• ────── ✾ ────── •
Энн вышла из камина, все еще держа себя в руках, но как только она вошла в поместье Поттеров, ее вырвало на собственные туфли и на пол. ᅠ–Энн! – закричал Джеймс, пораженный ее состоянием, и бросился к ней. –Что случилось? В чем дело? Ты ранена? ᅠ—Джеймс, дай ей подышать, — сказал Монти, подбегая к ним, но резко остановившись из-за рвоты. Он ненавидел рвоту. — Хорошо, — пробормотал он про себя. –Миа! –позвал он. Но Мия уже была в пути, вбежала в гостиную прежде, чем он успел закричать, и побежала к Энн так быстро, что поскользнулась из-за того, что была в носках. Она быстро отпрыгнула в сторону, как только Энн снова метнулась. ᅠ—Фу, — сказал Сириус возле двери. ᅠ–Сириус! — отругал Монти, хотя тоже мысленно сказал «фу». Энн позволила себе всхлипнуть. Один из пяти, она уничтожила один, но это чувство одержимости крестража все еще было в ее мыслях, чувство безнадежности и чистой ненависти ко всему вокруг нее и даже к самой себе. Ничто не могло избавить ее от этого чувства. Джеймс держал ее за руки, поднимая ее, как только ее колени подогнулись, и вел ее к дивану, в то время как Монти произносил быстрое очищающее заклинание и смотрел на Сириуса, когда тот тоже вошел в комнату с внимательным и встревоженным взглядом. ᅠ—Что случилось, милая? — спросил Джеймс. ᅠ–Папа, это было ужасно! — воскликнула она, обнимая Джеймса. На этот раз, полностью сосредоточившись на ней и ее словах, Джеймс понял слово. Энн подняла глаза, широко распахнув глаза даже сквозь покраснение и слезы. Она была готова убежать от стыда, когда увидела обращенный к ней мягкий взгляд Джеймса. ᅠ—Я знаю, милая, — пробормотал он, поглаживая ее по спине. — Я знаю, — повторил он. Он не дразнил ее и уж точно не чувствовал себя при этом неловко и некомфортно, его грудь вздымалась от гордости, а чувство чистого желания защитить Энн стало сильнее, чем когда-либо прежде. Когда Джеймсу было скучно без Энн, он думал о будущем. Он представлял себе Лили в своей кровати, любующуюся своим обручальным кольцом и хихикающую; он представлял ее в белом платье, он представлял себя с младенцем на руках – и испытавал то же чувство, когда он прижимал Энн к себе и позволял ей выплакаться от всего сердца. Джеймс чувствовал больше, чем привычную защиту для нее, как и для Сириуса. В этот момент он понял, что прежде всего Энн была больше, чем его ответственность — она была его дочерью. Сириус сел с другой стороны от Энн, тоже обняв ее, и погладил Джеймса по спине в сдержанном поздравлении. Глаза Мии наполнились слезами, когда она обняла Монти; они пошли против всех своих собственных мыслей и убеждений, наблюдая, как один из их внуков достаточно вырос. Они были счастливы и довольны.Глава двадцать седьмая. Кенопсиа.
14 декабря 2022 г. в 17:12
К большому отчаянию Джеймса, Энн настояла на том, что отправится в Хогвартс одна, как только у нее появилась возможность встретиться там с Дамблдором. Он знал, что они стремятся уничтожить Крестраж, и Джеймс не желал ничего, кроме как следовать за ней и защищать ее. Монти пришлось сдерживать его, а Юмфимии пришлось отругать Сириуса за попытку пойти в зеленое пламя, пока Энн уносилась прочь.
У нее было идеальное слово, чтобы описать, какое ужасное впечатление она испытала, когда вышла из камина из кабинета Дамблдора. В книге, которую дал ей Регулус, было использовано интересное слово: Кенопсия; жуткое чувство, когда видишь что-то обычно бурлящее жизнью и занятое, вдруг пустое и тихое.
Вокруг стола не было книг, он был на удивление опрятным, а через окна она могла видеть, что территория пуста и зеленее, чем когда-либо.
ᅠ—Замечательный вид летом, — признал Дамблдор, спускаясь по лестнице с верхнего этажа своего кабинета. –Одна из вещей, по которым я действительно скучаю, когда нахожусь вне школы.
ᅠ—Я думала, ты живешь здесь, — призналась она.
Как глупо и по-детски с ее стороны не думать о своих профессорах и директоре вдали от школы. Возможно, Римус был ее единственным исключением. Она попыталась скрыть свою застенчивую улыбку, не желая, чтобы он увидел, что она смущена своими мыслями.
ᅠ–Я жил здесь какое-то время, всего несколько лет назад у меня появился дом за пределами Хогвартса, — сказал он. –Я получил твое письмо и хотел услышать его из твоих уст: ты действительно готова начать охоту?
ᅠ—Да, — сказала она. –Я знаю, где каждый из них находится или скоро будет, хотя получить доступ к большинству из них будет сложно.
ᅠ—Ты сказала, что один из них есть в Хогвартсе, — сказал Дамблдор.
ᅠ—Да, да, — сказала она. –Куда уходят все потерянные вещи, там и спрятана диадема Когтеврана. Я могу найти его, если вы дадите мне доступ на территорию школы, тогда я уничтожу Крестраж.
Дамблдор какое-то время наблюдал за ней.
ᅠ—Ты выглядишь лучше, — сказал он без всякого смысла. –Теперь ты иногда выглядишь как обычный ребенок. Ты набрала вес и не похоже, что собираешься заснуть, если я буду говорить слишком долго.
ᅠ–Ну, хорошее окружение делает это, — огрызнулась она.
Она не хотела, чтобы Дамблдор предположил что-то о ее жизни или о чем-либо из того, что она пережила с ее разумом и телом. У нее было достаточно людей, беспокоящихся о ней по-настоящему, ей не нужно было, чтобы старик притворялся ради нее. Энн была в порядке сама по себе.
Было трудно позволить ему заботиться, когда он одурачил ее однажды. Она выросла, слушая «обмани меня один раз, позор тебе; обмануть меня дважды, позор мне», и она не собиралась попадаться на ту же уловку, что и в детстве, у которой на передовой не было ничего, кроме наивности, чтобы иметь дело с миром.
ᅠ—Я иду с тобой, — сказал он. –Я не могу в полном сознании позволить тебе разобраться с Крестражем в одиночку, мне посоветовали не делать то же самое во время моих исследований. Никто никогда не выживет, если пойдёт сам по себе за Крестражем.
Вот почему Регулус умер.
Внезапная темная и кривая мысль, пришедшая ей в голову, заставила Энн вздрогнуть, и она даже не попросила Дамблдора отвалить.
Дамблдор первым направился к двери, призывая Энн следовать за ним одним движением руки. Она последовала за ним, хотя ей это не очень понравилось, она была с палочкой в руке и готовая справиться с чем угодно.
ᅠ–Пустите меня вперед, — сказала она. –Я знаю, где это.
ᅠ—Куда идут все потерянные вещи, — повторил он. —Ты говоришь о Выручай-Комнате, я прав?
Она посмотрела на него. –Вы знаете об этом? Мы назвали ее Комнатой Требований, вы можете получить все, что захотите, если попросите об этом и пройдете по коридору три раза.
ᅠ–Да, со мной случился небольшой несчастный случай, когда я был моложе, мне очень нужна была ванная, но я не мог ее найти — замок отлично помог мне найти дорогу, — небрежно сказал он, едва осознавая, что не многие люди знали о второй по опасности комнате во всем Хогвартсе, уступая лишь Тайной комнате.
Она не ответила и просто продолжила идти, Дамблдор тоже продолжал идти впереди нее.
Было только десять утра, но Энн все еще не спала и была очень взволнована возможностью убить одну часть души Волан-де-Морта. Она засунула руки в рукава маггловского пуловера, который она украла у Джеймса, и пошла быстрее, джинсы ей были тесноваты — это были джинсы, в которых она переместилась в 1976 года, теперь чистые от крови и рвоты.
Им потребовалось некоторое время, чтобы добраться до Выручай-Комнаты на восьмом этаже, но как только они оказались там и дверь, наконец, появилась на стене, все волнение исчезло, и ее душила только тревога.
—Пойдем внутрь, — сказал Дамблдор, открывая дверь.
ᅠ—Ага, — пробормотала она, не делая ни шагу вперед.
Директор ждал ее в Выручай-Комнате, придержав для нее дверь открытой.
Глядя внутрь на несколько гор потерянных вещей, у нее скрутило желудок. Если бы она достаточно сосредоточилась, то легко могла бы почувствовать запах горящей плоти Гойла, ребенка, с которым она выросла, человека, который выпустил Адский огонь. Он был мертв. Она все еще чувствовала, как он пытается взобраться на вершину горы, чтобы попытаться выжить, держась за ее ногу, когда она забралась на метлу и чуть не упала с нее – пытаясь восстановить равновесие, она передвинула ногу; Гойл упал в огонь.
Она вошла внутрь, руки тряслись.
ᅠ—Давай начнем искать, — сказала Энн.
ᅠ–Есть идеи, где он может находиться?
ᅠ—Нет, это Гермиона нашла его, я была в другом конце комнаты, — сказала она. –Я пришла только тогда, когда услышала крик, когда Гарри пытался его уничтожить.
ᅠ—Давай начнем слева и медленно пойдем направо, — сказал Дамблдор.
Энн кивнула, следуя за ним, сжав палочку в руке крепче, чем раньше.
Даже у двух человек ушло больше часа на то, чтобы на самом деле найти на самом верху горы и в самой середине комнаты диадему.
ᅠ—Профессор, я нашла! — объявила она, подняв глаза в восторге.
Как будто она это помнила. Она была похожа на тиару, хотя и не оканчивалась полукругом, она была полной и серебряной, чудесный голубой камень в середине передней части прекрасно переливался.
Энн вскочила со стула, отпустившись на несколько отступов, и чуть не упав, так как была не такой уж спортивной.
ᅠ–Осторожно! –предупредил Дамблдор, когда она снова поскользнулась.
ᅠ–Я в порядке! — отмахнулась она, даже не оглянувшись.
Она не так уж боялась высоты, но ей определенно хотелось посмотреть вниз, когда она взяла диадему и спрыгнула на стол, который с сожалением сдвинулся, как только она оказалась на нем всем весом. Она вскрикнула, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но стол упал, и она не последовала за ним только потому, что ей удалось удержаться, за сломанный кусок дерева, который зажало на месте несколькими камнями и металлическими частями; если бы она не держалась, это наверняка порезало бы ее.
ᅠ—Черт, я больше не в порядке! — громко сказала она Дамблдору. –Помогите мне спуститься!
Ее ноги брыкались, пытаясь найти, на что наступить. Под ней ничего не было, только воздух. Она все еще находилась в воздухе по меньшей мере на двенадцати футах и больше всего на свете желала спуститься вниз.
ᅠ—Отпусти, — сказал Дамблдор, спокойный голос раздражал ее. Разве он не видел опасности, в которой она находилась? –Ты не упадешь. Отпусти.
Она посмотрела вниз, чтобы посмотреть на него, но отпустила палку, как только он поднял бровь, голубые глаза сияли по другую сторону очков-полумесяцев. Она не упала. Она была так медленно и нежно опущена на землю, как будто ее несли невидимые крылья.
ᅠОна вздохнула: –Это было страшно.
Он не ответил ей, только протянул руку. Он хотел, чтобы диадема была у него.
ᅠ–Дай ее мне, моя дорогая, я могу справиться с ней, — сказал он.
Энн просто смотрела на него, крепче сжимая диадему, засовывая палочку обратно в карманы брюк и глядя на него.
ᅠ—Сейчас, сэр, — сказала она. –Почему бы нам не вернуться ближе к двери? Это может быть безопаснее, если нам придется бежать.
И на случай, если ей придется сбежать с ней, оставив Дамблдора и его старые кости в этой чертовой комнате. Крестраж не будет использован против нее, ей нужно увидеть, как все они будут уничтожены.
Тем не менее, Дамблдор, казалось, согласился, тихонько пробираясь за ней, пока они шли к выходу из комнаты. В трех метрах от двойных дверей Энн остановилась и посмотрела на него.
ᅠ—Мы уничтожим его сейчас, — сказала она настолько твердо, насколько могла.
Энн уже начала ощущать ужасные последствия, которые мог принести Крестраж. Боль между глазами, зудящая, как будто паразиты прогрызсшие себе путь наружу. Такие ее глаза, они устали и казались слишком сухими. Она начинала раздражаться, и ее мысли были быстрее, чем когда-либо – она не могла думать ни словами, ни образами, это было просто чувство за чувством; падение, гнев, плач, одиночество.
ᅠ–Сразу уничтожим, Энн, девочка моя, не волнуйся, — сказал он.
ᅠ—Не называй меня «моя девочка», — проворчала она, пододвигая к нему диадему.
Дамблдор поймал диадему еще до того, как она достигла его груди, явно обладая лучшими рефлексами и скоростью, чем ожидала Энн. Мужчина сел на землю, положил диадему и с любопытством посмотрел на нее, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на Энн.
ᅠ—Я готов, — сказал он.
Она положила руку в карманы штанов сзади, достала нож и развязала ткань вокруг уже отравленного лезвия.
ᅠ—Осторожно, — пробормотала она, передавая его Дамблдору.
Она не знала, о чем говорила. Дамблдор должен быть осторожен с собой и опасностью крестражей? Дамблдор должен быть осторожен с любимым кинжалом Регулуса? Что бы это ни было, это звучало достаточно искренне, чтобы Дамблдор еще раз взглянул на нее и улыбнулся, явно пытаясь ее успокоить.
Энн сделала несколько шагов назад, ближе к двери, не думая ни о чем, кроме того факта, что крестражи умеют сопротивляться. Так было всегда.
Дамблдор осторожно держал кинжал, подняв его над головой, и убедился, что диадема находится на нужном месте.
ᅠ–Альбус? Что ты делаешь, брат? — спросил незнакомый молодой голос.
Энн вздрогнула, вытащила палочку и стала искать виноватого.
Из-за одной куч мусора и потерянных вещей шла молодая девушка. У нее были светлые волосы и милые любопытные, но встревоженные глаза — Энн узнала ее через мгновение, после того, как Дамблдор застыл на месте, глядя на маленькую девочку так, как будто она была самым страшным существом, которое он когда-либо видел.
Ариана Дамблдор.
ᅠ—Это неправда, профессор, — сказала Энн. Дамблдор посмотрел на нее, пораженный, как будто он вообще забыл, что она была здесь. –Она нереальна.
Его губы шевелились, беззвучно пробуя на вкус слово «нереальна», но он оглянулся на молодую девушку.
ᅠ–Брат, что ты думаешь делать? Это не наше, поэтому мы не должны его уничтожать. Этому нас научила мама, — настаивала девушка. —Альбус, почему ты не разговариваешь со мной? Ты меня боишься?
ᅠ—Ненастоящая, — пробормотал Дамблдор про себя.
Энн сделала шаг вперед.
ᅠ–Убей ее, — настаивала она.
Его рука снова поднялась, дрожа так, что норовя выронить кинжал.
ᅠ–Это из-за того, что я умерла из-за тебя? — спросила Ариана.
Вся комната, казалось, похолодела, застыв во времени, поскольку Дамблдор даже не представил себе способа снова взглянуть на Ариану, все, чего он хотел, это чтобы все исчезло и осталось во тьме, сожалея о каждом шаге, который он когда-либо делал.
ᅠ–Она умерла не из-за тебя. Это сделал Гриндевальд, ты это знаешь, — сказала Энн. —Сосредоточься, Альбус, — сказала она громче.
Имя вернуло его к реальности, и он еще раз взглянул на Энн. Он искал подтверждения? Она кивнула, подняв брови, чтобы подчеркнуть, что ему нужно двигаться немедленно.
Дамблдор резко шевельнулся. Кинжал пронзил Диадему.
Фигура Арианы согнулась, как будто она получила удар в живот, громкий, леденящий кровь крик заставил Энн вздрогнуть, а Дамблдора поднять глаза. Молодая девушка кричала и кричала, становясь на колени и глядя на Дамблдора самым преданным взглядом, который Энн когда-либо видела в чьих-то глазах.
Она исчезла в черном дыму, не оставив ничего на земле.
Старик не мог отвести взгляд от того места, где несколько мгновений назад стояла его младшая сестра.
ᅠ–Это была не она, — сказала Энн, заметив, что мужчина все еще сидит на земле. —Ты же знаешь, что это была не она. И знаешь, что Ариана не сказала бы тебе таких вещей, если бы она была настоящей, сэр.
ᅠ—Ты знаешь, — сказал он.
ᅠ—Да, — согласилась она. — Твой брат рассказал мне перед войной, когда ты уже был мертв.
ᅠ–Интересно, нашел ли я ее в другом мире?
ᅠ—Я не могу ответить на этот вопрос, сэр, — сказала она. –Извини, но я уверена, что если бы она хотела, ты был бы рядом с ней в ту секунду, когда умер и перешел в другой мир.
Она не любила и не слишком доверяла Дамблдору, но доверяла боли того, кто потерял брата и сестру, потому что в 1976 году в ее жизни было несколько дней, когда она чувствовала, что выживает назло. Она могла доверять его гневу на Волдеморта, использующего против него воспоминания его сестры.
Она чувствовала его гнев, когда он смотрел на нее.
ᅠ—Иногда ты напоминаешь мне ее, — признался он. –Энн удивленно посмотрела на него. Это было ново. –Гнев в твоих глазах, решимость доказать, что ты можешь больше, чем люди ожидают от тебя. Она делала то же самое, каждый день и каждую ночь думала о том, как она могла бы улучшить себя.
ᅠ—Я не настолько хороший человек, — проворчала Энн, протягивая руку.
Дамблдор взял ее за руку и заставил себя встать.
ᅠ–Если бы она получила контроль над своей магией и отправилась в Хогвартс, она бы точно стала слизеринкой, — признал он. –Самая милая девушка, которую я когда-либо встречал, и, безусловно, самая амбициозная. Я вижу в тебе то же честолюбие, хотя я думаю, что твою милость убили прежде, чем ты успела ее показать.
ᅠ—Возможно, — сказала она. –Я не думаю, что когда-либо была милой. Я думаю, что родилась озлобленной, отстраненной от волшебного мира, не успев произнести ни слова, одинокая и напуганная в доме, где большинство людей ненавидели меня — у меня никогда не было возможности быть милой, профессор.
ᅠ–Как ты сказала, правильное окружение может творить чудеса, — сказал он ей в ответ, грустные глаза встретились с его обеспокоенным взглядом, которого она никогда раньше не видела на нем.
Часть ее ненавидела себя за то, что медленно начала попадать в его ловушки, оставляя открытыми свои эмоции, которые он мог использовать в качестве рычага. Итак, в этот момент она быстро закрылась от него еще раз, не смея выглядеть как маленький ребенок больше, чем это необходимо.
ᅠ—Мне нужно вернуться домой, сэр, — сказала она.