Ловец снов

      Итачи предстал перед советом, даже не сняв маску. Несмотря на блокирующие чакру кандалы, впивающиеся в запястья и лодыжки, он чувствовал себя как никогда свободным. Многолетнее удушающее давление, наконец, исчезло.       Итачи придерживался своих убеждений и верил, что его действия защитят людей, которых он должен был защищать. Даже если его казнят сегодня вечером, он не станет сожалеть.       Но совет боролся, и их завуалированные, острые оскорбления были направлены только друг на друга. Итачи хотел не этого. Если бы он только мог заставить их понять. Он сложил кусочки головоломки прямо перед ними, а они продолжали игнорировать ужасную картину, которую эти кусочки составляли.       Итачи вздохнул, и воздух внутри маски потеплел. Он скорбно прикрыл глаза.       Как удобно, что Пёс забыл снять с него маску. Это могло бы сыграть ему на руку. В сложившейся ситуации никто не поверит наследнику Учиха, но есть шанс, что совет прислушается к словам капитана АНБУ. Учитывая хитрый блеск в глазах Какаши, Хатаке намеренно позволил ему сохранить анонимность. Итачи осмелился лишь слегка склонить голову в знак благодарности. Пёс в ответ незаметно пожал плечами, выдав это движение за жест скучающего охранника.       Итачи шагнул вперёд — немного неловко из-за цепей, сковывающих лодыжки. В комнате воцарилась тишина, и он заговорил, рассыпая перед жадным советом секреты клана Учиха, словно блестящие новенькие монеты.       — Существует более продвинутый уровень шарингана, называемый Мангекё. Он позволяет его обладателю использовать гендзюцу, которое объединяет как величайшую слабость, так и величайшую силу техник Учиха — обычное гендзюцу влияет только на разум. Мангекё же влияет на разум, а также тело, душу и само пространство, в котором применяется. Сила Мангекё ужасна: сила обычного шарингана, которым вы восхищаетесь, усугубляется в сто раз, а возможно даже в тысячу.       Итачи окинул взглядом безмолвный совет.       — Но всему есть цена. Мангекё можно обрести только через великую боль, как, например, потеряв того, кого любишь. Мать Учихи Шисуи недавно скончалась, всего за месяц до его самоубийства. Попросите независимую сторону подтвердить это — в правую глазницу Данзо вживлён украденный Мангекё шаринган Учихи Шисуи.       Среди глав кланов прокатилась волна возмущённого ропота.       — И в его руке было ещё десять шаринганов. Сколько ваших собратьев-шиноби Конохи он принёс в жертву ради этого? — холодно продолжил Итачи, не дав им времени на новые вздохи или реакции. — Допросите меня. Проникните в мой разум. Я предлагаю в качестве доказательств всё, что видел, и излагаю перед вами только факты.       Его голос был тих, настолько тих, что членам совета приходилось наклоняться вперёд, чтобы услышать каждое слово. Итачи поднял подбородок, задумавшись, последний ли раз говорит с присутствующими в этом зале людьми. Возможно, он больше не увидит отца, который в данный момент пытался поджечь его взглядом.       Он терял их. Прикусив губу, Итачи в последний раз попытался воззвать совет к здравомыслию.       — Коноха подобна разуму сильного шиноби: Хокаге-сама — его лидерство, совет — его долг, Хьюга — его гордость, Абураме — логика, Яманака — самосознание, Нара — его мудрость, Инузука — верность… — Называя очередной клан, Итачи одаривал его главу долгим взглядом. Он методично перечислил каждый клан, представители которого присутствовали на совете, собственный оставив напоследок. Итачи встретился взглядом с отцом. — …и Учиха — его страсть.       Лицо Фугаку не дрогнуло, но по слегка расширившимся глазам отца Итачи понял, что тот его узнал. Итачи выдержал его прямой взгляд и заговорил снова: — Сама по себе каждая часть имеет свои слабые и сильные стороны, но вкупе со всеми остальными разум становится нерушим. Но разум, находящийся в состоянии войны с самим собой, со временем ослабнет и падёт.       Последнее заявление было подобно щелчку хлыста в тишине зала. В воздухе повисло так и не произнесённое Итачи: как и Коноха.