Whiskey In The Jar

В долине, где ветер снежинки вертит И холод стал полосой, разделяющей жизнь и смерть — И там вырос в деревне аленький цветок; И нынче нету В мире том странней, чем бог, возжелавший бы человека

При рождении у каждого живого существа на теле появлялось символичное изображение его истинного — не имя, не что-то, помогающее найти свою идеальную половинку, а просто знак. Знак, что эта самая половника где-то существует, дышит, живет своей жизнью и тоже ждёт вашей встречи. По крайней мере, так было у людей. У демонов — все по-другому, неправильно и слегка жестоко. На теле при рождении мгновенно выжигалось изображение вселенной, в которой твоя истинная пара имела счастье родиться. Тело, к слову, тоже являло собой извечное напоминание, что ты никогда не будешь один. Не то чтобы у демонов не было своей формы, или они не могли менять ее по едва промелькнувшей мысли… Вот только при образовании — рождении — тело всегда выглядит так, как понравилось бы твоей половинке. Тело Билла было человеческим. Вот только как отыскать среди сотен вселенных именно ту, которая выгравирована на коже? Ту, которую воспроизвести в памяти с закрытыми глазами — задачка проще примера дошкольника? Как, пусть даже найдя свою вселенную, отыскать в ней единственно нужное существо? С рациональной точки зрения это было логично, ведь согласно древней легенде (Билл не верил в легенды, сказки придумывать может кто угодно), обретение настоящей любви позволяло увеличить могущество демона в разы — в десятки раз, и, разумеется, если бы сделать это было слишком просто, звёзды вселенных погасли бы почти мгновенно. Взорвались, осветили бы на одно мгновение весь мир бесконечно ярким белым светом, и пропали. Как правило, демонам не удавалось найти свою пару, и поэтому высшие существа не сильно заботились о сохранении верности, полагая, что встреча в любом случае не состоится — так зачем мучать себя? Влюбленные могли прекрасно существовать и без символов на теле, указывающих друг на друга. Главное — это чувства, верно? Но некоторые метки — те, которые встречались у демонов намного реже — становились достоянием общественности. Потому что у большинства начальной — истинной — формой было что-то правильно-геометрическое. И, черт возьми, в его родной вселенной не существовало ни одного демона, чьей истинной формой был бы кожаный мешок с небольшим набором костей, заправленный алой жидкостью. Все знали, что парой Билла Шифра был человек. Ох, это был знатный скандал. Еще совсем мальчик тогда, Билл плакал и тер метку на запястье с изображением дурацкой никчемной планеты с шестью материками. Она казалась слишком правильной и спокойной для демона, способного при желании разрушить целые миры. По крайней мере маленькому Шифру очень нравилось думать, что когда-нибудь это станет для него чем-то в порядке вещей, совсем несложным и не требующим никаких усилий. В детстве многие вещи кажутся слишком простыми и глупыми — слишком взрослыми. Лишь потом, спустя несколько столетий, приходит понимание всех ошибок и наивное удивление собственной глупостью. Каково же было его разочарование, когда выяснилось, что для этого ему придется найти какого-то никчемного человека. Полюбить его. Юный демон не понимал, почему все в его мире не искали могущества, почему даже не пытались искать его, почему все смирились быть просто фоном для историй более сильных. Почему старая легенда заменила демонам историю? Но еще больше он не понимал, как можно находиться вдали от своей пары, даже столь ничтожной, если именно ее обретение позволяло почувствовать себя лучше, ощутить… Что-то яркое и необычное. Что-то, о чем говорится в древних талмудах и тихих рассказах, передающихся из уст в уста. Кто-то когда-то сказал Биллу, что это называется любовь. Слово показалось Сайферу смешным и банальным, таким, которое не задерживается в памяти дольше дня. *** — Ты не можешь просто полететь на Землю и… — голубое пламя летит в желтый треугольник с небольшой дамской шляпкой, являющейся его матерью, оставляя ей доли секунды ты то, чтобы уклониться. — Билл! — встревоженно восклицает она, легким движением отводя мерцающий огонь в сторону. Таким разъяренным сына она еще не видела. Тот лишь слегка усмехается, приподнимая цилиндр над головой в знак уважения и прощания, и за мгновение до окрика матери растворяется в пространстве. Ох, он мог. Еще как мог. Как можно знать, что где-то на зелено-голубой планете живет твой шанс на настоящую любовь, пусть и столь призрачный, и даже не попытаться его заполучить? Билл улыбался, вертя в руках трость. Космос парил вокруг него, окутывая мириадами звезд, омывая солнечными ветрами, согревая радиацией. Шифр нежился в этом безграничном, вечном хаосе, не поддающемуся никаким законам логики, никаким правилам. Иногда ему казалось, что здесь — в окружении безразличных ко всему огненных шаров — и есть его место. Но судьба упряма. Судьба решила, что Билл способен жить там, внизу, среди песка и воды, вдыхая смесь газов. Это было первым, что понял Сайфер, спустившись с небес на землю — в прямом и переносном смысле. Вторым откровением, снизошедшим на него являлась простая истина. Судьба было той еще сучкой. А еще она никогда не ошибалась. Билл проводил среди людей дни, текущие как столетия, и одновременно как вода сквозь пальцы. Потому что уловить хоть что-то в окружающем демона водовороте безумия было невозможно. Все люди были похожи друг на друга, и каждый человек был по-своему уникален. Кто-то поражал своей тупостью, кто-то — красотой, кто-то гениальностью. Никогда нельзя было предположить, как именно раскроется для вас незнакомец, насколько интересным будет общение с ним, надолго ли захочется задержаться рядом. Билл никогда не задерживался. Потому что, даже если не брать в расчет занятность этих созданий, Земля была точно таким же плоским миром, как и его родной, который хотелось палить к чертям уже сейчас. В головах людей были плоские умы, в душе — плоские чувства. И он был в шаге от того, чтобы уничтожить еще один оплот тупости, плавающий в желе, называемом вакуумом, но кто знает, как сильно один вечер может изменить мнение о мире… — Я сяду? — звучит слегка хриплый голос над хмурым Биллом, потягивающем какой-то коктейль. По счету… двадцатый? В конце концов, действительно стоило отметить окончание поисков разумной — действительно разумной жизни на этой планете. Отметить гибель любой мечты о встрече со своей любовью — услышанное когда-то очень давно слово всплыло в памяти, заставив Сайфера на секунду замереть. — Ага, — он даже не смотрит на парня, который садится напротив. В конце концов, бар забит почти полностью, и свободное место не так-то просто найти. — Есть причина методично напиваться? — интересуется незнакомец, указывая на скопление пустых стаканов рядом с Биллом. — Меня разочаровало человечество, и я подумываю о том, чтобы уничтожить всех вас вместе с моим соулмейтом, и вернуться обратно в свое измерение. — Демон отвечает максимально честно, ожидая, что парень назовет его больным и избавит от своего общества. Но тот удивляет своей реакцией. Очень удивляет. — Возможно построить портал в другой мир? Билл наконец поднимает глаза, пристально вглядываясь в человека напротив. Невзрачный брюнет нервно поправил очки, бегая взглядом по лицу Сайфера, отмечая аристократичную утонченность, изогнутые в усмешке губы и глаз, закрытый черной повязкой. — С какой целью интересуешься, Шестопал? — парень бросил судорожный взгляд на свои ладони, — я такую информацию кому попало не раздаю. — Хочу попасть в другую вселенную, — ботаник неуловимо преобразился. Из голоса пропала неуверенность, плечи распрямились, глаза зажглись прямо-таки безумным огнем. — Зачем? — В этом городе я заметил огромное количество аномалий, при полном отсутствии радиации, которая могла бы вызвать эти мутации, или хоть-чего, что объяснило бы подобную активность. Я пришел к выводу, они просачиваются сюда из других вселенных, значит возможно построить портал, позволяющий расширить эту трещину, и таким образом попасть в другой мир. — Очень вдохновенная речь, Шестопал. И очень занудная. Но ты же понимаешь, что нечисть вроде меня подобные услуги просто так не оказывает? — единственный глаз, не моргая, уставился на парня. — Как тебя зовут-то хоть? — Стенфорд Пайнс. О, это была воистину судьбоносная встреча, как думал впоследствии Билл. Пути истории уже не могли пойти по другому пути, как только он представился в ответ. — Билл Сайфер, демон, — улыбка, расплывшаяся на его лице, не оставляла в этом сомнений. У Форда была великолепная черта характера — он ничему не удивлялся. Научный подход ко всему происходящему, включая эмоции, имел огромное количество плюсов. О минусах он старался не задумываться, к тому же, преимущества были куда более значимыми. — Почему, стоит мне попытаться вести себя нормально, я нарываюсь на какую-то нечисть, — в голосе Пайнса не было досады, скорее какое-то смирение и насмешка над самим собой. — Быть нормальным скучно. Лестница на небеса! — неожиданно кричит он проходящему мимо бармену, заставляя очкарика дернуться в сторону. — Вы, люди, все одинаковые, я вас очень хорошо изучил. Единственное, что имеет для вас значение — это деньги и секс. Ради первого вы готовы пожертвовать вторым, и наоборот. Это очень странно, тратить всю жизнь на погоню за бумажками и сомнительным удовольствием, — задумчиво замечает Билл. Человек напротив неотрывно смотрит на него. — Что ты хочешь за помощь с порталом? — Хмм… — Сайфер постучал пальцами по столу, — о, благодарю, — бармен с дежурной улыбкой передает ему один из самых сложных коктейлей в мире. — Так вот, о чем это я? — Плата. За помощь, — лаконично напоминает Стенфорд. — Ты слишком нудный. Задумайся, сидишь за одним столом с демоном! Я же могу убить тебя одним щелчком пальцев! Выпей, — Билл толкает бокал в сторону Пайнса, и прожигает его взглядом до тех пор, пока парень не делает глоток. — Отличненько! Лично я считаю, что любое сотрудничество надо строить на дружбе. Ты мог бы мне немного про себя рассказать, а я тебе — про свое измерение. Тебе же интересно, признай, — демон лукаво улыбается, словно соблазняя совершить грех. — Ну, у нас с братом свой шиномонтаж, бизнес конечно не шибко прибыльный, но необходимый достаток приносит, — Стен пожимает плечами. — Еще я подрабатываю в лаборатории, и… — Скучно. — Что, прости? — Деньги. Ты живешь ради денег. Надо полагать, дальше будет секс, как я и говорил. Предсказуемые людишки — Секс меня не интересует, — отрывисто заявляет Пайнс, снова приковывая к себе внимание Сайфера. — Я не считаю его чем-то необходимым для жизни. А деньги мне нужны ради исследований. Давай вернемся к обсуждению сделки. — Ладно. Смотри, я помогаю тебе с порталом, рассказываю теорию и так далее, а ты остаешься мне должен. — Думаешь, я соглашусь на кота в мешке? — скептически переспрашивает Форд, и Билл недовольно цокает языком. — Я обязуюсь не убивать тебя, отвечать на все вопросы про другие вселенные и помогать с порталом. Идет? — на кончиках пальцев Сайфера загорается синее пламя, и он протягивает руку сидящему напротив человеку. Тот вздыхает, переводит взгляд с лица демона на его руку, и опрокидывает в себя остатки коктейля. — Я обязуюсь искупить свой долг, когда ты это потребуешь, — Форд наклоняется вперед, слегка пожимая пальцы Билла. Пламя мгновенно тухнет. — Сделка заключена, пошли! — в голосе Сайфера отчетливо слышится нетерпение, и он вытаскивает парня из душного бара на свежий воздух. Мир кажется ему на полтона ярче, чем обычно, интерес к идущему рядом человеку опьяняет, и на секунду голову пронзает шальная мысль — а не это ли его душа? Тот, кто подошел бы ему идеально? Тот, кто вызывал бы не раздражение, а желание узнать получше… — Ты нашел своего солумейта? — Нет, и искать не собираюсь, — твердо заверяет его Стен, подкрепляя тем самым догадки Билла. Что должно быть у человека на запястье, чтобы он не захотел встретить свою идеальную пару? Кровь, череп, пентаграмма? Мозг Сайфера генерировал все более и более ужасающие варианты, но даже воистину демоническому терпению рано или поздно приходит конец. — Покажи, — он нетерпеливо хватает Форда за руку, задирая рукав свитера резким движением. — Зеркало? — в голосе сквозит разочарование. Этот человек действительно мог бы ему подойти, с его незаурядностью, интересом ко всему ненормальному и нездоровым желанием пробиться в другой мир. Но, как уже было сказано, судьба — редкостная сучка. — Отвали, а, — Стен выдергивает свою ладонь из чужой хватки, зло глядя на демона. — И ты не знаешь, кто это? — тот, впрочем, быстро отходит, теряет свой грустный настрой, и снова начинает кружить вокруг идущего вперед парня. — Не знаешь, кто похож на тебя, как две капли воды? Ты же не можешь его не знать! Метки всегда иносказательны, хотя иногда намекают на личность соулмейта вполне прямо, значение твоей просто очевидно! Ты же не можешь быть влюблен в свое отражение? Пайнса от этих слов почему-то ощутимо передергивает, и лицо на секунду искажает гримаса то ли боли, то ли отвращения. Это так явственно, что Сайфер даже перестает прыгать, как ребенок, нашедший новую игрушку — намного лучше старых! — в неожиданном месте, и начинает просто спокойно идти рядом. — Пришли, — угрюмо заявляет Стен, открывая дверь и пропуская Билла вперед. — Шестопал, вас двое что-ли? — доносится оттуда через секунду, и Форд закатывает глаза. — Мы близнецы, — объясняет, заходя в маленькую квартирку при шиномонтаже, и натыкаясь на два вопросительных взгляда, один из которых — желтый — медленно сменяется на понимающий, а потом и на ехидный. Стенфорд непроизвольно накрывает запястье ладонью другой руки. — Билл, это Стенли, мой близнец. Стенли — это Билл, он… Мм, будет помогать мне с изобретениями. — А еще я могу заставить ваших клиентов отвалить вам огромное количество денег просто так, — широко улыбается Сайфер, включаясь в игру. — Приводи кого хочешь, но если выручка не увеличиться, я не намерен его тут терпеть, — категорично заявляет Стенли, Форд кивает и уводит Билла показывать ему гостевую комнату. — Спать будешь здесь, с моим братом контактировать как можно меньше, зарабатывать как можно больше, чтобы он тебя не выставил. И будешь помогать мне с разработками по индивидуальным заказам клиентов. Ничего сложного, улучшить двигатель, укрепить корпус… — Ты знаешь, что инцест порицался из-за большой вероятности генных патологий у ребенка? Но вы с ним оба мужского пола, поэтому вам это не грозит, и ты мог бы… — поток слов прерывается очень действенным способом. Пощечиной. Лицо Форда горит гневом и совсем немного — смущением. — Если ты еще раз посмеешь намекнуть на то, что мы со Стенли… — Понял, не тупой, — засмеялся Билл, прикасаясь к пострадавшей скуле, — боль это довольно забавно, не находишь? А вообще у тебя очень интересная метка, у него такая же? — все-таки любопытство превысило инстинкт самосохранения, и Сайфер, предварительно отойдя на приличное расстояние, продолжал задавать вопросы. Стенфорд смотрел на демона, предаваясь размышлением, что его дернуло согласиться на сделку и пожать протянутую руку. Этот сумасшедший выводил из себя в рекордные сроки, абсолютно не понимая, на какие тему стоит говорить, на какие — нет. Единственное, к чему пришел Пайнс в своих размышлениях это то, что к Стенли Билла подпускать определенно не стоит. — Никогда такой странной не видел еще, — закончил свою, видимо, длинную речь Сайфер. Форд прослушал ее практически полностью, поэтому смог ответить только на последний вопрос. — У меня есть знакомая с более странной меткой. Ну, знаешь, обычно это что-то, указывающее на характер или профессию твоего соулмейта, а у Норны… Это девушка, которая работает со мной и Стенли, у нее на запястье цилиндр. Я имею ввиду, сейчас же никто такое не носит, и какой адекватный человек в принципе может ассоциироваться с цилиндром? Билл не слышал. Билл смотрел на то, как Форд беззвучно открывал рот, говоря что-то очень важное, но демон все никак не мог сконцентрироваться на звуках, пытаясь выплыть из тумана своей собственной реальности, где повсюду набатом отлетало от стен одно-единственное слово. — Цилиндр..?