Непредвиденные последствия

      Драко Малфой был тем ещё мерзавцем. Зато чистокровным и объективно красивым! Первым он гордился с самого детства, ведь его так учили: чем чище кровь, тем выше место в обществе. В большинстве случаев это было действительно так. Его отец, глава семейства Малфоев был весьма уважаемым человеком, имел огромные хранилища в Гринготтсе, активы по всей Европе. С детства Драко говорили, что когда-то он унаследует всё состояние, а потом — его дети. Тоже чистокровные, конечно. После школы он обязательно женится на какой-нибудь Гринграсс или Паркинсон. Всё будет зависеть от наилучшего варианта слияний активов семейств и от благосклонности Малфоя старшего. Ну, а теперь и вторичный пол потенциальных невест повлияет на принятое решение.       После семнадцатого дня рождения с ним стали происходить изменения, указывающие на его раскрытие, как альфы. Покопавшись в древних семейных фолиантах, Люциус обнаружил, что все его предки без исключения имели этот статус, но, к его глубочайшему сожалению, далеко не все жёны Малфоев были омегами. Нарцисса ей не оказалась, как и его предки по женской линии на протяжении двухсот лет. Его мать в данной цепочке можно не рассматривать — ведь вся её жизнь прошла под действием проклятья, по остальным вопросов не было.       Этот факт сильно задел Люциуса, ведь по его мнению, Малфоям по крови обязано доставаться всё самое лучшее. И омеги — не исключение.       В один из летних вечеров Люциус вызвал Драко на серьёзный мужской разговор. — Сын, — надменно произнес мужчина, протягивая юноше стакан с огневиски. Это было для Драко несомненным признанием, что он больше не ребёнок. — Ты уже должен был понять, что твой статус — это ещё одно доказательство превосходства. Ты не просто Малфой, наследник одного из самых чистокровных и уважаемых семейств, ты теперь альфа. И тебе нужно доказать, что ты — самый лучший.       Драко ещё не совсем понимал, как это сделать, но был уверен, что сможет. Ведь для Малфоев нет ничего невозможного. — Совсем скоро ты отправишься в Хогвартс, — продолжил Люциус, переходя ближе к истинной сути разговора. — И там, несомненно, будут другие альфы. И, конечно, омеги.       Драко хотел было возразить, что его однокурсницам ещё далеко до восемнадцати, но Люциус его остановил. — Да, я ознакомился со списком девушек, которые должны созреть в ближайшее время. Среди них так мало достойных, — мужчина скривился. — Одни грязнокровки и полукровки! До чего докатился волшебный мир! Но есть несколько…присмотрись к ним. — Ты про Пэнси и Дафну? — других чистокровных Драко не знал, а потому выбор был невелик. — К ним в первую очередь, — кивнул отец. — Есть также близнецы Патил… У них древняя кровь, но их происхождение в целом… оставляет желать лучшего. Это был бы менее предпочтительный вариант, особенно, что касается той, что на Гриффиндоре.       Драко представил, что ему придется жениться на гриффиндорке: «Фу! Мерзость!» Такое лучше не представлять. — Вижу, ты со мной согласен, сын, — издал неопределённый смешок Люциус. — В любом случае, здесь важен не твой выбор, а кто из них окажется омегой. Род Малфоев слишком увял за последние века, у нас рождается не более одного-двух наследников, а это ведёт к тому, что такие как Уизли, со своей любовью к маглам вытеснят нашу благородную кровь. Драко, только в твоих силах сейчас приумножить численность Малфоев.       Эти пафосные речи даже спустя несколько месяцев стояли в ушах у юноши. Конечно, он не сомневался, что должен был жениться на чистокровной девушке из хорошей семьи, но не ожидал, что так скоро должен был сделать выбор (да ещё и сам), что он осложнится принадлежностью к определенной сущности.       К тому времени, когда он прибыл в Хогвартс, его основные альфа-инстинкты раскрылись, но… в этом был целый ряд минусов и проблем. Во-первых, он стал гораздо чувствительнее ко всему вокруг, от женских духов до свиста ветра в подземельях. Его однокурсницы сразу сменили дорогие парфюмы на лёгкие ароматизирующие спреи, но они также раздражали Драко. И, вероятно, и можно было бы уменьшить эту раздражительность, но тут обнаружится другой момент: подавители, выдаваемые в школе, почти не действовали на Драко. Их хватало в лучшем случае на день, хотя рассчитаны были на неделю. Увеличение дозировки могло плохо сказаться на нём в будущем, чем ни Драко, ни Люциус, как его законный представитель, рисковать не могли. Поэтому большую часть времени Драко был в состоянии агрессии и неудержимого желания.       На второй неделе пребывания в школе у Драко наступил гон. Конечно, он был не такой силы, как у взрослого альфы, но его хватило, чтобы не выпускать из комнаты в течение суток Паркинсон, которая оказалась поблизости в тот самый момент. Эта ситуация закончилась благополучно, если не считать, что девушка теперь повсюду ходила за парнем, объявив, что они — пара. Малфой помнил слова отца про омег и теперь только надеялся, что Пэнси окажется ею.       Прошедший гон обещал перерыв от перевозбуждённых инстинктов альфы, но Драко хватило ровно на три дня, затем всё началось заново. Пэнси не могла удовлетворить его аппетитов вне гона, когда ему нужен был любой объект для секса, но тем не менее активно приставала. Ситуация с контролем снова входила в привычное русло: один день спокойствия с подавителями, три — беспричинной агрессии и злобы.       В середине третьей недели пребывания в Хогвартсе Драко начал чувствовать новые запахи. Преимущественно они ощущались на совместных парах с Гриффиндором и Когтевраном, а также во время общих приемов пищи. В целом, Малфой мог их охарактеризовать, как приятные. — Ты тоже чувствуешь это? — спросил как-то за обедом Драко своего лучшего друга Блейза Забини. — Ты о чём? Если ты про то, как мерзко сегодня пахнет рагу, то да, я это чувствую, — произнес Блейз, ковыряясь в тарелке и пробуя кусочек. — Но на вкус не так уж плохо. — Да нет же! Я про пряный и медовый запахи. Они преследуют меня с начала недели.       Содержимое тарелки быстро потеряло внимание Забини. — Ты хочешь сказать, что чувствуешь, что кто-то из омег скоро раскроется? — Драко пожал плечами. — Твои инстинкты гораздо сильнее, так что это неудивительно. Ты знаешь кто это?       Драко оглянулся по сторонам, пытаясь определить источник запаха и натыкаясь взглядом на одну когтевранку и на одну гриффиндорку. — Вероятно, это сестры Патил. Я не чувствовал аромат в гостиной, но чувствую здесь и на некоторых занятиях. Тем более они чистокровные и им должно исполниться восемнадцать чуть меньше, чем через месяц. — Откуда информация? — скептически посмотрел на друга слизеринец, на что Малфой закатил глаза. — Да-да, понял. Исследовательская работа на благо семьи, блестяще исполненная Люциусом Малфоем? — Они единственные чистокровные девушки на нашем курсе, кроме Пэнс и Дафны, — кивнув, ответил Драко. — Но отец не слишком бы хотел видеть одну из них в качестве новой миссис Малфой. Это скорее запасной вариант. — Ну, запасной-не запасной, успевай, Малфой, — подмигнул мулат. — А то желающих тут явно больше.

***      

      Следующие пару дней Драко чувствовал себя, мягко говоря, нервно. Не то, чтобы он был не уверенным в себе или был не способен смело принимать решения. Он столкнулся с действительно сложным выбором.       День рождения Пэнси лишь в апреле, у Дафны — в январе. С одной стороны, они были более предпочтительной партией, как и в глазах общества, так и в глазах самого Драко, но с другой — не было никаких гарантий того, что они окажутся омегами. А косвенные доказательства о сёстрах Патил он чуял буквально своим носом.       «В них даже есть свои плюсы. Для моей семьи они будут свежей кровью, что несомненно обогатит род. Вряд ли мы имеем общих предков. В отличие от Гринграсс и Паркинсон», — думал Драко на занятиях в пятницу. Это был не самый лучший день в его альфа-графике. Он принимал подавители три дня назад и с нетерпением ждал новой порции, поскольку все инстинкты начинали собственную жизнь, логику которой он понять не мог.       В такие дни его особенно раздражала Пэнси. Она тёрлась о него и всячески намекала на интимную близость, которая ему, как здоровому молодому человеку, была очень даже приятна, но как альфе — Пэнс была для него слишком навязчивой.       Драко старался садиться подальше от Патил на совместных занятиях, но духота кабинета Зельеварения смешивала все запахи и завораживающий медовый аромат так и навевал на слизеринца запретные мысли.       «Один день, Драко, один день, — успокаивал он себя в ожидании подавителей, становясь похожим на наркомана. — Потерпи немного и не наделай глупостей. Думать о таких важных вещах нужно не под воздействием гормонов!»       Малфой невольно представил себе последствия тех самых «глупостей» и в паху стало тесно, а клыки невольно удлинились и начали зудеть. За прошедшие пару дней он перестал сомневаться: рядом с ним скоро проявится омега.       Юноша услышал, как справа от него профессор Слизнорт сделал какое-то замечание гриффиндорской заучке, отчего та раскраснелась и сверлила проходящего мимо профессора ненавидящим взглядом. — Что, даже отличницы совершают глупости? — вымещать злость на Грейнджер всегда было его любимым занятием. Это было проще простого и к тому же невероятно успокаивало. — О чём задумалась? Неужели о своих нищих дружках? От зелья точно не стало бы настолько жарко. Думала на чьём члене будешь скакать сегодня?       Да, он был доволен собой. Судя по реакции, Драко попал в точку, и, вероятнее всего, она была девственницей. Но в данном контексте это было неважно. Моменты, когда Грейнджер не может ответить, словно деликатес: невероятно редки. — Следи за собой и своим окружением, Малфой. Вон, твоя мопсиха сейчас подавится языком из-за твоего искрометного юмора, — и только в этот момент Драко обратил внимание на какое-то движение рядом с собой. Паркинсон бесшумно содрогалась от смеха, отчего раздражала ещё больше. Надо же, испортила такой момент! — О, что ты, я прекрасно слежу за Пэнси и её языком. Когда она действительно может подавиться, но чем-то другим, — нельзя останавливаться на полпути. Доводить, значит, доводить до конца.       Девушка отвернулась, очаровательно сморщив нос. Но подумать об этом ему не дала Паркинсон, которая в очередной раз решила намекнуть на их совместный досуг. — Кажется, мой язык не может найти себе место, как насчёт исправить это в обед? — попытавшись изобразить томный голос, прошептала Пэнс.       Клыки Драко вновь охватило необъяснимым зудом, но дело было вовсе не в девушке, сидящей рядом. — Конечно. Большой зал — идеальное место для этого. Твой язык прекрасно поможет тебе в процессе приёма пищи.       Девушка обиженно отвернулась и продолжила готовить зелье. А юноша задумался, не стоит ли наведаться в лазарет сегодня вечером.