***
Если Джагерджак только вернулся и отдыхает, то на террасе никого сейчас быть не должно, и этим шансом нельзя не воспользоваться – именно так я рассуждала уже на пути к излюбленному месту встречи с бывшим шестым, а когда, приоткрыв дверь, я увидела, что была права, с облегчением выдохнула и вышла на улицу. – Неужели ему удобно сидеть на этих перилах? – спросила я пустоту и перекинула одну ногу, чтобы устроиться поудобнее. Оказалось, не такая уж это и жердочка, а вполне реальное сидячее место, теперь я понимаю, почему он все время проводит здесь – мало кто осмелится приблизиться к резиденции так любящего разрушения арранкара, да еще и рискнет заглянуть в место во дворце, которое он успел облюбовать. Вокруг было пусто. На горизонте даже никаких местных жителей не было видно, а еще было удивительно тихо – кажется, даже в самом отдаленном от цивилизации месте на земле не будет так тихо, как здесь. Ни единого звука. Такое могло бы даже испугать, но я уже достаточно привыкла к этому месту, чтобы чувствовать что-то отдаленно напоминающее комфорт и спокойствие здесь. Но могла бы я остаться здесь насовсем? Наверное, существо, имеющее другие варианты, на это ни за что не согласилось бы. Даже Айзен не собирался надолго здесь задерживаться, хотя и создал искусственное солнце, которое до сих пор светит, но так и не согревает. Но, очевидно, и пустые не в восторге от Уэко Мундо. Луи явно не просто так спрашивал о возможности посетить выездную экскурсию. Но он это одно дело, может, он еще не так давно здесь, не успел привыкнуть, тянет к тому, что пришлось покинуть. А Нелл? Она же даже смогла обрести друзей в мире людей, не искала ли она способа вернуться туда? Может, даже не обращаясь в духовые частицы, а так, может, используя гигай? Или Урахара ей запретил это по какой-то причине? – И вообще, каким образом пустой оказался в Обратном Лондоне? – озвучила я пустоте главный вопрос последних пары месяцев. На какое-то время, я даже забыла об этом. Была занята тренировками, а сейчас даже привыкла к сражениям с этими пустыми, и они уже не вызывают у меня такого ступора, как при первой встрече или даже в первую неделю в Уэко Мундо. – Чтоб ты знала, Гарганту можно открыть где угодно, – раздался голос откуда-то сзади. – Он вполне мог появиться во Внешнем, но я столкнулась с ним именно в Обратном! – Я же сказал только что: где угодно можно открыть Гарганту, значит, кто-то решил выбрать этот твой Обратный Лондон, – рыкнул голос, на что я уже обернулась, чтобы убедиться в том, что рычит Гриммджоу. Довела меньше, чем за минуту. – А не мог он случайно… перепутать координаты? Или заблудиться? – эти вопросы уже какое-то время занимают меня, и я решила уточнить. – Почему-то до этого ни один пустой не заблудился, – оскалился он, – или сейчас они перестали ориентироваться в пространстве? Совсем отупели? – Не знаю, но… с тех пор больше пустых не появлялось. – Почему тогда ты все еще здесь? – Становлюсь сильнее, – уверенно ответила я. Потому что я действительно стала сильнее. Интересно, если по возвращении я приглашу Бруно на спарринг, я его уложу на лопатки за пять минут? Ответом послужила хлопнувшая дверь, ведущая с террасы в коридоры Лас Ночес, за которой скрылся Гриммджоу. – Как-то вообще нет прогресса, – выдохнула я. И вспомнила об оставленном без ответа сообщении от Бэнгнайфа. Мне жаль ребят, которым придется терпеть его, проигнорированного, до конца недели, а еще больше мне жаль себя, которой рано или поздно снова придется с ним взаимодействовать… Но от него хотя бы понятно, чего можно ожидать и как можно задобрить. А здесь… Жадный до битв нечеловек, который все время на меня рычит. Ну и что с ним делать?***
Я надеялась, что запомнила, и в то же время, надеялась, что ошиблась-таки дверью, когда стучала в комнату арранкара. Когда он открыл, я вздрогнула и удивилась, что он поднялся с постели ради этого, а не крикнул «войдите», ну или, что было бы вероятнее, «сдохните». – Чего тебе, ведьма? Не можешь жить без меня? – как-то устало спросил он. – Или вообще надоело жить? – Ни то, ни другое. Меня учили держать обещания, но, извини, не могла выполнить его раньше. Думаю, и сам понимаешь, почему. Все это время я держала руки за спиной, но теперь смогла показать, что же прятала. – Молоко? – его лицо выражало скорее недоумение, чем радость. – Да! Ты задавал кучу вопросов, а потом сказал, что чаю предпочитаешь молоко, Киске сказал, что тебе нравится это. Надеюсь, он меня не подставил? Гриммджоу лишь цыкнул и прошел вглубь комнаты. Дверь оставил открытой достаточно, чтобы я тоже могла войти. – Спасибо за приглашение, – я перешагнула через порог. Большая комната, большая кровать и небольшой комод в углу – все белое, но не белоснежное, а, скорее, сероватое, возможно, из-за того, что в апартаментах давно не делали ремонта. Наверное, лет сто. Холостяцкая обитель арранкара. В принципе, мало чем отличается от стереотипного жилища какого-нибудь человеческого холостяка, разве что, тяжело найти в современных домах комнаты таких размеров. Гриммджоу стоял у комода, на комоде стояло два стакана. – Ты будешь? – нехотя спросил он. – Конечно! Молоко и правда оказалось хорошим, настоящим на вкус. – Я тебя слушаю, – показала я свою готовность отвечать на вопросы. – А у меня нет к тебе вопросов. – В смысле? – Я получил ответы на все в ходе сражения. Могла не приходить. Ах вот как?! – Значит, вопросы буду задавать я. Когда ты начнешь меня учить? – Гриммджоу закатил глаза, – Вот не надо сейчас! Мы договаривались, оба восстановились, а ты еще и только вернулся с подпитки, я все знаю! – Дерзишь. – Нет, отстаиваю свое право на обучение! Он зло посмотрел, но я выдержала его взгляд. Арранкар выдохнул, допил молоко из своего стакана, а потом выхватил мой и осушил еще и его под мои недовольные возгласы. – Завтра в одиннадцать на террасе. Не опаздывать. И вытолкал меня из комнаты. – Спасибо! Я знала, что ты не такой вредный, каким хочешь казаться! – крикнула я, вспомнив о байке, согласно которой мужчин надо хвалить, ответа не получила и отправилась в беседку, сменить обстановку. Большое дело сделала! Идя по коридору Лас Ночес я поняла, что дворец совсем не белый. Он серый. Но был ли он таким с самого начала или со временем стал таким?***
– У тебя такие синие глаза! – восхитилась я, рассматривая парня, удобно пристроившегося у меня на коленях. – Тонешь в их глубине? – самодовольно усмехнулся он. – Нет. Я умею плавать. – А у тебя… – он прищурился, всматриваясь в мои. – Просто серые, – прервала я его наблюдения, – ничего такого. – Ну не скажи, – протянул он. Неожиданно поднялся, а потом быстрым движением опустил меня на летнюю траву, а сам навис сверху, я даже никак не сопротивлялась – не успела. Мое недовольство мокрой травой, в которой еще и, наверняка, куча мелкой живности в лице насекомых, он проигнорировал. – Так зеленые. – Так же быстро он поменялся со мной местами, я оказалась сидящей на нем, опираясь руками на его торс, Бруно же спокойно лежал в траве. – А так голубые. Небо чистое. По ночам, наверное, синие, а осенью… не знаю. Надо будет посмотреть потом. Мне не хотелось, чтобы он еще и цвет моего румянца изучал, поэтому опустила голову на его грудь, спрятала лицо в своих волосах, в которые он запустил пятерню, начал перебирать короткие, недавно вновь обрезанные пряди. – Тебе красиво с длинными было, – тихо сказал он, – очень шло с хвостом. – Я тебя услышала, – пробурчала я, – завтра пойду в парикмахерскую, подстригусь под нолик. – Язва, – я услышала, как он улыбнулся, и сама не смогла сдержать улыбки. Следующие пару лет я отращивала волосы. Убирала их в хвост или пучок. Когда мы перестали общаться с Бруно, я как раз научилась плести косы.***
– Ты что сегодня ночью делала, ведьма? Колдовала? – весело выплюнул Гриммджоу на следующее утро, стоя на террасе в ожидании меня. – Ага, наколдовала себе синяки под глазами, – ответила я и зевнула, подтверждая то, что ночью я не спала. А не спала я, обдумывая, как же все же пустой оказался в Обратном Лондоне, и почему больше их там не появлялось. Как и драконов в Японии. Уверена, что как только заметили бы хоть одну особь, меня вызвали бы на место событий сразу же, где бы я в этот момент ни находилась. Мог ли это быть чей-нибудь эксперимент? Но чей? Есть ученые арранкары? Но кто? Их и так не то чтобы много осталось, и никто из бывшей Эспады наукой не занимается. Случайность? Новый враг? Но чего он хочет этим добиться? Кто-то хочет развязать войну? Хотят кого-то убрать? Поток мыслей было не остановить, какие-то вопросы мне даже пришлось записать, зная, что умные ночные мысли превращаются в бред сумасшедшего утром, прямо как карета в тыкву в полночь, и тем не менее, что-то может пригодиться в итоге. Уснула я часам к семи. Зато со спокойной душой – думать я уже не могла. – Будем медитировать, – сказал Гриммджоу. – Ты что, умеешь? – удивилась я. Это выходит, Джагерджак умеет быть спокойным? Прямо-таки умиротворенным? Вряд ли можно медитировать, когда внутри страсти пылают, и хочется кого-нибудь прибить или наорать на него. – Представь себе! – рыкнул он, я в капитулирующем жесте подняла руки, – Садись в позу лотоса и только попробуй уснуть, ведьма! Я уже хотела спросить, на холодный ли пол мне садиться, но на холодном сером полу оказалось два ярких коврика для йоги, явно из мира людей. На вопросительный взгляд, кажется, бывший шестой еще больше распалился: – Это женщина Куросаки подарила Неллиель, но они ей не нужны. Не задавай лишних вопросов, я уже сильно сомневаюсь в твоем желании научиться чему-нибудь. Я послушно села на желтый коврик, напротив арранкара, расположившегося на голубом, приняла позу лотоса, как приказал Гриммджоу, и принялась медитировать. Последней мыслью было воспоминание о наших попытках в йогу с Бруно в Ричмонд парке. Потом я уснула.