Собственные руки начинают подрагивать, и Кир пару раз быстро сжимает и разжимает ладонь, приходя в норму. Снова пытка с водой, хлопанье по щекам. Мягкое тело тяжелеет у него на коленях. Он сует два пальца в рот Леше, надеясь, что хоть что-то в этом ебанутом организме еще работает. Парень заходится кашлем, а через пару секунд его рвет: не успевшие рассосаться и впитаться в кровь пилюли выходят вместе с остатками ужина и желчью. Леша на мгновение прозревает между приступами рвоты, находя глаза Кирилла и словно сочувствуя ему за то, что пришел слишком рано с работы и застал все это, а затем теряет сознание. Рев скорой и топот ног бригады уже не доносятся до него. Кирилл в ахуе, но виду не подает. Молча смотрит в замутненное окно, стараясь не замечать тело, раскачивающееся на поворотах у его ног. - Быстро сработали. Не паниковали, - пытается разбавить атмосферу фельдшер, - Уже был опыт? – усмешка. - Типо того, - сухо отвечает Кирилл. - Понятно. Да не переживайте так, выкарабкается! Если бы что, то уже того, этого самого, ну вы поняли. Острое отравление получит – максимум. Лучше заполните пока бумаги, хоть отвлечетесь. Кирилла бесит сраная бюрократия и спокойствие этого мужика, но трезвым умом осознает, что так надо, так правильно, так всегда и бывает. - А вы ему кем приходитесь? – любопытствует снова фельдшер. Водитель несется сквозь поток пробок. - Вот, - Кир сует ему обратно в руки наскоро заполненную анкету. Тот смотрит на графу «Родственники» и кивает. - Муж. Хорошо. А то у нас посторонним нельзя, сами понимаете. Опять это «понимаете». Кир кивает. Ему плевать и понимать он ничего не собирается. На Леше кислородная маска и длинный шнур капельницы, торчащей из локтя. Мокрая уляпанная рвотой футболка задрана креплениями носилок, и на коже проступают красные отметки. Бледный и еле живой. Но живой. Когда он придет в себя, Кирилл его убьет. Платная одиночная палата большими светлыми окнами выходит на скверик клиники. В нем уже никто не гуляет – на часах почти час ночи. В стекле отражается полуразмытый силуэт Кира – накинутый на плечи халат, душная водолазка с воротом, в которую тот наспех переоделся из грязной и пропахшей желчью кофты, немного подрагивающее правое веко и уставшее выражение лица. Синяками под глазами можно освещать ночью себе дорогу, если фонари погаснут. Он тянется и растирает шершавыми руками глаза. Заусенец на большом пальце неприятно кровит, не желая заживать. Молодой человек уж и не помнит, в какой именно момент успел его разодрать. Его накрывает… усталость? Кир медленно хлопает глазами самому себе в окне. Голова гудит – отсутствие препарата в организме добавляет палки в колеса. Он должен был выпить таблетки еще в десять вечера. Но пить больше ничего, все выпил Леша. Учитывая прошедшее время, крыть начнет часам к трем ночи. Мерное шуршание простыней выводит из состояния затупа, в которое обволокла Кира ночь с улицы. Он поворачивается, поддаваясь облегчению, и дышать становится чуть проще, чем минуту назад. - Ммм… мхгм… Парень пытается повернуть голову, но тут же морщиться, прекращая начавшееся движение. Зажмуренные веки усилием воли, что отразилось в сведенных бровях и маленьких складках на лбу, раскрываются. Сначала неудачно, затем более уверенно. Кирилл не садится в кресло рядом, продолжая стоя наблюдать за ним. Пытается откопать внутри себя что-то, похожее на злость. А по итогу находит лишь слабую, почти подавленную тревогу и усталость. И страх. Страх… - Хм… - гудит Леша, - Пить… пить… Возле его рта через секунду появляется стакан с услужливо вставленной трубочкой, которую обхватывают иссохшие губы. Через пару глотков юноша снова валиться на подушку, обессиленно выдыхая. Они встречают друг друга тишиной. Кирилл по-прежнему не присаживается, и массивная тень заслоняет часть света лампы. Кажется, Леше так даже лучше. Кир ждет. Объяснений, оправданий, обвинений, хоть что-нибудь. Слов. Он ждет хоть каких-нибудь слов. - Почему… - каждое слово вырывается из Леши с огромным трудом и медлительностью, - почему каждый раз, когда я теряю сознание… гмх… очнувшись, обязательно вижу тебя? Уголок губ Кирилла непроизвольно дергается вверх. - Шутки шутишь? Это хорошо, - едва слышно произносит он, - Больше ничего не хочешь мне сказать? - зубы поскрипывают друг об друга – молодой человек едва сдерживается, дабы не разнести тут все. «Тише. Спокойно. Как там учили… грёбаная считалочка вылетела из головы», - и начинает, вспоминая на ходу, шептать под нос детскую считалку. - Например, какого черта ты решил... Ноздри раздувались от рвущегося наружу жара. Вдох. Выдох. Ёбаный вдох. Ёбаный выдох. - Послушай… - начал юноша, перебивая. - О! Я с огромным удовольствием тебя послушаю. Леша недовольно поджал губы, но вслух ничего не сказал. Проглотил тяжелый ком слюны и продолжил. - Ты не понимаешь… я… гмх! гмх! – зашелся он кашлем. Кирилл снова поднес ему стакан, - Я больше так не мог, - и слезы повыкатывались из его прекрасных глаз, пачкая веснушки солью, - Не мог и дальше так жить. Это стало невыносимо. Каждый день будто пытка. - А чего ж тогда способ-то такой ненадежный выбрал, м? – не мог уняться Кирилл, - Чем тебе оружие не угодило? А чего до вечера дотянул? Меня дома весь день не было. Или ты решил спектакль мне устроить напоследок? Так я не люблю театры, знаешь ли. - Перестань, - зашептал юноша, - Я не мог решиться… Мне и так больно… - Зато мне не больно, Леш, - язвил молодой человек. Что-то встало в горле, затрудняя дыхание. Что-то цепкое, горькое, вязкое, - Стою тут рядом, смеюсь. - Зачем ты так… перестань. Перестань, пожалуйста. Слезы, слезы, слезы. Кирилл подобрал одну каплю пальцем, и та потекла по фаланге. - Знаешь, я не хотел умирать. Когда это произошло, я жутко испугался, что это реально все, конец, что уже ничего не исправить. Потом услышал тебя, думал, показалось, попытался встать… но таблетки уже начали действовать. Короче, я упал… а дальше не помню. Но я не хотел умирать. Просто так дальше существовать я тоже не мог. Не знал, что мне делать. Леша замолчал, а Кир наконец сел, обхватывая виски ладонями. Звон постепенно заглушал посторонние звуки. - Поговорить со мной, для начала блять. Сколько раз я буду вбивать это тебе в голову? Может, мне легче самому ее разбить и вложить это туда, что скажешь? - Не кричи на меня, - захныкал юноша. - Я еще даже не начинал. - Я напугал тебя, да? Кирилл посмотрел в чужие глаза, молча задавая вопрос, типо: «Ты серьезно сейчас?». - Так будет до конца нашей жизни? Будешь периодически убивать себя? В следующий раз ставь напоминалку мне в календарь, чтобы я мог успеть наверняка. Леша, слегка сдерживаясь, слабо посмеялся. Кирилл, следуя его примеру, тоже расслабился. - Ладно. Мне надо ехать, а то я без таблеток по кое-чьей милости, и меня скоро накроет. Он встал, отряхивая не успевший смяться халат, обошел кровать, намереваясь уйти. Леша схватил его слабыми пальцами за рукав. - Я не хочу больше умирать. Не хочу. Я это понял. Ты мне веришь? Кирилл, ты мне веришь? Кирилл какое-то время взвешивал чужие слова, выискивал двойное дно. И только потом кивнул. - Да. - Хорошо, - Леша кивнул сам себе, - Извини меня. Извини. Кирилл нагнулся к нему, чтобы уверенно сказать: - Нет. Но следующий раз, если захочешь сбежать от меня, действительно советую найти способ понадежнее. Так просто я тебя не отпущу, даже не надейся, - приложился губами к холодному лбу, потом слабо чмокнул в нос и напоследок в губы, - Завтра буду. Отдыхай, А! Чуть не забыл, - он почти вышел из палаты, опомнившись, - Люблю тебя. - Люблю, - прошептали в ответ. Когда Кирилл сел в машину, кожа вокруг большого и указательного пальцев на одной из рук целиком была содрана, и кровь растерлась по всей ладони.