Подростковая преступность

Слава Волков осматривал свой участок. Долго искать нарушения не пришлось. На стенах трансформаторной будки красовалось яркое граффити. Оно бы ничего, даже интересно и красиво. Но во первых было то по-другому, а значит игнорировать нельзя. А во вторых рисунок сопровождался надписью не самого приемлемого содержания. Волков подумал над тем кто бы мог оставить после себя такое произведение. Рисунок был талантливый, обычное хулиганье так не смогло бы. Среди вверенных под наблюдение Славы неблагополучных подростков были ребята из вполне хорошей семьи. Глава ячейки общества, врач, и его супруга учитель музыки воспитывали троих детей, старшего Петю и погодок Полину и Пашу. Яркая интеллигентная семья как то стала сворачивать с истинного пути. Дети росли и утопали в бунте. В толстые справочники были проткнуты ножом, с окон постоянно угрожали спрыгнуть, дом наполнялся безделушками украденными у кого попало, воспевалась воровская романтика, причем «певцы» начинали с поклонения Бене Крику и Остапу Бендеру, а позже перешли на самых обычных житейских преступников. Свои таланты братья, а позже и сестра, применяли для вандализма, росписи стен, и попрошайничества в роли уличных музыкантов. С большим трудом, но ребята влились в уличное стадо самых обычных неблагополучных подростков. И было даже подозрение что творческие кризисы уже лечатся запрещенными веществами, а об алкоголе и говорить нечего. Троица попала на учет где-то с год назад. Позже Петр связался со скинхедами, его проступки становились все жестче и закончились сроком за убийство. Слава быстро понял, что расписать трансформаторную будку так качественно могли только эти ребята. Волков попробовал найти брата и сестру в родительском доме, но поиски результатов не принесли. Опер решил зайти еще в одно место. На его участке был недостроенный торговый центр, и Слава нередко находил там компании подопечных. В тот день в недострое было слишком людно. У компании была интересная тема для общения, кто то украл у отца-охотника старую двустволку и младшая часть собравшихся наслаждалась стрельбой без правил. Им было все равно, бутылки или бродячие собаки под прицелом. Подростки явно напились и трехэтажная ругань была очень атмосферным аккомпанементом к встрече. Среди детей были выходцы из детской колонии, и несколько уже совершеннолетних пацанов. Слава заговорил с компанией, но как то разговор не заладился. Ребята в тот день отличались полной безбашенностью, и похоже находились в состоянии не только алкогольного опьянения. В разгар перепалки и в азарте толпы кто то пошутил про опущенных и ментов. Что-то вроде вопроса: а существуют ли опущенные менты? — Сейчас будет — Выкрикнул другой. И правда будет. Сопротивляться бесполезно, их слишком много. А оружие Волков не взял, он же дело о вандализме расследовал, зачем? Да и не в его правилах было применять его в отношении несовершеннолетних. Часть хулиганов кто помладше, и девицы рассосались. Им хватило чутья понять что ничего хорошего не будет. Да и зачем это детям? У них не было злобы на сотрудников правопорядка, так веселое приключение, перепалка. А вот старшему составу… Унизить представителя закона было вполне в самый раз. Даже очень надо. И такой шанс: он без оружия, без своей привычной компании. К тому же нашлось несколько гадов, которые были откровенными садистами. И Слава вполне подходил им на роль жертвы. Красивый парень с мелкими чертами. Почему бы не поиграть? Только в фильмах один человек может справиться с агрессивно настроенной группой, но это реальность, поэтому, довольно скоро Слава почувствовал холодный бетон под лопатками. Несколько сильных пинков в живот и боль от сломанной ключицы. Еще несколько попыток вырваться ничего хорошего не принесли. А после того как один из зачинщиков то ли порвал, то ли расстегнул джинсы, нереальность происходящего парализовала опера. Толпа сгруппировалась. Славу удерживали на спине. Младших организовали держать Волкова, с чем они неплохо справились. Все что помнил Слава это боль, непривычные ощущения трения, холод слизистых. В самом начале кто то старательно вталкивал в него длинную ручку фонарика. Потом стали входить по очереди. Слава запомнил глаза малолеток, в которые он пристально смотрел пытаясь вызвать если не страх и сочувствие, то хотя бы сомнение. Впрочем, сомнение у многих было. Даже тот парень который выкрикнул глупую шутку смотрел на происходящее с ужасом. Волков не заметил как потерял сознание, и честно говоря может и не терял, а перестал понимать происходящее и ход времени. Разбудил лейтенанта холод. Рядом уже никого не было. Закончилось-ли это беснование, Слава не знал, но это уже не важно. Встать не получилось, головокружение заставило упасть обратно на землю. Думать что будет дальше или что делать теперь просто невозможно: гул в ушах буквально лишил казалось бы, такой простой возможности. Свитер оказался мокрым от дождя: Крыша здания была тонкой и легко пропускала влагу, и Питерский дождь пришелся не кстати. Похоже этим подонкам было мало надругаться и пустить по кругу, они ещё попинали Славу ногами, и напоследок опустили ему бутылку на головку. Наверное именно это вызывало дикую боль и тошноту. Славу стошнило, при очередной попытке встать, и он рухнул обратно на землю, смотря в небо. Он мечтал умереть.