From Eden

      Энн не могла пожаловаться на свои уроки.       Хотя она вообще не присутствовала на шестом курсе, она была на передовой войны и поэтому узнала кое-что о заклинаниях и о том, какие зелья действительно важны.       К среде она проигнорировала то, что Дамблдор сказал ей о том, чтобы оставаться незамеченной, фактически ей удалось сделать то, о чем ее просили профессора, за несколько попыток, но это привлекло внимание каждого Гриффиндорца, взгляды Когтеврана, улыбки Пуффендуя и повторные взгляды Слизеринцев. Последнеие было самым опасным, что она могла получить.       Слизеринцы, однажды заинтересовавшись, очень редко отводили взгляд назад и теряли интерес. Живя своей обычной жизнью, она нарушила многие планы Дамблдора, чтобы пройти шестой курс незаметно для окружающих. Теперь люди смотрели на нее и шептались о ней и ее ежедневных решениях, как будто она имела какое-то влияние, которого у нее не было — в конце концов, она получила его несколько дней назад.       В общем, ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что тот факт, что она попала в Хогвартс так недавно, был причиной такого внимания к ней.       Всего за несколько дней ей удалось схватить Мародеров (которые были очень популярны в школе, не только на Гриффиндоре, как она с удивлением узнала) и привыкла к тяготам классов и в запутанных коридорах и движущихся лестницах, которые она должна была знать, как свои пять пальцев. Несколько раз ей приходилось напоминать себе, что Хогвартс, в котором она находилась, — это не дом, и она никогда не вернется домой.       Было трудно не устроиться поудобнее и не позволить себе забыть — ну, не совсем забыть, но хотя бы отложить в сторону ужасные воспоминания, через которые ей пришлось пройти, и насладиться подростком в полной мере. И было трудно вспомнить ее истинную причину пребывания тут; она не выживала, как это было так долго в ее жизни, теперь у нее была действительно полезная задача, которая могла изменить все в едва начавшейся войне.       В среду, в середине дня, стресс был настолько велик, что профессор МакГонагалл заметила, насколько бледной была девочка, и просто игнорировала, даже не окликнув ее, когда она не попробовала новое заклинание. Все, о чем она могла думать, это обо всем, что ей нужно было сделать; она должна была найти, какие крестражи уже существовали, как уничтожить их, не спускаясь в ужасную Тайную Комнату и убивая Василиска, которого она даже видела, когда ей было 11 лет, и собрать их все, прежде чем Волдеморт заметил, что она делает — на самом деле, прежде чем он даже признал ее существование в качестве предпочтения, но нищие не могут выбирать; если она собиралась связываться с ним, она могла бы просто смириться с тем, что ее увидят и возненавидят его маленькие пожиратели смерти.       МаккГонагал была достаточно любезна, чтобы проигнорировать ее существование, но профессор Слизнорт не был так в контакте с чужими чувствами, как она. ᅠ—Мисс Сейдж, —объявил он хриплым голосом ее присутствие, —большая честь наконец-то познакомиться с вами!       Она оторвалась от книги о зельях и заставила себя вернуться к своему новому знакомству. ᅠ—Профессор, для меня тоже большая честь познакомиться с вами. Признаюсь, я много слышала о вас, сэр, —солгала она.       Ни один человек не открыл рта, чтобы поговорить о профессоре Слизнорте в гостиной Гриффиндора, за исключением случая, когда Лили Эванс пожаловалась на Северуса Снейпа, который, как узнала Энн, уже кричал на нее на публике и называл ее грязнокровкой в ​​январе того года.       Как и Снейп в свое время, профессор Слизнорт всегда искал причины, чтобы добавить баллы Слизерину, хотя, он гораздо более сдержанный, даже если вы были на другом факультете, поскольку он не был таким дискриминационным, просто очень предвзятым и избегал конфликтов. ᅠ—Надеюсь, у вас хорошие дела, —сказал он с улыбкой.       Энн выдавила из себя улыбку. ᅠ—А есть что-нибудь плохое, о чем можно услышать? —пошутила она.       Она знала, что есть, но Слизнорт лишь улыбнулся в ответ.       Однако это была большая ошибка с ее стороны. Яд на ее языке был слишком знаком большинству слизеринцев, которые теперь смотрели, как она медленно переворачивает страницу книги с тринадцатой на четырнадцатую с милой улыбкой, которую они время от времени использовали на своих губах.       Энн поняла свою ошибку, когда почувствовала, как взгляд Северуса обжигает ей затылок.       Она глубоко вздохнула и попыталась не обращать на него внимания. ᅠ—Не волнуйся, —прошептала Марлин Маккиннон, девчонка из Гриффиндора, у которой обычно были откинуты назад непослушные белокурые кудри, —он раздражает, —сказала она, взглянув на Северуса. ᅠ—Он, наверное, завидует, что ты получаешь больше внимания, чем он, в единственном классе, в котором он действительно важен.       Профессор Слизнорт услышал, что девушка шепчет, но ничего не сказал. ᅠ—Мисс Сейдж, дорогая, расскажите нам о своем образовании в Америке, —сказал он, но не дал ей возможности что-либо сказать. —Видите ли, студенты, я дружил с последним тамошним профессором, он вышел на пенсию в 1948 году, однако я знаком с американизированным изготовлением традиционных зелий.       С этими словами он ушел из одной части класса в другую, продолжив долгую болтовню о том, как Америка настаивает на том, чтобы усложнить задачу, изменив этапы приготовления зелий, которые веками готовились одним и тем же способом.       Энн не обращала на это внимания, она просто рисовала в своем блокноте и пыталась абсолютно не обращать внимания на то, насколько маленькой она себя чувствовала в этом классе из-за взгляда Снейпа в затылке.       Марлин заметила, как неудобно она себя чувствует, и быстро взяла на себя смелость оглянуться через плечо и просто смотреть в ответ на Северуса, пока он не отвернулся с самым пустым выражением на лице, которое Энн видела у него часто.       Когда Северус, наконец, отвел взгляд, Энн облегченно вздохнула. ᅠ—Знаешь, иногда я удивляюсь, как другие девушки выживают без меня как своей подруги, —шепотом пошутила Марлин, раскладывая их ножи и ингредиенты по столу. Энн чуть улыбнулась. —Наверное, у них есть свои лесбиянки, —пожала она плечами.       Хотя Энн не хотела казаться удивленной, она сделала это. Энн смотрела на Марлин широко открытыми глазами, гадая, правильно ли она все расслышала. ᅠ—Прости? —пробормотала она, просто чтобы убедиться. ᅠ—Да ладно, Энн, дорогая, ты правда не заметила? —спросила она, не веря своим глазам. Это было…пока она не заметила, как на самом деле была потрясена Энн, наблюдая, как Марлин смеется, не веря своим глазам. —Черт возьми, я флиртую с тобой уже несколько часов, —засмеялась она. ᅠ—Ты флиртовала со мной? —спросила Энн, еще более сбитая с толку, чем прежде.       Смех Марлен стал громче, заставив несколько столиков вокруг посмотреть на них с интересом и раздражением. Дело в том, что блондинка просто не могла поверить, что Энн на самом деле не заметила долгих взглядов и невнятных, сладких слов, которые Марлин бросала ей. ᅠ—Это рыжеволосая тварь заманила тебя? –спросила Марлин вслух, на самом деле не ожидая ответа. —Я флиртовала с Лили почти два месяца, когда она действительно это заметила. Если бы я ничего не сказала, я думаю, если бы я опять не сказала, ты бы продолжала шутить, не флиртуя в ответ.       Энн моргнула. ᅠ—Наверное, —признала она. —Я не из тех, кто флиртует, извини, что не заметила.       Марлен покачала головой. ᅠ—Все в порядке, —отмахнулась она. —Итак, теперь, когда ты знаешь, что я флиртую, ты действительно заинтересована в том, чтобы встречаться со мной?       Энн вздохнула. ᅠ—Нет, извини, —ответила она.       Марлин улыбнулась, ничуть не расстроившись. ᅠ—Не беспокойся об этом, —сказала она, пожимая плечами. —В любом случае…скажи мне, что ты хорошо разбираешься в зельях, потому что я так плохо разбираюсь в этом, что это уже даже не смешно, —призналась Марлин.       Энн громко рассмеялась, увидев, как побледнела Марлин. ᅠ—Марлин, Мерлин! —она смеялась. ᅠ—Я серьезно, Энн. Это перестало быть забавным на третьем курсе или около того, теперь это просто грустно и просто опасно, —сказала она, но Энн продолжала смеяться. —Прекрати! Если у меня что-то плохо получается, я могу просто использовать кодовое слово, которое у меня есть со Слизнортом, по типу «пожалуйста, я собираюсь все испортить, профессор, помогите мне», —сказала Марлин.       Энн просто не могла перестать смеяться.       С помощью Марлин и ее отвлечения мир вокруг Энн стал яснее и светлее.       Они решили стать партнерами по Зельям.       У Марлин действительно было очень плохо с этим, но Энн могла спасти их, получая от этого настоящее удовольствие и обладая для этого достаточной силой.       Зелья давались ей легко. Это было для нее холодно и точно; ее чувства не могли помешать настойке или смеси, которую она делала, разжигая ее гнев, пока ее руки не отяжелели и не заболели. Пока она следовала инструкциям и просто делала то, что, как она знала, должна была делать, все заканчивалось именно там, где, как она знала, и должно было быть — это было то, чего она не могла иметь в жизни вне класса.       Чувства мешали ее решениям, даже если она не хотела этого признавать, даже если люди говорили, что со слизеринцами такого не случалось. Так оно и было, просто у них было другое название для этого: месть, когда это был гнев, самосохранение, когда это был страх, и эгоизм, когда это была жадность.       Ее последних двух уроков Зельеварения со Слизерином было достаточно, чтобы ей было немного легче вернуться к работе, когда у нее было свободное место в ее расписании, а Марлин побежала вверх по лестнице, чтобы пойти на Прорицание. Энн махала ей на прощание, когда она пыталась найти дорогу, чтобы добраться до учеников Пуффедуя (маленькая черная девочка ждала Марлин, кусая палочку и обеими руками поднимая свои очень вьющиеся волосы и перевязывая их шелковой розовой лентой).

• ────── ✾ ────── •

      Энн, скучая, села на траву, наслаждаясь солнцем, позволив своему разуму отдохнуть в одинокой тишине.       Солнце что-то закрыло, и она открыла глаза.       Ее дыхание остановилось в горле.       Она знала этот кривой нос и темные глаза, которые смотрели на нее из-под неуклюже длинных волос. ᅠ—Да? —она спросила. ᅠ—Вы варите зелья как британец, —упрекнул Северус Снейп. ᅠ—Так бывает, когда оба твоих родителя британцы, —мягко солгала она.       Северус скрестил руки. ᅠ—Нет, когда учишься в американской школе, такого не бывает—не согласился он.       Энн снова закрыла глаза, пытаясь казаться расслабленной и непринужденной, хотя на самом деле она надеялась, что ее скучающее лицо выиграет у нее время, чтобы подумать о защитной лжи, и заставит его немного притормозить, чтобы понять ее мысли. Она была не самой уверенной в окклюменции, даже если взрослый Северус научил ее такой психологической защите. ᅠ—Как скажешь, Снейп, —отмахнулась она.       Увильнуть не получилось. Северус был не из тех, кто позволяет игнорировать себя, если он не делает ничего плохого.       Даже с закрытыми глазами Энн прекрасно осознавала, что Северус сел рядом с ней, потому что солнце снова согревало ее лицо. Она медленно вздохнула и помолилась, чтобы он ушел. Мысленно она взвесила последствия того, что если на самом деле назовет его Нюньчиком, чтобы увидеть, оставит ли он ее в покое.       Подросток Северус был настойчивым, надоедливым, и его присутствие было неприятно неловкое, поскольку все, что она помнила, это то, что он был влюблен в ее мать (на которую она была известна тем, что была похожа) и что он был ее любимым профессором ( на которого она смотрела, как он умирает на полу под действием яда). Глядя на его младшую версию, она почти не нервничала; она боялась, что снова переживет вид его мягкого тела на ее ногах и запах крови в его шее, глазах, носу и ушах. Она очень мало видела в Северусе профессора Снейпа; не было тьмы, объятой его чувством вины, не было защиты над ней и Гарри под обещанием, которое он не выполнил.       Тем не менее, когда она оказалась с ним лицом к лицу, трудно было вспомнить, что это не один и тот же человек. ᅠ—Я могу тебе чем-нибудь помочь? —спросила она, снова открывая глаза. ᅠ—Нет, —ответил он. ᅠ—Тогда оставь меня в покое, приятель, —сказала она.       В следующую секунду на губах Северуса появилась уродливая ухмылка. ᅠ—Ты должна быть тем, кто уйдет. Все знают, что я всегда работаю под этим деревом, так что… —он пожал плечами. —Я не оставлю свое утешение здесь ради твоего.       Она усмехнулась. ᅠ—Очень джентльменски с вашей стороны, Северус Снейп. Я понимаю, почему Лили влюбилась в тебя, —атаковала она, ирония пропитала ее голос, когда она привстала, а после и совсем медленно встала.       Прежде чем она встала, Северус бросил книги себе на колени и встал в положение стоя, держа палочку в левой руке. Он переложил свою палочку из руки в руку, прежде чем положить ей под подбородок. Палочка Энн ткнула его в живот, как только он коснулся ее. ᅠ—Как ты смеешь?! —обвинил он. —Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о Лили! ᅠ—Как ты смеешь произносить ее имя, кусок дерьма? —Энн атаковала в ответ. —Помой рот с мылом… —ухмыльнулась она. Она изо всех сил старалась быть похожей на Джеймса. —Может быть, попробуешь использовать его и на своих волосах.       Он зарычал, и его губы скривились, обнажив зубы.       Но потом замер.       Его глаза расширились, и он перестал дышать.       …что-то в ее глазах… знакомое, они такие же карие. ᅠ—Кто ты? —спросил, на этот раз голос действительно любопытный, без капли обвинения.       В глубине ее разума возникло какое-то движение, словно туман из-под двери.       Энн было знакомо присутствие профессора Снейпа в ее сознании, и оно почти не изменилось из-за тумана, но теперь его было легче заметить, и он стал гуще. Он был моложе и не имел сейчас такого опыта — было проще остановить его, просто взяв один из слоев защиты, которыми она обернулась вокруг себя, и поставить блок.       Северус сделал шаг назад. ᅠ—Оставь меня в покое, Снейп. Я не та, с кем ты захочешь связываться, —пообещала она твердым голосом.       Когда она тоже сделала шаг назад от него, она увидела, как его руки начали дрожать.       Профессор Снейп будет гордиться, пообещала она себе, кивнув и уйдя, не заботясь о том, что оставила записи о зельях в траве у ног Северуса. Она очень гордилась собой, когда услышала, как он, достаточно громко, словно упал, сел на землю, и не обернулась, чтобы посмотреть, в порядке ли он.

• ────── ✾ ────── •

      Каждое действие имеет последствия, это нечто основное, что нужно признать, пытаясь понять время и то, как его испортить.       Она не думала, что еще один гриффиндорский конфликт с Северусом Снейпом, который был одним из самых ненавистных слизеринцев после публичной демонстрации превосходства крови против Лили Эванс, Золотой девушки-префекта Гриффиндора, вызовет такой сдвиг.       Она заметила свою серьезную ошибку незадолго до обеда.

• ────── ✾ ────── •

      Солнце все еще светило в небе, лишь слегка освещая коридоры, факелы были еще холодными. Наверное, было около пяти часов дня. Это было, когда Энн возвращалась из библиотеки — где она отдыхала, подальше от дерева Северуса — и две фигуры вышли из угла коридора и пошли рядом с ней, следуя за ее шагом.       Энн не остановилась, но ее ноги стали двигаться медленнее, когда она наблюдала за двумя людьми рядом с ней.       Справа от нее была красивая молодая женщина в слизеринской мантии с светло-русыми волосами, убранными с лица полураспущенными-полуприподнятыми, которые падали ей на плечи. У нее были высокие скулы и пухлые, накрашенные красным губы, а нос был тонким — она уже не раз видела это лицо. Нарцисса Малфой; ну, судя по безымянному пальцу, может, еще Нарцисса Блэк.       Слева от нее был молодой человек, тоже в слизеринской мантии, идеально подходящей для его размера, и хотя они были очень похожи друг на друга, они были очень разными. Его волосы были завиты, и он, вероятно, потратил много времени, чтобы укротить эти темно-черные кудри, его кожа на тон светлее, чем у девушки, его скулы были выше, а губы тоньше, но челюсть острее. Ей не нужно было много смотреть на него, чтобы увидеть в нем Сириуса — Регулус Блэк был версией Сириуса, подобия которой она видела на единственной фотографии, которую она нашла, он был бледным и тощим тринадцатилетним подростком, а другой — восемнадцатилетним мужчиной, который уже был Пожирателем Смерти и пропустил слишком много приемов пищи. Теперь Регулус, которого она видела, был здоровым и интересным пятнадцатилетним мальчиком, который смотрел на нее сверху вниз. ᅠ—Мистер Блэк, мисс Блэк, —поприветствовала она как можно хладнокровнее, крепче сжимая книги, чтобы убедиться, что они не видят, как она начинает дрожать. ᅠ—Мисс Сейдж, —ответил Регулус. Его голос был слаще, чем она ожидала, и от этого она только больше нервничала. Чего он хотел? ᅠ—Значит, ты — Энн Сейдж, —сказала Нарцисса. Ее голос тоже был сладким, хотя и менее приятным, чем у ее кузена. Она была старше, гораздо осторожнее. —Как…приятно познакомиться с вами!       Энн заметила на долю секунды паузу, которую Нарцисса использовала, чтобы подобрать слово, чтобы описать их встречу. ᅠ—Наверное, я должна быть рада и признательна, я уверена, —сказала Энн, зная, что имела в виду Нарцисса. ᅠ—Я уверена, —повторила Нарцисса, оглядывая ее с ног до головы, останавливая взгляд на ее туфлях. —Интересная обувь, —прокомментировала она.       Это не был комплимент, и Энн не нужно было много знать о выживании Слизерина, чтобы знать это, но, возможно, это застало бы ее врасплох, когда ей было тринадцать — может быть, маленькая Энн поверила бы в искренность Нарцисы, но этот тон.. ᅠ—Да, —отмахнулась Энн.       Туфли ей подарил Дамблдор. Они были черным, простым и имели двухдюймовые каблуки в оксфордском стиле. Они были старыми и, вероятно, были давно кем-то позабытыми в школе, но у Энн пока не было денег, чтобы купить что-нибудь еще.       Взгляд Регулуса ни на секунду не останавливался на ее туфлях, они были в ее руках — одна держала книги, а другая сжимала палочку. ᅠ—Успокойся, —поддразнил он. —Ты в безопасности, —пообещал он. ᅠ—Пока что —шёпотом сказала она, а он замолчал и ничего не сказал, но явно услышал. ᅠ—Или ты так говоришь правду, —прокомментировала она, повернувшись к нему.       Она должна была придумать способ уйти от них.       Она не могла видеть приближающуюся атаку, если стояла посреди коридора между двумя врагами. Ей нужно было найти способ подняться выше; может быть, повернуться к ним спиной, спокойно подойти к стене и прижаться к ней спиной, это поможет, но это будет слишком подозрительно, как только она дотронется до нее.       Они были как собаки; они чуют страх, по крайней мере, так сказал ей Сириус, когда ей было четырнадцать, и она плакала, потому что после обеда Вальбурга сказала ужасные вещи о ее весе. ᅠ—Во всяком случае, так я гарантирую, —не согласился Регулус. —Мы здесь только для того, чтобы поговорить. ᅠ—О? –настаивала Энн. —Видите ли, у меня сегодня довольно много дел, и я не могу позволить себе тратить время на болтовню.       Нарцисса скрестила руки и медленно прислонилась к стене. Регулус, однако, не двигался, а Энн не отводила от него взгляда. ᅠ—В американских магических школах не было Энн Сейдж с 1972 года. Но давайте представим, что маленькой девочкой, бросившей школу в первый же год из-за драконьей оспы, были вы, и вы учились дома до конца своей жизни…что случилось для того, чтобы переехать из твоей страны в школу, где, как ты знаешь, твои… добрые, полукровки не приветствуются? —спросил он, холодная улыбка окрасила его губы. ᅠ—Интересно, считает ли Северус себя нежеланным гостем, Блэк. Кажется, ему нравится твоя компания, —поддразнила она, не отступая. Она не отводила взгляда от его глаз. ᅠ—Значит, вы наблюдали за мной. Я уже начал задаваться вопросом, не стал ли я параноиком, —засмеялся он. —Но не убегайте от ответа, мисс Сейдж, мне интересно. ᅠ—Что ж, ужасно жаль, мистер Блэк, но я не обязана вас развлекать. Я уверена, что ты сможешь найти кого-нибудь другого, кто сделает это за меня, —ответила она. —Отнеси свои теории заговора к тому, кто захочет их услышать.       Регулус усмехнулся. ᅠ—О, дорогая, это сложнее, чем я думал, —признался он. —Обычно люди просто отвечают, когда я спрашиваю.       Энн секунду смотрела на него. ᅠ—Ты думаешь, что ты страшный, —недоверчиво пробормотала она. Она усмехнулась. —О, дорогой, я уже видела страшных…у тебя нет их улыбки, уверяю тебя, —улыбнулась она.       Нарцисса двинулась, отвлекая их внимание друг от друга, и оба младших ребенка смотрели на нее, гадая, каким будет ее следующий шаг, но она только заставила себя сесть на край высокой стены и смотрела на нее с любопытством. На ее лице застыла небольшая улыбка, находящая общение забавным       Регулус секунду смотрел на нее, прежде чем снова взглянуть на Энн, которая уже смотрела на него. ᅠ—Я не думаю, что я страшный, мисс Сейдж; люди просто знают о последствиях пересечения мне пути, —объяснил он. ᅠ—Ну, я не перебиваю тебя, не так ли? Ты тот, кто идет за мной, спрашивая меня о моей жизни…тот, которому я имею полное право не говорить, —сказала она, считая ход его мыслей нелепым. —Чего ты на самом деле хочешь от меня? ᅠ—Я хочу понять, что было в Америке такого плохого, что ты приехала в Европу? —сказал он. ᅠ—Прошлое есть прошлое, —отмахнулась она. —Довольный? ᅠ—Вовсе нет, —ответил он.       Нарцисса вздохнула. ᅠ—От кого ты убежала? —спросила она вдруг.       Двое отошли друг от друга, оба повернулись, чтобы посмотреть на нее с замешательством в глазах.       Ясно, что этот вопрос не был в сценарии, который они, вероятно, создали перед тем, как явиться, чтобы поговорить с ней обо всем этом, вероятно, после того, как услышали о ее нападках на честь Северуса и обо всем, из-за чего он был расстроен, драматизируя это перед своими друзьями.       Энн стало интересно, знает ли Северус, где они. ᅠ—Простите меня? —спросила Энн. ᅠ—От кого ты убежала? Кто-то достаточно плохой, чтобы ты пришла сюда посреди войны, и ты знаешь, что она вот-вот разразится, —сказала Нарцисса.       Энн задумалась, и ответ пришел, как только ее глаза встретились с Нарциссой: ᅠ—Мои родители хотели, чтобы я вышла замуж за человека, за которого я не хотела выходить замуж. Профессор Дамблдор, дорогой друг семьи, подумал, что было бы разумно приехать сюда, чтобы расслабиться, пока мои родители все обдумывают.