***
– Ну что, госпожа Янг, победили господина Гриммджоу? Мы ужинали привычным составом в гостиной магазина-обители Урахары, и когда все покончили с первым блюдом, уже просто не мог удержаться от вопросов. – В каком-то смысле – да, – расплывчато ответила я, неосознанно выбирая кусок мяса покрупнее, чтобы было, чем занять рот и подольше не отвечать Киске. – Что значит «в каком-то?», – подала голос Уруру. Если даже она не то, что заинтересовалась, а прям озвучила, придется обсудить эту тему сейчас. – Это значит, что в его невысвобожденной форме, – коротко ответила я. – А в ресуррексионе? – Не сражалась… – я виновато опустила глаза. – Рисса, неужели ты уложила его на лопатки так, что он остался без сознания? – хозяин магазина был так удивлен, что из-под полей панамы стали видны светло-карие глаза, превратившиеся в блюдца. – Нет… было не совсем так. Я… победила его в невысвобожденной форме, заключила в барьер, но там, внутри, он превратился… в какое-то полу-животное. Да, я понимаю, высвободил свою силу, и вырвался, я пару раз уклонилась, даже на то, чтобы отбить атаки, у меня сил не осталось, а потом пришла Неллиель, и уже она сражалась с ним. В итоге в обеих битвах ничья. – Вот как, – протянул мужчина, – но знаешь, это тоже неплохо. Господин Куросаки дважды сражался с Гриммджоу без ресуррексиона, и это были нелегкие битвы для него. Тема была замята, возможно, еще и потому, что спрашивать, согласился ли Джагерджак меня потренировать, казалось, что не нужно. – Пантера, – обронил Урахара, выходя из комнаты. – Что, прости? – Пантера – это ресуррексион Гриммджоу, – и вышел. Сначала я не очень поняла. А потом поняла. Так значит, это большой кот. В принципе, могла бы и догадаться.***
Ощущение, что во всех остальных мирах жизнь… замерла. Ничего не происходило в Лондоне, в Обществе Душ было, на удивление, спокойно и в Каракуре все было тихо и мирно. Этим затишьем-то я и наслаждалась эти два дня. По рекомендации Киске, да и по своему желанию, большую часть времени я старалась проводить на улице, на свежем воздухе с не такой высокой концентрацией духовных частиц, как в Уэко Мундо. Тренировки тоже были, но с утра, поэтому все остальное время, сделав дело, я была предоставлена самой себе и гуляла смело, самостоятельно бродя по городу, изучая его закоулки и находя новые пути к магазинчику Урахары. Каракура настолько маленькая, что встреча с кем-то из новых немногочисленных знакомых была лишь вопросом времени. И когда в парке я увидела редкую для здешних краев рыжую гриву, а по мере приближения разглядела целую Орихиме Куросаки, я даже не удивилась. И тому, что удивилась она, почему-то тоже. – Рисса-чан! – не знаю, кто был внимательнее, но первой позвала меня именно она, широко улыбнувшись и подняв руку вверх, видимо, чтобы я ее точно заметила. – Здравствуйте, Орихиме-сан, – я поздоровалась, когда мы оказались достаточно близко, чтобы не крича быть уверенной, что меня услышат, – как Ваши дела? – У меня? Хорошо. А как ты, Рисса-чан? Ты вернулась из Уэко Мундо? Как тебе там? – Все в порядке. Очень интересный опыт, – я понимаю, что с этой женщиной я могу поговорить об этом, но с чего начать? Что я могу рассказывать, а что нет? Все-таки, она даже не шинигами, это я знаю точно. – Рада слышать, что ты так к этому относишься, – мягко улыбнулась она, и, посмотрев куда-то мне за спину, спохватилась, заторопившись по своим делам, – Рисса-чан, мне нужно бежать! Заходи как-нибудь обязательно! Передавай привет Нелл! И можешь обращаться ко мне на «ты»! Пока! – кричала это все она мне уже на бегу. Зайти в гости к Куросаки? Я задумалась, могу ли я нанести им визит без сопровождения Киске. Но ведь сейчас я гуляю одна, никого со мной нет, значит, я могу свободно передвигаться по городу. Да и с чего я бы не могла этого делать? Я же никакая не преступница, не пленница из вражеского племени, а наоборот, союзница, коллега из другого филиала. Надо будет узнать у моего учителя номер госпожи Куросаки, наверняка он у него есть, и договориться о встрече – так будет правильнее. Может, на следующей неделе?***
Домочадцы как-то быстро вышли из-за стола сегодня вечером, и разбрелись каждый по своим делам. Мы остались с хозяином магазинчика наедине, говорить нам было сейчас не о чем, да не очень-то и хотелось, поэтому мы просто потягивали зеленый чай из чашек, думая о своих заботах. Лично я вспоминала, что хотела взять из мира людей в мир пустых, что наоборот оставить. Я думала, думала и, наконец, вспомнила, про один очень важный пункт в моем списке, про который чуть не забыла. — Киске, ничего, если я у вас возьму одну пачку молока? — вдруг вспомнила я, — в магазин уже бежать не хочется, на следующих выходных куплю взамен этой или оставлю деньги. Поначалу мне показалось, что я застала его врасплох. Может, удивила просьбой, а может, он настолько глубоко ушел в себя и погрузился в размышления, что я буквально спустила его с небес на землю. Громко и неожиданно. Но нет. Либо он сориентировался за секунду, либо только притворился удивленным на этот короткий миг, так, чтобы меня подразнить. Ведь на самом деле его невозможно застать врасплох. И об этом все знают, об этом все должны помнить. — Можешь взять, оно в нижнем шкафу у холодильника, — панамочник попытался скрыть улыбку за веером, но было поздно, я уже все увидела. У него почти получилось скрыть мерзкое хихиканье, с которым он продолжил, — господин Гриммджоу предпочитает то, что в голубой упаковке. И не холодное сразу из холодильника, а комнатной температуры. Я не успела никак отреагировать — ни спросить, откуда такие познания, ни поинтересоваться, причем же тут Гриммджоу, ни зло посмотреть в сторону хозяина магазина — тот уже исчез с кухни. Закатить глаза – единственное, как я могла отреагировать на его подтрунивания, но Киске, к сожалению или счастью, этого не увидит, поэтому, допив-таки свой чай, я встала из-за стола и направилась к нужному мне шкафу. От перспективы лазания по чужим шкафам я была не в восторге, но что поделать – разрешение получено, а в магазин правда очень не хочется идти. На упаковке белая кошечка или кот с очень довольным видом тянулся к миске с молоком. Если на лице кота побольше не будет такого же умиротворения, когда я ему протяну стакан (или лучше все же миску..?), я не знаю, зачем я это делаю. Просто возьму, и отправлюсь в Каракуру восстанавливать душевные силы. Не реацу или ману, а именно морально, психологически… к госпоже Куросаки. С женой героя Восточного Общества Душ наверняка должно быть очень интересно. А еще очень не хочется знать ее именно так, что-то подсказывало, что Орихиме нисколько не уступает супругу по количеству заслуг и достижений перед шинигами.***
Кажется, во времена спокойной работы ведьмой в Обратном Лондоне я не настолько ценила моменты затишья, когда могла просто лежать и ничего не делать. А хотя… были ли у меня такие моменты? Когда я не была ведьмой – то была обычным человеком, студенткой с кучей заданий и подработкой в придачу, когда не была обычным человеком – была ведьмой. А сейчас? Хорошо ли, что я просто жду открытия Гарганты и ничем не занимаюсь? «Хорошо, – успокаиваю я себя, – иначе откуда возьмутся силы на пустых?» Интересно, говорит ли кто-нибудь, кроме Ичиго Куросаки, на английском из моих новых знакомых? Последнее время стала ловить себя на мысли, что начала уже и думать на японском, не забуду ли я так свой родной язык? Или те же арранкары. Едва ли они все японцы, особенно учитывая их имена. Видимо, кто-то почувствовал мои переживания и решил прервать поток мыслей на лингвистическую тему – на мобильный пришло сообщение. Не на японском. Сначала я даже растерялась. «Ты как?» «Йо» Сообщения пришли с незнакомого номера, видимо, он успел сменить его за время моего отсутствия, но в имени отправителя я не сомневалась. И решила первым делом забить новый контакт в телефонную книгу. – Бруно Бэнгнайф? Бэнгнайф? Бруно? Краска? Баллончик? Чернильный командир? Синька? – я перебирала варианты, как же его назвать, когда в комнату постучала Уруру, чтобы пригласить меня пройти к Гарганте. – Уже иду! Нажала «окей» и забросила телефон в сумку. Сообщение от контакта «Out of the blue» прочитано, но осталось без ответа.Как минимум на одного человека в мире, чувствовавшего себя синим в этот день, стало больше.