Мужчина, который не может бросить

      Ламберт остановился у какой-то забегаловки и потёр уставшие веки. Идея устроить себе небольшой роуд трип по Америке была хороша до тех пор, пока он видел это в фильмах или представлял в своей голове. На самом деле это больше выматывало, чем давало энергию. Нет, в начале, когда он ездил вместе с Геральтом было повеселее, но у Геральта кончился отпуск, а Ламберт решил, что хотел продолжить.       Несмотря на усталость, что-то все-таки в этом было. Даже в мотелях было что-то особенное. Красивые и дорогие отели не вызывали столько эмоций, следовательно, не слишком хорошо запоминались. Как-то Ламберт запомнил, что места, которые обеспеченные туристы избегают, больше западают ему в душу.       Мотели, забегаловки, дикие пляжи — все это было как-то куда живее и интереснее. Был в этом дух какой-то старой Америки. Америки шестидесятых годов. И все-таки Ламберт ездил за воспоминаниями, а не за красивой картинкой, так что часто между хорошим отелем и мотелем он выбирал второе. Это ещё если не думать о том, что порой и выбора не было. На многих трассах и дорогах, если не было сил доехать до города, из выбора были только мотели. На самом деле и выбора не было. Только один мотель. И хорошо, если он работал ночью.       В этот раз, находясь в Лос-Анджелесе, но не доезжая до самых ярких и громких городов, ему снова попался очередной мотель. Рядом был океан, так что Ламберт решил, что это хорошее место. Главное, чтобы не было тараканов…       На удивление, большинство мест, в которых ему приходилось бывать, были уютным и чистыми. Если он видел откровенную неопрятность, то и не спешил там задерживаться. Ему важна была грань между откровенным ретро и простым свинарником.       Так что Ламберт понадеялся, что здесь обойдётся без грязного постельного белье, иначе придётся ехать до отеля, а это ещё несколько часов в пути. Ламберт и без того не спал ночь, очень устал и держался на энергетике. Так что скоро, вероятно, его вырубит.       Но до этого надо бы купить ещё один энергетик. За время своего путешествия он стал просто зависим от них!       Поставив машину на парковке, он вышел из нее и первым делом размял плечи и спину. Те красноречиво прохрустели, и Ламберт простонал сквозь зубы не то от боли, не то от облегчение. Он встряхнул головой и пригладил волосы. Да, их нужно было помыть. Срочно. И самому помыться. Всему. И зубы почистить.       Он сморщился, когда впервые за вечер, ночь и утро обратил внимание на состояние своего тела. Ламберт чувствовал себя, как грязная половая тряпка. Да, помыться. Очень срочно и очень нужно. Но ещё более срочно — энергетик!       Он бодро зашагал в сторону забегаловки, выглядывая вывеску мотеля, пытаясь только по ней понять, в каком состоянии будут номера. Пока ему везло, но никогда не знаешь, что попадётся в этот раз.       Он зашёл в забегаловку, оглядываясь. Было тихо и никаких характерных запахов. Кивнув, он прошёл внутрь, осматриваясь. Сначала заметил парочку, сидевшую за столиком, с разложенной на ней картой, и только потом… Он быстро отвёл взгляд.       Проституция была неминуемым его спутником в мотелях, кафе, возле заправок и даже на пляже. Они были везде, и везде считали своим долгом пропихнуть ему свои услуги. Ламберт любил секс, но даже у него еще были принципы и некоторые… сдерживающие факторы.       Например, он не собирался трахаться в мотелях, где очень тонкие стены. Не собирался трахаться с проститутками, о которых ничего не знал, сколько там у них было походов к венерологу и не застрял ли в ней презерватив с прошлого клиента вместе со спермой.       Ламберта передернуло только от одной мысли о сексе с кем-то из этого контингента.       И ещё он не любил говорить с ними в попытке намекнуть, что ему не интересно. Проблема в том, что простое «нет» и даже «отъебись» на них действует очень редко. Они привыкли идти напролом, уговаривать и унижаться. Грустно, конечно, что они вынуждены были работать таким образом, едва ли это был их собственный выбор, но Ламберт не мог жалеть каждого. И ещё секс из жалости тоже не входил в его планы.       Он заметил, как к нему стремительно шла высокая девушка, так что Ламберт ещё более стремительно направился к стойке и попросил об энергетике и сендвиче. Через секунду рядом проскрипел стул, и Ламберт перевёл на него напряжённый взгляд из-под очков.       До него не успела дойти девушка, зато нагнал какой-то парень. Достаточно милый, чтобы иметь высокий спрос, а значит — высокий риск ЗППП, с прямо-таки вызывающим бэйби-фейсом и в ещё более вызывающей одежде. Настолько вызывающей, что это было скорее плохо, чем возбуждающе. Колготки в крупную сетку и короткие джинсовые шорты не спасали ситуацию.       Парень улыбнулся ему. У него были даже все зубы на месте! Да, он точно пользуется спросом. И ещё умеет делать это самое лицо — наивное и немного глупое, и глазками своими глупыми, огромными и голубыми смотрит ровно так, как и надо.       Ламберт хмыкнул и отвернулся.       — Привет, — он подмигнул ему и легонько пнул по щиколотке, стараясь привлечь внимание.       Ламберт не ответил, зная, что первая ошибка — это начать с ними диалог. И тут все, они от тебя до самой двери не отстанут, и ещё там вцепятся и не отпустят.       — Эй, — он улыбнулся ещё приятнее и слаще. Что странно, но лицо у него было хорошее, не испорченное ни наркотиками, ни обезболивающим. Юное и светлое, и эмоции не отталкивающие. Этим он и привлекал. В отличии от всех других, с крайне тяжёлой жизнью, этот, кажется, был новеньким, не испорченным, и в этом был весь соблазн. — Нельзя же так игнорировать!              Ламберт тяжело выдохнул, дожидаясь свой сандвич.       — Не интересует. Знаешь, я импотент.       — О, — парень вытянул губы в трубочку. — Ну, на самом деле, это не проблема.       — Ты не понял. Я евнух. Вообще там ничего нет.       Омега пораженно выдохнул и с недоверием его оглядел.       — Я… Но разве это законно?..              Ламберт посмотрел на него сквозь стекла очков. Парень, кажется, искреннее поверил в эту историю. Может в самом деле просто тупой? Или очень наивный?       — Неважно. Забудь.       — Ну… Я ведь все равно могу для тебя что-то сделать? — он неловко улыбнулся.       — Хм. Годовой отчёт?       — Я не умею…       — Какая жалость, — тяжело выдохнул Ламберт, покачав головой.       — Но…       — Ну все, значит, не судьба! — всплеснул руками Ламберт и забрал свой сандвич с энергетиком. Он пошёл к выходу, и парень, что и следовало ожидать, поплелся за ним. Но как-то не так, как раньше, как другие. Этот шёл как потерянный ребёнок, и Ламберт снова посмотрел на него.       Парень улыбнулся и выпрямился, расправил плечи. Он был похож на неловкого идиота. И этим же и привлекал. Пока он не успел открыть рот, Ламберт спросил:       — Сколько тебе нужно?       — Я… О… Ну, за ночь сто долларов…       Ламберт пораженно вскинул бровь. За ночь? Так мало? С учетом его данных? С учётом того, что тут никто не контролировал клиентов и за ночь могли произойти всякие ужасы? Насилие, избиение, травмы? Сто долларов за такое риск?              Что-то было в этом парне не так. Вообще-то в нем все было не так.       Ламберт покачал головой и достал кошелёк.       — Держи двести и ни к кому не лезь.       Он всунул ему в руку две купюры и оставил парня с открытым ртом, пока тот за ним снова не увязался. Замешательства парня хватило, чтобы выскользнуть из забегаловки и быстро юркнуть в сторону мотеля за поворот.       Ламберт снял номер и пристально его оглядел. Ну, на первый взгляд неплохо. Очень даже уютно. Как всегда не очень много места, но хорошо пахло и было очень светло — окна выходили на солнечную сторону. Комната показалась ему хорошей.       Первым делом он поел, отмылся до скрипа, а потом рухнул в кровать и почти тут же вырубился, чувствуя тяжесть бессонной ночи на голове и плечах.       Проснулся он под вечер. Раньше сбитый режим дня и сон днем приносил ему одну головную боль, но к этому моменту он уже привык и просыпался вполне себе отдохнувшим, полный сил. Он потянулся и потёр глаза, зевнув. Так, хорошо… Очень даже неплохо. Этим же вечером он прогулялся по пляжу. Ему нравился океан, ему нравились дикие пляжи, без шума и суматохи, находится здесь в тишине было правильно и хорошо.       Он просто шёл по берегу и давал мыслям просто течь в голове, не задерживаясь и не акцентируя внимания ни на чем.       Это был правильный отдых. Нужный отдых.       В конце концов, ему следовало поесть, но, как он понял, на этой трассе единственное место с едой — то кафе, в котором он был утром. Выбора не было. Ламберту оставалось верить, что к нему снова не прицепятся, как к доброй душе.       Под вечер здесь было куда больше людей, и Ламберт с первого взгляда даже не заметил никого из местных… работяг. Он кивнул, расслабившись, осознав, что он тут не единственная возможная жертва, так что у него даже были шансы поесть в одиночестве.       Он сделал заказ и уселся за один из столиков в углу. Ламберт думал о том, стоит ли закончить путешествие после Лос-Анджелеса и вернуться домой. Ему, определённо, нравилось путешествовать, но одному это было тяжело, так что минусы постепенно начали перекрывать плюсы. Конечно, были такие вечера как эти. Спокойные и тихие, которые стоили бессонных ночей за рулём, но все-таки он уставал.       Едва его плечи расслабились, как перед ним кто-то нагло грохнулся за столик. Ламберт не успел возмутиться, как быстро понял, кто перед ним. Он снова расслабился, но удивление не прошло.       — Ты что тут делаешь? Мать отпускает так далеко гулять?       Цири довольно улыбнулась. Она была в максимально простой одежде, высветленные волосы были заплетены в неаккуратную косу, пряди выбились.       — Я работаю тут недалеко, — она широко улыбнулась. — Это мой способ путешествия. На простое я пока денег не заработала, да и родители не пустят.       — О, — Ламберт кивнул. — В мотеле? Почему не нормальный отель в нормальном городе?       — Я уже там была, — отмахнулась Цири. — Мне стали интересны именно такие места. Не знаю, есть в них что-то магнетическое… Тут, конечно, не разгуляешься, но зато можно отдохнуть.       — Могу тебя понять. Родители отпустили без скандала?       — Ну типа, — она усмехнулась и дёрнула плечом. — А ты что тут делаешь?       — По той же причине, что и ты. Отдыхаю. Ну, насколько это возможно.       — Давно приехал?       — Сегодня утром. Уже успел познакомиться с, кхм, местным контингентом.       Цири неловко усмехнулась.       — Да, тут этого много. Логично, поток клиентов бесконечный. Но я тебе не рекомендую с…       — О, спасибо, сам бы я не додумался, — он цокнул. — Пока особо настырных не встречал. Один только пока был. Какой-то он… Не такой, как обычно.       — Как обычно?       — Я месяц уже путешествую вот так. Поверь, я с этой прослойкой населения уже близко знаком.       — Хм… — она потер щеку. — Ты про Лютика, наверное?       Ламберт пораженно вскинул брови.       — Ты их и по именам знаешь?       — Нет, только его. Ему… Ну, не очень повезло.       — Никому тут не повезло, Цири. В таком по доброй воли не крутятся, — покачал головой Ламберт и Цири лишь пожала плечами. — Что за Лютик?       — Не очень высокий, русые волосы, худой…       — Улыбка какая-то немного неловкая и глаза глупые?       — Ничего не глупые, — фыркнула Цири. — Как будто у тебя в шестнадцать они были шибко умными.       Ламберт подавился принесенным пивом. Наспех вытер губы и уставился во все глаза на Цири. Та сочувственно улыбнулась и кивнула.       — Шестнадцать? — просопел Ламберт. — Он младше тебя!       — Да, — нехотя она кивнула.       — Но это незаконно!       — Ну да, — Цири рассеяно почесала шею. — Но тут вроде как… Все согласовано с местной полицией?       Ламберт медленно качнул головой. Ну да, согласовано. Оно всегда согласовано и хорошо крышуется, но для Ламберта стало неожиданностью, что в это дело, почти что официально, вовлечены дети. Шестнадцать! У него никакой не бейби фейс, он просто сам ещё ребёнок! Поэтому он такой неловкий, поэтому поверил в бредни про евнуха, поэтому был… такой. Это ребёнок. Младше Цири.       Ламберт в ужасе на неё посмотрел.       У него не было своих детей, но он, как друг семьи, был с ней близок, так что прекрасно имел представление о том, какие на самом деле это дети в таком возрасте. От представление, что этот ребёнок проходил через такое Ламберту поплохело.       Он встряхнул головой.       — Стой, но ты уверена?       — Да. Мы с ним неделю общаемся. Ему тяжело очень приходится. Они же… Не весь заработок себе забирают. Что-то отдать надо главному, а ещё жилье оплатить и еду. Ему не всегда на еду хватает, так что я помогаю ему хотя бы с этим… Так горько на душе каждый раз. Мы же почти ровесники! А я вот, мотаюсь по США за деньги родителей, а он… А у него каждую ночь возможна смерть! Нет, ты просто не представляешь, что там они с ними делают!       — Представляю, — покачал он головой, растерянно глядя на еду. Аппетит пропал.       — А, ой, точно, — она кивнула. — Ты же, наверное, и сам все видел… А ты как-то на это повлиять можешь?       — Нет. Ты права, это все крышуется местной полицией. Другие штаты тут бессильны.       — Но это… Это как-то неправильно, — сказала Цири, сбитая с толку.       — В мире много чего неправильного, — пожал он плечами.       — Тебе что, совсем все равно?       — С моей работой по другому нельзя. Остаются понятия «плохо и хорошо», но эмоций от этого нет.       Цири посмотрела на него почти в ужасе, но потом понимающие кивнула.       Ну да, толерантность к такому растёт, когда ты встречаешься с подобным каждый день. Так что и Ламберт уже тоже многое пропускал мимо себя. Это его не касалось, и он этого не чувствовал. Так он и жил.       Но в этот раз что-то пошло не по плану.       Мысли о названом Лютике его не покидали. Проблема была, наверное, в том, что он видел его лично, и с ним лично говорил, Лютик, волей-неволей, но стал для него реальным человеком, в отличие от других жертв, которых он либо не знал, либо к которым заранее относился как к работе. Жертва есть жертва. Не человек. Сочувствовать нельзя, если не хочешь сойти с ума на второй год работы. А Ламберт работал уже пятый.       Но с Лютиком вышло не так.       Ну неправильно же это, в самом деле! Обычный ребёнок, а его тут… Ночами непонятно что с ним делают. И непонятно, после какой ночи на своих ногах он уже не выйдет. Дети, к сожалению, в самом деле пользуются повышенным спросом. Но почему-то Лютику все равно не хватает на еду…       Сто долларов за ночь! Так мало. Он мог бы брать куда больше. Этим бы он и себя заодно обезопасил. Бедные люди более опасны. С богатыми меньше шанса, что тебя убьют или покалечат.       Ночью Ламберту не удалось поспать. Вообще-то это было логично, ведь он спал днем, но все-таки его это раздражало хотя бы потому, что он думал все это время о Лютике. Он показался ему таким милым, неловким. А что с ним делают этой ночью? Где он? С кем он? Или, может, деньги Ламберта дали ему возможность сегодня провести ночь в своей комнате?       Ламберт ворочался, злился, беспокоился, ругался и снова злился.       А потом все-таки заснул.       Утром ему захотелось сбежать. В первую очередь — от мыслей о Лютике. Он ненавидел, когда жертвами были дети. Он не разрешал себе чувствовать, но разум все ещё был холодным и ясным, так что Ламберт всегда понимал, какой это ужас, насколько это страшно и неправильно.       Сейчас к этой мыслительной ясности подключились чувства, что уже делали мысли не слишком ясными, зато беспокойство выкручивали на сто.       Ламберт, в конце концов, не выдержал. Позавтракав, он выцепил взглядом Лютика. Тот сидел возле окна, все ещё в этой вызывающей одежде, и, кажется, никого не замечал. Хотя не то чтобы здесь было кого замечать. Ламберт тут был один и к нему Лютик, вероятно, не видел смысла подходить, хотя любой другой на его месте увидел бы в Ламберт лёгкие деньги. Но дети думают по-другому.       Выругавшись, Ламберт забрал ещё один заказанный сандвич с соком и пошёл к Лютику. Он был таким злым на себя, свои чувства и обстоятельства, что стал злиться даже на Лютика, но Ламберт никогда и не был особо нежным, особенно когда думал, что делает, как нужно.       — Эй, — позвал он его.       Лютик вздрогнул и испуганно повернулся.       Ламберт ещё раз его оглядел. Вчера он разглядывал его предвзято: как сексуального ребёнка, так что невольно он в самом деле мог видеть его как что-то сексуально. Теперь он видел: это в самом деле ребёнок. Худой и нескладный, все в нем детское и от этого неправильное. Неправильное на фоне его одежды, обстановки и ситуации.       Ламберт разозлился ещё больше. На мир, на себя, и снова — на Лютика.       — Пошли, — скомандовал он и схватил его за локоть.       Лютик испугался, сжался, но сопротивляться не стал. Его, видимо, этому и учили. Сопротивляться нельзя. Как бы грубо с тобой не обошлись, как бы больно не сделали — ты должен быть с этим согласен. Поэтому Лютик и звука не издал, пока Ламберт тащил его в свой номер. На них даже никто косо не посмотрел. Ни одного взгляда! Ламберт понял, как на самом деле Лютик был беззащитен в этой ситуации. Он был вынужден жить в мире, где его никто не защитит и не поможет.       Ламберт злился сильнее.       К сожалению, за время работы он все ещё не научился разграничивать свой гнев. Как правило, он появлялся в моменты далёкие от общения с жертвами, так что Ламберту не было смысла с ним работать.       Он захлопнул дверь в комнату и толкнул Лютика внутрь. Тот споткнулся, испугано вскрикнул и повалился на кровать. Быстро оперся на руки и огляделся. Посмотрел на Ламберта, сел и принялся раздеваться. Ламберта так сильно передернуло, он так испугался, что тут же и злость прошла.       — Руки за голову! Тьфу, то есть на колени! — растерянный, скомандовал Ламберт, плохо понимая, как нормальные люди просят перестать. Лютик снова испугался, но послушался. Ламберт мотнул головой. — В смысле, не надо раздеваться. Руки куда хочешь, туда и девай, — он кивнул сам себе и растеряно посмотрел на еду, которую взял для Лютика.       Откашлявшись, он поставив её на тумбу рядом с Лютиком.       — Не знаю, завтракал ли ты, но можешь поесть. Вот.       Лютик посмотрел на него во все глаза, растеряно моргнув. Кажется, он начал считать Ламберта сумасшедшим, но страх не помешал ему придвинуться ближе к тумбе и принюхаться к еде. Снова бросив на Ламберта настороженный взгляд, он аккуратно достал сандвич из бумажного пакета, понюхал его и начал есть.       Блять, он был голодный.       Ламберт снова тряхнул головой.       Что он делает? Что он творит? Что он хочет в конце концов сделать? Для чего он это делает?       Ламберт не знал. Он просто делал что-то, чтобы не думать о том, как Лютика насилуют. Здесь, рядом с Ламбертом, его никто насиловать не мог.       Лютик ел, воровато поглядывая на Ламберта. А тот просто стоял и пялился в окно, потом медленно перевёл взгляд на Лютика и тот, вздрогнув, опустил взгляд, продолжая жевать. Ламберт снова внимательно его осмотрел. Такой худой, что аж смотреть на него больно. И плечи эти острые, ключицы выпирающие… Ламберт посмотрел на его ноги, обнаружив, что одно колено было содрано, на другом — синяки. Ламберт предпочёл думать, что он упал. Да, упал.       Когда Лютик доел, он нерешительно посмотрел на Ламберта, вытерев губы от крошек. Ламберт стоял, смотрел на него и понимал, что ему не хочется смотреть на Лютика. Наконец, он понял, почему.       Ламберт отошёл и достал свою сумку, порылся там, выудив майку и шорты. Выпрямившись, кинул ими в Лютика и сказал:       — Одевайся.       И отвернулся.       Лютик не стал спрашивать, и Ламберт смотрел в стену, пока за спиной шуршала одежда. Да, смотреть на подростка, одетого настолько вызывающе, что он скорее был голый, чем одетый, было неправильно. И ещё Ламберту хотелось как-то прикрыть его худобу.       — Эээ… Простите?       Ламберт повернулся к нему. Майка оказалась Лютику очень большой, прикрывала даже бедра, а шорты… Ну, очевидно, что даже если подвязать их веревочкой — лучше не станет. Лютик неловко улыбнулся, показывая, что в эти шорты влезет ещё один он. Или даже полтора его.       — Тогда надевай свои шорты. Майку в них заправь.       И снова отвернулся. Да, точно. Очевидно, что одежда мужика под два метра и весом девяносто килограмм будет смотреться на Лютике, как крайне вместительный мешок для картошки. Но лучше Лютик будет ходить в мешке из-под картошки, чем… чем в этом!       — Всё.       Ламберт повернулся и осмотрел его. Кивнул, решив, что Лютик стал больше похож на подростка. Да, шорты короткие, но за счёт крайне мешковатого вверха стало выглядеть все намного безобиднее. И без этих блядских колготок ситуация вообще выглядела безобидной! Ламберт улыбнулся и кивнул. Да, так было лучше.       — Зачем вы отворачивались? — спросил Лютик, неловко топчась на одном месте.       — Потому что я не педофил, — бросил Ламберт, сев на край кровати похлопал рукой по покрывалу. Лютик сел обратно, сложив руки на коленях и сжавшись в плечах, с опаской глядя на Ламберта. Ламберту казалось, что если бы он начал его сейчас насиловать, то Лютик меньше бы беспокоился, чем от того, что на него попытались надеть нормальную одежду. — Меня зовут Ламберт, — представился он.       — Лютик, — кивнул ему пацан, неловко улыбаясь. В целом, несмотря на его осторожность, он казался вполне себе милым и расположенным к Ламберту. Вероятно, недоверие было рефлексом. В конце концов, в мире Лютика не было людей, которые могли бы его защитить.       — Мг… Я тут узнал, что тебе шестнадцать.       — Ну да, — пожал плечами Лютик. — Скоро семнадцать. Что-то не так?       — Не так?! — крякнул Ламберт. — Ты ребёнок! Тут все не так!       Лютик только пожал плечами, опустив взгляд. Кажется, он откровенно не видел во всем этом проблемы. Свое положение он уже считал вариантом нормы. Ну, типичное поведение для жертвы. Наверняка, он ещё не уверен, что хочет отсюда сбежать.       — Лютик, вовлекать сюда детей — плохо. Как ты здесь оказался?       Лютик настороженно на него посмотрел. Долго вот так вот смотрел. В конце концов, он поджал губы и отвёл взгляд. Ламберт тяжело выдохнул. Ясно. Лютик не собирался ему ничего рассказывать.       Ну, многие жертвы боялись что-то рассказывать о себе, даже находясь в полной безопасности. Ведь безопасности, на самом деле, для них больше не существовала. Все враги.       — Ты сам сюда пришёл? — начал выпутывать Ламберт окольными путями.       Лютик покачал головой.       — Похитили?       Лютик молчал. Ламберт про себя выругался. Что ж за ребёнок такой несносный!       — Твои родители знают об этом?       Лютик молчал. Ламберт сжал зубы и выдохнул со свистом сквозь них воздух. Да уж, запугали его хорошо, раз Лютик боится даже рта на эту тему открыть. Но что делать Ламберту? Может, просто отпустить? Он не может спасти всех, а тех, кого может — он встречал на работе. Он не Бог, не мессия, нельзя было сваливать на себя непосильные ноши.       Он счёл, что это старая привычка. Надо спасать. Надо помогать. Искать виноватых. Наказывать. Он жил этой схемой, так что неудивительно, что привычки взяли над ним вверх.       Но он все ещё мог его отпустить.       И жить, спать, зная, что он оставил человека в опасности, прекрасно понимая, что мог спасти. Чем это отличается от оставления человека в заведомо опасной ситуации? Ведь он прекрасно знает о ситуации, знает, что может помочь, и отступить назад… И как ему дальше жить?       — Сколько ты уже здесь?       — Я не знаю… Время по-странному начинает идти, когда ты здесь. Больше полугода, наверное.       Ламберт тяжело выдохнул и встал потерев лицо и принявшись ходить по комнате. Заберёт он его с собой, а дальше что? А может и дальше это уже не его дело? Главное, отвезти Лютика отсюда подальше, а дальше уже его полиция округа разберётся.       Лютик следил за ним внимательным взглядом, поджав губы. Да, вот таким он в самом деле был похож на ребёнка. На полу валялась в куче его оставшаяся одежда. Ламберт покачал головой.       Черт его дёрнул сюда заехать.       Ламберт с усталым стоном обошёл кровать и грохнулся на неё. Та жалостливо проскрипела. Лютик испугано вздрогнул и посмотрел на Ламберта.       — Я плохо спал всю ночь, — начал Ламберт. — Поэтому сейчас думаю немного подремать. А потом…       — Потом?..       — Заберу тебя отсюда, отвезу в безопасное место и начнём по твоему случаю дело, чтобы разобраться.       Лютик рассеяно моргнул.       — Ты полицейский?       — Да.       Лютик покачал головой и чуть сжался.       — Бесполезно. К нам ходит местная полиция и она…       — Знать не желаю, — отмахнулся Ламберт. — Я говорю только о том, что в моей власти. И в ней — помочь тебе. Но я не собираюсь тебя заставлять. Если сбежишь, пока я сплю — я не буду бегать и искать тебя. Я даю тебе выбор.       Лютик, сбитый с толку, смотрел на него, не зная, что сказать. Он был сильно растерян, а ещё — напуган.       — Надеюсь, ты не постараешься меня ограбить. У меня чуткий сон, знаешь ли. Есть пару книг с собой. Дать время занять?       Лютик кивнул. Ламберт привстал, потянулся к сумке, достал оттуда несколько книг и журналов протянув Лютику, а потом просто перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Он вообще-то плохо представлял, что сможет заснуть, когда в комнате находится незнакомый ему человек, но подремать — вполне. В конце концов, он хотел дать Лютику расслабиться и самому подумать, чего бы он хотел. Хотел ли он уйти с ним или нет. Сможет ли он довериться ему настолько или решит, что с Ламбертом его будет ждать что-то ужаснее, чем то, к чему он уже привык?       Ну, Ламберт просто дал ему выбор. Пусть вот сидит, выбирает.       Позади зашуршали страницы книг и журналов, и Ламберт прикрыл глаза. Он задремал, краем сознания улавливая все звуки. Но это было только ерзание и шелест бумаги. И Ламберт расслабился, успокоился.       Когда он проснулся — солнце ещё не садилось, и Ламберт понял, что поспал не так много. Ну, едва ли можно ожидать долгого сна, когда тебя могут ограбить или убить. Про себя Ламберт удивился той халатности, на которую пошёл, но с другой стороны он никак не мог разглядеть в Лютике угрозу. А за свой опыт работы он привык доверять своей интуиции.       Ламберт повернулся на спину и потянулся. Рядом сидел Лютик, и Ламберт даже не скрыл удивлённого взгляда. По правде говоря, он искренне думал, что Лютик свалит. Такой выбор обычно делают жертвы. Они боятся спасения, не хотят его, им привычно страдать, им привычно быть теми, кого из них сделали.       Но Лютик остался здесь. Он смотрел на Ламберта и впервые его взгляд не показался ему напуганным.       — Ламберт? — тихо позвал его Лютик.       — Что? — хриплым голосом отозвался он.       — Я в туалет хочу…       Ламберт проморгался и снова посмотрел на него.       — Ну и?.. Иди, — он пожал плечами. — Правая дверь.       Лютик крайне удивлённо на него посмотрел, но тут же вскочил с кровати и закрылся в туалете. Ламберт оперся на локти и встряхнул головой. Кажется, он не пять минут хотел в туалет, учитывая ту скорость, с которой он вскочил.       Ламберт присел на кровать и осмотрелся. Сумка была в том же положении, что и лежала, язычок застежки тоже. Ламберт кивнул. Лютик даже не притрагивался к его сумке. Лютик медленно вышел из ванной и снова присел на кровать.       Ламберт пояснил:       — Ты мог… Просто пойти в туалет. Не дожидаясь моего разрешения.       — О… Да, конечно. Просто… Ну… Мало ли? Если бы я разбудил тебя?       — То ничего страшного, — пожал он плечами. — И так, что ты решил?       Лютик замялся, поджав губы и посмотрев в сторону.       — Это… Точно безопасно?       — Да. Уедем ночью, ты якобы у клиента, тебя начнут искать только под утро, а мы уже будем далеко. Да и сомневаюсь, что тебя сильно будут искать. Или ты особо ценный кадр?       — Нет, — покачал головой Лютик.       — Тогда ты со мной?       Лютик кивнул.       — Хорошо. Тогда сегодня остаёшься у меня.       — Я… Я должен перед ночью отчитаться перед главным и отдать свой заработок за день. Он же видел, что я не на рабочем месте… Но не волнуйся, он не все деньги забирает! Я верну все, что он не заберёт! И ещё… Ещё мне нужно забрать мои вещи.       — Это не вызовет подозрений?       — Не должно. Я живу один и за мной не следят.       — Тогда ладно. Иди отчитывайся. Встретимся в кафе, заодно поужинаем.       — Но…       Лютик посмотрел на Ламберта немного затравленно.       — Но?..       — Я ведь должен был это время работать, а я слишком хорошо выгляжу для человека, который работал день…       — В смысле?       — После секса, Ламберт, никто не приходит чистым, вкусно пахнущим и расчесанным.       — А… — растерянно протянул Ламберт, почесав щеку. — А от меня что требуется? Расстерпай волосы, попрыгай, вспотей. Что там ещё, не знаю.       — Я редко бываю без засосов или укусов. Клиентам… Нравится метить.       — На тебе сейчас ни одного.       — Ты мой единственный клиент за последнее время.       Ламберт удивленно на него посмотрел, вскинув брови. Он был уверен, что Лютик пользуется повышенным спросом.       — Я не собираюсь тебя засасывать, — грубо пробасил Ламберт. — Возьму мою кожанку, оденься в неё, не будет видно мест с предполагаемыми укусами. Скажешь сутенеру, что тебе попался фетишист, которому нравится, когда ты ходишь в его одежде.       Лютик рассеяно кивнул, и Ламберт достал свою кожаную куртку. Лютик неловко её надел и принюхался. Ламберт носил её ночью, так что на ней был достаточно плотный запах. Это было хорошо — она немного пахла потом и естественным запахом Ламберта, так что, вероятно, скроет то, что сам Лютик не пах ничем, кроме духов и своего собственного запаха, в котором не было никаких нот от возбуждения и желания. У Ламберта был достаточно сильный запах, чтобы перебить им запах Лютика.       Они разошлись.       Ламберт немного прогулялся по пляжу, пытаясь понять, правильно ли он поступил. Нет, разумеется правильно. Скорее он старался понять, как много геморроя он себе этим устроил. Ну, на первый взгляд все было безобидно. Вряд ли Лютик устроит ему неприятности или будет слишком капризным. Он даже в туалет побоялся сходить без разрешение.       А вот что Ламберту с ним делать в Нью-Йорке… Он рассеяно почесал затылок. Дело открывать было бессмысленно, раз тут все крышевалось, но тогда что? Просто отдать в детский дом? Там, очевидно, Лютику будет лучше, чем работать в проституции.       Ламберт покачал головой.       Будет решать потом. Они пока никуда даже не выехали.       Ламберт направился в кафе. Он сделал заказ и принялся ждать. Лютика все не было, хотя Ламберту казалось, что он дал ему достаточно времени, чтобы успеть собрать вещи и отчитаться перед сутенером. Но его не было.       Стуча пальцами по столу, он смотрел на свой остывающий ужин, закусив губу. А если сутенер Лютика обо всем догадался? Если его избили и заперли? Или ещё что-то хуже? Ламберту поплохело от этих мыслей. Он не хотел думать об этом, не хотел представлять.       Едва в глотку не лезла. Ламберт обнаружил, что начал просто откровенно нервничать, не находя себе места. Лютика не было. Лютика избили. Лютику плохо. Лютик…       …появился в дверях кафе. Ламберт облегчённо выдохнул и позволил себе расслабиться. Он помахал ему, и Лютик тут же пошёл к нему на встречу. Еда и Ламберта, и Лютика уже остыла, но Ламберту уже не было до этого дела. Лютик сел перед ним и неловко улыбнулся. Ламберт вгляделся и протянул руку, взяв его за подбородок и чуть повернув голову к свету. На правой щеке был небольшой синяк.       Ламберт убрал руку и внимательно посмотрел на Лютика:       — Он тебя бил?       Лютик как-то виновато улыбнулся и сказал:       — Он забрал все деньги. Сказал, что это слишком мало за сутки и что за ночь я должен принести вдвое больше. Вот. Поэтому у меня нет остатка, но у меня есть небольшие накопле…       — Не надо, — прервал его Ламберт. — Ты его больше не увидишь. Всё хорошо.       Лютик улыбнулся и кивнул.       — Где твои вещи? — Ламберт огляделся его, не заметив никакой сумки. Лютик гордо показал ему свой рюкзак. Не очень большой, потрепанный. Ламберт пораженно вскинул брови и только кивнул. Ну, странно было ожидать, что у Лютика будет много личных вещей. — Хорошо. Документов, как понимаю, у тебя нет?       — Он забрал и хранит их у себя.       — Ожидаемо, — кивнул Ламберт. — Ешь.       — Разве паспорт это не проблема?       — Сделаем тебе новые документы. В твоём положении это нормально, что ты без них.       Лютик кивнул и принялся есть. Его не смущала, что еда почти остыла. Ламберт только хотел попросить сделать перезаказ, но Лютик, кажется, ни за что бы не отдал свою порцию. Ламберт пожал плечами и тоже решил, что холодная еда не так уж и страшно       Он подумал, что поступал правильно. То, что Лютик не вёл себя как человек в отчаянии не означало, что ему не нужна была помощь, не означало, что он не переживал ад днями напролёт.       В номере он отправил Лютика мыться и тот с радостью согласился. Сам Ламберт без зазрения совести решил изучить все имущество Лютика. Имущества почти не оказалось. В рюкзаке оказались одни джинсы, две майки, блокнот, ручка, обезболивающее, три чупа-чупса, пачка пластырей, зубная щётка, паста, нижнее белье, маленькие ножницы и расчёска. Все.       Ламберт положил рюкзак обратно и покачал головой. У Лютика, по факту, и не было личных вещей, только немного средств гигиены и одежды. И совсем немного сладостей. У Лютика не было ничего.       Он встал и потёр руки, снова принявшись шагать по комнате.       Следовало Лютику что-нибудь, наверное, купить. Немного личных вещей, что-нибудь вкусное, может, он захочет себе ещё что нибудь. Дверь скрипнула и Ламберт резко повернулся. Лютик выскользнул, замотанный в полотенце, достал из рюкзака пасту с щеткой, и снова скрылся за дверью. Ламберт кратко улыбнулся и кивнул, сам не понимая, чему он улыбался. Нервное, наверное...       Он присел на край кровати, потерев щеки. Оставалось верить, что Лютика в самом деле не схватятся и что они смогут спокойно уехать.       Вот тебе и отпуск. Хотел в последние дни отдохнуть напоследок, а в итоге обеспечил себе ещё большую головную боль.       Вскоре Лютика вышел из ванной, все ещё в Ламбертовой майке, и неуверенно посмотрел на него. Тот похлопал рядом по кровати и Лютик прошёл ближе к нему, присев рядом и потёр ладони дргу о друга.       — Думаю, поедем в часа три ночи, перед рассветом. Если хочешь, можешь поспать.       — Не знаю, смогу ли, — пожал плечами Лютик. — Я очень плохо сплю, тем более режим дня очень сбит, так что… И я немного нервничаю.       — Чего ты боишься?       — Не знаю, — он пожал плечами. — Мне просто страшно. Я не знаю, кто ты и почему так добр ко мне. Почему решил помочь и помочь ли. Не найдут ли нас… Кажется, что он сидит за стеной и слушает.       — Глупости. У него других дел хватает, — улыбнулся ему Ламберт, стараясь приободрить. След от удара на щеке почти прошёл. От Лютика пахло гелем для душа и паром. — А насчёт меня… Ну, я не могу тебя убедить, могу только пообещать, что я тебя не трону. Я сам не понимаю, почему решил обзавестись такой головной болью. Проще было просто уехать.       — Это меня и пугает, — шёпотом сказал Лютик, опустив взгляд.       Ламберт пожал плечами.              — Если бы я хотел тебе зла, то не дал бы выбора.       Лютик неловко улыбнулся и залез на кровать с ногами, сжавшись. Кажется, он хотел занять как можно меньше места.       — Он всех бьёт?       — Наверное… Наверное не всех, но часто.       — Ты мало приносишь денег?       — Да.       — Почему? Ты же… Очень хорошо выглядишь. К тому же в мире много педофилов.       Лютик дёрнул плечами.       — Большие суммы мне часто не платят. Просто уходят утром и я остаюсь без ничего. Двести долларов за ночь соблазнительная цена. Небольшая, легко выплатить и много времени на развлечения.       — И тебя… Часто вот так бросали на деньги?       — Да, — он кивнул. — Я ребёнок, я ничего не сделаю, ничего не скажу.       — Сутенер сильно наказывал?       — Да. Особенно если эта за ночь было.       — Поэтому он сейчас забрал всю сумму?       — Наверное. Не знаю. В прошлый раз он избил меня и запер в каморке на ночь.       — Вот урод, — выплюнул Ламберт. — Он не думал, что сам должен контролировать такие вопросы?       — Легче ударить, чем что-то решать, — пожал плечами Лютик. Он обнимал себя за колени и смотрел на пол.       — Как я понимаю, все твоё здесь пребывание чаще всего сводилось к тому, что тебя бесплатно насиловали, а потом избивал главный?       — Да, но… Но все-таки мне тоже платили. Чаще за час, чем за ночь.       — Я тебе сейчас тоже «заплатил», — он показал пальцами кавычки. — А он просто отобрал деньги и ударил тебя.       — Это наказания за мои прошлые ошибки.       Ламберт тяжело выдохнул и помассировал виски. Да, он правильно поступил, что собрался забрать его из этого ада. Не место здесь ребёнку. Постоянный секс, издевательства, насилие и унижение — и все это за комнату в таком себе мотеле и пару чупа-чупсов.       — Поспи, если сможешь. Дорога здорово выматывает.       Лютик рассеяно кивнул.              — А ты?       — А я спал днем. Ложись.       Лютик не стал спорить. Он поерзал и кое-как расправил кровать, укладываясь под одеяло, сжавшись в комочек. Ламберт погасил свет и сел в кресло возле окна, откинув голову назад, поглядывая краем глаза на свернувшегося на кровати Лютика. Он был похож на брошенного беззащитного зверька.       Ламберт покачал головой. И все-таки он поступил правильно. Он даже мог ощутить удовлетворение от своих действий, от той помощи, что мог оказать и оказывал. Он был рад, что спасал Лютика. Ему это было нужно. Очень нужно.       Бедняжка жил все это время в аду.       Но теперь все будет хорошо. Ламберт поможет ему.       Ламберта не клонило в сон, и он просто сидел, думал о том, что стоит, возможно, ехать сразу в Нью-Йорк. С другой стороны, он пока понятия не имел, что делать дальше. Что говорить, как объясниться. Что о нем подумают, когда он привезет с собой простутированного пацана? Первым делом спросят, зачем он вообще туда полез. Была бы сильная опасность — все бы давно зачистили.       Зачем ты сюда полез?       Простой жалости, как оправдания, все-таки было мало, так что ему следовало бы придумать более ценную историю. Более объективную. Хотя в душе он верил, что все бы смогли его понять. В конце концов, не обязательно что-то расследовать и с этим решать что-то в принципе. Можно просто отдать Лютика государству, вот и все.       Ламберт покачал головой и посмотрел в окно, на слабо освещенную улицу.       Обычно в такие истории попадал Геральт, Ламберт такое старался обходить стороной. Наверное, Геральт бы точно знал, что надо делать, как поступить и что сказать. А Ламберт понятия не имел, как хотя бы идиотом не показаться.       Он выдохнул и встал, чтобы собрать оставшиеся вещи. Он не любил выезжать ночью, ему это не нравилось, и вообще было очень неудобно, но сейчас выбора не было. Он не хотел светить Лютиком, и лучше бы им уехать тогда, когда никто не будет смотреть.       Ламберт сложил в сумку одежду, книги, кошелёк и посмотрел в сторону. Подумал немного и решил, что не обязательно забирать прошлую одежду Лютика. Ему её больше некуда будет носить. Он поставил сумку на кровать, закрывая её, и в этот же момент Лютик резко раскрыл глаза и испуганно дёрнулся, но, найдя в темноте тень Ламберта, облегченно выдохнул.       — Ты чего? — удивился Ламберт.       — Я… Нет, ничего. Просто испугался, что ты уходишь…       — Я бы разбудил тебя.       — Да, но… Но вдруг ты решил бы меня бросить? — сонным голосом спросил Лютик и потянулся к лампе, включив её. Комнату озарил мягкий жёлтый свет.       — Если бы я хотел тебя бросить, то твоё пробуждение бы ничего не решило. Я бы просто ушёл.       Лютик сжался и кинул в сторону Ламберта быстрый, затравленный взгляд. Ламберт покачала головой. Вот ввязался же на свою голову!       — Я понимаю, — кивнул Лютик, привставая. Он нашарил шорты и принялся их натягивать на себя. — Просто… Испугался.       — Ладно. Раз ты проснулся, то можем выезжать.       Ламберт закинул сумку на плечо и пошёл к выходу, посмотрев на Лютика, дожидаясь. Тот вскочил с кровати, наспех её укрыл, приложил нервно волосы и напряжённо посмотрел на Ламберта. Он сам по себе был напряжённым, почти напуганным, будто чего-то боялся.       — Ты чего? — вскинул бровь Ламберт, видя, что Лютик, кажется, готово был не то заорать, не то заплакать.       — Я… Я немного боюсь. Вдруг он понял, что что-то не так? И поедет за нами? Зачем ты мне помогаешь?       Ламберт ответил не сразу. Он внимательно его осмотрел, после покачал головой.       — Лютик, я не экстрасенс и не могу дать тебе никаких гарантий. Сейчас ты должен сам сделать выбор, уходить тебе или нет. Да, для тебя тяжёлый, сложный и грубый, но я не мать Тереза. Я даю тебе шанс, и ты сам должен понять, хочешь ты им воспользоваться или нет.       Лютик сжался в плечах сильнее, смотря на пол, поджав губы. Да, Ламберт понимал: ему страшно и плохо. Он никому не мог доверять, вокруг враги и, по правде говоря, он боялся Ламберта осознанно. И последствий не зря боялся. Но Ламберт не собирался утешать его и вытирать ему слезы. То, что ему стало Лютика жалко вовсе не означало, что он будет носиться с ним, как с младенцем.       Ламберт предлагал, а не обещает все за него сделать и справиться со всеми его проблемами.       — Я… Можно в туалете на минуту?       — Конечно, — он пожал плечами и привалился плечом к стене, глядя, как Лютик быстро юркнул за дверь.       Ламберт тяжело выдохнул, но он не сильно напрягся. Все, что он мог сделать для себя — не обременять самого себя лишними хлопотами. Он поможет Лютику, но не более. В конце концов, он не знал, как надо утешать, каким голосом говорить, как смотреть. Он не психотерапевт, он полицейский и делает свою работу, о которой его не просили.       Лютик вернулся через минут пять и сказал:       — Я готов. Поехали.       — Хорошо, идём.       Лютик кивнул, взял свой рюкзак, выключил свет и пошёл за ним. Ламберт сдал ключи, и пошёл к выходу. Лютик юркнул к нему быстрее, затаившись, и ждал его. К машине он шёл нервно оглядываясь и мелко дрожа. Да, боялся. Даже излишне боялся, но что мог с этим сделать Ламберт? Ничего.       Он открыл Лютику дверь в машину, и тот скользнул на переднее сиденье без задней мысли. Будто бы уже не боялся уехать с незнакомым мужиком черт знает куда. Ламберт сел на свое место, и оглядел Лютика, который нервно прижимал к себе портфель. Он весь был напряжен, губы плотно сжаты.       Ламберт завёл машину и выехал. Он включил музыку, чтобы отвлечь и себя, и Лютика, и просто погрузился в дорогу. Ему нравилось быть за рулём, особенно быть за рулём за городом. Просто ехать по пустой дороге, без лишнего напряжение и слежки. Это было на удивление приятным и расслабляющим процессом. Он отдавался моменту и ехал. Если поездка не затягивалась больше, чем на пару часов, то это почти можно было сравнить с отдыхом.       Периодически Ламберт бросал быстрые взгляды на Лютика. Тот явно был не в порядке. Напряженный, побледневший, дыхание явно поверхностно и рваное. Волновался, боялся, даже дрожал до сих пор. Ламберт просто ждал, когда дорога и музыка его успокоит. Ну или когда сам Лютик попросит о помощи. Ламберт, в конце концов, не любил помогать тогда, когда его об этой помощи никто не просил. Поэтому он так злился на себя, когда решил ни с того, ни с сего начать Лютика спасать.       Ламберт решил, что не очень хотел проводить в дороге время до самого обеда, так что из Висконсина он выехать не успеет. Вглядевшись в указатели, он кивнул сам себе, и проехал до ближайшей заправки. Лютик дернулся, когда Ламберт завернул и принялся парковаться. Он выдохнул, потёр глаза и достал из бардочка карту. Посмотрел на неё и решил доехать до Милуоки. До туда оставалась где-то час езды, может, чуть меньше, если ехать быстро. Но Ламберт, на самом деле, не был любителем быстрых скоростей. Умеренная езда его успокаивала куда больше.       — Небольшая остановка, — пояснил Ламберт, глядя на затравленного Лютика. — Немного заправлю машину. Хочешь есть?       Лютик покачал головой.       — Хорошо, тогда пока сиди тут, скоро буду.       Лютик рвано кивнул. Ламберт заправил машину, оплатил все, купил себе сигарет, потом резко остановился и снова осмотрел магазинчик. Поджал губы и попросил:       — И ещё одну ванильную Кока-Колу, пожалуйста.       Лютик о ней не просил. Но вот, стоит Ламберт и покупает её. Он хотел было снова начать на себя злиться, но почему-то решил, что покупать ребёнку Кока-Колу — вполне себе правильно и очевидно. В нормальном магазине вкусностей ещё каких купит. И в кафе его отведёт — тоже накормить чем-нибудь вкусным, чего Лютик давно не ел. И не надо ему было ждать, пока Лютик сам попросит.       Это просто очевидные вещи.       Он вернулся в машину к все еще напуганному Лютику и протянул ему банку Колы. Лютик удивленно вскинул брови, уточнив:       — Это мне?       — Я же тебе протягиваю, значит, тебе. Держи.       — Спасибо… — пораженно прошептал Лютик, приняв банку, уставившись на неё во все глаза.       Ламберт выехал из-за парковки и Лютик неуверенно и аккуратно открыл баночку. Кажется, его настолько поразила эта несчастная банка Колы, что он даже забыл о том, что вроде как боится. Он все ещё был бледным, и все ещё казался напуганным, но теперь его явно ещё увлекла банка Колы. Он повернулся к окну, и Ламберт продолжил ехать. Теперь чуть более спокойно, потому что напряжение, которое до этого будто бы в воздухе витало, немного спало.              Ламберт хотел по обычаю остановиться в придорожном мотеле, но вдруг подумал о том, что можно сделать остановку в хорошем отеле, в центре города. Лютика, наверное, уже тошнит от стен мотелей. Потом Ламберт одернул себя. А почему он это думает о Лютике? Тот вроде не просил ни о чем, значит, можно останавливаться там, где Ламберту захочется. С другой стороны, он вроде как сам хотел в магазин нормальный сходить и Лютика в кафе отвезти, а в придорожных мотелях такой роскоши нет.       Ламберт не знал, что делать и какую часть себя слушать. Рядом сидел Лютик — молчаливый, напуганный, но уже не такой бледный, сжимающий в руках пустую банку Колы. А Ламберт все ещё думал. Вот, уже виднеется мотель — а Ламберт все думал. Обе идеи были в равной степени разумными, но Ламберту казалась, что идея угодить Лютику — она какая-то неправильная. Что-то в ней все-таки было не так.       В итоге, мотель Ламберт проехал, а вскоре въехал в город. Лютик чуть оживился, выпрямился, рассматривая городской пейзаж за окном. Нерешительно он открыл окно, впуская в салон прохладный утренний ветер. Было ранее утро, немного прохладно, но Ламберт вдохнул его жадно — за всю дорогу, полную мыслей и сомнений, он забыл о том, что надо бы открыть окно, и теперь он понял, как душно в машине стало. С утренним прохладным ветром стало легче.              Людей на улицах было ещё не слишком много, но и пустыми их никак не назовёшь. Ездили и гудели машины, ходили люди, открывались пекарни, и Лютик следил за всем внимательным, пристальным взглядом. Кажется, только оказавшись в городе он смог впервые расслабиться с момента его пробуждения.       Ламберт, в конце концов, приехал к отелю. Рядом была набережная — хорошая место для прогулок, особенно с его любовью ходить рядом с водой. Хотя бы тут Ламберт мог сказать, что выбирал место для себя и своего комфорта.       — Мы здесь... остановимся? — неуверенно спросил Лютик, оглядываясь.       — Да. Я пока не уверен, что хочу ехать напрямую в Нью-Йорк. Просто не знаю, что говорить и делать. Пошли.       Ламберт вышел из машины и потянулся, оглядевшись. Когда долго живёшь в городе, не замечаешь, что у него, оказывается, тоже есть свой ритм. Есть что-то свое. Такое же свое, что есть у мотеля. Да, вероятно, он просто ко всему этому слишком привык, поэтому мотели стали вызывать у него новые чувства. Просто что-то новое.       Из машины неловко вылез Лютик и осмотрелся. Ламберту он показался ещё меньше. Будто пропали остатки его смелости, наглости, немного театральных, чтобы клиентов привлекать. Остался только сам Лютик — напуганный ребёнок.       Ламберт покачал головой. Чем больше Лютик перед ним обнажался в таком плане, тем больше чувств появлялось в Ламберте. Мыслей, вопросов, сложностей.       Лютик ребёнок, а Ламберт взял за него ответственность. Мог ли он теперь сидеть и ждать, пока Лютик чего-то попросит? Родители ведь не ждут, пока младенец скажет им, что запачкал пелёнки. Они как-то все понимают из-за его крика. Вероятно, Ламберт должен был все понимать тоже сам. Потому что не так уж это и трудно, если ты не тупой.       Лютик шёл рядом с ним, воровато оглядываясь, и здесь, на фоне города, казался почти чужим, просто потерянным ребёнком. Таким… Неправильным. Сжатый, ломанный, весь будто лезвием порезанный. Тут все становилось понятно. В том мотеле он будто бы сочетался со всей этой тишиной и как-то даже нормальным казался. Теперь Ламберт внезапно понял, насколько Лютик был травмированым. К сожалению, Ламбертом снова начинали руководить эмоции.       Ламберт зарезервировал номер, забрал ключи и, взяв Лютика под локоть, пошёл к номеру. Лютик в отеле совсем растерялся. Оглядывал все раскрыв рот и глаза, возле всего старался остановиться, и Ламберту показалось, что он по дороге его потеряет, так что решил перестраховаться. Лютик на ходу едва не споткнулся, к тому же, но рука Ламберта его удержала.       Ламберт был немного сонный и не уставший. Ему так хотелось спать, но ещё ему бы хотелось как-то перестроить свой режим так, чтобы не спать весь день. Он мотнул головой, стараясь избавиться от сонливости, и открыл дверь, пропуская сначала Лютика. Тот зашёл, все ещё мотая головой по сторонам, и Ламберт закрыл за ним дверь, помассировав виски. Странно, но он устал ещё больше, чем обычно. Наверное, виной тому были мысли о том, куда ему ехать и какой вариант на самом деле его устраивает, а не навязанный. В итоге он выбрал навязанный, потому что он не был вовсе никаким навязанным, он был его обязанностью. По крайней мере, пока Лютика рядом. И никто ведь Ламберта не заставлял делать то, что он в итоге сделал!       Ламберт посмотрел на Лютика. Тот, прижимая рюкзак к груди так, будто там в самом деле было что-то ценное, с открытым ртом рассматривал номер. По меркам Ламберта это был самый обычный номер. Конечно, намного лучше мотельных, но в целом ничего особого. А по лицу Лютику тот, казалось, думал, что они в царских покоях оказались.       Ламберт снова потер глаза. Нет, надо было поспать. Хотя бы пару часиков.       — Лютик? — позвал его Ламберт.       Лютик повернулся к нему, немного сбитый с толку.       — Я собираюсь подремать, разбудишь меня через пару часиков?       Лютик немного заторможено кивнул. Ламберт откинул сумку в сторону и, зайдя в спальню, просто грохнулся на кровать. Так странно… Нельзя спать, когда рядом едва знакомый человек. Его могут ограбить. Убить. Что угодно. Нельзя спать. Ни в коме случае нельзя спать…       Ламберт заснул.       Касание к плечу было почти мягким, таким невесомым, что едва ли могло нарушить сон, но с каждой секундой становилось все более настойчивым. Без желания и сил Ламберт раскрыл глаз. Так сильно хотелось спать, глаза просто слипались! С усталым стоном он повернулся на спину и потёр глаза. Кое-как разлепил их и посмотрел на Лютика, который сидел на краю кровати.       — Привет, — он глупо улыбнулся. — Ты просил разбудить.       — Да, спасибо, — он кивнул и кое-как присел, потирая сонные глаза. Теперь он мог думать только о вечере и о том, как снова заснёт. Но спать, рядом с Лютиком? Так опасно… Но ведь он ничего не сделал за это время! Разбудил, как и было ему велено, и, кажется, не пытался его убить.       — Я… Я снова взял у тебя книгу. Ничего страшного?       Всё ещё сонный, очень туго соображающий, Ламберт опустил взгляд. Лютик держал на своих коленях книгу. Ламберт тупо кивнул.       — Да, все в порядке. Тут вроде телевизор был…       — А, ну да… Но я побоялся тебя разбудить.       — Тоже верно, — кивнул Ламберт и кое-как встал. Потянулся, снова потер глаза, выпил воды и повернулся к Лютику.       Он все ещё сидел на краю кровати, держа на коленях книгу, и смотрел на Ламберта так, будто ждал от него не то удара, не то спасения.       — Что ж… Мне надо помыться, а потом пойдём есть. Ты мыться будешь?       — Я мылся вечером, спасибо. А куда мы пойдём есть? — с плохо скрываемым интересом спросил Лютик.       — Не знаю, в кафе какое.       Лютик улыбнулся почти восторженно и кивнул. Ламберт поспешил удалиться в душевую. Под холодной водой к нему как-то быстрее вернулась бодрость и ясность ума. Ага, Лютик его не убил. Сидел, читал книжку. Но это не означало, что Лютик в самом деле не опасен. Ламберт выругался и снова разозлился на себя за то, какой геморрой он себе устроил. Додуматься же надо было до такого, поехать куда-то с подростком, которого он вырвал из криминальной среды! Да, проституция это не гангстер, но легче от этого не было. И, может быть, Лютик был похож больше на человека, который скорее сам себя убьёт, нежели его, но все-таки…       Ламберт тряхнул головой.       О чем он думал? Нет, чем он думал? Явно не головой.       Он выругался и вышел из душа. Наспех вытерся и оделся, выходя в комнату. Лютик ждал его на кровати, словно возбуждённый щенок. Кажется, факт того, что они идут в кафе привёл Лютика в восторг. И он в самом деле мог оказаться вором? Ну, вообще-то, да, но то, как он на него смотрел в ожидании, с восторгом, с немой просьбой.       — Идём, — сказал Ламберт, взяв свой кошелек.       Лютик закивал и бросился к своему рюкзаку. Когда Ламберт заметил, что тот стал доставать заныканные по карман доллары, он сказал почти что в тревоге:       — Лютик, я тебя угощаю.       Лютик замер и во все глаза на него уставился. Казалось, до него смысл фразы дошёл не сразу. Нет, он точно может быть вором? Пацан, который собрался тратить свою символическую заначку на завтрак в кафе?       — Что? — в итоге спросил Лютик с рюкзаком в руках.       — Я заплачу за тебя, — повторил Ламберт. — Ты уж извини, но это очевидно даже для меня. А для меня мало вещей очевидно.       — Я… Ох… Просто… Ты уверен?       — Лютик, раз я принялся тебя спасать, то, предполагается, что я беру на себя все траты о тебе?       Лютик захлопал глазами, кажется, искреннее не понимая, как эти вещи между собой связаны. Ламберт тоже не понимал, как, но он это просто знал. На нем ответственность и нормально кормить Лютика, так уж вышло, тоже.       — Но в таком случае ты просто можешь купить мне кофе и батончик?       — Могу. Но я решил исполнять роль более-менее ответственного опекуна. А подростки нуждаются в хорошей пище. По крайней мере, как минимум с белком в ней. Убери свои деньги и идём.       Лютик замер, отложил рюкзак и неловко встал. Постоял так ещё пару секунд, сбитый с толку, и кивнул, идя к Ламберту.       Ламберт усмехнулся и, когда Лютик подошёл к нему, как-то почти не думая, потрепал Лютика по голове. Этот жест вышел как-то сам по себе, почти автоматически, и оба от него испуганно вздрогнули. Ламберт потупил взгляд, откашлялся и поспешил пройти вперёд. Потом это обдумает. Сейчас самым главным было накормить Лютика нормальной человеческой едой, а не кофе с батончиком.       Вот поэтому Лютик такой и худой!       Оказавшись на улице, Лютик снова воровато огляделся и старался идти поближе к Ламберту. Ламберт думал только о том, как вечером ляжет спать. И никуда не поедет. И будет спать. До двенадцати дня. Эта мысль была тем немногим, что искреннее его радовало. Он бросил быстрый взгляд на Лютика. Тот торопливо шёл рядом, оглядываясь. Ламберт внимательно его осмотрел. Нет, все-таки шорты какие-то издевательски короткие. Надо сейчас же и найти магазин, купить ему нормальные джинсы. С этого ракурса вообще казалось, что не то Лютик в одной майке, не то в трусах.       Ламберт сначала заметил это как просто факт, а потом стал замечать быстрые взгляды проходящих мимо парней на Лютике. Ламберта это вообще в бешенство ввело! Нет, пялились, в основном, парни, которым было не больше девятнадцати и это, в общем, совершенно нормально, но Ламберту это все равно не нравилось. Идёт запуганный полуголый подросток, а на него мужики пялятся!       Ламберт едва сдержал себя от желания вместо завтрака пойти прямо сейчас покупать ему нормальную одежду. Но все-таки он убедил себя идти дальше. Недалеко от отеля оказалось симпатичное кафе с верандой, так что туда Ламберт и завернул с Лютиком под ручку. Накормит, а потом в срочном порядке пойдёт покупать ему одежду. В конце концов, собственная футболка на Лютике смотрелась крайне комично. По нему прямо-таки было видно, что он откуда-то сбежал. Или Ламберт его украл.       Но подошедший к ним официант спокойно положил перед ними меню, поздоровался и ушёл. Никаких косых взглядов в сторону Лютика. Ламберт был даже удивлён как-то. Ему казалось, что по Лютику прямо-таки вызывающе видно, что с ним что-то не так. Вот возьмёт кто-то и вызовет полицию. Проблем, конечно, у Ламберта от этого не появится, но все-таки было бы неприятно. Но никто не смотрел и, тем более, никто не собирался вызывать полицию.       Лютик будто бы был невидимкой, а если его и замечали, то только оценивали длину и стройность его ног.       — Выбирай, — кивнул ему Ламберт, подталкивая меню.       Лютик сидел на стуле сжавшись и оглядываясь. От его голоса Лютик испуганно вздрогнул.       — Хватит меня уже шугаться. Хотел бы навредить тебе — сразу бы в машине скотчем связал.       Лютик посмотрел на него ошалелым взглядом. Ламберт тяжело выдохнул:       — Шучу.       Лютик неловко взял меню, осматривая. Ламберт нахмурился и уставился на стол. Он никогда не думал, насколько на самом деле мир жесток к жертвам. Люди склонны винить их за их пассивность, за то, что они мало делают, чтобы спастись. Многие решили, что они и не хотят спасаться. Ламберт так тоже думал. До недавнего времени. Сейчас он задумался — что, если они не не хотят спасаться, а просто в их мире не существует спасения? Когда вокруг всем все равно и никто не поможет, когда надо полагаться на свои силы, но знать, что в случае неудачи — будет хуже и больнее. Как тут выбирать спасение, когда нет никаких гарантий? Ведь они просто боятся того, что будет больнее.       Люди обвиняют их в виктимности и сами не замечает, насколько мир безразличен к жертвам. Насколько ужасны в нем для них условия.       Ламберт поднял тяжёлый взгляд на Лютика.       А как спасаться, например, подросткам? К сожалению, они ещё больше зависимы от окружающего мира, поддержи и помощи, чем другие. Как спасаться Лютику, когда все вокруг думают, что он в порядке? И все-таки лучшее, что могут сделать многие люди — просто замолчать.       — Выбрал?       Лютик рвано кивнул.       — Мокко и круассан с ванильным кремом.       — И все? — Ламберт удивлённо вскинул брови и опустил взгляд в меню. — Не хочешь что-то по-плотнее взять? Брускету, например?       — Я всегда так завтракал, — растеряно сказал Лютик.       — Ты вообще не завтракал, — решил уточнить Ламберт, и Лютик кивнул, пожав плечами. — Точно больше ничего не хочешь? Ты уже выпил сладкую Колу и снова — сахар?       — А что плохого в сахаре? — изумился Лютик.       — Ну как бы… много чего. Давай все-таки закажем тебе ещё брускету, ладно?       — Ладно, — кивнул растеряно Лютик.       Ламберт бросил быстрый взгляд на меню и, определившись с выбором, поднял голову, оглядываясь. К ним тут же подошёл официант, принимая заказ и забирая меню. Лютик неловко порезал. Он выглядел так, будто отчаянно хотел залезть на стул с ногами, сжаться и спрятаться.       — Ты выглядел очень напуганным в машине, — начал Ламберт, глядя прямо на Лютика. — Боялся, что он нас найдёт?       — Да.       — Но ты ведь не приносил много денег? Зачем ему за тобой гнаться?       — Но ведь приносил. И не приносил, по факту, никаких убытков.       — Это меня и волнует. Как я понимаю, в большей степени ты был в рабстве. Другие тоже?       — Я не знаю, — покачал головой Лютик. — Другие зарабатывают намного больше меня и они старше. Им, наверное, легче.       — Как ты там оказался? — повторил свой вопрос Ламберт. Лютик снова не ответил, только поджал губы и чуть отвернулся, смотря на улицу. — Ладно… Ладно, где ты жил до этого?.       — Миннесота.       — Ты в розыске, как думаешь?       — Не знаю…       Ламберт тяжело выдохнул и помассировал веки. С Лютиком было так сложно!       — В Алгоме ты был более разговорчивым.       — Здесь… страшно.       — Так может мне тогда тебя назад отвезти? Тут езды-то на три часа.       — Я… — начал Лютик и тут же оборвался, продолжая смотреть впритык на улицу, на шагающих туда-сюда людей. Интересно, Лютик им завидовал? Вероятнее всего да. — Я не знаю… Что со мной будет дальше?       — А вот тут я не знаю, — хмыкнул Ламберт. — Ещё думаю об этом. Пробьем тебя, наверное, узнаем, где жил, с кем жил, пропал ты или тебя украли, раз ты сам мне не говоришь.       — Это можно узнать? — изумился Лютик.       — Возможно. А тебе, смотрю, есть что скрывать?       Лютик замер и в ужасе посмотрел на Ламберта. Тот усмехнулся.       — Вероятно, есть. Интересно.       — Мне нечего скрывать, — сказал тише нужного Лютик.       — Поэтому ты не рассказываешь, как ты там оказался и чего боишься сейчас? Ты в безопасности, и должен понимать, что, если дела обстоят так, как ты мне сказал, то за тобой никто не погонится.       — Но мне просто страшно, — едва не проскулил Лютик.       Ламберт усмехнулся.       — Лютик, я прокурор и, так случилось, работаю с людьми. Это моя работа — понимать, о чем они не договаривают. И я прекрасно понимаю, что ты оказался здесь, вероятно, отчасти по своей вине или глупости, и, кажется, что-то натворил, что тебя могут не хотеть отпускать. Не знаю, может, ты кого-то убил, может ещё что. Это уже подробности. Но не увиливай, я же не идиот.       Лютик ничего не ответил, только сильнее сжался в плечах и опустил взгляд.       Дальше они не говорили. Просто молча ели, и сначала Ламберт чувствовал себя неловко, а после как-то паршиво. Лютик казался ещё более не в себе, было такое впечатление, будто он вот-вот в обморок упадёт, но Ламберт определённо не пугал его. То, что он догадался о каких-то частях истории, о которых не говорил сам Лютик, вовсе не означало, что он считает теперь Лютика виноватым или собирается обвинить его.       Пока Ламберт ел, постоянно поглядывал на Лютика, но тот глаз так и не поднял.       Ламберт выругался про себя. Ну не умеет он общий язык находить с такими людьми! Ему только оставалось верить, что Лютик просто со временем расслабиться и как-нибудь сам разговорится. Но под конец завтрака этого так и не случилось.       Вставая, Ламберт сказал:       — Ладно, теперь пойдём в магазин, надо купить тебе одежды какой.       — У меня есть одежда, — неловко проговорил Лютик.       — Ага, я вижу. Ты выглядишь, как мечта педофила. Идём, нечего тебе своей жопой светить, если ты не собрался здесь клиентов привлекать.       Лютик нервно закачал головой и неловко оттянул майку. Нет, в самом деле, он выглядел, как бомж. Хотя местные молодые парни явно считали вид Лютика крайне соблазнительным. Наверное, если Лютик на себя ту сетку дырявую наденет, те сразу в штаны себе спустят. Ламберт недовольно фыркнул собственным мыслям и потянул Лютика дальше. Первый попавшийся магазин оказался как раз под боком, в него Ламберт Лютика и запихнул. Тот неловко огляделся, когда Ламберта потащил его в первую очередь к джинсам.       — Выбирай, — бросил ему Ламберт, чуть отойдя и засунув руки в карманы. Да уж, не клеилось у них общение. Ламберт упорно видел в Лютике брошенного щенка, и невольно обращался с ним так же. А из-за того, что Лютик не сопротивлялся, Ламберт с трудом мог понимать, что вёл себя неправильно.       Лютик потянулся к вешалкам, перебирая их, достал какие-то джинсы, оглядел их и широко раскрыл глаза, и тут же постарался запихнуть их обратно.       — Что случилось? — Ламберт вскинул бровь.       — Они дорогие, — пробубнил Лютик, принявшись искать дальше.       — Сколько?       — Тридцать долларов.       Ламберт вскинул бровь.       — Лютик, это обычная цена на джинсы. Средняя.       — Это дорого!              Ламберт раздраженно выдохнул и, достав те джинсы, всунул в руки Лютика, а после повёл его под локоть дальше, к футболкам.       — Тыкай пальцем, какие нравится, — скомандовал Ламберт.       Нет, в самом деле, если он начнёт ему ласково шептать на ушко, что для него это не большие деньги, что он все оплатит, что это не проблема, то сколько это займёт времени? Час? Два? Кроме того, Ламберт понятия не имел, что именно нужно было говорить Лютику, чтобы привести его в чувства. У Ламберт не было ни времени, ни фантазии, чтобы успокаивать Лютика, так что он решил действовать так, как делал всегда: быстро и грубо.              И, надо же, это работало!       Лютик выбрал три футболки, и Ламберт спокойно отправил его мерить одежду. На ходу заметил, что кроссовки Лютика выживали на последнем издыхании. Ламберт покачал головой. Значит, надо ещё и в обувной идти. И там Лютика тягать под локоть по всему магазину, пока тот будет томно закатывать глаза и шептать, как все для него дорого. Ламберт раздражённо выдохнул.       Он обратил внимание на то, что здесь, в отличие от кафе, на них обратили внимание. Кажется, Ламберт был несколько… показательно груб, так что к ним так и не осмелился подойти консультант, а сейчас тот все оглядывался в его сторону. Ламберт тяжело выдохнул и отвернулся.       Вскоре выскользнул Лютик и кивнул:       — Всё хорошо.       — Уверен? Или ты так говоришь, потому что я буду злиться на то, что что-то не так?       Лютик изумленно на него посмотрел. К сожалению не как «ты что несёшь?», а «как ты узнал?»       Ламберт покачал головой. Может, напичкать Лютика успокоительным? У Ламберта валялась где-то упаковка.       — Нет, все хорошо.       — Ну ладно, тогда идём.              Когда на кассе озвучили сумму, Лютик испугано дёрнулся и в ужасе посмотрел на Ламберта. Ламберту так сильно хотелось его одернуть, но кассир не заметил несколько… странного поведение Лютика. Хоть где-то слепота общества пригодилась. Потому что Ламберту казалось, что он начинал походить на педофила, который похитил подростка, а теперь насильно тягал его за собой и запретил даже дышать.       Выйдя из магазины, Ламберт посмотрел на Лютика и тяжело выдохнул, покачав головой.       — Скажи честно, я тебя бил?       Лютик в шоке на него посмотрел и закачал головой.       — То есть ночью, в приступе лунатизма, я тебя не избивал?       — Нет!       — Тогда что ж ты шугаешься и как дикая белка все в угол заныкаться хочешь? Нет, я понимаю, рефлексы жертвы и…       — Значит не понимаешь, — внезапно перебил его Лютик и чуть отошёл от него, будто хотел увеличить расстояние на случай, если Ламберт влепит ему за это пощёчину.       Но Ламберт только удивленно на него посмотрел.       Ну да, в принципе, он прав. Значит, Ламберт не до конца понимал.       — Ладно. Пошли, — сказал Ламберт и развернулся.       — Куда? — Лютик поспешил за ним.       — Обувь тебе новую купим. От твоей скоро подошва начнёт отваливаться.       — У меня… Были ещё одни кроссовки, — признался Лютик.       — Парадные? Тогда что ты их и не надел?       — Эти в лучшем состоянии.       — О, — протянул Ламберт. — Так от тех подошва все-таки отвалилась? Ясно.       Лютик неловко улыбнулся, идя рядом с ним. Ламберт снова чувствовал себя погано. Только думал о том, как неправильно обвинять в чем-либо жертв, и вот, сам начал его обвинять, что он не может вести себя «адекватно». Но Лютик смог его перебить! И ещё он потом улыбнулся!       В магазине Ламберт просто попросил Лютика ткнуть пальцев в пару, которая ему понравилась, так что в тот раз вышло даже без дрожащего и заикающегося «дорого». Обувь купили достаточно быстро, и, наконец, можно было вернуться. Вечером Ламберт планировал прогуляться по набережной, подумать… О многих вещах. И о своём поведении в том числе. Как-то, наверное, неправильно было взять на себя ответственность, а потом вести себя, как свинья.       Но, не успели они зайти в номер, как Лютик его снова удивил. Его мышление Ламберта не переставал удивлять!       Достав одежду из пакетов, рассматривая её, Лютик сказал:       — Я… Если ты захочешь, то я смогу тебе отплатить за это…       Ламберт усмехнулся, упав на кровать и потянувшись.       — Да ну? У тебя столько накоплений? Из-за твоей реакции на тридцать долларов, мне подумалось, что у тебя там в лучше случае пятьдесят.       Лютик покачал головой.       — У меня и вправду не очень много денег, но я могу… ты понимаешь, — он неловко опустил взгляд.       Ламберт проморгался и, оперевшись на локти, посмотрел в сторону Лютика.       — Я не понял. Ты предлагаешь мне тебя трахать?       Лютик неловко кивнул, держа в руках футболку.       Ламберт аж растерялся, раскрыв рот.       — Ты за кого меня принимаешь? — просипел он. — Я же сказал, что беру все траты на себя! Что непонятного?       — Но ты тратишь на меня много! Эти кроссовки стоили… Очень много. И одежда, и еда… Это больше, чем я думал ты собираешься на меня тратить. Поэтому… Ты можешь…       — Не могу, — перебил его Ламберт. — Я беру на себя траты так же, как и ответственность за тебя. И я не собираюсь из-за этого пользоваться тобой сексуально. И не дай Боже ты пойдёшь телом сейчас торговать, чтобы мне за что-то там оплатить. Понял меня?       Лютик рассеяно кивнул, сбитый с толку. Ламберт грохнулся обратно на кровать, тяжело выдохнул и поетерв виски. Геморрой, ей Богу, это просто геморрой.       И снова повисло это напряжение между ними, от которого Ламберта уже тошнило. Он сказал:       — Примерь одежду, посмотрю хоть, как смотрится.       Лютик кивнул и, забрав пакеты, выскользнул в другую комнату. Ламберт уставился в потолок, растеряно моргая. Он… он не думал, что у Лютика настолько запущенный случай. Там, в мотеле, он выглядел куда более адекватным! Или, может, это все следствие страха? Страха за то, что их найдут, и страха за то, что Ламберт может сделать с ним что-то хуже, чем то, что с ним было там? Поэтому он такой? Но пройдёт ли это само, а если нет, то что мог сделать для этого Ламберт? В самом деле томно шептать, что все хорошо и он не обидит? Но он понятия не имел, какие для этого нужны слова, как и что говорить. Он мог сказать простой факт: «я тебя не трону» Или «я не сделаю тебе больно».       Но жертвы не верят словам. Они верят интонации, верят взглядам и верят тому, как именно ты им это скажешь.       А Ламберт не спец в таких делах.       В комнату вернулся Лютик и Ламберт оперся на локти, осматривая его. В джинсах и белой футболке он выглядел куда лучше. Ламберт улыбнулся и кивнул.       — Мне нравится. А тебе?       — Да, — Лютик кивнул. — Эти джинсы очень хорошие! У них такая классная ткань, вот, потрогай!       Лютик подскочил к Ламберту и выставил свою ногу, чтобы Ламберт оценил ткань. Ламберт сначала как-то и с толку сбился, а потом до него дошло, что Лютик предлагает ткань ощупать, а не его ляжку. Ламберт аккуратно потрогал ткань у самых шлевок, чтобы касание никак нельзя было растолковать как двусмысленное.       — Да, хороший джинс. Хорошо сидит, не давит?       — Не уверен, что в этом мире есть размер, который стал бы мне сейчас давить, — неловко улыбнулся Лютика. — Сюда бы наоборот, наесть ещё немного.       — Наешь, — кивнул Ламберт.       — Конечно наем, с такими-то порциями, — он довольно улыбнулся и чуть отошёл, присаживаясь на свою кровать. — Что ты будешь сейчас делать?       — Отдыхать, — сказал Ламберт. — Вечером, думаю, можно сходить прогуляться на набережную. Пойдёшь со мной?       — Да, если можно, — он кивнул.       — Заодно, если хочешь, посмотрим что ещё прикупить можно, чтобы ты сильно не скучал.       — Я пока читаю твою книгу, мне нравится.       — Но она не бесконечна, — хмыкнул Ламберт. — А пока я собираюсь валяться в кровати и стараться не спать.       — Я разбужу, если начнёшь засыпать.       — Хорошо, — улыбнулся Ламберт, прикрыв глаза и сложив руки за головой.       Лютик встал, забрал книгу и устроился на кровати с ногами, чуть сгорбившись над страницами. В нормальной одежде он в самом деле стал выглядеть намного лучше. Она скрыла его излишнюю худобу и не была сликшом вызывающе. В конце концов, шорты Лютика в самом деле больше походили на джинсовые трусы. Нет, конечно, человек может ходить в том, в чем ему нравится, но именно в плане Лютика это казалось чем-то неправильным. Первым делом его хотелось накормить, потом — одеть.       Так что Ламберт и сделал это первым делом.       А теперь лежал и думал, как себя вести и что делать. И ещё ему немного не давало покоя его открытие за завтраком. Вероятно, Лютик в самом деле влип во что-то и что-то там его заставляло оставаться. Он в самом деле мог что-то натворить, что-то, что могло стать основанием для шантажа для дальнейшего удерживания его там. Но что? Лютик с виду казался безобидным.       Может, он на кого-то напал? Ограбил главного? Или пытался ограбить? Или… Убить?       Ламберт тряхнул головой. Откуда в Лютике столько силы, чтобы убить? Максимум — совершить покушение по собственной глупости. Ламберт нахмурился. А если Лютик… снова попробует? Ну, Ламберта выгодно было бы обезвредить. Забрать его деньги и куда-нибудь уехать. Идея казалась идиотской, но Лютик, мягко говоря, не производил впечатление особо умного человека.       Ламберт покачал головой и встал с кровати, чтобы отойти в туалет. Потом на балконе посидит, покурит. Нельзя просто лежать и смотреть в потолок, так начинают лезть глупые мысли.       На бортике в ванной лежали шорты Лютика и футболка. Вероятно, он здесь переодевался и забыл забрать вещи. Вымыв руки, Ламберт взял свою футболку и шорты Лютика. В палец что-то неприятно впилось и Ламберт, айкнув, резко отпустил шорты. Как будто укололо что-то. Ламберт посмотрел на свою руку и хмыкнул. Странно, ничего.       Отложив футболку, он аккуратно поднял шорты и пару раз хорошенько их встряхнул. Что-то звякнуло. Ламберт опустил взгляд. На пол упало лезвие с запекшейся на нем кровью. Ламберт изумленно вскинул брови и аккуратно вывернул карманы наружу. В них больше ничего не оказалось, кроме пятен крови на ткани правого кармана с небольшими дырами. Вероятно, лезвие лежало в кармане и царапало ногу. Ламберт смотрел на него во все глаза, не до конца понимая ситуацию.       Ламберт смутно понимал, откуда он вообще мог взять лезвие. Украл? Не похоже на то. Возможно, это тоже была часть его вещей. Но зачем хранить его в кармане шорт, оно же так легко царапает! Зачем ему вообще лезвие, явно не новое и не в упаковке? Зачем хранить его в кармане? Почему оно… находилось у него под рукой?       Ламберт покачал головой, подняв лезвие. От него пахло сталью и кровью.       Зачем держать лезвие вот так, в кармане? Лютик резался им специально? Или оно для других целей?       Ламберт не представлял, чтобы лезвием можно было кого-то убить. Даже порезав глубоко вены — у человека будет много возможностей спастись. Ну, только если до этого человека не обезвредить. Вырубить, например, или усыпить.       Ламберт снова покачал головой.       Может он все-таки собирался его прирезать? Просто туповатый и не понимает, что лезвием быстро убить не выйдет?       Оставив шорты и футболку, Ламберт вышел из туалета и подошёл к кровати Лютика. Тот вскинул голову, посмотрев на него.       — Лютик… А нахуя тебе это? — он показал лезвие, решив, что вместо того, чтобы думать о том, какого черта, легче сразу спросить.       Лютик вздрогнул и тут же побледнел, подняв перепуганный взгляд на Ламберта. Он быстро проморгался, выглядя так, будто его словили с поличным. Из-за этого сомнений у Ламберта появилось ещё больше.       — Я… — начал было Лютик и замолчал. Он перепугался, занервничал и явно не знал, что сказать. Ламберт напрягся все сильнее с каждой секундой.       — Какого хуя ты хранил лезвие в кармане? Что ты им собрался делать? — несколько грубее спросил Ламберт. Ей-Богу, если бы у Лютика были короткие приступы селфхарма, то вряд ли бы он так испугался того, что Ламберт нашёл лезвие. Что-то было совсем не так. — Лютик, отвечай, — грубо пробасил Ламберт, стараясь надавить. — Пока я не узнаю причину — настоящую причину — мы отсюда не выйдем.       Лютик сглотнул и сжал бледными пальцами книгу.       — Если скажу, то ты мне его вернёшь?       — Не знаю. Посмотрим.       Лютик опустил взгляд, сжавшись в плечах. Ламберт ждал. Он никуда не спешил, а уже тем более если на кону, возможно, его целостность. Лезвие явно было в секрете, а уж то, что Лютик носил его в кармане, пугало ещё больше. Может, Лютик в самом деле собирался его прирезать ночью?       Неуверенно, Лютик заговорил:       — Я взял его в мотеле, достал из одноразовой бри…       — Мне все равно, где ты его взял, — перебил его Ламберт. — Я спрашиваю, зачем оно тебе. Прирезать меня собирался?       — Боже, нет! — вскрикнул Лютик. — Я… Когда ты сказал, что ничего не можешь мне обещать, я… Я боялся с тобой ехать. Хотел, но боялся… — Лютик говорил дрожащим голосом, явно на грани срыва. — И подумал… Подумал, что ты можешь сделать со мной что-то хуже. Мне рассказывали всякие истории о том, что могут сделать… И я взял с собой лезвие. Чтобы у меня была возможность перерезать себе вены, в случае чего, и спастись… Вот. — Но ты бы не спасся. Ты бы умер.       Лютик кивнул, опустил голову и принялся вытерать глаза. Он заплакал. Ламберт тяжело выдохнул, ощутив противоречивый микс из облегчение и какого-то гадкого чувства из-за того, что Лютик плакал. Откинув лезвие, он сказал:       — Снимай штаны.       — Что?.. — Лютик вскинул голову, удивленно раскрыв глаза.       — Ты слышал, — бросил он и развернулся, идя к своей сумке.       Лютик кивнул и принялся без лишних вопросов снимать штаны.       — Не полностью, — добавил Ламберт, доставая небольшую аптечку из сумки.       Лютик замер, приспустив штаны ниже бёдер. Ламберт вернулся к нему, усадив обратно на кровать и осмотрел бедра. Он увидел небольшие ранки и кивнул. Кажется, одна даже была глубже, чем просто царапины — вероятно, лезвие впилось в кожу. Ламберт смочил ватный диск хлоргексидином и обработал порезы. После смазал все противовоспалительной мазью и наклеил пластырь.       — Одевайся, — скомандовал он.       Лютик был в таком шоке, что даже плакать перестал. Он привстал, натягивая джинсы обратно, и присел на край кровати, глядя на Ламберта широко раскрытыми, покрасневшими от слез глазами.       — Ты отдашь мне лезвие? — спросил Лютик, когда Ламберт все сложил.       — Потом, — покачал головой Ламберт, забрав лезвие, запачканное кровью, чтобы после его выкинуть. — Почему ты хранил его в кармане?       — Я не мог его при тебе переложить…       — Я выходил заправить машину.       — Тогда мне было не до лезвий…       Ламберт тяжело выдохнул и потёр веки.       — Хорошо. Верну тебе, если ты пообещаешь, что не будешь пытаться сдохнуть из-за плохого настроения или потому что, не знаю, я как-то криво на тебя посмотрел.       — Конечно! — закивал Лютик. — Я хочу жить. Просто… Если и бы ситуация была бы без выходной.       — То ты бы ничего не смог, — прервал его Ламберт. — Представим ситуацию, что я насильник. Я бы грубо раздел тебя и изнасиловал. Отвёз в отель, снова тебя раздел и снова изнасиловал или сделал бы ещё какую-нибудь мерзкую штуку. С большой долей вероятности я бы почувствовал лезвие, пока снимал бы с тебя шорты. Так что, — он пожал плечами. — С большей долей вероятности ты бы остался беззащитным. Лезвие бессмысленно. Но если оно даёт тебе чувствовать себя спокойнее, то я верну его тебе чуть позже. Хотя не то чтобы мне нравится идея, что у тебя есть под рукой что-то, что может меня ранить.       — Ты думаешь, что я нападу на тебя?.. — удивленно спросил Лютик.       — Это простая осторожность. Ты незнакомый мне человек и логично, что я жду атаки. Жду, что ты можешь что-то сделать.       Лютик закусил губу, задумавшись.       — Получается, ты тоже рискуешь?       — К сожалению, — признался Ламберт.       — Так странно… Мы оба видим друг в друге опасность, и оба думаем, что она идиотская, но переубедить друг друга не можем. Жаль, что в мире нет таких вещей, которая могла бы делать так, чтобы наши слова и обещания — в самом деле имели смысл и важность.       Ламберт внимательно на него посмотрел и кивнул.       — Но я все равно пообещаю тебе, что не нападу на тебя, не причиню тебе зла. Я знаю, что для тебя мои слова ничего не значат, но все равно…       — Да. Я могу пообещать тебе, что тоже не собираюсь ничего с тобой делать, но ты мне тоже не поверишь.       Лютик не ответил. Ламберт, чувствуя себя обессиленным, взял сигареты и ушёл на балкон. Ему не нравилось понимание того, что Лютик готов был к своей смерти и называл её «спасанием». Смерть никогда не спасение, это всего лишь иллюзия. С другой стороны, Лютик жил в таком жестоком, отчаянном мире, что такие мысли и способы — естественны, как и дыхание.              Ламберт закурил, пытаясь сконцентрироваться на том, как он вдыхал и выдыхал дым. Но это не смогло отчистить его мысли, как бы он не старался. Он снова и снова поглядывал через плечо на Лютика, который теперь просто сидел на кровати, опустив голову и сложив руки на коленях.       Лютик заплакал. А Ламберт ничего не сделал для того, чтобы его успокоить.       В этом было что-то неправильное.