Ловец снов

      Прогресс Хинаты рос даже быстрее, чем ожидал Итачи.       Физическая подготовка у неё была хуже, чем у Сакуры, когда ирьёнин только присоединилась к седьмой команде, и у неё не было ни капли естественной (или неестественной, в зависимости от того, кто как говорил) силы Сакуры. Но стальной взгляд Хинаты не желал поддаваться неудачам. Чем сильнее Итачи давил на неё, тем сильнее она боролась.       Хотя Хината не обладала грубой силой, как его, по общему признанию, невероятная команда учеников, у неё имелся талант. А ещё скорость, хитрость и смекалка. (И она не отвлекалась на глупые шалости и странные игры, в отличие от них. Они определённо заслужили провести эту неделю за работой в банях.)       Контролем чакры и интуитивным чувством равновесия все Хьюга, казалось, обладали с рождения. Несмотря на все жалобы его отца на скверный характер Хиаши, даже колючий Фугаку не мог придраться к боевым способностям своего бывшего сокомандника.       Хината была дочерью своего отца, даже если никто не хотел этого признавать.       Однако самая большая разница между обучением Хинаты и седьмой команды заключалась в перманентно скручивающемся в его груди узле страха. Вдруг Хината пострадает? Её повышение до генина означало, что в конце концов её начнут отправлять на миссии. При всех её способностях хватило бы одного промаха, одного удара куная, одной неудачной потери равновесия, одного-единственного гендзюцу…       Именно поэтому Итачи заставлял её становиться ещё сильнее, ещё быстрее. Он подготовит её к худшему, в надежде, что ей никогда не придётся с этим столкнуться.       Но через четыре месяца Итачи понял, что его уроки не помогли.       Хината опоздала.       Итачи ждал целых десять минут, пока беспокойство не заставило его отправиться на её поиски. Он отыскал её на тренировочном полигоне Учиха, под их излюбленным деревом. Она уткнулась лицом в колени, обхватив себя руками с сжатыми в кулаки ладонями — вся словно сжалась в попытке спрятаться. Итачи невольно вспомнил маленькую плачущую девочку, которую встретил много лет назад.       Она умела ранить его безо всякого оружия, не используя ни единой техники.       — Хината.       — Мне... снова приснился кошмар, — прошептала она. Судя по её хриплому голосу, ей было тяжело. Но это был первый раз, когда Хината пришла после кошмара сюда. Итачи подумал, что это плохой знак. — На этот раз я не смогла с ним бороться.       Итачи опустился перед ней на колени и осторожно положил руку ей на плечо.       — Хината. Посмотри на меня, — тихо сказал он. Она напряглась, а затем покачала головой.       — Ты приложил столько усилий, чтобы обучить меня. Прости.       — Глупая, глупая маленькая морская свинка, — нежно упрекнул Итачи. Это он подвёл её, потому что так и не смог определить причину кошмаров. Но он знал, что Хината никогда не примет такое объяснение.       Поэтому он взял её за руки и заставил разжать кулаки. Маленькие углубления в форме полумесяца выстилали её ладони, крошечные убывающие луны, при виде которых у него болезненно заныло сердце. Итачи переплёл их пальцы, чтобы не дать Хинате и дальше причинять себе боль.       Она медленно подняла голову, и из-под завесы чёлки на него воззрились покрасневшие усталые глаза. Он выдержал её взгляд.       Итачи мог бы заверить её, что каждый ниндзя регулярно сталкивается с неудачами в отношении своих способностей. Он мог бы сказать ей, что, прежде чем её состояние улучшится, возможны рецидивы, что даже самые великие шиноби иногда оступаются. Он мог бы сказать много чего простого, уместного и ожидаемого от джоунина-сенсея.       Но это была Хината, а не просто ещё одно имя в классном журнале.       Итачи поймал себя на том, что говорит только одно: — Если ты не можешь справиться с этим сама, то я помогу тебе.