***
Мы решили выйти за пределы дворца, чтобы если эта штука начнет стрелять (мы действительно не знали, чего от нее ожидать, но особенно подозрительно был настроен мой юный друг, еще больше насторожившийся после того, как узнал, где я ее взяла), ничего не повредить. – Просто направь небольшой поток энергии в экран, – объясняла я, – мою он принимать не захотел. Точнее работать от нее. – Ладно… – он сделал так, как я велела. И экран загорелся в следующее мгновение. – Получается…! – я ахнула, юный арранкар тоже был впечатлен. Дальше экран замигал, а потом выражение на лице моего помощника сменилось с восторга от того, что он смог заставить незнакомое и невиданное ранее устройство работать, на ужас, он застыл, лишь со страхом смотря на свою ладонь, направленную на экран, и не реагировал на мои крики, зовущие его. – Луи! Что случилось! Ответь! – я трясла его, но он не двигался, мне казалось, еще чуть-чуть, и он застынет так навсегда, превратившись в статую. Не чудо арранкаровской техники, а Медуза Горгона! Но ведь если он не принял мою энергию, и выдал ошибку, сразу отключившись, значит, я-то его выключить и могу? Я направила руку на свою находку и выпустила в нее поток реацу. Она не захотела сразу ее принимать, но через несколько секунд пару раз мигнула, на прощание выдала уже знакомую мне «ошибку» и выключилась. Обессиленный Луи рухнул в мои объятия. – Что это было? Прости, Луи, пожалуйста, прости, я не знала, что все будет так, ее же создал ваш светило науки! Не может же он работать не только против чужих, но и против своих! – я прижимала обмякшее тело к себе, слушая тяжелое дыхание жертвы странной технологии. – Это… оно будто хотело забрать всю мою энергию, – на одном выдохе рассказал помощник. – Прости, – тихо протянула я, из-за вставшего комка в горле, который мешал говорить громче. – Ничего… ты не могла знать, но смогла меня спасти, – он слабо улыбнулся, – но мне бы медикам… показаться. – Конечно! Я встала, поднимая за собой и пострадавшего, перекидывая его руку через свое плечо, и мы поползли к лекарям. Об оставленном без присмотра устройстве я не думала. Кому оно может понадобиться? Тем более, вряд ли здесь много местных ходит. Надеюсь.***
Сказали, что Луи легко отделался, но восстанавливаться его оставили под присмотром местных специалистов. Мы все неплохо поволновались за юного арранкара, а я не могла отделаться от чувства вины, но мой друг либо пытался строить из себя взрослого, либо действительно был взрослым, возмужавшим в мире пустых – он смотрел на меня без капли укора в глазах, поглаживал по тыльной стороне ладони сухими пальцами и повторял как заклинание: «не вини себя, ты ни в чем не виновата». Но в то же время улыбался, как дитя, когда был прижат объектом своих воздыханий к ее груди. Так что, наверное, он и правда в порядке. Неприятное чувство все равно меня не покидало, я поделилась своими беспокойными мыслями с подругой и попросила еще и ее не рисковать собой. Но, несмотря на произошедшее, Нелл не отказалась от участия в моем «эксперименте», наоборот, предположила, почему могло произойти именно так, как произошло: – Зачем ему было нужно, чтобы не любой арранкар мог заставить эту штуку работать? – Думаешь, это как блокировка? – уточнила я. – Да, вполне возможно. – Но не мог он настроить все так, чтобы устройство работало только от его энергии? Распознавало бы как-нибудь, как пароль или отпечаток пальца? – Так тоже может быть, но стоит попробовать. Он же мог разрабатывать его специально для эспады, не думаешь? – Не знаю… ты правда хочешь попробовать? – Я правда хочу помочь тебе, Рисса. Я вымученно улыбнулась. Мне было страшно. И мне начали сниться кошмары.***
– Готова? – Нелл уверенно кивнула. Прошло несколько дней, мы сидели там же, где были с Луи. Я, кажется, даже не удивилась, когда увидела, что устройство на месте, его никто не трогал и на нем даже стала заметна пыль. Она повторила все точно так же, как это делала я и как это делал ее помощник. Распознав энергию бывшей эспады, экран вспыхнул мгновенно. И поприветствовал дорогую пользовательницу. – «Куда желаете отправиться?» – зачитала вопрос моя подруга, – а какие есть варианты? Устройство как будто распознало ее запрос и выдало пять вариантов, четыре из которых были населенными пунктами в Японии, а последний, увидев который, мое сердце замерло, а потом снова пошло с удвоенной силой – Обратный Лондон, Великобритания. – Нелл, – шепнула я, – ты тоже это видишь? – Да, Рисса, – она кивнула, – кажется, ты приближаешься к разгадке всего этого. Чувства удовлетворения я не почувствовала. Лишь необъяснимый страх, что добром это не закончится. Я тряхнула головой, отгоняя плохие мысли, и взглянула на Нелл, все еще осматривающую работающую находку, а значит, она все еще отдавала в него свою энергию. – Может, на сегодня достаточно? Помочь выключить его? – Да, сейчас. Арранкар попыталась отдернуть руку, но она будто была привязана нитями к экрану, она потянула еще пару раз, все безрезультатно, и этого было достаточно, чтобы я запаниковала. Но со следующей попытки у моей подруги все получилось, и устройство вежливо с нами с ней попрощалось. – Видишь? Все в порядке, – она ободряюще мне улыбнулась, я внимательно осмотрела ее и была вынуждена признать, что Нелл действительно выглядит как обычно, живой и здоровой. – Да, были небольшие неполадки, но это же может быть просто сбой? Мы решили оставить (Ту Одершванк настояла) устройство там же, потому что за это время его так и не тронул здесь, значит, и дальше никому оно интересно не будет. Уходила я с тяжелым сердцем. Я привыкла доверять своему предчувствию, и сейчас оно кричало, что произойдет что-то нехорошее из-за этой штуковины. Как же мне хочется, чтобы я была не права!***
Но все было странно и непонятно не только в моей «рабочей» жизни, но и в личной я совершенно запуталась. Параллельно с начавшим периодически проявляться Бруно, Гриммджоу стал… насколько это возможно в его случае милым со мной. Мы стали проводить, кажется, еще больше времени вместе, и он правда стал меньше бурчать. Мы обсуждали не только жизнь ведьмы, но и мою жизнь, а он в ответ даже что-то рассказывал о своей, но только в Уэко Мундо, – о земной ничего не помнил – прогуливались по дворцу и окрестностям, ну и медитировали, конечно. А еще случайно касались друг друга. Или обнимались. По моей инициативе. Но он и не возражал. Лишь говорил: – Тепло. И просил не лезть на рожон. Я и не заметила, как возвращение в Каракуру в этот раз стало для меня действительно выходным – обстановка в Уэко Мундо накалялась, и мне действительно требовалась передышка от всего этого. А еще задушевный разговор с кем-нибудь понимающим, кто точно меня не осудит. Мы сидели с Йоруичи в комнате, которая считалась ее в доме Урахары, и под конец второго бокала красного я решила, что довериться сейчас я могу только ей. – То есть, любовный треугольник? – заговорщически улыбнулась она, гоняя напиток по стенкам бокала, когда я закончила рассказ о своем наболевшем. – Ну, не то чтобы… не совсем… я не знаю, – я закрыло лицо руками и продолжила говорить так, – ни одна из сфер моей жизни не стабильна и не спокойна, я не могу отдохнуть от рабочих проблем, потому что у меня есть еще и личные, и самое ужасное то, что они, в какой-то степени, даже связаны! Я выдохнула, открыла лицо и легла на бок прям на пол. – Знаешь, чего-нибудь покрепче бы выпить сейчас, – я озвучиваю своё (а может, и не только) желание, но никак не ожидала, что моя новая подруга женщина-кошка (кому расскажи – не поверят, кстати) полезет в какой-то шкаф, который, видимо, выполняет функции мини-бара. – Есть виски, текила, джин, ром... – перечисляет она, – что ты предпочитаешь? – А есть какой-нибудь Бейлис? – хотелось, чтобы согрело и смягчило, если уж не душу, то хотя бы горло – тоже внутри, но, скорее, внешний слой. – Ликёр был... Не Бейлис... Есть! Блю Кюрасао! Изгнанная шинигами аккуратно достала слегка начатую бутылку, взяв ее ладонью за горлышко, в другой чудом уместила два бокала и понесла к нам за стол. – Это, конечно, не Бейлис, стоит в него добавить что-нибудь: апельсиновый или ананасовый сок? У меня было что-то. Пока подруга суетилась на кухне, роясь в холодильнике и по шкафам в поиске ингредиентов для домашней лайт-версии коктейля, я решила не терять времени зря. Конечно, лучше было бы из рюмки, но тяжелой голове казалось, что в красивом бокале голубая жидкость будет смотреться гораздо красивее. И выпить можно будет больше. Поэтому я тихонько наполняю свой, не до краев, хотя могла бы, гоняю напиток по стенкам, представляя себя богом, повелевающим морем и решившим, что стоит устроить шторм, но как только понимаю, что лазурь напоминает цвет чьих-то глаз – я даже не задумываюсь, чьих – тут же осушаю бокал. Крепко. – Лисса, ну или хотя бы со льдом... – Йоруичи не успела меня остановить и сейчас растерянно стояла, держа в каждой руке по упаковке сока: в одной ананасового, в другой – апельсинового. – Прости. Порыв. Давай разбавим не льдом, я согласна.***
Хотя я и проснулась, но глаза открывать пока не стала, прислушиваясь к себе. Несмотря на количество выпитого алкоголя, чувствовала я себя отлично – голова не раскалывалась, тело не ломило. Но, кажется, у меня были какие-то галлюцинации, потому что сквозь всё ещё продолжающуюся дрёму, я чувствовала, как меня кто-то гладит. И... Облизывает?! Как только я почувствовала это, тотчас же открыла глаза, которым предстала страшная картина – я находилась в незнакомой комнате, а по двум сторонам от меня расположились те, кого невозможно представить вместе. Слева ластился Гриммджоу, справа гладил и оставлял невесомые поцелуи на ногах Бруно. Я не знала, что сказать, да и у меня сейчас не было возможности это сделать, – в зобу дыханье сперло – и я лишь смотрела на происходящее с приоткрытым ртом и… недоумевала? Зато Бруно, в прочем, как и всегда, нашелся: – Так и будешь просто лежать? – усмехаясь, он взглянул на меня исподлобья. – Да, может, тоже проявишься как-нибудь? – подал голос Гриммджоу. А, ошиблась. Вот теперь в зобу дыханье действительно сперло. И как из сложившейся ситуации выбираться? Я не чувствовала никаких веревок или наручников на руках и не видела ничего подобного на ногах, значит, в принципе, в теории, я могла просто встать и уйти? Сказать «нет, спасибо, мальчики, кажется, мы друг друга не так поняли» и выпорхнуть из этой сине-голубой спальни – наконец я обратила внимание на интерьер помещения в котором находилась. Довольно симпатично – голубые стены, белый потолок, справа от постели пристроилась тумбочка с небольшой лампой, сквозь белые полупрозрачные занавески невозможно было рассмотреть, что же за окном, потому что дизайнер решил повесить их в несколько слоев, но солнечные лучи сквозь них пробивались, поэтому в комнате было довольно светло. Немного поерзав, стараясь устроиться поудобнее, я с удивлением отметила для себя, что постельное белье шелковое, а вернув взгляд на то, что творилось передо мной (а оно продолжало твориться даже после ядовитых вопросов моих… спутников?), заметила, что оно красивого темно-синего цвета. Еще заметила, что у меня голые ноги. А поднявшись чуть выше – что голые не только ноги. Потому что красивое и нежное белье, которое на мне было, не скрывало абсолютно ничего, и в реальной жизни я бы только посмотрела на него на картинках и на витринах бельевых магазинов, повздыхала бы о том, как это красиво, дорого и непрактично, и пошла бы дальше. И тут в мою голову начали закрадываться сомнения о реальности происходящего. Чтобы не получать лишних вопросов, я постаралась незаметно себя ущипнуть – ничего не почувствовала. Обе руки у меня были свободны, поэтому я могла провернуть и вторую проверку – зажать руками нос и рот, чтобы убедиться в том, что я все равно дышу. Да, я все равно дышу. И сейчас я смотрела на это совершенно по-другому. Передо мной два мужчины, к которым меня влечет и которые (во всяком случае, во сне) без ума от меня, желают принести мне удовольствие. Шансов на то, что подобное произойдет в реальности – нет совершенно никаких, потому что эти двое, во-первых, никогда не увидятся и во-вторых у них бы не проскользнула мысль о таком, даже если бы они действительно познакомились за пределами сна. Что я теряю? Ничего. Только приобретаю. Договорившись с собой, я поднимаюсь из своего лежачего положения, встаю на колени и смотрю на своих мужчин сверху вниз. Перевожу взгляд с одного на другого, решая, с какой шалости лучше начать. – Прости, милый, – наконец обращаюсь к Бруно, смотря ему в глаза, но двигаюсь в противоположную сторону, – мне просто очень интересно было попробовать это. Я приближаюсь к Гриммджоу, он, большой кошак, довольно улыбается и тянется ко мне, когда я опускаю ладонь на его левую щеку – ластится, а когда я наконец касаюсь его губ своими, впивается в них изо всех сил, будто это было его самое заветное желание, которое спустя долгое время исполнилось. Осколок не такой острый, как кажется, но все равно доставляет небольшой дискомфорт, поэтому я медленно наклоняю голову, в поисках подходящего угла и остаюсь в том же положении, когда нахожу его. Выдыхаю в его губы, почувствовав, что сзади подобрался Бэнгнайф – он убрал мои до этого распущенные волосы наверх, оголяя заднюю поверхность шеи, которую начал осыпать поцелуями, охлаждая каждый холодной тонкой струйкой воздуха, а большую теплую ладонь, опустил мне на талию, поглаживая. Утолив жажду исследования, я повернулась к чернильному командиру, с целью сравнить показания с обоих объектов. Он понял меня без слов, затягивая в такой поцелуй, к которым я с ним привыкла. По которым скучаю? Нет, сейчас не до этих мыслей. Мои руки покоятся на чужих широких плечах, мои бедра, живот и талию то нежно гладят, еле касаясь, то сжимают, чуть ли не до синяков, а я и не против. Я закидываю голову назад и освобождаю ее, прогоняя из нее все мысли. Я таю, я растворяюсь в удовольствии.***
– Рисса…! Рисса! Я проснулась от того, что меня кто-то настойчиво тряс за плечо, вырывая из моего странного сна. А что мне, кстати, снилось? Голова раскалывается… Наконец распахнув глаза, перед собой я увидела обеспокоенную моим состоянием Йоруичи. В надежде восстановить в памяти то, что происходило до моей «отключки», я обвела взглядом комнату, в которой находилась. Начинаю припоминать. Да, и правда, я все так же была в комнате женщины-кошки, полулежала на полу, на низком столике стояло два пустых бокала, в которых какое-то время назад плескалось вино, такие же пустые рюмки и пара тарелок, на которых осталось по нескольку кусочков нарезанных фруктов и сыров, которые мы собирались использовать в качестве закусок. Память подсказала, что я в итоге данной возможностью пренебрегла, за что теперь вынуждена расплачиваться состоянием, в котором сейчас нахожусь. – Я… совру, если скажу, что в порядке, – выдавила я из себя хрип и в ту же секунду ужаснулась от двух вещей: от звука своего голоса и от раскалывающейся боли в голове, от которой сразу поморщилась. Снова обратив внимание на столик, я заметила на нем стакан воды, вопросительно взглянула на изгнанную шинигами, та поняла мой вопрос без слов, лишь кивнула и милосердно придвинула сосуд с живительной влагой ближе ко мне, чтобы хоть немного облегчить мои страдания – не добавить новых. Немного восстановив водный баланс в своем организме и прочистив горло, я нашла в себе силы продолжить выяснение обстоятельств моего пробуждения: – Но ничего страшного не произошло. Что случилось? Почему ты меня будила? Как обстановка? – Ты кричала во сне, – ответила она, – поэтому я тебя разбудила. Что тебе снилось? – Да? Не помню… Где-то на подкорке сохранился где-то увиденный или услышанный факт, согласно которому мы помним сон в первые пять минут после пробуждения. Я прикрыла глаза и нахмурилась, желая проверить эту теорию, и вздрогнула, когда перед глазами действительно начали проноситься картинки из увиденного мной только что сна.– Мел, не сдерживайся, – слышу я знакомый шепот над ухом, – у тебя же такой красивый голос. Пусть он тоже удостоится такой чести и услышит его.
– Да ты вся дрожишь, Мел. Расслабься.– Тебе же все еще нравится, когда делают так?
– Да, вот так. Хорошая девочка.– Умничка.
– Рисса! – я снова дернулась, когда подруга окликнула меня, – ты вспомнила, что тебе снилось? – Да… да. Кошмар, Йоруичи. Просто кошмар.