Ловец снов

      Итачи уставился на призывную жабу, сидящую у него на столе.       — ...что они сделали?..       — Так... мне пора... — нервно проквакала жаба, развеявшись раньше, чем это успел сделать Итачи.       Наследник Учиха покачал головой, решив подумать о мести позже. Он перенёсся на край деревни, где Хината ждала его уже почти полчаса. Он быстро отыскал её ауру. Она стояла в отдалении, прячась от основной массы ночных гуляк. Итачи задумался, не следовало ли ему захватить с собой ещё один плащ — её накидка казалась слишком тонкой для прохладного вечера.       — Я объясню, — сказал он, как только Хината повернулась к нему. — Какое бы сообщение ты не получила от моего имени относительно встречи... это было не моих рук дело.       Хината подняла глаза. Было что-то в выражении её лица, что охладило Итачи гораздо сильнее, чем осенняя ночь.       — Я знаю, — просто сказала она и посмотрела на свои руки. — Я пришла, потому что хотела поговорить с тобой.       — Хочешь, мы зайдём куда-нибудь в тепло? — Хината дрожала, но покачала головой, и тёмные волосы упали ей на лицо.       — Я потеряю самообладание, если задержусь, поэтому, пожалуйста, ничего не говори, пока я не закончу. — Хината медленно выдохнула, и её дыхание превратилось во вьющееся облачко тумана. Она потёрла руки и прямо встретила его настороженный взгляд.       — Кажется, я влюбляюсь в тебя, Учиха Итачи.       Он уставился на неё, потеряв дар речи, хотя она об этом не просила. Смутившись, Хината снова посмотрела на свои ноги.       — Я влюбляюсь в тебя, и этого не может быть, — она сжала кулаки; на её коже резко проявились яркие отметины от ногтей. — Возможно, я самонадеянна, может, слишком много думаю, но следующий шаг... следующий шаг — это любовь. Думаю, ты знаешь, что значит любить и быть любимым. — Голос Хинаты был тише дыхания, но Итачи вслушивался в каждое слово, потому что был слишком потрясён, чтобы делать что-либо ещё. Потому что отчего-то знал, что это может быть важнее всего, что Хината когда-либо ему говорила. — Но я не думаю, что ты знаешь любовь.       Её следующие слова превратились в мешанину мыслей, потому что она всё же потеряла контроль над импульсом правды и полуправды, стоящим за ними. — Большинство вещей в жизни, конечно, лучше узнать на практике, чем в теории, но безрассудная, бездумная любовь никому не полезна. И я не могу не бояться, что любовь, случившаяся внезапно, не продлится долго, потому что может так же внезапно исчезнуть. Так что для этого требуется нечто большее, чем просто сердце. Я верю, что любовь находится в сердце, разуме, душе и каждой частичке тебя, которую ты только можешь отдать, и даже больше. Это твёрдый, осознанный выбор.       — Хината… о чём ты говоришь? — Все подсказки, любые намёки — всё это сливалось в ужасное, тянущее чувство внизу живота.       Она взглянула на него, а потом так же быстро отвела взгляд. Хината обняла себя, и Итачи на мгновение показалось, что она вот-вот исчезнет. — Это осознанный выбор, — повторила она, больше для себя, чем для него. — Поскольку ты не можешь ответить взаимностью, я... думаю, нам следует прекратить этот фарс.       Поскольку ты не можешь ответить взаимностью...       Она подняла печальные глаза — полные горя, обнажившие самые глубокие слои души и её разбитое сердце — и вежливо улыбнулась.       — Спокойной ночи, Учиха-сан.       Она поклонилась и оставила Итачи, застывшего в бледном свете уличного фонаря, но её голос всё звенел и звенел в его ушах, как большой колокол. Звенел, звенел и возвещал о потрясающем откровении.