Кочевник

В первый момент Азаму показалось, что песок выталкивает на поверхность бронзовую статую варана. Крупный темный ящер, покрытый прозеленью, напомнил ему скульптуры, охраняющие мост в столичном зоопарке. Варан не шевелился — замер в угрожающей позе, прогнувшись в спине и изготовив хвост для удара. — А? И? — цепляясь за его запястья, растерянно спросил Сайф. — Это он? А дальше что? Азам высвободил руки, подошел к смолкшему Тахиру. Убедился, что тот просто ошеломлен появлением бронзового гиганта, потер амулет, сосредоточился. Его варан отправился к неподвижному собрату без возражений и опаски, обошел по кругу, обнюхал, подтолкнул боком — позвал погулять. Бронзовый не шелохнулся. Азам последовал примеру своего варана: подошел, ощупал воплощение чужой магии, убеждаясь, что это не металл, стряхнул песчинки. — Это он? — повторил Сайф. — Скорее всего — он. Если только сюда не спешит еще один альфа, ищущий своего варана. Но это маловероятно. Попробуй его разбудить. — Как? — Рассмотри его, потрогай. Запомни, как он выглядит — воплощения не меняют свой облик, они всегда одинаковы. Сосредоточься. Я не знаю, что лучше сработает. Можешь представить, что ты отбиваешься от врага, и тебе надо преградить дорогу нападающему. Можешь погладить, уговаривая идти рядом с тобой. Сайф приблизился к своему варану боком, явно ожидая какой-то гадости. Варан Азама уселся и вперил взгляд в оцепеневшего собрата. Азам вернулся к Тахиру, с деланной бодростью спросил: — Нравится вам варан Сайфа, мой господин? Цвет красивый, правда? — Не знаю, — Тахир уселся на песок. — Он дохлый? — Нет. Он спит. Сайф не умеет управлять своей магией. Со временем научится. Ему бы сейчас наставника из храмовой школы... я-то не учитель. — Я не хочу, чтобы сюда кто-то приходил, — отчеканил Тахир. — Пусть его варан спит. У нас есть твой. Азаму понравилось объединяющее «у нас». Его варан уловил всплеск радости, подбежал, дал Тахиру лапу. Тот сначала брал лапу, а потом уложил варана на песок и устроил себе подобие кресла, откинувшись на вараний бок и используя хвост как подлокотник. Сайф осмелел, начал тормошить оцепеневшее воплощение магии — дергал, толкал, ругал, стыдил. Азам хотел еще раз напомнить, что управление происходит мысленно, без применения физической силы и жестов, а потом промолчал. Если Сайф не чувствует теплоту в груди, не понимает, как направить свою волю — он ему не помощник. Тут действительно нужен специалист по сложным случаям. Азам смутно помнил первые тренировки: его учили концентрироваться, давали задания на выполнение простейших действий — когда магия уже воплотилась — муштровали, чтобы команды защиты и атаки выполнялись на уровне инстинктов. — Он вообще не шевелится! — возмутился Сайф и пнул хвост своего варана. Тахир рассмеялся. Азам посмотрел на солнце, скрывающееся за горизонтом, предложил: — Вернемся в убежище? Уже темнеет. Незачем бродить по ночной пустыне. Завтра возвратимся к нему на рассвете. Если он не рассыплется, попробуешь... — Он может рассыпаться? — насторожился Сайф. — А потом как? Опять искать другого? — Того же самого, — коротко ответил Азам — читать лекцию среди пустыни ему не хотелось. Сайф вцепился, как песчаный клещ — а как, а что, а почему? Азам по-прежнему не хотел проводить экспресс-обучение, и обошелся наглядной демонстрацией. Он поднял Тахира, коснулся амулета, приказывая варану развоплотиться. Кремовый песок лег на желто-оранжевый — неопрятной бесформенной кучкой. Варан выкопался в другой стороне, отряхнулся, побежал к Тахиру с явным намерением дать лапу. — Вот так, — объяснил Азам. — Пойдем. — Нет, — Сайф нахмурился. — Я не хочу его бросать. Тебе-то что? Щелкнул пальцами, и у тебя другой. А я этого случайно нашел. Если потеряю — задолбаюсь потом по пустыне бродить. Вы идите. Я возле него заночую. Уговоры и препирательства затянулись надолго. В итоге они решили вернуться к убежищу за верблюдом, чтобы погрузить на него оцепеневшего варана — Азам предлагал пригнать машину и положить варана в багажник, но после обмеров шагами и ладонями, они пришли к выводу, что он туда не поместится. — А верблюд не надорвется? — спросил Азам, пытаясь приподнять бронзовую тушу. — Они выносливые. Прикажу ему лечь, варана перекатим, привяжем веревкой... — Я не буду ходить туда-сюда, — отказался Тахир. — Мне надоело. Я хочу поужинать и спать. — Как прикажете, мой господин, — согласился Азам. — Пойдем ужинать. Сайф взорвался: — Ты серьезно? Вот так вот — раз, и все планы змее под хвост? У меня проблема, ты, вроде бы, помогаешь ее решить, а потом он начинает капризничать и ты прогибаешься под его хотелки. Не надо, не повторяй мне речи о том, что его желания надо уважать. Я знаю, что повелители молний связаны обязательствами. Это он должен обеспечивать нам ужин и ночлег, спрашивать, все ли у нас в порядке, справляться с возникшими трудностями. Правильно? Он должен спрашивать у нас, а не ты у него. Я слышал от своего командира. Его омега заботился о нем и втором альфе. А он? Палец указал на Тахира. — Я же говорил, — подавляя вскипающую злость, проговорил Азам. — У нас чрезвычайная ситуация. Мы должны принимать ее как данность и уделять особое внимание желаниям Тахира, потому что... — Какие у тебя трудности? — неожиданно спокойно спросил Тахир. — Я слушал Азама. Он тебе всё объяснял. Ты ничего не сделал, только дергаешь его, не даешь нам поужинать. — Что — всё? Что он мне объяснял? Ничего непонятно! — Понятно. Тахир легко поднялся с остывшего песка. Глаза блестели в свете звезд — на пустыню уже обрушилась ночь. Где-то вдалеке громыхнул гром. Тахир подошел к оцепеневшему варану, оглянувшись на сноп молний, полыхнувший на горизонте. Наклонился, протянул ладонь, попросил: — Дай лапу. Бронзовый гигант, почти невидимый в темноте, зашевелился, вложил когтистую лапу в руку омеги. Гром и молнии приближались, соревнуясь — кто успеет первым? — Пойдем. Тахир сказал это Азаму и варанам, и почти побежал в сторону убежища — как будто боялся попасть под грозу. Азам взглянул на остолбеневшего Сайфа и поспешил за своим омегой, раздумывая о прихотях — как повелителей молний, так и магии, дарованной им Таурхом и Ашером. Сайф догнал их через некоторое время. Забежал вперед, попутно погладив своего варана, зачастил, глотая слова: — Спасибо! Но как? У меня все равно не получается! Как сказать, чтобы он остановился? А он точно мой? А вдруг он твой? Вдруг это какой-то редкий случай, и у тебя варан, а я управляю молниями? Я же попал в грозу. Гроза была о-го-го! Я... Сайф не заметил полотно асфальта. Запнулся, упал, взвыл — руку, которую он выставил вперед, чтобы не рухнуть лицом в песок, пропорол осколок фальгара. — Подбери! — потребовал Азам — он почувствовал взметнувшийся и растворившийся в песке магический вихрь. — Нет, — запоздало ответил Тахир. — Это твой варан. Пойдемте под крышу. Осколок был внесен в комнату, руку Сайфу промыли и щедро замазали заживляющей мазью. Вараны путались под ногами, как будто пытались выклянчить еду, и это было весьма и весьма неудобно: оба воплощения магии были крупными, и награждали хозяев и Тахира ощутимыми толчками. Сайф болтал без умолку, словно запертая магия прорвалась разговором. — Давай завтра сгоняем в фальгаровую рощу, где меня накрыло? Я хочу порыться под арками. Варан вараном, а там что-то припрятано. Поищем? Сайф обращался исключительно к Тахиру — неужели признал его главенство? Азам, порадовавшийся тому, что его временно оставили в покое, жевал и раздумывал над словами о перепутанной магии. Нет. Исключено. В миг пробуждения бронзового варана он ощутил всплеск силы. Силы Тахира. Это был сдержанный гнев. Такой же гнев, только раскатистый и удесятеренный — ощутишь на себе, больше не ошибешься — однажды заставил всех альф Цитадели опуститься на колени и склонить головы. Это произошло во время заседания Совета, на котором эсинбат Дамиан узнал какие-то очень неприятные известия. — А ты? Тахир тронул его за локоть. Азам замер. А что он? Что он пропустил, задумавшись? О чем Тахир с Сайфом сейчас говорили?