friday im in love

— я, блин, тебя сейчас придушу. по неизвестным причинам эта фраза была не совсем тем, чего какеин ожидал услышать от мальчика, к которому испытывает самые теплые и нежные в мире чувства, пока сидит по-турецки прямо на парте в пустом кабинете. уроки кончились, все ученики разбрелись кто куда, а он сидит, бубнит тексты песен из уже вызубренного до тошноты плейлиста и ждет своего старосту класса. — мы собираемся практиковать собачий кайф? — спрашивает он, накручивая провод свободного наушника на палец, еле-еле сдерживая смех. — во-первых, несмешно, во-вторых, подвинь свой тощий зад, в-третьих, ты придурок, — джотаро удобно устраивается рядом с какеином, соприкасаясь с ним плечами, — мне каждый раз за твои прогулы по башке дают. и скоро прекратят в переносном значении это делать и начнут во вполне прямом. как куджо угораздило попасть в старосты было самой настоящей тайной под семью печатями. но поговаривают, что он спал на уроке, когда одноклассники занимались распределением, а желающих попросту не оказалось. так что, можно считать, что на этом месте он оказался в качестве наказания за безалаберность, а потом и в самом деле вошел во вкус. стоило малышам из начальных классов завидеть грозный силуэт в фуражке набекрень, как сразу все замирали, переставали дышать и замолкали, давая дорогу: словно весь мир останавливался перед ним. а учителям же оказалось действительно выгодно, что он одним своим видом решает извечную проблему бега по школе, но и навалять за прогулы может так, что посещаемость близится к заветным ста процентам. ну, собственно, чем он сейчас и занимается, но в более мягкой форме. нориаки сочувственно глядит на друга и хлопает по плечу, мол, все он понимает, чем сейчас бесит джотаро еще сильнее. и оба они прекрасно знают, что ничего не изменится после этого разговора, но молчать уже тяжело. какеин продолжит неизменно прятаться по туалетам во время физики и рисовать в тетради на математике, только вот старосте за это прилетает намного сильнее, как бы несправедливо это ни звучало. и пока косые лучи заката лупят им по затылкам, вишневая голова падает на твердое плечо, а рука протягивает свободный наушник. совсем приглушенное звучание the cure — friday im in love теплом разливается по телу, и джотаро с улыбкой смотрит на подрагивающие в такт музыке колени нориаки. его придурошного нориаки, который вечно спотыкается о шнурки своих кед, носит карандаш за ухом, а неделю назад самостоятельно сжег свои идеальные каштановые волосы, и теперь ветер покачивает ягодные завитки, которые до сих пор воняют дешевой краской. придурошного нориаки, который всю свою жизнь превратил в сплошное избегание. вдруг парта расшатывается, и музыка рывком прекращает струиться в ухо куджо, на что тот разлепляет глаза и недоуменно смотрит на сладко, как ленивый кот, потягивающегося напротив какеина. он действительно в черных джинсах с дырками на коленках. джотаро это не приснилось. — пойдем по домам? — устало мурлычет вишневый мальчик, заправляя назойливую прядь за ухо и запихивая наушники в карман. — приходи завтра на уроки, пожалуйста. я дам тебе списать абсолютно все. нориаки пару секунд многозначительно молчит, склонив голову вбок, смущенно отводит взгляд и бормочет что-то наподобие «хорошо», утягивая старосту за руку со стола. но, если честно, все, о чем мог думать сейчас джотаро — это дырявые колени и румянец на чужих щеках. быть может, это закатное солнце так игралось розовыми лучами с веснушками, а румянец был только полусонным наваждением?