Ловец снов

      Заявление Итачи о «нескольких» идеях насчёт её будущих тренировок оказалось грубым преуменьшением. На следующий день он вручил Хинате свиток толщиной с её руку, в котором подробно описывался её новый график пыток. У Хинаты в запасе имелось семь лет тренировок, чтобы наверстать упущенное… которые Итачи, по-видимому, пытался уложить в семь недель, судя по их темпу.       Они встречались по утрам, ровно в шесть, и разминались, пробегая десять кругов по деревне. Может, для Итачи, который почти не вспотел, сопровождая её, это и было разминкой, но определённо не относилось к той, кто не бегал почти десять лет. Всю дорогу Хината, покрасневшая (и не только от смущения), вздыхала и пыхтела, но не теряла своей решимости.       (Иногда их пути пересекались с двумя очень странными и… зелёными ниндзя. Гай и Ли приветствовали их громкими восклицаниями о «молодости», «весне» и «любви». Хината так и не поняла, что имели в виду мужчины, потому что изо всех сил старалась на них не смотреть. Независимо от того, насколько Хьюга была измотана, и она, и Итачи бежали намного быстрее, стоило им заметить блеск слишком белых зубов.)       После пробежки Итачи велел ей делать упражнения для укрепления тела. К этому моменту её мышцы уже превращались в кисель, но Итачи всегда впечатляло количество подходов на пресс, которые она могла сделать.       Удобно, что никто так и не узнал настоящую причину её мотивации: для этого упражнения Итачи придерживал её ноги. Каждый раз, когда Хината садилась, их лица оказывались так близко, что она могла разглядеть цвет его глаз — оказывается, они были не совсем чёрными, а чёрными с тёмно-малиновыми вкраплениями шарингана. Их тёплое дыхание смешивалось, и единственным препятствием между ними оставались её согнутые колени.       И если бесконечные круги по Конохе не выводили Итачи из равновесия, упражнение Хинаты на пресс оставляло на его щеках едва заметный румянец.       Разминка всегда немного затягивалась, но Итачи оставлял достаточно времени, чтобы после они могли провести спарринг. Дзюкен — искусство, которое необходимо оттачивать всю жизнь, а не дзюцу, коим можно овладеть за раз. Для тренировок её фамильного стиля Итачи предписал Хинате несколько часов в неделю заниматься отдельно с кем-нибудь из Хьюга, и тратил своё личное время, обучая её основам мобильности.       Он научил её с лёгкостью перепрыгивать через гигантские деревья, пока Хината не почувствовала, что летит, а ветер поёт у неё в ушах и треплет за волосы. Он научил её ходить по воде такими лёгкими шагами, что она едва вызывала рябь, когда грациозно скользила по поверхности озера.       Позже Ханаби сказала ей, что когда Хината и Итачи спарринговали, они напоминали двух танцоров, исполняющих хореографическую программу. (Как партнёры, подумала Хината. Может, даже равные.) Лестная оценка младшей сестры смягчила неприятное воспоминание о том, что ранее Ханаби открыто усмехнулась, когда глава Младшей ветви Цуру отругала Хинату за то, что она наследила на полу после того, как её любезно окунул в пруд один садист по имени Учиха Итачи.       К счастью, Итачи не был законченным эксплуататором.       После спарринга он давал ей целый час на обед. Несмотря на то, что повара точно знали, сколько Хината может съесть, её бенто всегда содержал в себе подозрительно много для неё одной. Ни Итачи, ни Хината не выносили расточительства, поэтому им неизбежно приходилось разделять трапезу. Столь же подозрительным был тот факт, что повара Учиха внезапно оказались неспособны приготовить что-либо съедобное для наследника, хотя, казалось, прекрасно справлялись с приготовлением пищи для любого другого члена клана.       В пропитанной потом одежде и с выбившимися из косы волосами, щекочущими затылок, Хината чувствовала себя как никогда счастливой. Прохладный весенний воздух только начинал согреваться, и приятно холодил влажную кожу. Они сидели бок о бок на пологом склоне холма, и у каждого на коленях стояло по нескольку ярусов её огромного бенто.       — Мои комплименты вашему повару, — каждый раз говорил Итачи со странным выражением смирения. Затем он комментировал блюдо дня. «Онигири… именно такие, какие я предпочитаю». Или «Приправа к капусте очень хороша… на вкус точь-в-точь как домашняя».       Хината на это только хихикала и честно старалась передать его слова.       (Повара являлись одними из худших сплетников в стране Огня, поскольку все они встречались друг с другом по утрам на рынке. Некоторые с радостью держали Хинату в курсе действий Хиаши и Фугаку. Ей не хотелось, чтобы её снова застали врасплох. К счастью, после тайной организации её ученичества, Хиаши вернулся к прежней отстранённости по отношению к Учихе, к большому разочарованию Фугаку и Микото.)       Но каким бы чудесным или забавным ни был обеденный перерыв, он был лишь небольшой передышкой. Вторая половина дня отводилась либо на изучение гендзюцу, либо на миссии Д-ранга. Хотя ни то, ни другое в теории не являлось сложным, оба занятия с лихвой компенсировали это своей утомительностью.       Больше всего Хинате нравилось изучать гендзюцу. Итачи давал ей инструменты, навыки, чтобы она научилась действовать самостоятельно — благородный воин вооружал девицу её собственным оружием. Практика в гендзюцу совсем не походила на предыдущие эксперименты. Теперь, когда Итачи убедился, что Хината может справиться с гендзюцу, он не сдерживался, заставляя её рассеивать его техники снова и снова.       Он научил её разрушать иллюзию вспышкой чакры ещё до того, как она успевала закрепиться. Он научил её обходить гендзюцу, как только оно было наложено, поскольку борьба с ним отнимала у Хинаты драгоценные секунды.       Сначала Хината волновалась, так как Куренай пострадала от отдачи её странного разума. Но гендзюцу Итачи было текучим, как вода и тоньше тени, и ей никогда не удавалось обнаружить его и сразить. Он ведь был одним из величайших мастеров гендзюцу эпохи, поэтому Хината решила тренироваться усерднее, чтобы когда-нибудь поймать его.       (К счастью, миссии Д-ранга были довольно редки, поскольку даже Хината могла терпеть только выдёргивание сорняков или покупки продуктов в дополнение к своим уже существующим обязанностям.)       Будь то гендзюцу или миссии, после этого Итачи всегда сопровождал её обратно в квартал Хьюга. Сначала это было по необходимости, так как Хината едва могла передвигать ногами от усталости. По мере того, как её тело приспосабливалось, их разговоры стали как в те времена, когда он провожал её после их экспериментов. Усталость всегда настигала её ночью, и Хинате хватало сил лишь убедиться, что она рухнула на кровать, а не на пол.       Так что рассвет и закат сливались воедино, но каждое утро Хината просыпалась, чувствуя, что становится сильнее и, наконец, расцветает.