Стереотипы

Они молча сидели на кровати. Фукудзава не смотрел в сторону Мори. Рассветное солнце заливало комнату излюбленным ярко-оранжевым цветом, цветом их страсти, цветом их прошлого. Тему Рампо и Достоевского больше не поднимали, но Юкичи всерьез задумался над предложением Мори. Рампо уже двадцать шесть. Ему пора бы задуматься о семье. Пусть он не слишком хозяйственный, но сам по себе отличный омега, который смог бы наградить любовью достойного альфу. Может ли быть Достоевский этим достойным? По описанию Мори — они совершенно разные. Но ведь он сам, директор детективного агентства, абсолютно не похож на босса мафии. Но его все равно к нему тянет. А взять Куникиду и Дазая, вспомнить хотя бы их танец на корпоративе. Там явно что-то есть, какая-то искорка… Но если он ошибается? Если подобный поступок только поставит Рампо в трудное положение, из которого в дальнейшем будет невероятно сложно выбраться. Что тогда? В конце концов, Достоевский тот самый, на кого они возложили все последние убийства омег, принимающих блокатор. Солнце встало. Может быть, стоит поговорить с Рампо напрямую, предложить подобный расклад? Черт возьми, не будь они с Достоевским настолько разными… Но их запахи… Что, как не соленые огурцы, лучше подойдет к спирту? Еще сотню лет назад ученые доказали, что запах — одна из основных составляющих, которая заставляет альфу и омегу влюбляться друг в друга. Но это не главное. Если они уж совсем друг другу не подходят, тут никакой запах им не поможет. — Что на завтрак готовить? — сбил с мысли Мори. Он поднялся с кровати Фукудзавы и сладко потянулся. — Овсянку. С ягодами, — без раздумий ответил Юкичи. Несмотря на все слова Мори, что прошлое им не вернуть, несмотря на его упертость, неприкосновенность, они все равно встречают рассвет вместе. Они оба дорожат старыми воспоминаниями. Юкичи продолжал считать, что шанс у него все-таки есть. Только нужно найти подход. В прошлый раз все было несколько проще. Они тоже проводили много времени вместе, правда по работе. Но они были молоды, гормоны переполняли кровь, запахи кружили голову. Теперь это все ушло немножко на задний план, освободив место рационализму и холодной логике. Даже если у них что-то и получится вновь, нужно быть готовым, что детей у них точно не будет. Мори бесплоден. Десять лет приема блокаторов даром не прошли. Возможно, стоит переключиться с него, найти кого-то другого. Но разве такое забывается? Он будет трахать другого омегу, но представлять его… Это было уже десятки раз. Лениво поднявшись, Фукудзава застелил постель. Он отправился на кухню, сел за стол, наблюдая, как босс мафии неспешно помешивает молоко в эмалированной кастрюльке. Они ведь и так живут как полноценная семья. Юкичи возит его на работу, забирает оттуда, а Мори в ответ ему готовит и убирает. Не хватает только двух пунктиков. Метки и секса. — Мне, наверное, стоит поговорить с Рампо, — начал Юкичи, вытянув ноги под столом. — Зачем? Просто давай сделаем это. — Ты не понимаешь? — выдохнул Фукудзава. — Рампо просто так не проведешь. Он, конечно, доверяет мне, и я совсем не хочу этим пользоваться. Но если вскроется, что я специально пытаюсь отдать его какому-то альфе, наша дружба пойдет коту под хвост. — Тому самому коту? — уточнил Мори, глядя на сожителя через плечо и чуть улыбаясь. — Да хоть тому самому, — фыркнул директор детективного агентства. — Ты бы стал рисковать доверием лучшего сотрудника? — Мой лучший сотрудник бросил меня четыре года назад, — покачал головой Мори. — И я подумываю предложить ему блокатор взамен на его возвращение. — Не неси чепухи, Дазай к тебе не вернется, — махнул рукой Фукудзава. — Кстати говоря, если все идет так, как спланировал Рампо, то завтра Дазая ждет каминг-аут. — Да ну? — Мори засыпал овсяные хлопья в закипающее молоко, продолжая помешивать. — Что же такого сделал Рампо? — Во-первых, заменил блокатор Дазая на обычную пищевую соду, пока того не было дома. Во-вторых, подтолкнул его напарника к началу между ними романтических отношений… — Вот! — воскликнул Мори, отскочив от плиты к Юкичи. — А ты еще говоришь, что мы поступим плохо, сделав то же самое с Рампо! — Это разные вещи! — возмутился Фукудзава. — Одно дело Дазай с Куникидой, они работают вместе. Совсем другое — мой лучший детектив и опасный преступник! — Ты тоже в прошлом людей убивал! — улыбнулся Огай, кладя руки на плечи сожителю. — Брось, любого, даже самого опасного преступника, можно направить на путь истинный! — Даже тебя? — Юкичи чуть отстранился от Мори и с интересом заглянул в его лицо. — И не пытайся, — он рассмеялся, но тут же подскочил к плите, видя, что молоко принялось стремительно подниматься. — Я могу поговорить с Йосано, чтобы она поговорила с… — Ты ни на шаг не подойдешь к Йосано, — помрачнел Юкичи. — Чтобы она поговорила с Рампо, — продолжил Мори, помешивая кашу. — Или сделай это сам. — Что ж ты так уперся? — Фукудзава закатил глаза. — Мы можем найти и другие способы воздействия… — Не можем. Пока я и Дазай под влиянием, точно не можем. Ты, видимо, не совсем понимаешь, с кем мы имеем дело, — задумчиво произнес Огай, выключая газ. — И на твоем месте я бы и мне не доверял. Кто знает, может, в один день пробирка с цианистым кальцием дрогнет над твоей тарелкой… — Вот не надо пустословия, — нахмурился Юкичи. — У тебя уже было множество шансов убить меня, и ты ими не воспользовался. Кто знает, может, ты до сих пор меня любишь? — Иди к черту, — фыркнул Мори, загружая мытые ягоды в блендер. — Если я избавлюсь от тебя, то смогу и дальше спокойно принимать блокатор, без таких рисков, как у того же Дазая. К слову, пусть Фукудзава и проявлял внешнее спокойствие, но после слов Огая о яде принялся внимательно наблюдать за его руками. Может быть он и прав, может это не пустословие, а попытка предостеречь? Сейчас он держит себя в руках. До тех пор, пока у него есть блокатор в запасе. Кто знает, что случится, если в один день это все кончится? Мори смешал тертые ягоды с овсянкой, кинул туда кусок сливочного масла, наложил в тарелку и поставил перед Фукудзавой. — Ешь. — А ты? А Элис? — не понял Юкичи, беря в руку ложку и осторожно помешивая кашу. Он невольно принюхивался: нет ли от овсянки запаха горького миндаля, свойственного цианиду калия? — Что, испугался? — рассмеялся Мори, принимаясь накладывать еще порцию. — Элис, девочка моя! — Ты просто ублюдок, — выругался Фукудзава, наконец, приступая к завтраку.

***

В контраст с активной субботой, в воскресенье Дазай и Куникида весь день занимались просмотрами фильмов и спокойными беседами. Впереди их ждал роковой понедельник, перед которым Осаму долго не мог уснуть. Ночевали они в этот раз у Куникиды. Наличие второй комнаты спокойно позволяло Доппо спать отдельно, на раскладном диване, в комфорте. Комната была проходной, и он иногда просыпался, когда Дазай вставал среди ночи то сходить в туалет, то попить воды. Он совсем не выспался, но понимал, что Дазаю, скорее всего, подняться будет сложнее. Куникида лениво потянулся на диване, вновь взял в руки мобильник. На часах шесть часов и одна минута… Нужно составить план на день. Хотя времени предостаточно, чтоб минут пятнадцать пролежать пластом, главное не уснуть. Куникида разблокировал телефон и залез на страничку Дазая, где все еще висело видео их прыжка. Выключив звук, он принялся пересматривать. Какое же счастливое было лицо Осаму… Хотелось бы видеть его таким почаще. Сегодня будет тяжелый день для него. Нужно проявить максимальную поддержку и заботу. Но так, чтоб остальные коллеги (особенно Рампо) не заметили за ним чего-то неладного. Закрыв видео, Куникида коснулся аватарки Дазая, увеличив изображение. Тут он немного другой, улыбка более сдержанная. На первый взгляд она кажется искренней, но это только для тех, кто не видел настоящей улыбки Дазая. Покосившись на закрытую дверь, Куникида положил телефон экраном вниз на свою обнаженную грудь. Неловко выйдет, если Дазай заметит его за пересмотром фотографий… Эта мысль все же заставила Доппо подняться. Несколько секунд он сидел на диване, не двигаясь, ощущая приятную расслабленность в теле после сна. Ну почему постель всегда так соблазнительна и удобна именно тогда, когда нужно вставать?.. Он лениво прошел до двери и тихонько заглянул в комнату. Дазай спал, свернувшись в одеяле, так что со спины была видна только макушка с лохматыми темными волосами. Пройдя вглубь комнаты, Куникида опустился на корточки рядом с кроватью. — Дазай, — шепотом позвал он. — Спишь?.. Напарник не реагировал. Куникида легко коснулся его волос и пропустил короткие прядки между пальцев. Мягкие, слегка спутанные… Приподнявшись, Доппо посмотрел на умиротворенное лицо. Спокойное… Куникида провел подушечкой большого пальца по его щеке, чуть ниже повязки. Нежная кожа, ни намека на щетину. Гладкая, будто отшлифованная на станке. Она казалась тонкой, так что Куникида быстро убрал палец, словно боясь повредить ее. — Самый… Идеальный, — тихонько шепнул Куникида, стараясь не разбудить. Бодрствующему Дазаю он бы сказать такое не посмел. Взяв в ладони уголок одеяла, он прижал его к своему носу и вдохнул запах. Теперь он чувствовался отлично, постель пропахла им. Сладковатым молоком… Нет, глубже, чем молоко. Это сливки. От натяжения одеяла плечо Дазая раскрылось. Куникида поднял на него взгляд, вдыхая глубже, натягивая одеяло сильнее, открывая лопатки. Трогать нельзя. Куникида закусил губу, борясь с желанием, чувствуя легкую пульсацию возбуждения внизу. Нельзя. Он не какой-то там извращенец. Он аккуратно укрыл напарника. Пора бы его разбудить… Пока не наделал глупостей. Куникида опустил руку вниз, нащупал через трусы свой член. Он был достаточно напряжен, чтобы выдать его возбуждение с одного взгляда. Должно быть, его запах уже наполнил комнату. Отступив от кровати, Куникида открыл окно на микропроветривание и скоропостижно вышел. Это было опасно… Он прислонился спиной к двери, за которой находился Дазай, сунул руку в трусы и вытащил член наружу. Смазав ладонь слюной, он провел по всей его длине, максимально освобождая головку от крайней плоти. Правая рука привычными движениями задвигалась на члене. Он все сильнее набухал в руке, становился тверже, больше. Всеми силами Куникида старался не пыхтеть, чтоб не разбудить Дазая. Глаза закрыты. На пальцах все еще чувствовалось прикосновение к его коже. Хотелось прикасаться больше, и к животу, и к спине, к бедрам. Войти в него во всю длину, прочувствовать его изнутри. Он не знал, каково это. Он правда был девственником. Он даже ни разу не целовался. Рука разгонялась все быстрее, слюна почти полностью высохла на члене, так что пришлось немного добавить. Вены разбухли, пульсация с большей силой отдавалась в ладонь. Хотелось не просто прикасаться. Хотелось почувствовать его кожу под губами, попробовать на вкус. Хотелось завладеть им. Член завибрировал в руке, отзываясь на фантазии. Куникида подставил ладонь. От пяток и вдоль всего позвоночника пробежала волна удовольствия, так что Куникида не сдержался и тихонько промычал, чувствуя, как первая порция спермы выплеснулась наружу. Мысли затуманились, путая фантазии и реальность. Еще один выброс, уже не такой сильный. Член стал размягчаться, яички слегка опустились, расслабляясь. Куникида медленно двигал рукой, опустив глаза вниз, наблюдая, как последняя, совсем небольшая порция спермы выбросилась ему в ладонь. — Фу-у-уф… — выдохнул он, запрокинув голову затылком к двери, восстанавливая дыхание. Перед глазами еще немножко пульсировало, бедра дрожали после оргазма. Постояв так несколько секунд, Куникида надел трусы и отправился в душ.