Мужчина, который не может бросить

      Вечером они все равно, как и договаривались, пошли прогуляться. Сначала поужинали в ресторане в самом отеле, а после пошли прогуляться. Первым делом Ламберт купил лезвие. Нормальные новые лезвие, в упаковке, и чувствовал, что в этом тоже было неправильно вообще все. Должен был быть другой способ. Успокоить Лютика, пообещать, дать Лютику возможность поверить, а не покупать ему эти лезвие как талисманчик. Лезвие — это не талисман, это, прежде всего, особенно в случае Лютика — опасность. Но Ламберт все ещё плохо представлял, как это происходит.       Так что он просто вручил Лютику лезвия и сказал:       — Пойдём в книжный.       Лютик кивнул, спрятав лезвие в карман. Теперь, по крайней мере, они не могли его порезать, хотя Ламберт все равно находил карманы, как место хранение острых предметов, пусть и запакованных, не совсем надёжным.       — Можешь брать, что захочешь, — кивнул Ламберт Лютику. — Мы много времени будем проводить в дороге, чем-то надо же заниматься.       — Меня вполне устраивает смотреть в окно и слушать музыку, — пожал плечами Лютик, но все равно пошёл к полке с фентези. Ламберт кивнул и сам лениво обошёл несколько стеллажей. Надо бы и себе что-нибудь прикупить.       Лютик в конце концов, выбрал несколько книг, а потом стоял и поглядывал на стеллаж с комиксами. Ламберт, заметив взгляд Лютика, подошёл к нему и спросил:       — Хочешь какие нибудь комиксы?       Лютик вздрогнул от неожиданности и медленно кивнул.       — Тогда иди, выбирай.       Лютик как-то неуверенно улыбнулся, немного помялся, но пошёл к стеллажу с комиксами, старательно все осматривая и выбирая. Ну, Ламберт догадывался, что подросток будет без ума от комиксов. Ламберт бы сам от них без ума был бы, но в его детстве, в его мире, это было слишком большой редкостью и, кроме того — роскошью. Так что он с каким-то удовлетворением подумал о том, что может купить их Лютику. И сам полистает на досуге, вдруг детский интерес вернётся?       Лютик вернулся с тремя комиксами, смущённо улыбаясь, но явно был в восторге от того, что он мог себе их выбрать. Ламберт все оплатил и забрал пакет, чтобы Лютик не тащил тяжести, а после направился медленным шагом к набережной. Пока шёл, снова думал. Думал о том, как же люди так делают: бывают добрыми и милыми. Какие слова для этого они говорят, как смотрят? Что нужно для этого делать? Ламберт был в растерянности и просто бросал быстрые взгляды в сторону Лютика, который шёл рядом, все осматривая, пока они спускались к набережной. Людей ещё было не слишком много и они просто шли.       Молчали и шли. Вода в этот раз не успокаивала, а мысли не хотели идти своим чередом, они путались и волновали Ламберта. Он знал и понимал, что многие его действия неправильные и грубые, с Лютиком надо нежнее. Но он просто не знал и не умел. И сомневался, что этому можно научиться за пару дней. Он просто не понимал, как это работает.       Лютик шёл рядом, смотря на воду и чему-то улыбаюсь. Несмотря на весь ад, что он пережил, несмотря на ужас, страх и бессилие, жившие в нем, он продолжал улыбаться, и что-то в нем оставалось по-детски наивным и нежным. Лютик не хотел злить Ламберта, наоборот, в нем он чувствовал желание успокоить его, сделать что-то приятное, но Лютик, определённо, никак не мог это желание реализовать, но он все равно старался, пытаясь контролировать себя. У него это плохо получалось, а Ламберт злился.       Это как-то было неправильно — то, как Лютиком это могло восприниматься. На самом деле Ламберт не делал ему зла и крайне ему сочувствовал.       Но, возможно, он мог сделать хотя бы совсем немного?       Да, он мог.       Поэтому Ламберт позвал его:       — Лютик.       — Да? — он отвёл взгляд от воды, чтобы посмотреть на Ламберта.       — Я… Кхм, сложный человек, если честно. Мне сложны быть добрым, искренним и бла-бла-бла. Может, ты думаешь что я мудак и, вероятно, ты вполне заслуженно думаешь, что я похож на плохого человека, и боишься ты меня тоже вполне себе обоснованно, но я не хочу тебе зла. Я хочу помочь тебе. Я могу казаться грубым, но на самом деле это не так. Я бы мог быть милым и сказать хорошие слова, но не умею и даже не знаю, что нужно говорить. Вот. Просто хочу, чтобы ты знал: у меня хорошие намерения и ты мне нравишься. Даже когда тебе кажется, что я злюсь.       Лютик удивленно на него смотрел, вскинув брови.       — Ох… — выдохнул он, почесав затылок. — Я так не думал… В смысле, на самом деле так и есть, ты кажешься очень грубым, — он неловко улыбнулся. — Иногда я даже немного тебя боюсь, но я не думаю, что ты злой или плохой. По твоим поступкам я вижу, что ты очень добр ко мне. Просто ты такой человек. Но это даже лучше. Ведь намного важнее, когда о тебе заботятся на деле, а не на словах. Все хорошо.       — Правда? — изумленно спросил Ламберт. — В смысле… Ты в самом деле понимаешь мои намерения?       — Да… Кажется, что так.       Ламберт рассеяно моргнул.       — И ты не считаешь меня злым?       — Ну, ты определённо злой, — кивнул Лютик. — Но мне почему-то кажется, что со мной ты добрый, просто у всех разная доброта. Спасибо тебе за все, — он улыбнулся ему.       — Ты плакал… — в шоке прошептал Ламберт.       Лютик кивнул, снова посмотрев в сторону воды. Солнце начало садится и свет от заката делал его кожу такой фарфоровый, на вид ещё нежнее, чем есть на самом деле.       — Потому что я испугался. И потому что я та ещё плакса, — Лютик виновато улыбнулся. — У меня был… как-то один клиент. Он начал, но не смог продолжить. Спросил, все ли у меня в порядке. И я расплакался от того, что у меня кто-то это спросил. Не знаю, может, такой характер или с нервами что…       — Но если ты плакал, значит, тебе было больно.       — Я… Я подумал, что случится что-то плохое.       — Например?       — Что мои подозрение не были ложными… — прошептал он, опустив взгляд. — Прости, тебе, наверное, неприятно такое о себе слышать.       Ламберт покачал головой.       — В твоём состоянии любые мысли, к сожалению, нормальны.       Лютик улыбнулся и остановился. Он засунул руку в карман, достал из него лезвие, посмотрел на него, а после протянул его Ламберту. Тот, сбитый с толку, уставился на него, не до конца понимая, что от него хотел Лютик.       — Что? — не понял Ламберт.       — Держи. Я решил тебе поверить. Твоим словам.       Ламберт замер, не до конца понимая, что Лютик в самом деле так просто ему доверился, и аккуратно забрал лезвие.       — Спасибо за доверие, — он кивнул. — Я и подумать не мог.       — Я тоже, — Лютик улыбнулся. — И если сможешь, то поверь мне. Я никого не убивал. Ни на кого не покушался. И не наврежу тебе.       Ламберт медленно кивнул, все ещё сбитый с толку.       — Хорошо… Хорошо.       Лютик улыбнулся ему, и Ламберт неловко улыбнулся в ответ. Дальше прогуливать было куда проще, не было уже той тяжести. Ламберт старался думать о словах Лютика. Что он все видит и понимает. Да, Ламберт груб, но у него доброе сердце. Ламберт, который как правило старался от других скрывать этот недостаток, был рад, что Лютик все понимал.       От этого ему в самом деле стало легче.       А потом, наконец-то, можно было лечь спать. Ламберт уже отмылся и был в кровати, лёжа с закрытыми глазами. Горела лампа возле кровати Лютика, свет почти не мешал, но Ламберт все равно ждал, когда тот выйдет из ванной. Просто… на всякий случай. У него больше не было никаких лезвий, а бритву Ламберт свою с ванной убрал. Хотя, так или иначе, Лютику тоже понадобится бритва для своих целей. А может и не понадобится. У омег не росло ничего на лице, а брить ноги, возможно, без обязанности спать с мужчинами, Лютик и не будет вовсе.       Так было бы лучше.       Скрипнула дверь, и Ламберт приоткрыл глаза. Лютик вышел из ванной в одном нижнем белье. В очень… Вызывающем белье. Ламберт дернулся и покраснел. Да, очевидно, раз Лютик спал с мужчинами, то и носил соответствующее белье. Он снова закрыл глаза, чтобы не пялиться на… на это.       Лютик залез под одеяло и Ламберт снова на него посмотрел. Лютик с блеском в глазах взял комикс, усаживаясь на кровати, будучи почти полностью обнажённым. Конечно, омеги парни не имели груди и, например, на пляже они ходили только в плавках, но для Ламберта было что-то неправильное в том, что он мог видеть его… настолько обнажённым. Его плечи, узкую спину, живот, грудь. Он заметил, что его дыхание стало тяжелее, и перевернулся на спину, чтобы не смотреть на Лютика. Того с детской заинтересованностью захватил комикс.       Ламберту нравилось смотреть, каким восторженным он был, листая его, но не очень нравилось видеть таким обнажённым.       — Лютик, ты… Всегда спишь в одном белье?       — Обычно я вообще голый сплю, — пожал он плечами. — А что?       — Просто… Кхм, может, будешь спать в моей футболке, например? Она достаточно просторная и тебе будет в ней удобно.       — Но зачем?       — Ты находишься в одной комнате с мужчиной. И мы не родственники. И мне… странно наблюдать почти голого подростка в стрингах.       — Но это не стринги.       — Неважно, — нахмурился Ламберт. — Умоляю, надень мою футболку.       — Ох, ну… Ну ладно. Хорошо.       Ламберт снова закрыл глаза, когда Лютик встал и пошёл к его сумке. Ламберт даже не стал беспокоиться о том, что он мог что-то там утащить. Лишь бы оделся!       Лютик натянул на себя футболку и снова сел на кровать, укрыв свои бедра. Ламберт облегченно выдохнул и посмотрел в его сторону. Да, так было лучше.       — Наверное, стоит купить тебе новое белье…       — Я… Думаю, это не обязательно.       — Мне кажется, что обязательно, — настаивал Ламберт, хотя и сам не понимал, почему он так на этом настаивал. Неужели ему было прямо так обязательно знать, что на Лютике более целомудренные трусы, чем три веревочки?       — Если ты так думаешь… — рассеяно сказал Лютик, посмотрев на него.              Ламберт откашлялся и сказал:       — Прости, наверное, я себя странно веду.       Лютик ответил не сразу, задумавшись, а потом пожал плечами:       — Мне кажется, у тебя нормальная реакция. Просто я отвык, что ко мне и моему телу могут относиться с уважением, а не как к сексуальном объекту. Это нормально, что моё обнажённое тело тебя смущает. Знаешь, мне даже почему-то приятно, — улыбнулся Лютик. — Не знаю, почему…       — Потому что я тебя уважаю, — напомнил ему его же слова Ламберт. — Так что завтра надо купить нормальное белье и спальную одежду.       — Твоя футболка меня вполне устраивает. Она удобная, — улыбнулся Лютик.       — Ну… Тогда ладно, — кивнул Ламберт, перевернувшись на бок.       — Будешь спать? Мне выключить свет?       — Не надо, он мне не мешает. Спокойной ночи.       — Спокойной, — кивнул Лютик, склонившись над комиксом.       Ламберт лежал и из-под полуприкрытых ресниц смотрел на Лютика. Смотрел на его восторг от обычного комикса, на то, как он читал и перелистывал страницы. Лютик был до неприличия счастлив и доволен. И Ламберт смотрел на это, любуясь.       А после наконец заснул на удивление крепким сном.       За завтраком Ламберт больше смотрел на Лютика, чем ел. И в самом деле, он же находил силы улыбаться и, кажется, был искреннее благодарен Ламберту. А ещё он ему доверился. Так просто.       С одной стороны Ламберт думал: а вдруг это план? Втереться в доверие, чтобы потом было легче убить? Вдруг он делает это специально?       Но в эту теорию не верилось даже самому Ламберту. Лютик либо очень хорошо играл, в таком случае, либо сумасшедший. Если второе, то тут Ламберту ничего не поможет, а если первое, то… Ну, Ламберт искреннее сомневался, что Лютик мог бы вот так играть. Три часа в машине пародировать скорый обморок не смог бы даже профессиональный актёр.       — Почему ты так смотришь? — спросил, наконец, Лютик, когда стал замечать долгие взгляды Ламберта. Для своих пропорций Лютик ел достаточно хорошо. Ламберт был этому рад. Пускай мясо себе наедает, а то, наверное, ему на стульях сидеть больно.       — Ничего, — нахмурился Ламберт, опустив взгляд в тарелку.       Лютик ласково улыбнулся.       — Иногда ты меня так забавляешь… — признался Лютик. — Нет, ты вовсе не смешной, просто… Как сейчас. Так странно себя ведёшь.       — Я думаю, Лютик. В отличии от тебя мне есть о чем думать.       — Мне тоже есть о чем, — фыркнул Лютик, плохо скрывая обиду в голосе. — О чем ты думаешь?       — Я… — он поднял взгляд на Лютика и качнул головой. — Ты бы как хотел, немного попутешествовать, или ехать напрямую в Нью-Йорк?       Лютик тут же растерялся, явно не ожидав, что его мнения вообще спрашивать будут. Ну, Ламберт тоже растерялся, он тоже не думал, что будет спрашивать его мнения.       — Мне казалось, что мы едем в обратное от Нью-Йорк направление… — сказал он удивлённо.       — Да, потому что я сам не знаю, что делать, если честно. До сих пор не знаю. Так как ты хочешь?       — Путешествие было бы круто, — он смущённо улыбнулся, посмотрев на Ламберта. — Если тебе и вправду интересно моё мнение.       — Интересно, — кивнул он. — Хорошо, тогда немного покатаемся.       — Круто.       Ламберт рвано кивнул.       — Если честно, я просто ещё не до конца понимаю, что мне нужно с тобой делать. Увезти тебя было легко, но устраивать твою судьбу дальше…       — Можешь просто одолжить мне денег на комнату, я устроюсь официантом, подзаработаю и все.       — Тебе надо сделать документы для того, чтобы начать работать, — покачал головой Ламберт. — Ладно, разберёмся с этим потом. Пока… Да, лучше расслабиться. Вчерашний день у нас вышел напряжённый.       — И насыщенный, — улыбнулся ему Лютик.       Ламберт кивнул. Он видел, что Лютику стало легче, намного легче, он стал веселее и чаще улыбался, не бледнел и не собирался начинать плакать от любого грубого слова Ламберта. Так было легче и проще. Ламберт не корил себя за то, что не мог быть нежным, а Лютика все устраивало, но просто… Просто Ламберт не до конца понимал того, что все могло быть так просто.       — Лютик? Я как-то не до конца понимаю, как ты мог мне так легко довериться.       Лютик пожал плечами.              — Просто я так решил. В моей жизни в последнее время творился какой-то ад, и все, чего я хотел… это отдохнуть. Ты спас меня, и я просто сдался, устал бояться, решил… Что мне надо хотя бы попытаться тебе довериться. К тому же по твоим действиям мне казалось, что ты… Что ты не плохой человек. Вот, — он неловко пожал плечами. — А ты все ещё не веришь мне, да? — он горько улыбнулся.       — Я… — начал Ламберт и осекся. — Это моя работа.       — Я понимаю. Хорошо, — он кивнул. — Даже забавно, что ты боишься меня. В моих глазах ты можешь сломать мне шею просто сжав руку на ней.       — Наверное… Но в моей голове для тебя сотню способов убить меня.       — Но зачем мне это?       — Обокрасть, — пожал он плечами.       — Но зачем для этого убивать? — Лютик медленно моргнул.       — Чтобы наверняка.       — Но ведь я не смогу убить тебя, даже если захочу. Мне просто не хватит сил.       — А… Так ты это понимаешь?..       — Вроде, — рассеяно кивнул Лютик.       Ламберт откашлялся.       — Ну, тогда меня это радует.       — Но ты все равно мне не доверяешь?       — Я не знаю… Это сложно.       — Ну ладно, — Лютик понимающе улыбнулся. — Я все понимаю и ничего не требую. Просто знай, что я — верю тебе.       Ламберт, немного смущенный и сбитый с толку, кивнул.       — Да, хорошо… Ладно, тогда дальше съездим в Чикаго, до него пару часов езды. Если выехать в обед, то к вечеру как раз приедем.       — Хорошо, — Лютик улыбнулся ему и, казалось, по сравнению с вчерашним днем, ему в самом деле стало намного легче.       Вчера он, казалось, всего боялся, от всего ждал удара — даже от Ламберта. Он плохо понимал, была ли причина в нем самом или страхе Лютика, что их найдут, но результат был налицо. Лютик почти не говорил и даже не улыбался, был излишне настороженным и, видимо, его полностью устраивало то, как Ламберт себя с ним вёл. Но он же каким-то образом все равно разглядел в Ламберте хорошего человека. Как-то же он понял через его действия, что он, на самом деле, старается быть хорошим. А понять это, по мыслям самого Ламберта, было проблематично.       Ламберт отдавал отчёт себе в излишней грубости, но это было сложно контролировать, хотя бы потому, что он не хотел. Теперь. Ну, за вчерашний день он подумал о своём поведении большее количество раз, чем за последние пять лет. Просто потому что он видел и понимал: с Лютиком надо по-другому. Надо нежнее, надо аккуратнее, ведь иначе он просто сломается. Ламберт его доломает. А он его вроде спасает. Ламберт понимал абсурдность своего «спасения». Он просто не совсем подходящий для таких дел человек, но уехать, надеясь, что у Лютика для этого появится другой, более подходящий кандидат? Ну, Ламберт не был дебилом, и он понимал, что то, что он вообще задумался о том, чтобы вытащить оттуда Лютика — это скорее исключение, а не правило.       Слишком много мужиков мечтают трахнуть подростка.       И все они будут думать сначала членом, и только потом — головой. И очень вряд ли, что после оргазма они смотрели на рядом лежащего подростка и думали — блять, что я натворил, я должен помочь. И если половина в самом деле могла ужаснуться и постыдиться этого, то только единицы думали о том, что могли помочь. Но, вероятнее всего, это их пугало. Свои возможности, свои же шансы, пугала возможность неудачи.       Так что Ламберт сделал то, что мог сделать.       И о своей грубости, вероятно, можно было не жалеть. Он и без того делает для Лютика больше, чем кто-либо другой.       Просто… Просто все эти мысли и разумные доводы никак не совпадали с желанием Ламберта быть нежнее с Лютиком. Он снова бросил на него быстрый взгляд. Да, это было желанием внутри. Желание быть нежнее.       Но Ламберт понятия не имел, как.       Он просто опустил взгляд в свою тарелку, пока Лютик, жуя, все вертел головой и рассматривал все вокруг.       Надо быть нежнее. Возможно, Ламберт даже поймёт, как именно.       — Всё необходимое для тебя купим в Чикаго или хочешь здесь что-то купить? — спросил Ламберт, собирая свою сумку.       — Мне особо ничего не нужно, — сказал Лютик, сидя на кровати и обнимая свой рюкзак.       — Как минимум… Новое белье, — смущённо пролепетал Ламберт, опустив взгляд. Почему все это его так смущало? Стоило сказать что-то о Лютике, касающееся его тела или белья — Ламберт чувствовал, как краснело тут же лицо. Ну честное слово!       — Ну, это тебе кажется, что мне оно надо, — улыбнулся загадочно Лютик. — Но в основном я не чувствую ни в чем необходимости.       — Но у тебя ведь ничего нет почти! Разве тебе не нужен шампунь, гель для душа? Спальное белье, носки? Какие-нибудь кремы? Ты же омега, у вас куча всяких этих нужных штук!       Лютик неловко моргнул, явно не ожидав, что его в самом деле воспринимают как человека, которого хотят обеспечить не только необходимым, но всякими «омежьими» штучками, о которых Лютик уже и думать забыл.       — Я… Ну, мне нужна бритва, по правде говоря…       — Зачем? — нахмурился Ламберт.       Лютик неловко улыбнулся.       — Вены резать, блин. Бриться, разумеется.       — Но у тебя ничего не растёт на лице, — изумился Ламберт.       Лютик посмотрел на него, заморгав.       — Но растёт в других местах и я бы предпочёл бриться.       — Зачем? — не унимался Ламберт. — Ты ведь сейчас не спишь с мужчинам. Тебе разве не все равно на это?       Лютик посмотрел на него, вскинув брови. Ламберт чувствовал, как смущался. Частное слово, его смущало говорить о Лютике, как об омеге! Несмотря на то, что это был вполне себе очевидный факт, говорить об этом вслух было так странно и неловко!              — Для себя буду. Я как-то уже отвык к волосам. Кроме того, как-то странно… Вот надену я шорты, и там у меня…       — Ноги, — кивнул Ламберт. — Альфы же ходят так и нормально!       — Разумеется, но я же омега…       — И что?       Лютик невинно моргнул.       — Я не понимаю, ты отговариваешь меня от того, чтобы я брился?       — Я… Нет! — Ламберт закачал головой. Какая ему вообще разница, что именно Лютик собрался делать со своими волосами? — Просто… После этой твоей речи про лезвие и резать вены… Как-то страшно тебя теперь оставался в ванной наедине с бритвой.       — Ну, можешь проследить за этим процессом, — хмыкнул Лютик.       Ламберт покраснел ещё сильнее и принялся дальше складывать вещи, чтобы как-то себя отвлечь.              — Я обещаю, что не буду резаться, — сказал Лютик. — У меня нет никаких причин умирать. Правда. Ты же не собираешься меня пытать?       — Нет…       — Ну вот, значит бритва будет использоваться по назначению.       — Надеюсь, — выдохнул Ламберт. — Тогда просто подумай о том, что ещё ты себе хочешь и что тебе надо помимо бритвы.       Лютик чуть склонил голову к плечу, задумавшись.       — И все-таки. Тебе не обязательно покупать мне какие-то вещи…       — Я знаю, — кивнул Ламберт. — Но мне бы хотелось, чтобы после этого ада у тебя было чуть больше комфорта. Так что не стесняйся, деньги не такая уж и проблема, как тебе может казаться.       — Хорошо, спасибо, — он кивнул, улыбнувшись, и встал, достав из рюкзака шорты.       — Что ты делать собрался? — нахмурился Ламберт.       Лютик замер, повернувшись к нему, и посмотрел на шорты.       — Хочу переодеться, — он рассеяно пожал плечами.       — Зачем?       Лютик, внезапно, тихо хихикнул.       — Меня немного смущает то, что ты пытаешься контролировать каждый мой шаг, но это даже мило. Мне просто кажется, в машине будет жарко в джинсах. Там так печёт солнце. Да и день сегодня жарковатый. Вот, хочу надеть шорты.       — Ага, те самые кровавые шорты, — кивнул Ламберт.       — Я отстирал их от крови… — пробубнил Лютик.       — Ладно… Тогда хорошо.       — Спасибо, что разрешили переодеться, — Лютик шутливо поклонился и, хихикнув, под недовольный взгляд Ламберта, скользнул в ванную.       Ламберт покачал головой и, немного сбитый с толку, присел на кровать. Странно. Все очень странно. Его смущал сам факт Лютика. Всё его в нем смущало. Каждый раз, когда были моменты, показывающие, что Лютик омега — Ламберт смущался, он будто хотел как-то проигнорировать этот факт, хоть и не понимал, чем он так ему мешал.       Он хмыкнул. Наверное, просто смущается его юного возраста. Ведь, по факту, он ребёнок, а на деле обладал очень даже красивым телом. Вот Ламберта и дергало от от понимания того, что Лютик — ребёнок, резко тянуло к тому, что он видел его тело. Тело, которое вполне себе могло возбуждать интерес даже вполне себе здорового альфы.       А Ламберт точно не был педофилом.       Просто тело Лютика… такое.       Тело, которое слишком часто мелькало в его поле зрения.       И не давало ему покоя всю дорогу!       Сначала все было неплохо. Лютик просто сидел и смотрел в окно. Потом пожаловался, что у него ноги затекли. Потом он снял обувь и закинул ноги на бардачок. Ламберт бы этого и не заметил, но теперь большую часть дороги он смотрел на его ноги. Фактически голые ноги. В такой позе шорты открывали практически все бедро, и Ламберту казалось, что если они задерутся ещё чуть-чуть, то Ламберт увидит резинку его трусов. Но его ноги…       Длинные стройные ноги, с манящими мягкими бёдрами. Ламберт смотрел на них снова и снова, чувствуя, как дыхание становилось тяжелее вместе с телом. А он все смотрел. Ловил себя на том, что специально пытается извернуться так, чтобы посмотреть на его бедра, но пытался себя одернуть. Лицезрение коленок ещё ничего, нормально, но вот практически голых бедер! И ляжки. Ляжки, которые тряслись, когда машина подскакивала на камнях или на неровной дороге.       Ламберт пытался смотреть на дорогу, пытался не думать       Да, ноги очень даже хороши. Прекрасные ноги! Но это ноги подростка. Подростка, который был в сексуальном рабстве, и Ламберт понимал, что даже в мыслях воспринимать его как сексуального омегу — грязно и нельзя.       Но эти ноги!       Ламберт тяжело выдохнул, сильнее сжимая руль. Как будто он в жизни мало ног видел, честное слово!       Хотя вот таких вот — да, мало. Длинных и белых, стройных, с такими невероятным бёдрами. Они были идеальными, будто бы нарисованными!       — Знаешь, я кое-что понял, — заговорил Лютик, и Ламберт аж вздрогнул от его голоса. Последний час он пребывал в мире, состоящий из злости на себя и ног Лютика. Так что сначала ему показалось, что это, собственно, ноги и заговорили с ним.       — Что? — спросил Ламберт напряжённым низким голосом. Лютик, кажется, не заметил.       — Мне нужны солнцезащитные очки, — он улыбнулся и даже голос его звучал нежным.       Плечи Ламберта как-то сразу расслабились, будто внемлели этому голосу, который успокаивал Ламберта.       — Хорошо. Уже неплохо, что ты понимаешь, что тебе в самом деле что-то нужно.       — Просто солнце светит в глаза, — он повернулся к нему, улыбаясь. Ветер из открытого окна трепал его волосы. Лютик выглядел как само понимание слова «нежность». Ламберт смотрел в его лицо и взгляд задержал на дольше, чем было нужно. Он медленно кивнул.       — Да, мне тоже… — пролепетал он почти что сбитый с толку.       — Тогда тебе тоже нужны очки, — кивнул Лютик. — Ты же за дорогой следишь, а тебе солнце прямо в глаза светит.       Ламберт рвано кивнул. Он не следил за дорогой. Он смотрел на ноги Лютика.       В шоке Ламберт все-таки повернулся к дороге.       Ему начало казаться, что все в Лютике было идеально. Он как-то только сейчас смог разглядеть, насколько складным был Лютик. Все в нем было идеально, все сочеталось, все было преступно-хорошо. Его белая кожа, его открытый взгляд и понимающая улыбка, и голос его нежный. Лютик расслаблял самим своим присутствием. Так удивительно, человек, с таким грузом за спиной, живший в мире, где никто ему не помогал и не спасал, умудрился остаться таким светлым.       И Ламберт прекрасно чувствовал внутри себя этот импульс. Импульс нежности к Лютику.       Он просто пока не понимал, как ему его выразить. Он не мог коснуться его подобным образом, он не умел смотреть с нежностью и говорить так, как говорил Лютик, он тоже не мог. Но сейчас он, глубоко внутри, был поражён и тем, каким невероятным был Лютик, и тому, как жадно все в нем самом отзывалось на Лютика, как хотело податься к нему ближе.       Да, это было настоящим откровением.       Откровение, которое даже смогло отвлечь его от этих длиннющих ног.       А Лютик сидел рядом, прикрыв глаза от солнца и улыбался, слушая музыку. Он был расслаблен, потому что смог довериться и миру, и Ламберту.       И Ламберт чувствовал, что он тоже.       Он тоже хотел доверять Лютику.              Кое-как Ламберт доехал до отеля. Это было безумием, честное слово, просто безумием! Эти дурацкие ноги… Ну нельзя их как-то прятать, что ли?.. Потому что не смотреть Ламберт не мог. Просто не мог. Он пытался! Но снова и снова возвращался взглядом к его длиннющим ногам, порой даже просто зависая. Потом резко отводил взгляд, злился на себя и ругался — про себя. А Лютик спокойно себе сидел и ничего его не волновало, улыбался, сиял даже.       Кое-как он доехал, но не то чтобы ему от этого легче стало. Лютик весело топал перед ним, и Ламберт смотрел на его задницу. Уже не то чтобы стесняясь, скорее обречённым взглядом человека, который сдался. Но он решил прикупить Лютику ещё и шорты. Эти никуда не годились, они едва прикрывали ягодицы! Если Лютик чуть согнется, то Ламберт, наверняка, узнает какого цвета на нем белье.       Хотя он и без того знал, Лютик не постеснялся его перед сном продемонстрировать.              Ламберт тяжело выдохнул, мечтая о том, чтобы это поскорее кончилось.       — Ты видел? — Лютик резко обернулся к Ламберту уже в самом проходе в комнату.       Ламберт чуть нахмурился и отпрянул.       — Что? — брякнул он обессиленно.       — Там есть бассейн! Открытый!       — Хочешь поплавать? — уточнил Ламберт, чуть оттесняя его, чтобы пройти самому.       — Да!       — У тебя плавок нет.       Лютик опомнился и медленно кивнул.       — Да… Да, точно, — кивнул он, тяжело выдохнув, опомнившись.       — Ладно… Поужинаем и сходим их купить. Авось успеешь уже поплескаться.       Лютик тут же оживился и активно закивал. Бассейн возбудил его абсолютно так же, как и ребёнка, так что Ламберт понял: теперь надо спешить, пока Лютик на потолок не запрыгнул от ожидания и восторга.       В итоге Лютик и с едой расправился за пару минут, а потом в ожидании смотрел на Ламберта, закусив губу.       — Ты что, никогда в бассейне не был? — нахмурился Ламберт, жуя.       — Был, — кивнул Лютик. — Но давно. Поэтому вот… Хочется.       Ламберт тяжело выдохнул и кивнул, стараясь побыстрее доесть, пока Лютик в нем дыру не проделал или Ламберт ненароком не подавился под таким взглядом.       Как назло, магазин с купальниками можно было не так просто найти, а Лютик маршировал таким шагом, что Ламберт за ним едва поспевал. Про себя Ламберт удивлялся: это в самом деле тот Лютик? Который вчера был бедным, трясся и плакал? Вот он? Активный, быстрый и улыбающийся? Возможно, это было итогом доверия Лютика к Ламберту? Он в самом деле поверил ему, позволил себе расслабиться рядом с ним, поэтому был таким, громким и весёлым, почти настырным и даже немного наглым. Он был живым. Ламберт нравилось на него такого смотреть. Вся это спешка в Лютике даже отвлекала Ламберта от его преступно-коротких шорт. Даже не переоделся!       В конце концов, магазин нашёлся. Лютик выцепил первые попавшиеся плавки, и Ламберт хотел верить, что они будут… Ну, нормальным. Не похожие на стринги и хотя бы прикрывающие ягодицы!       Выходя из магазина, Лютик хихикнул:       — Надеюсь, ты не заставишь меня в бассейн майку надевать?       Ламберт нахмурился:       — Нет. Зачем?       — Ну, тебе же не понравилось, когда я был вчера в одном белье!       — Я… — Ламберт запнулся. — Меня и до сих пор смущает. Но мне же не обязательно быть рядом с тобой?              Лютик удивлённо на него посмотрел, будто бы замялся, даже резкость его на миг куда-то пропала и он рассеяно моргнул.       — Я… Нет, но…       Ламберт тряхнул головой.       — Мне что, тебя за ручку надо держать, пока ты плавать будешь?       — Нет, просто я… Было бы лучше, если бы ты был рядом…       — Зачем?       Лютик сначала не ответил и шёл он какой-то будто бы сбитый с толку, как будто сам не понимал, зачем ему рядом Ламберт, но почему-то он был уверен, что нужен. Ламберт сначала хмыкнул, не обратив внимания, но в номере, когда Лютик собирался, Ламберт видел, что не так уж ему и хочется теперь в бассейн. Он немного сжался, выглядел напряжённым, почти что сбитым с толку, рассеянным, делал все вяло и без интереса.       — Лютик? Все хорошо? — спросил Ламберт, пристально его оглядев, уперев руки в бока. — Тебе хочется, чтобы я был рядом?       — Не то чтобы это просто моё желание, но… — он замялся. — Я же не слепой. Я вижу, как на меня смотрят многие мужчины. Мне кажется, если бы не ты рядом, они начнут ко мне приставать. Я бы этого не хотел.       Ламберт нахмурился и кивнул.       — На удивление разумно. Ладно, пошли.       — Ты идёшь со мной?! — оживился Лютик.              Ламберт выдохнул и кивнул. Лютик тут же засиял, к нему вернулся восторг, он быстро все собрал и застыл у двери, дожидаясь Ламберта. Тот взял с собой книгу, чтоб не сильно скучать, и поплелся за ним.       У бассейна людей было не слишком-то и много, но Ламберт все равно решил, что неплохо бы обозначить, что Лютик — с альфой. Ну так, перестраховаться. Он присел на шезлонг, взяв из бара холодное шампанское, чтобы сильно не скучать и, повернув голову в сторону Лютика, невольно принялся за ним следить. Да, на него и впрямь смотрели, но Лютик либо игнорировал это, либо был слишком поглощен бассейном.       Он, довольный, прыгнул в воду. Ламберт улыбнулся и сделал глоток, продолжая следить за ним, позабыв о книге. Ламберт был близко к бассейну, так что хорошо его видел, но старался не акцентировать внимание на том, что Лютик, в большей степени, был обнажённым. Да и не то чтобы Лютик особо из воды выныривал, чтобы Ламберт успел что-то там заметить.       И он просто лежал, попивая шампанское. Завидев, как по направлению к Лютику начал плыть какой-то мужик, Ламберт напрягся, но Лютик тоже заметил приближающееся к нему нежелательное знакомство, так что он стремительно начал плыть к Ламберту. Ламберт выдохнул и, встав, дошёл до бассейна и присел на борт.       Лютик подплыл к нему и улыбнулся.       — Спасибо.       — Не за что, — выдохнул Ламберт, делая ещё один глоток, видя, как недовольно в их сторону смотрел тот мужик, но после повернулся и продолжил заниматься тем, чем он тут и должен заниматься. А именно плавать. — Как водичка?       — Классная, — Лютик улыбнулся, сложив руки на бортик и оперевшись о них подбородком. — Ты не хочешь присоединиться?       — Точно не сегодня. Может быть, завтра… Если будет настроение. Иди, плыви дальше, думаю, я тебя уже пометил.       Лютик хихикнул, но оттолкнулся и поплыл дальше. Ламберт покачал головой и встал, присев на свой шезлонг. Он только сейчас понял, каким соблазном для многих мог быть Лютик. Кроме того, месяцы проституции оставили на нем след. Он будто бы… Невольно пытался показаться таким сексуальным, как это возможно. Его осанка, походка, то, как он вилял бёдрами, его движения — только сейчас Ламберт заметил, что они были нарочито-вызывающими. Другие омеги так себя не вели. В Лютике присутствовала явная распущенность, желание привлекать внимание и взгляды.       Но это не более, чем старая привычка — для привлечение клиентов. Сейчас он так себя вёл, вероятно, интуитивно, скоро должно было пройти.       Ламберт откинулся на спинку шезлонга и потёр веки. С шампанским было легче и веселее. Солнце светило в глаза, согревало кожу, вода блестела на свету, шампанское охлаждало, а Лютик, который иногда выныривал из воды и, опираясь на бортик, лучезарно улыбался Ламберт. Ламберт улыбался ему в ответ. И чувствовал себя, словно в фильме.       В фильме про педофила.       А потом он заметил ещё кое-что более весёлое.       На него смотрела девушка. Сначала Ламберт решил, что ему показалось, но все чаще они пересекались взглядами, и она — улыбалась ему. Ламберт был несколько сконфужен её вниманием, не ожидав, а потом оживился. Наконец он подумает о ногах взрослой омеги! Он тряхнул головой и, позабыв о шампанском, встал со своего шезлонга и медленно подошёл к ней. Она оживилась. Улыбнулась шире и, перекинув одну ногу на другую, выпрямилась.       — Добрый вечер, — он улыбнулся ей, чуть склонив голову к плечу, рассматривая.       — И вправду — добрый, — она кивнула и указала жестом головы на рядом стоящий пустой шезлонг. Ламберт присел на него.       Девушка явно была к нему расположена, и диалог завязался как-то сам собой. Диалог, приправленный хорошей долей откровенного флирта. Она улыбалась, касалась его, а Ламберт в ответ смотрел на неё так, будто не ел неделю. И он мог делать это без зазрения совести! Её тело, её длинные ноги, круглые бедра и полная грудь — на все это он мог смотреть, а она была совершенно не против.       Ламберт убедился — да, он не педофил! А этой ночью, возможно, докажет это на практике! И сразу ему полегчает. Он просто почти все свое путешествие не трахался, вот и стал засматривается на Лютика! Ну разумеется, как иначе!       К сожалению, идиллия долга не продлилась.       Пришёл Лютик. Девушка непонимающе на него посмотрела, когда он сказал, смотря на Ламберта:       — Может мы уже пойдём?       Ламберт откашлялся и немного сконфуженно посмотрел на девушку. Та так же удивленно посмотрел на неё.       — Это не мой сын, — пробасил он.       — А кто тогда? — она не понимающие моргнула       — Это... Сын моих знакомых. Я за ним присматриваю. Вот… Кхм.       — Ох, вот как, — она понимающе улыбнулась. — Тогда отведи ребёнка в кровать. Буду ждать.       Ламберт закивал и встал.       — Скоро буду.       Она улыбнулась ему и кивнула, чуть прищурившись.       Ламберт же кивнул Лютику и тот, спешно забрав вещи и накинув полотенце на плечи, пошёл за ним. Он показался не то сбитым с толку, не то растерянным, просто идя за ним и смотря, чуть нахмурившись, в пол.       Зайдя в номер, Ламберт огляделся:       — Я оставлю тебе немного налички, если захочешь есть.       Он потянулся к своей сумке и Лютик спросил:       — Ты… Уйдёшь на ночь?..       — Надеюсь на это, — кивнул Ламберт, достав кошелёк и положив несколько купюр на тумбу. — Что-то не так? — уточнил он. Лютик выглядел так, будто Ламберт его ударил. Зажатый, смотрящий на него исподлобья, поджав губы.       — Я… Но ты бы мог не уходить?..       — Что? — опешил Ламберт. Он тряхнул головой. — Почему?       — Так было бы… спокойнее.       — Не неси бред, Лютик. Ты в отеле, что тут может с тобой случиться? Комната закрыта. Твой сутенер о тебе и думать уже забыл.       — Но…       — Лютик, это уже просто паранойя, которую я не собираюсь поощрять. С такими страхами ты, уж извини, должен справляться как-то сам.       — Мне просто будет страшно одному, — признался он, смотря на Ламберта краем глаза, так, будто, на самом деле, он боялся на него смотреть.       Ламберт нахмурился и покачал головой. Он мог понять определенные страхи Лютика, но бояться оставаться одному в номере? Серьёзно? Это было похоже на вшивую манипуляцию. А из Лютика, манипулятор, откровенное говоря, так себе.       — Лютик, я взрослый человек. Я не могу быть с тобой каждую секунду, понимаешь? У меня свидание.       Лютик наступился, поджал губы и посмотрел на Ламберта так, будто смертельно на него обижался.       — Пока у тебя свидание было, ко мне мужик какой-то лез минут двадцать… Я еле от него ушёл!       — Ну и? Не изнасиловал же он тебя. Я не одобряю такое внимание к тебе, но так же не могу тебя от него стопроцентно защитить. Кроме того, в этом номере к тебе уж точно никакой мужик лезть не будет! Все, не дури голову, я пошёл.       Лютик широко раскрыл глаза и уставился на Ламберта так, будто не верил, что тот в самом деле мог уйти. А он взял и ушёл. Ламберт, закрыв дверь, тяжело выдохнул и тряхнул головой, желая выбросить из нее тот не то умоляющий, не то испуганный взгляд Лютика.       Сам Ламберт не считал, что поступал плохо. Ему казалось, что Лютик в самом деле выдумывал это на ходу либо преувеличивал свой страх, ради… своих целей. Каких Ламберт уже не знал, но был уверен в том, что страх оставаться одному в номере отеля — явно надуманный. Тут же куча людей, двери закрыты, к чему эти страхи?!       Он снова тряхнул головой и пошёл к бассейну. Амели — так представилась девушка — ждала его. При его виде она улыбнулась и помахала его, а вскоре они оказались у неё в номере. Ламберт прикупил вино и, разливая его по бокалам, слушал её голос. Она сидела, махая ногой, и выглядела такой простой и милой. Она понравилась Ламберту. Искренне понравилась, а не как желание потрахаться.       Правда и мысли о Лютике не выходили из головы даже после второго бокала вина. Зачем ему было строить это умирающее лицо? И к чему были эти глаза на мокром месте?! Тьфу.       — Тебя что-то тревожит? — спросила она, резко прервав свой рассказ.       Ламберт вздрогнул, будто бы опомнился.       — Прсото…когда уходил, Лютик странно себя вёл.       — Лютик? Тот омега?       — Да.       — Хм… В смысле странно?       — Уверял меня, как ему страшно оставаться одному в номере. Но это же бред? Я ещё пойму бояться оставаться в пустой квартире, в доме там, но номер! За стенкой люди, везде люди!       Амели понимающе улыбнулась.       — Может он тебя просто ревнует?       Ламберт в ужасе на неё посмотрел и девушка рассмеялась.       — Расслабься, ты думаешь не о такой ревности. Хотя отчасти… Ну, как бы тебе объяснить. Знаешь, когда омега хочет выйти замуж за своего отца и ревнует его к маме или папе?       Ламберт медленно кивнул, но пока смутно понимал, о чем она. Ламберт ему не отец и тем более не папа!       — И это не говорит о сексуальном желании или инцесте. Просто… так бывает.       — Но я… Не его отец. Я его знакомый, — напомнил ей Ламберт.       — Ага. Но если у него были проблемы с отцом, или отца вообще не было, он может… Испытывать к тебе смесь чувств как к отцу, и как к альфе. Ну, то есть… Он может тебя ревновать ко мне. Не потому что он хочет тебя трахнуть, а потому что не хочет тебя делить с кем-то. Он хочет все твоё внимание.       — Откуда ты это знаешь? — нахмурился Ламберт.       — О, все просто, я была такой.       — Не знаю, сочувствовать тебе или нет.       Она рассмеялась и пожала плечами.       — Сочувствовать сейчас надо Лютику. Там такие истерики по этому поводу могут быть, ух, закачаешься. А тебе потом концертов может перепасть. Или шоу. Будет в обморок падать, внимания привлекать, чтобы ты был только у него.       — Это какая-то… нездоровая херня, — прошептал Ламберт.       — Ага, — она кивнула. — Но что есть, то есть.       Ламберт почувствовал себя... странно. Это было определённо логично, что Лютик, внезапно найдя человека, который ему сочувствует, ревнует его и хочет, чтобы они были рядом постоянно. Странно, но в случае Лютика — нормально.              — Мне не очень хочется, чтобы он плакал… — признался без желания Ламберт       — Ну, такова природа травмированных детей, — пожала она плечами, вставая. Хотела было подойти к Ламберту, но тот резко встал.       Она удивленно от него отшатнулась, вскинув брови.       — Прости, я… Я должен идти.       — К Лютику? — удивилась Амели.       Ламберт рвано кивнул. Она нахмурилась.       — Зачем? Думаешь, он потом не найдёт повод истерику закатить? Или собираешься быть с ним каждую секунду?       — Не знаю… Но сейчас мне нужно идти. Спасибо, — он кивнул ей и, не смотря в глаза, быстро вышел, оставив её одну.       Ламберт выругался себе под нос, быстро идя обратно к себе в номер. Лютик его сломал! Просто сломал! Все у него теперь как-то не так, косо и криво! Почему он вообще думает о том, что Лютик будет плакать? Ведь повод — идиотский, и Ламберт не может поощрять эту больную в Лютике привязанность. Но и игнорировать её… было неправильно.       Он тяжело выдохнул и зашёл в номер. Горел свет. Ламберт закрыл дверь и, хмурый, прошел в комнаты, а после пораженно замер, оглядевшись. Лютика не было. Он тряхнул головой.       Что?       — Лютик? Ты в ванной?       Ламберт ещё раз огляделся, ответа не последовало. Он выглянул в прихожую, дверь в ванную была открыта, свет был выключен. Ламберт побледнел, затылок обдало холодным потом. Лютика нет. Свет включён. Ламберт тряхнул головой. Может, Лютик ещё что-то знал? Что-то, что должен был знать и Ламберт, но Лютик не рассказал ему? Неужели в самом деле была слежка?              Неужели… его и впрямь похитили?       Ламберт ощутил резкий приступ паники, настолько для него неожиданный, что он испугался уже собственной реакции. Он замер, давая себе время прийти в себя и понять, что он должен вообще чувствовать, но главное — что ему нужно было делать? Куда бросаться? Лютика могли похитить.       А Ламберт мог просто закрыть на это глаза. В чем проблема? Он знал его пару дней, не такая это уже и потеря, но с другой…       Он выругался и вышел из номера. Сначала надо спросить на стойке регистрации, не видели ли они Лютика.       — Добрый вечер, — он подбежал к ним впопыхах. — Вы не видели, чтобы здесь проходил пацан? Не очень высокий, белая футболка, джинсовые шорты, русые волосы.       — Я… Нет, — растерянно сказала девушка. — Вы потеряли своего сына, мистер?       — Можно сказать и так.       — Я могу попросить достать записи за последнее время.       — Да, было бы круто.       — Хорошо, тогда подождите немного.       Ламберт поджал губы, чувствуя, что все ещё был бледным и напуганным. Если Лютика снова выкрали… Что с ним могли сделать? Как издеваться? Наверняка, его ждёт ад. От этих мыслей Ламберту сделалось ещё хуже. Следом он подумал о том, что страх Лютика не был таким глупым, как ему показалось. Он… у него была причина боятся, а Ламберт назвал это глупостью и ушёл.       Он еле сдержал себя, чтобы снова не выругаться, но это же было невыносимо. Невыносимо думать о том, что Ламберт решил помочь ему, вытащил оттуда и, по собственной глупости и из-за желания трахаться, сделал то, что сделал. Ламберт покачал головой. Дерьмо.       Они посмотрели записи с камер наблюдения за последние пару часов. На них не было Лютика. У Ламберта опустились плечи. Могли ли они как-то втереться в доверие к сотрудникам, переодеться в их форму и вывести Лютика через задний вход?       — Мистер? Вы не видели вашего сына?       Ламберт покачал головой, сильно сжав челюсти. Он не знал, испытал ли он от этого облегчение или ужас. Может, Лютик ещё где-то в отели? Может, его не успели вывести?       — Может, он просто на вас обиделся и сидит где-нибудь в другом конце отеля? — предположил охранник.       — Мне казалось… он взрослый для таких вещей.       Мужчина усмехнулся и потер усы:       — Вы слишком хорошего мнения о подростках.       Ламберт покачал головой, плохо представляя, как теперь ему стоило поступить, что сделать. Обращаться в полицию? Но что он скажет, как объяснит? Кроме того, если их хорошо крышевали, то на Ламберта посмотрят, как на психа и отправят обратно, сказав, что нечего лезть, куда не просят. Ламберт был слишком хорошо знаком с этой системой.       Его плечи опустились. Это же не могло означать, что Лютик теперь в опасности и у Ламберта нет способа его вытащить? Не могло же?       — Спасибо за участие, продолжу его поиски в отеле.       — Можете попросить кого-то из персонала, чтобы внимательнее оглядывали посетителей, — порекомендовала девушка.       Ламберт только, сбитый с толку, кивнул. Снова поблагодарил за содействие и вышел из комнаты охранника. Что делать теперь? Как искать? Ходить и спрашивать каждого, не видели ли они Лютика? Ламберт ощутить пустоту. Что, если Лютик в самом деле пропал? Если его похитили? Снова вернут в этот ад? Но в этот раз Ламберт его не спасёт — его просто не подпустят.       Ламберт тряхнул головой. Надо было собраться, надо было думать, а не стоять и трястись.       Что если... Лютик сам сбежал? Через задний вход? Забрал деньги Ламберта, которые тот по глупости оставил, и просто сбежал? Решил, что так ему будет лучше? Надо проверить свой кошелек.       Так что для начала Ламберт решил вернуться в номер. Теория эта ему, конечно, казалась какой-то идиотской, но как хороший полицейский сначала следовало проработать все теории, а не отсеивать что-то только потому, что она не нравится лично тебе.       Если все окажется на месте, придётся начать опрашивать персонал отеля, может, попросить о содействие.       В конце концов, он полицейский и искать людей — тоже часть его работы. И относится к этой ситуации он должен как и раньше — с холодной головой и трезвым разумом.       Но, стоило зайти в номер, на него снова нахлынули эмоции. Куда больше, чем было для него нормой.       Лютик сидел на кровати! Читал комикс и ел какой-то батончик!       Ламберт опешил, замерев у входа и раскрыв рот, глядя на него во все глаза.       Лютик поднял голову и посмотрел на него, вскинув брови.       — Ты уже пришёл? Я думал… ты на всю ночь, — рассеяно сказал Лютик.       Ламберт не сразу нашёл, что сказать. Он просто стоял и во все глаза смотрел на него, понимая, что Лютик… отходил купить себе колу и батончик. Он никуда не убегал, его не похищали. Он отошёл… купить поесть, как Ламберт ему и говорил.       — Какого хуя… — прошептал Ламберт на выдохе и Лютик непонимающе на него посмотрел.       — Всё хорошо? — спросил Лютик, оглядывая Ламберта. Он даже показался взволнованным.       Ламберт перевёл дыхание, потёр веки и на выдохе сказал:       — Нет, блять, не нормально.       — Что слу…       — Ничего не случилось! — всплеснул он руками. — Ламберт, мне страшно! Ламберт, мне нельзя оставаться одному! Тьфу. Да ты меня больше напугал, чем себя!       Лютик дернулся, явно не понимая, почему на него вообще орут. Он быстро заморгал, глядя на Ламберта во все глаза.       — Я припёрся обратно, думал, как тебе тут, наверное, страшно, а тебя нет! Нет! Ты знаешь, как я пересрался! — он потёр лицо, резко начав ходить по комнате. — Я-то решил, что твои страхи оправданы, что ты что-то недосказал, все, тебя похитили, тебя забрали! Я…       Ламберт резко замолчал, остановившись у окна и уперевшись в него взглядом. Он перевёл дыхание. Почему он кричал на Лютика? Лютика, который не виноват? Он просто сказал, что ему страшно, а потом просто пошёл за едой. Почему он кричит на него? Почему делает виноватым?       Ламберт перевёл дыхание и покачал головой, стараясь снова собраться.       Он кричит не на Лютика. Он кричит на себя. Потому что это он повел себя как идиот. Вместо того, чтобы сразу подумать о том, что Лютика отошёл за сладостями, он предположил, что его похитили. Повёл себя, как идиот, а не как профессионал своего дела. Пошёл на поводу эмоций, страха и своей собственной глупости. Тут не было вины Лютика.       У него опустились плечи и, кое-как заставив повернуться к перепуганному, ничего не понимающему Лютику, сказал:       — Прости… Я… Я не на тебя кричу. На себя. Я идиот. И я перепугался. Полчаса смотрел записи с камер, думал… С тобой что-то случилось. Прости. Я дебил.       Лютик заполошно заморгал.       — Я не испугался, все хорошо, — успокоил его Лютик. — Я просто ничего не понял… Но теперь понял. Ты волновался обо мне?              Лютик поерзал на кровати и сел на другой её конец, ближе к Ламберту, неуверенно протяну к нему руку. Звал к себе. Ламберт потупил взгляд, смутившись нежности в ответ на его истерику, и решил, что не ответить ему на этот жест — свинство. Он, смущенный, подошёл к нему ближе, и протянул свою руку в ответ. Лютик улыбнулся ему — так нежно, как это было возможно — и сжал его руку в своей, погладив, успокаивая.       Удивительный человек! На него наорали, а он за долю секунды смог все понять, успокоиться, прийти в себя и начать ещё и Ламберта успокаивать! Ламберт был настолько этим поражён, что, расстерявшись, тут же расслабился и смягчился.       — Да. Подумал, что случилось что-то плохое. Подумал… Всякое. И стал тебя искать.       Лютик понимающе улыбнулся, мягко погладив костяшки, пальцы, ладонь. Такие невинные, нежные касания пробирали Ламберта до мурашек, но расслабляли, просто будто успокаивали, и Ламберт успокаивался, наслаждаясь нежностью кожи Лютика. А она была прекрасно-нежной. Кожей, которую хочется трогать, гладить и целовать. Но Ламберт не находил в себе смелости, чтобы ответить на эту ласку тем же. Он просто стоял и смотрел на Лютика       — Всё хорошо. Я понимаю, — уверял его Лютик и потянул на себя.       Ламберт сначала растерялся, а после послушно присел рядом. Посмотрел на лицо Лютика, светившиеся нежностью, и снова пристыдил сам себя. Как он мог орать на него? Как мог позволить себе хотя бы на секунду обвинить его? Он повторил:       — Прости. Я не хотел.       — Всё хорошо, — повторил Лютик и его голос был таким на удивлением мелодичным, что будто бы Лютик и не говорил, а убаюкивал. — Ты просто очень испугался. Я знаю, что ты кричал вовсе не на меня. Ты и не злился на меня.       — Да, — кивнул Ламберт и, наконец, позволил себе окончательно расслабиться. Он тяжело выдохнул и покачал головой. — Со мной происходит что-то странное. Ты делаешь со мной что-то странное.       Лютик растерянно моргнул, посмотрев на него так, будто не до конца понимал. Ламберт, впрочем, тоже не до конца понимал, что он этим хотел сказать.       — Я? — уточнил Лютик.       Ламберт отрешенно кивнул.       — Я излишне за тебя волнуюсь. Это… странно.       — Ты ведь сам говорил об ответственности. Вот и все. Это всего лишь она, — Лютик улыбнулся ему.       — Нет… — покачал головой Ламберт. — Это вовсе не она.       Это для него было очевидно как день. Это было что-то совершенно другое. Он знал, как он реагирует на случаи, когда ошибается в зоне своей ответственности. Это другой страх, другие чувства. То, что он испытал сейчас было чем-то абсолютно новым и странным. Настолько, что Ламберт не знал, как работать с этими эмоциями, не понимал, почему он их чувствует.       Лютик понимающие улыбнулся и немного неуверенно прильнул к нему ближе. Ламберт, что странно, тут же ответил на это. Хотя, скорее, это его тело ответило, будто оно прекрасно знало, что нужно делать, пока сознание было в тумане, и Ламберт обнял его в ответ, поглаживая по спине и прижавшись щекой к его макушке. Он сразу же почувствовал: это то, что было ему нужно. Сразу же. Не кричать, не махать руками, а просто обнять Лютика, это было бы правильно, но это действие было для него таким далёким и чужим, что он и не подумал об этом.       Однако его тело отозвалось тут же. Оно прекрасно знало, что нужно делать.       И это подарило облегчение и, вместе с тем, ужас от понимания, что он мог напугать Лютика. Этого Лютика под его руками — хрупкого и, вместе с тем, такого сильного. Он прижал его к себе теснее, и Лютик с радостью ответил на это. Его тело, в котором Ламберт, к стыду, замечал сексуальные мотивы, как оказалось было идеальным для его рук. Оно было… правильным.       Его хотелось защищать, спасать, помогать. Любить.       — Прости… — снова прошептал он.       — Всё хорошо, не бойся, — повторил Лютик. — Я все понимаю. Ты испугался. Из-за страха… люди говорят и делают разные вещи. Всё хорошо. Мне приятно, что ты волновался обо мне.       Ламберт не ответил, прикрыв глаза, просто продолжая обнимать и укачивать его в своих руках, успокаивать и себя, и его. Ламберт почему-то убедил себя в том, что он был достаточно злым, чтобы напугать его, хотя Лютик убеждал в обратном.       Было хорошо. Было так хорошо, как это возможно.       — Ты не остался с той девушкой на ночь из-за меня? — спросил Лютик.       — Я… Наверное. Она сказала, что ты ревнуешь меня, — зачем-то сказал он, чуть отдалившись, чтобы видеть его лицо.       Лютик посмотрел на него в ответ и задумчиво кивнул.       — Это так? — спросил Ламберт.       — Я не знаю. Наверное.       — Тебе и вправду страшно оставаться тут одному?       Лютик изумленно на него посмотрел:       — Конечно. Почему ты думаешь, что это не так?       — Я… Мне показалось это глупым, показалось… что ты просто хочешь найти повод для того, чтобы я остался тут.       Лютик растерянно на него смотрел, будто пытался как-то сопоставить слова Ламберта со своими собственными чувствами и мотивами.       — Мне просто страшно, — сказал он. — Но когда я подошёл к тебе… Возможно, мной и вправду руководила ревность. Не буду врать… Тебе интересно, что за ревность, наверное? Я её сам не понимаю. Прсото увидел тебя с ней и разозлился. Я думал об этом… Думал и пришёл к мысли о том, что… что ведь у меня никого кроме тебя нет. И меня пугало, что ты был с кем-то ещё. Пугало, что ты мог забыть обо мне. Понимаешь…ведь я для тебя лишь часть твоей жизни, а ты для меня сейчас — вся моя жизнь. Вот в чем проблема. Прости, если это кажется тебе надоедливым.       — Вроде нет, — хмыкнул Ламберт. — Прсото… удивился, наверное. Не был к этому готов. Теперь я понимаю.       Лютик прикрыл глаза и снова прильнул к нему, прижался, и Ламберт мягко погладил его по спине. Он ощущал приятное удовлетворение, когда Лютик прижимался к нему. Никогда ещё такие жесты в нем не отзывались полным восторгом и чувством того, насколько это правильно.       — Спасибо за все, что делаешь для меня, — сказал Лютик.       Ламберт тяжело выдохнул.              — Я понимаю, что много делаю в действиях, но мои слова… Я веду себя грубо. Ты этого не заслуживаешь.       Лютик улыбнулся — Ламберт это просто почувствовал, даже не видя этого, он это чувствовал.       — Нельзя перевоспитать себя за пару дней. Всё хорошо. Если ты думаешь об этом — ты хороший человек. Спасибо.       Ламберт не ответил, продолжая гладить его спину. Было хорошо. Было абсолютно правильно и хорошо. Он был влюблен в этот момент, влюблен в то, как хорошо и правильно ощущалось тело Лютика рядом. Он прикрыл глаза, наслаждаясь умиротворением. Вот бы так почаще.       Но, в конце концов, этот момент должен был кончится. Он и кончился.       Надо было принять душ и ложиться спать. Они не могли провести дни в объятья друг друга, хотя это казалось хорошей идеей.       Лютик снова вынужденно отстранился от него, посмотрев в глаза. Ламберт замер. Сейчас, рядом с таким Лютиком, Ламберт ощущал себя на удивление слабым, беззащитным, но это была правильная слабость. Нужная. Ламберту она нравилась, потому что она дарила лёгкость. Было приятно.       — Спасибо, — повторил Лютик, прикрыв глаза и улыбнувшись.       Ламберт не ответил. Как под гипнозом, он протяну к нему руку и коснулся его волос, смотря в его глаза. Лютик смущённо отвёл взгляд, мягко улыбаясь, и Ламберт одернул руку, испугавшись и своих действий, всех чувств в нем, которые разгорались от их близости.       — Мне…мне надо надо в душ.       — Конечно, — кивнул Лютик и отпрянул от него. Ламберт без желания убрал от него руки и встал.       В душе он включил достаточно холодную воду. Стоял под ней и ждал, пока придёт в себя. Но если вода остужала жар кожи, но была абсолютно бессильна против жара в его груди и мыслях. Он был так сильно перевозбужден всеми этими чувствами и эмоциями, этой бурей к нему, к Лютику. Ему было так хорошо и комфортно, что в какой-то степени это было даже неправильно.       Тяжело выдохнув, он выключил воду, кое-как вытерся и, натянув белье, вышел из комнату, чтобы грохнуться на кровать. Краем глаза он видел, как в ванную пошел Лютик. Ламберт прикрыл глаза. За этот вечер с ним произошло какое-то безумие, а Ламберт лежал и не понимал, как это безумие ему надо понимать и какие выводы с этим ему нужно было сделать.       Правда, когда через минут двадцать из ванной вышел Лютик, и они встретились взглядами, Ламберт как-то понял, что ему не нужны никакие выводы. Лютик стоял перед ним, в его большой для его тела футболке, мокрыми и волосами и босыми ногами, и смотрел на него так, как ещё никто не смотрел.       Но ни для кого раньше Ламберт не был спасителем.       — Я тебе и вправду не договорил… — сказал Лютик и неуверенно подошёл к кровати Ламберта. Помялся немного, но в итоге присел на её край, посмотрев на Ламберта.       — Что? — сипло спросил он, смотря в его глаза.       — Я и вправду боюсь оставаться здесь, и это не шутка. Отели и вправду кажется безопасными, пока не происходит что-то плохое.       Ламберт понимающе посмотрел ему в глаза, но Лютик отвернулся к окну. Ламберт отвёл взгляд, посмотрев на его ноги. И они не вызвали в нем никакого желания или трепет. Это были его ноги, как и любая другая часть его тела.       — Что случилось в отеле? — спросил Ламберт, оперевшись на локти.       — Меня похитили из него, когда мы отдыхали в нем в Лос-Анджелесе.       Ламберт поднял на него взгляд, но Лютик все ещё смотрел в окно, поджав губы и сложив руки на коленях.       — Как это произошло?       — Родители ушли на экскурсию какую-то, или что-то вроде того. Я был один в номере. И в одиннадцать ночи дверь открылась. Там были не мои родители.       Ламберт пораженно вскинул брови.       — Но как... То есть, ты кричал?       — Сначала нет. Ты ведь уверен, что в безопасности. Спрашивал, кто он и что ему нужно. Потом он закрыл дверь. Я закричал. Он набросился на меня. Потом я оказался в другом штате, — Лютик закрыл глаза и Ламберт видел, как тяжело ему было об этом говорить.       В попытке успокоить его, Ламберт мягко взял его руки в свои, сжав и погладив по костяшкам. Лютик никак не среагировал.       — Теперь я понимаю. Прости.       — Тебе не нужно извиняться, — покачал головой Лютик. — Кому угодно, но не тебе.       — Значит, я буду извиняться за всех этих «кто угодно».       Лютик, наконец, на него посмотрел. Удивлённо, немного сбито с толку, но Ламберт увидел в его взгляде нежность и благодарность. Ламберт был рад, что смог своими словами вызвать такую реакцию. Значит, на самом деле, он что-то умел. Что-то знал.       — И все-таки… Значит ли это, что ты в розыске?       — Не знаю… Мои родители не очень меня любили.       — Настолько, чтобы не обращать внимание на твоё похищение?       — Настолько, — кивнул Лютик.       — К сожалению, я понимаю. Мне жаль, что это случилось с тобой. Думаю, ты это и так видишь.       — Да. Тебе не нужно говорить и объясняться, чтобы я все понял, — он улыбнулся ему, а потом сделал то, чего Ламберт не ожидал.       Подался к нему, в его объятья, когда они были настолько обнажённым. Ламберт растерялся, но не стал отталкивать. Он обнял его в ответ и они оба повалились на кровать, обнимаясь. Ламберт, в одном белье, и Лютик, в его футболке, который прижимался к нему, обнимая, положив голову на его грудь. И в этом все было так правильно, как это возможно. Ламберт размеренно дышал, обнимая его, благодаря Бога за то, что они снова делали это. Обнимались.       Лютик был теплым, был идеальным, был правильным, и Ламберту так нравилось его обнимать, наслаждаться им. Защищать его от всего мира в своих руках, в которых Лютик так идеально вмещался.       И Лютик обнимал его в ответ, размеренно дыша, закрыв глаза, устроив голову на его груди. Ламберт чувствовал его всего. Полностью. В этом не было никакой пошлости, просто странная, доступная только им интимность, которую они разделяли друг с другом.       Ламберт благословил этот момент, лёжа с Лютиком в одной кровати и гладя его спину, обнимая, понимая и зная, что всего этого для Лютика сейчас было достаточно, чтобы почувствовать, что он был в порядке.       А его ревность… Ну, Ламберт решил, что он готов к тому, что временно будет его миром. Если так было нужно, и если это гарантировало, что Лютику не будет больно, то он был готов. Во всяком случае, он будет стараться ради этого.