In Carcere

— Тебе здесь понравится! — … — … — Я знаю, что это маленький городок, но здесь все работает, как часы. По некоторым местам вообще не скажешь, что была война. — Этого стоило ожидать. Если ОВСЗ не могли бы поддерживать свои собственные города, как они смогут нести ответственность за весь мир? — О, замолчи, Нао, хватит все портить. Было бы что портить. Думает Инахо, глядя на Райет через зеркало заднего вида. Его сестра слишком довольна происходящим. Все дело в том, что ей не хватает общения с другими девушками? Она хочет обсудить прошлое в женской компании? Он сомневается, что все так просто. Нет, он уверен, что, хоть Юки и сказала, что поможет ему со Слейном и не будет его ненавидеть, если это идет Инахо на пользу, будет гораздо лучше, если он сможет заинтересоваться кем-то еще, особенно девушкой. — Инахо может показать тебе округу! …И да, его сестра пытается свести его с Райет. С самого начала войны Юки пытается найти Инахо пару. Ее излюбленным методом было заставить Инахо отвести его пассию в место, которая сама Юки считала романтичным. Это еще ни разу не закончилось хорошо, но, что огорчало девушку сильнее всего, так это то, что Инахо совсем об этом не переживал. Плюсом к этому, Юки может думать, что Райет поехала вместе с ними, потому что у нее есть интерес к Инахо, хоть и абсолютно очевидно, что Райет здесь не из-за тоски по парню. Инахо задумывается в чем реальная причина приезда Райет. Сейчас его основная догадка — Райет расследует что-то в ОВСЗ. Ну, до тех пор пока она не расследует что-то, что может угрожать ей или Юки, и не пытается выяснить что-либо про Слейна, я не буду ее останавливать. Слейн… Тяжело было не думать, что присутствие Райет мешает, когда с этого момента ему придется быть более аккуратным при посещении Слейна. Надеюсь, она будет заниматься своими делами, а не следить за моими. Они доехали до дома, и Райет удивленно присвистнула, когда они проезжали ворота. — Мда, не дурно, вы не мелочитесь, да? Никогда не думала, что вы купите себе целое поместье. — Это не поместье, — по привычке исправляет Инахо. — Поместьем считался бы очень большой дом на территории которого также присутствуют такие постройки, как амбары, гаражи и так далее. Но, как ты можешь видеть, здесь нет ничего, кроме гаража, да и территория не такая большая. Кроме того, даже если ты назовешь это особняком, это будет правильнее, хоть и с этим можно будет поспорить. В доме четыре спальни, не уверен, что этого достаточно, чтобы назвать его… — Хорошо, хорошо! Никогда не думала, что вас интересуют большие дома, боже! Юки хмыкнула. — Ну, признаю, может мы слегка и переборщили. Но по нашим деньгам он казался дешевым… — И был по скидке из-за того, что стоит в отдалении от города… — Точно. Ну, мы всегда жили в маленьких домах, где было много народу, поэтому хотели посмотреть каково это, когда есть свободное место. И кстати, — тут Юки начинает говорить, будто бы намекая, но получается у нее не очень, раз даже Инахо замечает, — Никогда не знаешь, что может произойти, у Инахо сейчас такой возраст. Если нам когда-нибудь придется… Подселить кого-нибудь… У нас всегда есть комната. Райет поймала взгляд Инахо через зеркало и вопросительно подняла бровь, как бы спрашивая правильно ли она поняла намек Юки. — Да, — соглашается Инахо. — Дополнительные комнаты придутся как раз кстати в таких ситуациях… — Юки радуется ровно до того момента, как Инахо продолжает говорить. — В ситуациях, когда у нас ночуют знакомые. Надеюсь, в следующий раз Калм, Нина и Инко тоже смогут приехать. Юки заметно расстраивается, а Райет скрывает усмешку за кашлем. Они заходят через кухню, так как та ближе всего к гаражу. Райет хмыкает. — Хмм, даже странно, я ждала, чего-нибудь современного и супер технологичного, но вся мебель выглядит довольно старой? — Она в отличном состоянии и была по скидке. — Что?! Со всеми твоими деньгами ты все еще волнуешься о ценах? — Я почти все инвестировал. Он слышит, как Юки вздыхает, заходя следом за ними. — Инахо, — говорит она, — почему бы тебе не оставить мне сувениры и не показать Райет ее комнату? Думаю, во второй спальне справа ей будет удобнее всего. Абсолютно очевидно, что задумала Юки, но Инахо ничего не остается, кроме как пойти у нее на поводу. — Дай угадаю, эта комната прямо рядом с твоей? — спрашивает Райет, когда они поднимаются по лестнице, где Юки их не услышит. Видно, что ее забавляет вся эта ситуация. — Да. Ты против? — Мне все равно. Я бы предупредила тебя, чтобы ты ничего не ждал, но, уверена, ты и сам не хочешь ничего из того, на что надеется Юки. — Верно. — С чего она вообще так себя ведет? Ну, она всегда, конечно, думала, что в тебя влюблены все девочки… Серьезно? Как глупо. — Но это какой-то совершенно новый уровень. Что произошло? — Ничего. И именно это для нее проблема. — Ничего? Ты ни с кем не встречался за этот год? — А ты? — Да, было пару романчиков, — она пожала плечами. Довольно ясно, что она не придавала им большого значения. — Но серьезно, неужели тебе вообще никто не нравится? — Нет. — А как же та, для кого заколка? Инахо настолько не ожидал такого вопроса, что отвечает неуверенно. — А что с… этим человеком? Райет заметила паузу. — С человеком? Не с ней? — “Человеком” можно назвать как парня, так и девушку… — Оо, даже не пытайся меня заговорить. Это не девушка, да? — она хищно улыбается. — Не удивительно, что твоя сестра не дождалась никакого прогресса, тебе нравятся мальчики. — Парни меня тоже не привлекают. И я не понимаю, как то, что я купил для кого-то резинку, привело тебя к такому выводу. — Потому что это единственная вещь, которую ты купил сам, для остальных всякий хлам покупала Юки. — Я просто увидел резинку и подумал, что было бы любопытно подарить ее этому человеку. — Ну хорошо, допустим так. Почему ты выбрал именно этот цвет? Инахо понял, что его ответ не сулит ничего хорошего… для него. — …У него глаза такого же цвета. Теперь, когда он сказал это вслух, такое объяснение действительно казалось… Слишком детальным… Это потому, что он пытался лишить себя жизни, я слишком волновался, и поэтому много думал о нем. Услышав это, Райет моргнула и разразилась смехом. Она даже машинально присела на кровать. — О мой бой, это было сильно. Ты покупаешь кому-то подарок, потому что цвет резинки сразу же напомнил тебе о его глазах, и ты хочешь, чтобы я поверила, что он тебе нисколечки не нравится? Там были и другие оттенки зеленого и кучи вариантов голубого. Хочешь сказать мне, что у всех остальных твоих знакомых карие глаза? Иначе почему ты не вспомнил о них тоже? — Так случилось, что мы разговаривали незадолго до моего отъезда. Райет качает головой, но ничего не отвечает. Инахо чувствует подкрадывающуюся головную боль. Его не оскорбило предположение о том, что его интересуют парни, но намек на то, что он покупает Слейну подарки из-за сексуального влечения, парню, которого он собственноручно посадил в тюрьму… Это звучит неправильно. И что важнее, он не может позволить Райет разгуливать в поисках его так называемого любовного интереса. Когда она не найдет никого похожего в его окружении, у нее могут возникнуть вопросы… Он оставляет ее в ее новой комнате наедине с безудержным весельем и идет пить лекарства. Следующие несколько дней будут утомительными. * Уже на следующий день у Инахо появляется возможность съездить к Слейну. Юки хотела, чтобы Инахо показал Райет город, но после того, как он упомянул ее собственную неудавшуюся личную жизнь и намекнул, что наедине она сможет выпытать у Райет подробности о том, что она думает про ее брата, Юки изменила свое решение и объявила “день без парней”. Инахо ждет некоторое время, чтобы убедиться, что девушки не вернутся, после чего загружает в машину вещи, которые купила Юки для охраны, и едет к Слейну. По началу Инахо встретили по-деловому вежливо, но настроение персонала быстро сменилось на приподнятое, когда они увидели сувениры. Именно надзиратель смогла отвлечь внимание охранников: — Я понимаю, что вам всем интересно узнать, что же принес господин Кайзука, но, уверена, что он желает увидеть Троярда. Кому-то нужно подготовить комнату. Чтобы убедиться, что Слейн не опасен для посетителя, его всегда заранее “подготавливали”. Охрана проверяла комнату на предмет спрятанного оружия, после чего Троярда сажали за стол, где с него не спускали глаз до самого прихода Инахо. Это бы имело смысл… Если бы Инахо все еще думал, что Слейн может его убить. Хотя не то, чтобы он не желал ему смерти. Слейн всегда заранее знает, что я прихожу, поэтому у меня нет возможности посмотреть на него настоящего. Конечно, он всегда мог расспросить охрану, но он считал, что это — переход личных границ, в котором он не видел никакого смысла. Это мой шанс. — Все в порядке, — уверяет он надзирателя. — Я был здесь достаточно часто, чтобы знать, что он мне не угроза. Не нужно проводить всю эту процедуру только ради меня. Просто, как обычно, делайте обход каждые полчаса, этого будет достаточно, — чтобы звучать более убедительно, Инахо начинает складывать все вещи, которые он не может проносить в камеру: ключи от машины, телефон, деньги, удостоверение личности. Он кладет их в контейнер, где они будут лежать до конца посещения. Единственное, что он берет с собой — старый пейджер, на случай, если Юки нужно будет срочно с ним связаться. Надзиратель сомневается, но очевидно, что она сдастся, особенно учитывая давление, которое на нее оказывают заинтригованные охранники. — …Хорошо, — в конце концов уступает она, — Но будьте осторожны. — Конечно. Поведение заключенного требует того, чтобы я был более осмотрительным? — Нет, из отчетов охраны видно, что он ведет себя так же, как обычно: не отказывается от еды, ведет себя тихо и не доставляет проблем. Он больше не пытался покончить с собой и у него не было никаких срывов. Инахо кивает и, подождав, пока его поблагодарят за подарки, идет к камере. Он уже изучил планировку тюрьмы, поэтому ему не трудно самому в ней перемещаться. Хоть Инахо и не видел новую камеру Слейна после его переезда, он был тесно связан с ее постройкой, поэтому знал, где она находится. Но он все равно не спешит туда, сперва зайдя в медпункт за необходимыми вещами. Инахо не смог бы забыть о травме Слейна, даже если бы захотел. Он наконец доходит до камеры: она находится в коридоре, куда ведет только одна дверь, которая, в теории, должна постоянно охраняться. Естественно, рядом с ней никого нет, а ключ вставлен в замок. Хотя это и не важно: даже если у Слейна получится выйти из камеры, пройти коридор и не запутаться в здании… Он все равно наткнется на охранников, разбирающих свои подарки, прямо перед главной дверью. Он проходит вперед и уже видит решетку камеры, но не самого заключенного. Он продолжает идти… Инахо видит Слейна и пытается запечатлеть в памяти настолько много, насколько это возможно, прежде чем парень повернется в его сторону. Парень сидит в дальнем углу кровати, облокотившись о стену и прижав ноги к груди, и читает книгу. Инахо беспокоит то, что Слейн и близко не выглядит расслабленным, и не похоже, чтобы ему нравилось то, что он читает. Несмотря на расстояние, он видит, что Слейн просто скучающим взглядом блуждает по странице… Тогда он смотрит в сторону двери и видит Инахо. К Слейну возвращается привычная настороженность, он бросает книгу и садится на кровати. На секунду Инахо показалось, что Слейн подойдет к нему, но он остался на месте и скрестил руки на груди. — Уже вернулся? Ну, видимо, в чем бы ни была проблема, она была не серьезной, — довольно резко говорит он. Инахо сомневается, что Слейн мог за него переживать. Он бы охотнее поверил, что парень надеялся на его смерть. Не говоря ни слова, он заходит в камеру. Слейн громко вздыхает и неохотно идет к их привычному месту, столу, расположенному как и в прошлой камере — ровно в центре. Инахо мельком осматривает комнату. Ни одного окна — он так и не смог убедить совет в том, что это необходимо, но стены и решетка были изготовлены из нержавеющей стали, а напротив его кровати была незапирающаяся дверь, ведущая в отдельную уборную. Сев за стол, Слейн потянулся за игральной доской… Если бы он все еще хотел покончить с собой, он мог бы проглотить одну из фигур, после чего бы долго и мучительно умирал. Почему их не изъяли? …И хотел поставить ее в центр стола. — Не надо. Пока рано, — останавливает его Инахо. Сев, он поднимает руку и кладет перед Слейном аптечку, — Сначала это. Слейн осматривает ее и закатывает глаза. — Если я правильно посчитал, то прошло всего несколько дней. — Так никто ни разу не менял тебе бинты? — он хмурится, доставая все необходимое. Слейн фыркает. — Медбрат пришел проверить, не идет ли у меня кровь. Этого более, чем достаточно. — Нет. Бинты необходимо менять каждый день, это вопрос гигиены. Если носить одни и те же бинты слишком долго, то это может замедлить процесс восстановления и даже занести инфекцию, даже если ты находишься в стерильном помещении, — он протягивает руку и ждет. — Это уже чересчур, — говорит Слейн, но все равно кладет свою пораненную руку в ладонь Инахо. — Раньше у меня никогда не возникало с этим проблем, и… — он останавливает себя и замолкает. Инахо аккуратно разрезает марлю, чтобы легче снять ее. — Если тебе есть, что сказать, говори. — Инахо рад, что его ровный тон голоса не выдает интерес. Сколько у тебя было ран, за которыми не следили, что ты так в этом уверен? Конечно, одних шрамов на груди и спине с лихвой бы хватило, но, кажется, что он говорит не о них… — Как будто я собираюсь удовлетворять твое любопытство, — бросает Слейн. Инахо ничего не отвечает, сосредотачиваясь на своей задаче. Он осторожно снимает слой марли… …И с облегчением замечает, что рана больше не открывалась, а кожа вокруг нее вернула здоровый цвет. — Рана затягивается, — озвучивает он, касаясь кожи подушечками пальцев. Слейн издает тихий звук и двигается, будто бы пытаясь одернуть руку, так что Инахо останавливается. — Но я все равно продезинфицирую рану, потому что ты слишком долго носил бинты. — …Как хочешь, — Слейн ведет плечами и смотрит в сторону. Инахо больше ничего не говорит и чувствует, как Слейн начинает больше ерзать. Он хочет что-то сказать. Инахо уже накладывает новый бинт, когда Слейн решает заговорить. Его голос тихий и неуверенный, а свободной рукой он держится за медальон. — …После того, как ты уехал, мне вернули медальон и выдали новый комплект одежды… — Хорошо. — Скажи… В начале все так волновались о том, что я могу себя покалечить, что посадили меня в этот аквариум… Но все-таки… Все-таки у меня не забрали медальон, хоть я и мог использовать его… Это напомнило Инахо о неприятных вещах, но он не дает им отвлечь себя от перевязки. Однако он пытается выражаться максимально осторожно: — Когда тебя только привезли сюда, ты ясно дал понять, что его лучше не забирать. — Имеешь в виду тот раз, когда я ударил охранника и вел себя как необузданное животное, пока ты спокойно наблюдал за всем этим из-за стекла, будто смотришь за шкодливым котенком? Да, — в его голос снова вернулись саркастичные и агрессивные нотки. — Что бы ты сделал на моем месте? Вмешался бы в ситуацию, в которой охранники, сильнее и опытнее тебя, не справляются? Или ушел бы, не узнав, что произошло на самом деле, а просто позднее услышав предвзятый рассказ охраны? — Ну, если бы ты зашел, может, я смог бы и тебя ударить, так что жаль, что ты этого не сделал. Но очевидно, что я был бы непротив, если бы ты или кто-либо еще не видели, как меня заставляют подчиняться. Кроме того, это как-то изменило твое мнение? Не считая того, что я стал интереснее… — Это заставило меня задуматься, действительно ли это милосердно. И… прозрачная комната, в которую тебя потом определили, всегда казалась мне перебором. — !.. Он набросился на охрану не из-за гнева… Но ради того, чтобы сохранить свою единственную вещь… И за это его на год посадили в клетку без намека на личное пространство под предлогом того, что у него был “непредсказуемый характер и тяга к членовредительсту”. Это правда, что он был угрозой как для себя, так и для окружающих… Но год в такой камере это слишком. — …Мне следовало раньше попробовать перевести тебя из той камеры. Это моя ошибка: я считал, что это действительно может помочь, не понимал, насколько на самом деле опасно это было. Не понимал ровно до того дня, когда мне пришлось затаскивать тебя в ванну, и осознать, через что ты обычно проходишь, — он заканчивает перевязывать запястье Слейна и отпускает его руку, — Мне следовало догадаться. Инахо уже убирал руку, но Слейн поймал его запястье и уверенно сжал его. — Прекрати вести себя так, будто я — твоя ответственность. Не важно, что ты там себе думаешь, но я не твой чертов питомец, — он рычит. Инахо вздыхает, но не пытается высвободить руку. Ведь это первый раз, когда Слейн касается его дольше, чем одну секунду. — Я уже сказал, что это не так. Я думал, ты хотел спросить что-то про… тот день? — …Да. После всего, почему они разрешили мне оставить медальон? Ты… приложил к этому руку? — …Если он столько для тебя значит, то ты не станешь использовать его, чтобы… покончить с собой. — Или я решу, что это идеальный способ покончить со всем. — Да, но я не стал говорить им об этом. И я также подумал, что ты с ним ты будешь более сговорчивым, о чем и сказал совету. Слейн не может найтись со словами, глядя на Инахо, после чего переводит взгляд на медальон. — …Я говорил не про шрамы… — очень тихо говорит он, почти шепчет. — Что? — …Когда я сказал, что у меня были травмы, которые никто не обрабатывал и они прошли… Ты подумал о моих шрамах. Даже не отрицай. Я видел, как ты посмотрел на мою грудь… — Не буду отрицать, — но теперь буду внимательнее следить за своей реакцией, — Это естественно, что я сразу подумаю о тех травмах, о которых уже знаю. — …Да пофиг. Их обработали. Ну, — он смотрит в сторону, вспоминая что-то, что ему не нравится, — их обработали как только могли в тот момент, больше чем… — он мысленно возвращает себя в настоящий момент, — Н-ну, в общем да. “В общем да” означает, что он только что сказал что-то незначительное, и Инахо был абсолютно с ним не согласен. Так тебе оставили эти шрамы… и сразу же о них позаботились? В какой ситуации кто-то мог изувечить его и после этого убедиться, что он будет в порядке… Нет, может быть, кто-то оставил ему шрамы и кто-то другой вылечил его? Есть еще столько вариантов… И, что важнее, у него были и другие раны, достаточно серьезные, чтобы он следил за их состоянием… Не то, чтобы Инахо мог спросить его о чем-то. Эта информация, безусловно, не признак доверия Слейна, но его благодарность за медальон. — Спасибо. Слейн сразу же отпустил его запястье и скрестил руки на груди. — Не раскатывай губу! Я просто… не хочу быть у тебя в долгу, даже если ты сделал это ради того, чтобы со мной было проще обращаться, и я подумал… — Я понял. Но все равно хотел поблагодарить тебя. — Я только что сказал… Видя, что парень заводится, Инахо решил прервать его. — Я принес тебе кое-что. Это сработало. Слейн успокаивается и внимательно смотрит на Инахо. — Правда? У меня все еще остался шампунь, — его голос звучит немного раздраженно. Значит ты пользуешься им, это здорово. — Я не про него, — Инахо достает из кармана подарок и протягивает его через стол. Парень смотрит на нее, прежде чем робко взять. — Это… Резинка? — Особый вид, но да, это резинка. — Значит шампунь и резинка… Либо у тебя фетиш на волосы, либо ты пытаешься аккуратно намекнуть мне, что мои волосы ужасно выглядят. — Это не так. Это просто совпадение. Я не знаю, что бы ты хотел получить, поэтому я просто принес то, что показалось мне полезным. — Ты выбрал странный оттенок зеленого. Почему такой? Он довольно стремный. Нет, это не так. — …Твои глаза такого же цвета. — Мои… Оу. — он моргнул несколько раз. — …Ты выбрал резинку, которая подходит к моим глазам? Серьезно? Хотя бы Райет дала ему понять, что такое объяснение не сулит ничего хорошего. Но он все равно предпочел сказать правду. — И я не знаю, какие цвета тебе нравятся, поэтому выбрал этот. — …Ну, ты мог просто взять резинку под цвет моей одежды или волос… — Я… просто решил, что это будет хороший выбор. Кроме того, это довольно редкий цвет. Голубую или желтую резинку можно будет легко найти, но не этот оттенок. — Дарить мне вещи, которые подходят к моим глазам? Ты хоть представляешь, как это звучит? — …Мне сказали, — неохотно признает он. — Но я сделал это непреднамеренно. Слейн иронично хмыкает. — Еще бы. Быть не может, что ты заинтересован мной в этом смысле. Не после того, как ты увидел мои шрамы, — он произносит это как факт. Это никак негативно не отразилось на моем мнении о тебе, думает Инахо, но понимает, что сейчас лучше не спорить. Последнее, что сейчас нужно Инахо, это что Слейн решит, что он делает это все только в обмен на сексуальные услуги. Кажется, Слейн что-то для себя решил и начал завязывать волосы. Он раньше никогда не ходил с длинными волосами, делает вывод Инахо, видя как неловко и неуверенно Слейн двигается. — …Думаю, это довольно полезно, — заключает он, после того, как завязал волосы в высокий хвост. — Но не думай, что я так просто растаю и поведусь на твои уловки. Инахо хмурится. — Ненавидь меня, если тебя так хочется, но хотя бы признай искренность моих действий. — Мм? Какая тебе разница, верю я тебе или нет? Если я тебя ненавижу, ты все равно не получишь от меня того, что хочешь. — Только если я делаю это, чтобы выпытать из тебя ответы, но это неправда. Так, даже если ты меня ненавидишь, тебе самому будет лучше, если ты признаешь, что я искренен. Если ты будешь ошибочно полагать, что все, что я делаю, я делаю со злым умыслом, это негативно скажется на твоем здоровье. — Но не в долгосрочной перспективе, когда тебе наконец это надоест. — Я… Его прервал звук оповещения. Слейн удивленно замирает, напрягаясь. Даже Инахо чувствует себя немного сбитым с толку, хоть он и знает, что это за звук. Он достает пейджер из внутреннего кармана и читает сообщение. Прости. Райет плохо. Возвращаемся. Будем через 15 минут. Инахо ругается про себя. Он сомневается, что Райет действительно плохо, скорее всего Юки слишком давила на девушку, и та решила побыстрее вернуться домой. В любом случае, у него есть пятнадцать минут, чтобы вернуть аптечку в медпункт, попрощаться с охраной и доехать до дома — Райет не должна заметить, что он уезжал… — Мне нужно идти, — говорит он, вставая из-за стола и быстрым шагом направляясь к двери. — Что происходит? Он не хочет, чтобы Слейн волновался, поэтому решает уверить его: — Ничего, что бы тебя касалось. И я сделаю все, чтобы так и оставалось. У него нет времени на обмен любезностями, что не должно стать проблемой, Слейну все равно никогда это не нравилось, поэтому он уходит, не обернувшись. * — Ничего, что бы тебя касалось. Он горько смеется. Приятное напоминание о том, где его место. Он коснулся резинки, теперь уже его собственной. Ну, судя по тому, как Кайзука Инахо только что отмахнулся от него, вряд ли этот фарс долго продлится. * Когда Райет вошла в дом после Юки, Инахо прошел из балкона в свою комнату. Она использовала первую пришедшую на ум отмазку, сказала Юки, что что-то обронила, и выбежала на улицу. Убедившись, что за ней никто не пошел, она прошмыгнула в гараж и дотронулась до капота машины. Значит, Инахо уезжал куда-то, но постарался вернуться до них… * Следующие несколько дней у Инахо не было возможности приехать к Слейну. Действия Райет непредсказуемы: она уходит и возвращается, когда ее душе угодно, она даже спелась с охраной на его работе настолько, что тот может спокойно ее пропустить. Из-за этого стало слишком опасно ездить к Слейну в рабочие часы. * — …С ними что-то не так, — делится с парнем Райет во время очередного внепланового визита в его офис. — Ты про наших друзей? — А про кого еще? Да, я позвонила им с утра… У Инко был странный голос. Она чего-то не договаривает. Когда дело касается Инко, Инахо доверяет интуиции Райет. — Буду иметь в виду, но сомневаюсь, что нам стоит сейчас об этом волноваться. — Почему? — Атака на графа это слишком масштабное событие, ОВСЗ не сможет замолчать такое. Инко бы не выдержала, если бы Девкалиону пришлось нападать на людей. Будь так, она бы уже рассказала все тебе или Юки. — Тогда в чем по-твоему дело? — Думаю, есть два варианта: либо люди, которым они отправились помогать, находятся в более плачевном состоянии, чем они ожидали, либо нарастает напряжение в отношениях с марсианами, и они боятся, что вскоре ОВСЗ может нанести удар. Тот факт, что мы еще не слышали новостей о новой попытке урегулирования конфликта с графом Микаэлем, означает, что они ни на йоту не приблизились к мирным переговорам. — …Надеюсь, и правда ничего страшного. Я тоже. * — Это Джош, не так ли? — Что? — Черт, если ты так реагируешь, значит это не он. А я была так уверена! Инахо моргает, и пытается вспомнить все, что знает об этом человеке… Ему требуется довольно много времени, чтобы понять, о чем говорит Райет. — …У него именно такой оттенок глаз. — Тебе пришлось задуматься, чтобы это вспомнить? Отлично, теперь ты не сможешь доказать мне, что тебе нравится только цвет. А теперь рассказывай, кто тебе нравится, потому что в этом здании больше ни у кого нет такого оттенка глаз. Если все дело в этом, ты перестанешь приходить? — Если я тебе до сих пор ничего не рассказал, с чего ты взяла, что расскажу сейчас? И я уже сказал тебе, что у меня нет чувств к этому человеку. — Тогда скажи мне, где он, и я сама посмотрю. — Нет. А теперь уходи, мне нужно работать. * Охранник прошел мимо решетки, проводя обход. Это он. Парень вздрогнул. Видимо, мужчина изменил расписание, потому как обычно Слейн притворяется, что спит во время его смен… Охранник остановился у входа в камеру и смотрит на парня. Смотрит так, будто хочет что-то сказать, но в итоге молча уходит. Парень заметил, что с облегчением тянет себя за хвост. * Несколько дней превращаются в неделю. * — Эм… Инахо? — Что? — он знает, что его голос звучит немного раздраженно. Но он ничего не может с этим поделать, ведь девушка мешает ему встретиться со Слейном. — Ты когда-нибудь думал о том, что я спросила у тебя в Нью-Йорке. Больше, чем ты можешь себе представить. — …Да. — И? — Я считаю, что правильность такого поступка целиком зависит от… — Мы говорим не в теории, — отрезала Райет. — Просто скажи мне, что ты думаешь о том, что Ассейлам врет о том, кто пытался ее убить, и вешает вину на мертвого парня. Проблема в том, что он не мертв. — Если обвинение мертвого человека решит абсолютно все проблемы и приведет к мирному времени… До тех пор, пока его убийцы и те, кто распространяют эту ложь, — разные люди… Это неплохой метод. — …И ты думаешь, что это решит те проблемы, из-за которых изначально и началась война? — …Мне нужно работать, Райет. — Ужасная отмазка, но ладно. Я уже услышала половину ответа, могу подождать еще немного. * Обход делает один из самых приятных охранников. — Не волнуйся, Кайзука очень о тебе переживает, уверен, он скоро вернется, — убеждает он Слейна. Он ничего не отвечает, только пожимает плечами, чтобы показать, что ему все равно. Когда охранник скрылся в коридоре, он дотрагивается до резинки. Кайзуке Инахо надоело приходить так часто, и поэтому он решил вернуться к прошлому порядку вещей… или, может, случилось что-то, что не дает ему вернуться? * Девять дней это предел. Инахо так больше не может, он больше не может ждать, пока Райет надоест эта детская забава. Конечно, он звонил надзирателю, она давала ему какую-то информацию о состоянии Слейна, но этого было недостаточно. Слейн Троярд не отказывается есть, Слейн Троярд не причиняет проблем. Это не дает ему практически ничего. Слейн Троярд носит резинку. Это… немного радует Инахо, но это все еще не то, что может помочь Слейну. Я должен придумать, что я могу сделать для него на расстоянии, я не могу перестать помогать ему, даже несмотря на то, что Райет так и не прекратила этот цирк… Инахо закрывает глаза и обдумывает варианты. * Он терпеливо ждет за столом, пока ему отдадут еду. Один охранник будет стоять у двери, а другой принесет ему поднос. Он немного бледнеет, когда замечает, что другой охранник это он… Мужчина осторожно опускает поднос Слейна… Или он делает вид, что именно из-за осторожности он так медленно выполняет свою работу. Он наклоняется будто для того, чтобы положить вилку ровно, его лицо слишком близко к уху парня, он стоит так, чтобы второй охранник ничего не мог увидеть… — С распущенными волосами тебе идет больше, так ты больше похож на девчонку, — расстроено шепчет он. Только благодаря годам тренировки на лице Слейна не дрогнул ни один мускул, пока он пытался не пырнуть мужчину. * — Ты слышал новости?! — Что жених Ассейлам через месяц встретится с графом Микаэлем? Слышал. — Команда Девкалиона может вздохнуть спокойно, — говорит Райет, радуясь новостям. Несмотря на то, через что она заставляет проходить Инахо каждый день, он не может на нее злиться, когда она так сильно волнуется за их друзей. Он слабо улыбается. — Они и вздохнули. Инко и компания узнали новости раньше, чем об этом официально заявили по ТВ, поэтому она позвонила нам с Юки, чтобы поделиться. Тебя не было. — Оу, тогда я сейчас ей позвоню, она будет так рада! — Думаю, теперь ты можешь поехать к ним. — Хмм… Наверное… Может, поеду… Через недельку или около того. Он проглатывает свое недовольство. * Инахо просит Юки поговорить с надзирателем и передать ей листок, так как за ней Райет не следит так тщательно. Это листок с опросом, и он хочет, чтобы Слейн его заполнил. Любимая еда, книги, которые он хотел бы прочитать, какие песни ему нравится слушать, есть ли у него аллергии или какие-то недовольства едой, которую ему подают. Это немного, но так Инахо мог хоть как-то помочь… * Парень уставился на листок. Эмоции переполняют его настолько, что рука, в которой он держит опросник, слегка заметно дрожит. Он думает, что самая сильная из них — отвращение. Значит… Кайзука Инахо сдался. Уже. Что бы ни отвлекло его в тот раз, это явно было интереснее, чем его загнанный зверек. Потому что Кайзука ясно дал понять, что он не собирается возвращаться и просто будет следить за ним издалека. С помощью гребаного опросника. Он рвет листок на мелкие кусочки. Он собирается избавиться от этой тупой резинки… — С распущенными волосами тебе идет больше, так ты больше похож на девчонку. …Он снимает ее, но оставляет при себе. Он сомневается, что Кайзуке Инахо есть дело до того, носит он ее или нет, но ради своей же безопасности он будет завязывать волосы, когда… этот человек… рядом. Он смотрит на тканевую резинку и непроизвольно сжимает кулаки, пока пытается проглотить ком в горле. Он же знал… Знал, что так произойдет. Но даже так… Это закончилось слишком быстро… * Прошло тринадцать дней после приезда Райет, и Инахо слышит от надзирателя то, из-за чего ему хочется бросить все и просто поехать к Слейну. Заключенный начал меньше есть. Заключенный либо игнорирует охрану, либо реагирует агрессивно. Он должен узнать, что случилось со Слейном. Если бы риск обнаружения не был так велик, Инахо бы уже был там. Он пьет таблетку. Что с ним? Если в ближайшее время Райет не даст ему возможности посетить тюрьму, он может пойти на крайние меры. Например, подсыпать ей снотворного и уехать посреди ночи… * Это не сильно заметно, но Райет видит, что Инахо держится из последних сил. Она считает таблетки, знает, что он принимает лекарства от головной боли, когда она не видит. Она замечает, что он стал более раздраженным, начал отвечать грубее, постоянно смотрит на машину и телефон… Он упрямый, Райет должна отдать ему должное. Но и она не сдастся. Но… Что-то все-таки случилось. Его беспокойство росло с минуты на минуту. Кажется, самое время пойти ему навстречу… * — Я собираюсь в кино, кто-нибудь хочет со мной? Инахо ведет себя максимально спокойно, но Юки выдает себя с головой. — Ааа… Знаешь… Не думаю, что мы пойдем… — неуверенно говорит она, часто посматривая на брата. — Ничего, я схожу одна. Я хочу посмотреть два фильма, поэтому меня не будет весь вечер. — Ясно, — безэмоционально отвечает Инахо. — Мы будем дома. Хотя может чуть позже решим чем-нибудь заняться. Напиши нам, как закончишь, на случай, если мы решим куда-нибудь пойти. — Окей, нет проблем. Увидимся. Она уходит и немного ждет, чтобы убедиться, что они не идут за ней… Не идут, поэтому Райет переходит к следующему этапу своего плана. * Они ждут несколько минут, прежде чем побежать к машине. Рациональная часть Инахо знает, что это безрассудно, и что есть возможность, что Райет что-то задумала… Но он должен ехать. По приезду Юки соглашается как обычно подождать снаружи, но в этот раз она обещает внимательно следить за телефоном и сразу же сообщить Инахо, если Райет напишет. Инахо мгновенно заходит в здание, и он очень недоволен, когда ему говорят, что он должен подождать, пока все подготовят. — Заключенный снова подает признаки нестабильного состояния, мы не хотим рисковать. Если с вами что-нибудь случится… — Если вы не нашли ничего, что может представлять для меня угрозу, не думаю, что нам нужна охрана. Обычных обходов будет достаточно. Кажется, это не убедило надзирателя. — Кроме того, из ваших отчетов могу сделать вывод, что его нынешнее состояние и близко не стояло с тем, как он вел себя в начале заключения. Но даже тогда он ничего не предпринимал. И этот раз не должен стать исключением. Если что-то и произойдет, я крикну. Охрана сможет услышать меня из коридора. Вздохнув, она соглашается. Он идет быстрым шагом и уже через минуту доходит до камеры. Слейн, как всегда, сидит за столом. Одного взгляда на него хватает, чтобы Инахо мог сказать, что Слейн вернулся к своему депрессивному состоянию. Почему? — Надзиратель сообщила мне, что ты стал хуже есть, — он передвигает фигуру на игральной доске. — И? — огрызается Слейн. Он не смотрит на Инахо, скрещивает руки на груди, отказываясь играть. — Я все еще ем достаточно, чтобы это не вредило моему здоровью, так зачем ты пришел? — …Я слышал, что ты порвал опрос, который я передал. — А, так вот зачем ты пришел? — он усмехается, а все эмоции, которые отражаются в его глазах, сбивают Инахо с толку. Это напоминает ему тот разговор, когда Слейн спросил, почему его не убили. — Я не собираюсь облегчать тебе задачу. Уйди и не возвращайся. — Почему ты вдруг так себя ведешь? — А что? Думаешь, я не могу себе этого позволить? Инахо уже собирается спросить почему… Сигнал пейджера. Он достает его и читает сообщение. Возвращайся. Райет. Он пытается понять, в чем дело. Вероятнее всего, марсианка решила не идти в кино и позвонила Юки, чтобы узнать где они сейчас. У Инахо закончилось терпение. Ему придется уйти, но ситуация накалена до предела. Парень решает, что он придумает, как избавиться от Райет по пути домой. Очевидно, что что-то случилось, и он не может и дальше откладывать визиты к Слейну или уходить с них слишком рано. — Уже уходишь? Вообще не понимаю, зачем ты приходил. Мог бы просто посмотреть на меня из-за решетки, — он явственно слышит всю злость в голосе Слейна. — Разве не очевидно, что я только что получил сообщения, из-за которого мне приходится уйти? — Инахо и сам отвечает не в самом приподнятом настроении. Внезапное вмешательство Райет уже не идет ни в какие рамки, как и его беспокойство за Слейна. — Забавно, это уже не первый раз, когда ты получаешь такое. — Да, ко мне приехала знакомая, и за ее передвижениями слишком сложно следить. Мне нужно встретиться с ней, — он встает, поворачивается к двери и движется на выход, когда слышит звук отодвигающегося стула. Он не придает этому значения. — Я верну… Слейн подкрадывается к Инахо в его слепой зоне, поэтому парень не осознает происходящее до тех пор, пока Слейн не вжимает его в ближайшую стену. Инахо подставил руку, закрывая свое лицо от столкновения со стеной, но прежде чем он успевает сделать что-то еще, Слейн хватает его за запястья, удерживая их за спиной. Из-за того, что он инстинктивно повернулся в сторону толчка, Инахо заметил, что повернул голову влево, и теперь не мог ничего видеть. Он пытается оттолкнуться от стены, хотя бы чтобы повернуть голову вправо, но Слейн рукой удерживает его на месте, второй все еще перехватывая запястья. — Почему? — спрашивает он. Почему ты срываешься? Почему сейчас? Слейн убирает руку, которой сдерживал парня, но только для того, чтобы переместить ее на ему грудь. Он всем телом прижимается к Инахо сзади, чтобы тот не мог сдвинуться. Единственное, что их разделяет, это руки Инахо. Рука Слейна блуждает по парню пока тот не находит верхнюю пуговицу его рубашки. Слейн наклоняет голову, и, хоть Инахо ничего не видит, он чувствует, как его дыхание опаляет ухо. — Эй, Кайзука Инахо, — шепчет он. Инахо чувствует, как по коже побежали мурашки, но в этом нет ничего удивительного: он никогда раньше не слышал Слейна таким. Мягким, но опасным. Хотел бы Инахо сейчас видеть его лицо. — У меня появилась идея, почему бы мне… Слейн начинает расстегивать рубашку. Инахо понимает, что если он сейчас перенесет центр тяжести и наклонится к стене, то он может обездвижить руку Слейна и даже причинить ему боль. Он может позвать охрану. Но он не делает ни того, ни другого. — Не испортить тебе все? Я имею в виду, что скажет твоя девушка, если ты вернешься с парочкой засосов здесь… — он спускает полурасстегнутую рубашку Инахо настолько, чтобы оголить его шею и плечи, а его губы мягко проходятся по загривку. — Или здесь, — Слейн наклонился к линии, где шея переходит в плечи. Инахо чувствует движение его губ под самым ухом. Он чувствует легкое касание зубов, и по телу проходит легкая дрожь. — Тебе придется очень, очень постараться, чтобы объяснить ей откуда они взялись. Скорее всего, тебя даже бросят. Это поможет тебе перестать сюда приходить. Что думаешь? — Я думаю… — он убеждает себя, что ему тяжело дышать и отвечать Слейну только из-за злости и обиды, а не из-за того, как отзывается его тело. — Я думаю, что я сильно недооценил уровень твоей ненависти ко мне, раз уж ты готов пойти даже на сексуальное домогательство и поставить себя под удар, просто чтобы избавиться от меня, — к концу фразы голос Инахо вернул прежнюю твердость. На удивление, после этих слов Слейн отпустил руки Инахо, и он перестал чувствовать вес тела парня. Инахо заставляет себя повернуться и видит, что Слейн все еще стоит близко к нему. Близко настолько, что Инахо приходится немного запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Парень непонимающе моргает и хмурится. — Засос это не сексуальное домогательство, — говорит он, хоть в его голосе и нет былой уверенности. — И в смысле “поставить себя под удар”? Мой приговор не изменится только из-за этого. — Естественно, насильно кусать кого-то до тех пор, пока на нем не останется след, это домогательство, хотя ты и можешь оспорить сексуальное или нет. Что касается твоего приговора… Ты и правда не думал об этом? — пустой взгляд Слейна был достаточно красноречивым. — Как ты считаешь, что случится если кто-нибудь узнает, что ты жив? Власть имущие не хотят объяснять свою ложь касательно твоей смерти, и вообще признавать ее. Если кто-то узнает о тебе, они, вероятнее всего, решат перевести тебя туда, где тебя точно не найдут. Он также может пойти к охране и надзирателю, рассказать обо всем, что пытался сделать Слейн, и удостовериться, что у него больше никогда не будет личного пространства. Но он не собирается напоминать Слейну о том, какую власть он имеет в их отношениях. — Ты думаешь, там будет лучше? Отдаленное, изолированное место, куда даже провизию будет доставлять проблематично, — и, возможно, я не смогу тебе помочь, они могут запретить мне приближаться к тебе, если тебя найдут по моей вине… Голова снова начинает болеть, но он уже привык к этому, поэтому не обращает внимания. Слейн скрещивает руки и отворачивается, отступая на шаг назад. — Когда ты так говоришь, кажется, будто тебе не все равно. Что? — Конечно, мне не все равно. Как ты думаешь, почему я здесь не появлялся? Я пытался не допустить того, чтобы она узнала об этом. Подожди, а ты думал в чем причина? — Разве не очевидно? Ты наконец нашел себе более интересное времяпрепровождение и закончил со всем этим цирком, — он делает еще один шаг назад, теперь они стоят на расстоянии вытянутой руки. Несмотря ни на что, расстояние никак не помогло Инахо. — …А что с анкетой? Ты думал зачем она? — Опять же, ты нашел себе новое развлечение, поэтому нет смысла приходить сюда лично. Пазл начинал складываться. — Я передал ее, потому что действия моей подруги было невозможно предугадать. Поэтому я не знаю, когда я смогу спокойно прийти сюда. Я не хотел из-за такого оставлять попытки помочь тебе, поэтому сделал так. Я надеялся, что так смогу чем-то помочь на расстоянии. Молчание. — Я не… Это… — Слейн теряется и замолкает. Он отступает еще на шаг, но Инахо непроизвольно делает шаг вперед, чтобы дистанция между ними не стала больше. Все эмоции утихли: злость, обида за такое недоверие и ненависть, и то новое чувство, которому Инахо еще не дал названия. Все, что он чувствует в этот момент, это грусть. Осознав все произошедшее, он не может чувствовать ничего другого. — Ты решил, что я тебя бросаю, — тихо говорит он. Слейн резко вскидывается и шипит: — Мне не нравишься ни ты, ни твои… — Ты ненавидишь меня. Я знаю. Как еще, ведь я виноват в том, что ты здесь. Но, даже если ты меня ненавидишь, это не может не ранить, если тебя считают не более, чем экспериментом, — он видит, что Слейн собирается сделать шаг, поэтому он протягивает руку… Слейн подбирается и бледнеет, будто ожидая отмщения, но не предпринимает никаких попыток защититься. Это разбивает Инахо сердце… …И кладет ее на плечо Слейна, мягко, но достаточно крепко, чтобы тот не смог сбежать. — Для меня ты не выставочный экспонат, не питомец и не эксперимент. Ты человек. И я не собирался тебя бросать. Мне не все равно. Я уже говорил тебе это, но, пожалуйста, поверь в это. Тебе самому же будет лучше. — …Тебе легко говорить. Но в моем положении… Я отказываюсь так просто идти у кого-то на поводу, — устало говорит Слейн и вздыхает. — Ты… — И ты ошибся. — В чем именно? Не говоря ни слова, Слейн тянется к рубашке Инахо. Парень чувствует, видит по языку тела, что Слейн для него не угроза, поэтому позволяет ему приблизиться, потирая шею. — Я ничего не сделал, — мягко говорит Слейн, не глядя на Инахо. Тогда почему мне до сих пор кажется, что это место огнем горит? Слейн начал застегивать рубашку Инахо. — Я… Не то чтобы сильно злюсь на тебя за то, что ты посадил меня сюда. Теперь Инахо растерян. Головная боль также не помогает ему думать. — Так ты не ненавидишь меня? — спрашивает он, полностью осознавая, что, скорее всего, это не так. Он просто надеется, что это разговорит Слейна. И это разговорило. Слейн поднимает голову и зло зыркает на Инахо, поправляя его рубашку. — О нет, — в его голос вернулись неприкрытые эмоции, он резко бросается словами. — Я ненавижу тебя. Ненавижу за то, что у тебя есть то, чего нет у меня. За то, что ты делаешь то, что я не мог и не смогу. Ненавижу за твои вечные победы, за твое раздражающую физиономию, но больше всего я ненавижу тебя за то… — Слейн колеблется, но продолжает, — за то, что из-за тебя я понял, что я не ненавижу тебя за то, что ты посадил меня сюда. Он больше ничего не говорит, и Инахо думает, что это слишком. Это слишком, потому что Инахо никогда и не рассчитывал услышать что-то подобное. Он ослабляет хватку и позволяет руке безвольно упасть, слегка касаясь руки Слейна. Он думает, как бы правильнее сформулировать свою мысль, когда Слейн надрывно вздыхает и продолжает говорить. — Я заслужил это. Может, даже заслужил смерть. В любом случае, поймай меня кто-нибудь другой, для меня бы все закончилось… плохо. И… Я признаю, что сейчас я страдаю в основном из-за своих собственных поступков и той лжи, в которой меня обвиняют. И ты ни в чем из этого не виноват. А учитывая нашу историю, — он махнул в сторону глазной повязки, — ты последний человек, кто должен проявлять ко мне милосердие. Я не могу назвать твою роль в моем заключении актом доброй воли… Но ты не был жесток и, что важнее, был справедливым и гораздо более человечным, чем я только мог надеяться. Хоть ты изначально и спас меня не по своей воле, ты мог устроить мне ад на земле, но не стал. Опять повисло молчание. Инахо думает, что он не должен чувствовать себя настолько довольным, когда его голова раскалывается. — Сегодня я… Мог перегнуть палку, — признает Слейн, избегая зрительного контакта. — Тебя можно понять, учитывая то, как ты воспринимал происходящее. Проблема в том, что ты не думал, — он жалеет о том, что отпустил Слейна, потому что сразу же почувствовал внезапную необходимость в физическом контакте. — Эй! — обида Слейна не звучит слишком горько или озлобленно, поэтому Инахо позволяет себе расслабиться. — Ну, думаю… Я рад, что теперь ты не держишь на меня вселенскую обиду. — Какая разница, что я о тебе думаю? Я все равно ничего о себе не расскажу, — он скрестил руки на груди, будто пресекая любые вопросы. — Проблема в том, что ты отказываешься верить мне. Я говорил тебе, что мне не все равно. И именно поэтому, каждый раз когда я прихожу, я задаюсь вопросом, стоит ли мне возвращаться. Так, если мое присутствие негативно сказывается на твоем здоровье, физическом, психологическом или эмоциональном, и тебе лучше быть одному, чем терпеть мои визиты, я перестану приходить. Вернусь только в случае крайней необходимости. — В самом начале ты продолжал приходить, несмотря на все мои прозрачные намеки на то, насколько я тебя не выношу. — Тогда я не беспокоился о тебе свыше базовых человеческих потребностей, поэтому, даже если тебе это не нравилось, я считал визиты раз в месяц своей прямой обязанностью и поэтому даже не думал принимать в расчет твои намеки. Но все изменилось: теперь я прихожу гораздо чаще и заботясь о твоем мнении. И произошедшее только доказывает мою мысль: будет лучше, если ты поверишь, что я делаю все это для тебя, потому что иначе ты только ранишь себя. — Повторюсь, я не верю, что это все из-за беспокойства обо мне. Я на это не поведусь. — Потому что ты не хочешь. Ты прекрасно знаешь, что такое беспокойство о чужой жизни. — Если этот человек что-то для тебя значит, твой друг, или пара, или еще кто… Тогда да. Но я для тебя никто. Твой враг. — Не обязательно лично знать человека, чтобы беспокоиться о нем. Ты и сам понимаешь. — Я убивал людей… — В бою. На войне. — Я позволял им умирать. Не понимаю, с чего ты решил, что мне есть дело до человеческой жизни. Я убил… Я убил даже собственного отца. О ком он? Он считал графа Заацбаума своим отцом? Но если так, то почему… Нет, нельзя отвлекаться, сейчас мне нужно убедить Слейна. — Лунная база. — Что? — Ты взорвал лунную базу, но только после того, как убедился, что все солдаты покинули ее. Бессердечный человек так бы не поступил. Слейн грустно улыбнулся. — Я изменился. — Сомневаюсь, что это так. Но даже если ты и изменился… Это не отменяет того факта, что ты знаешь, что такое беспокойство за чужих людей. — …Нет, это все равно не оправдывает твое беспокойство. Я позволил им уйти, потому что они были хорошими людьми. Они хорошо ко мне относились и не заслужили такой смерти. По крайней мере, — он невесело усмехнулся, — мне так казалось. Уверен, многие бы сказали, что я сделал хоть одно хорошее дело, убей я своих подчиненных. — Я… — Несмотря на все это, я все еще убийца. Убийца, который вел марсиан в бой против Земли. Тот, кто чуть не убил твоих близких и тебя. Я могу поверить, что ты меня жалеешь, но не представляю, как ты можешь беспокоиться обо мне как о человеке, зная какое я чудовище. — Потому что… Быстро приближающиеся шаги и гомон прервали Инахо. Он повернулся к двери как раз в тот момент, когда кто-то вошел в коридор с двумя охранниками. Райет. Прежде чем он успевает хотя бы подумать, что можно сделать, она видит Слейна. Осознание в ее глазах ни с чем нельзя спутать. Как и ужас и злость, пришедшие ему на смену. — Он жив?!