Ударная волна

Две недели, выделенные «Wild soul» на отдых, пролетели, как один миг. Сюэцяо все минувшее время провел с Цзосяном, а тот почти переселился к нему. По крайней мере, ночевал исправно все ночи, кроме одной — у него разболелась голова после репетиции, а Сюэцяо еще мотался по делам. Тот потом очень корил себя, что не смог забрать своего парня с работы и отвезти домой, хотя Сян уверял, что все в порядке, и он сам доберется. Конечно, он мог и сам — просто Сюэцяо хотел о нем заботиться. Поэтому, кроме того эпизода, он всегда старался быть рядом с Сяном. Заказывал ему вкусную еду на вечер — в готовке Сюэцяо был чуть больше, чем ноль. Баловал подарками, хотя Цзосян всякий раз верещал, что слишком дорого. Но Сюэцяо без колебаний отдал бы ему все, что имел, ведь самым большим счастьем было присутствие Цзосяна в его жизни. А еще встречал его после репетиции — правда, сидя в машине, потому что сталкиваться с «Torcher» лоб в лоб пока не хотелось. Цзосян сразу сказал своим о случившихся переменах, да те и сами все поняли, когда Сюэцяо увел его за руку с вечеринки. Об их реакции Цзосян отозвался уклончиво, сказал только, что они за него переживают. Сюэцяо не обиделся — он бы и сам поостерегся доверить друга тому, кто изводил его на протяжении двух лет. Было у него подозрение, отчего «Torcher» вдруг пустили ситуацию на самотек, и это предположение очень ему льстило: просто глазки Цзосяна сияли так, что затмевали солнце своим светом. Такое сложно проигнорировать. Отношения, к которым они оба так долго шли, складывались, точно по волшебству. Никаких особых споров, разногласий, уступок через себя — им просто было очень хорошо вместе. Чувство у Сюэцяо было крайне незнакомое, ведь он не привык, что любимый человек является одновременно другом, трудится с ним в одной сфере, и еще сам такой же, как он — разбрасывает вещи, не любит мыть посуду и громко смеется над пошлыми шутками. Будто часть Сюэцяо отделилась и обрела самую прекрасную из всех возможных форм — для него. Только с ним Цзосян был открытым, искренним, настоящим, только ему он рассказывал о сокровенном, с ним одним делился переживаниями. О том, что плохо получается новая партия, что Ли Фаньчан, временами, просто невыносимый придира, а поклонники снова устроили баттл в комментариях под фото. Что болит живот после быстрой лапши на обед, ночами сводит руки от напряжения, и как Сян задолбался каждый вечер проводить кучу процедур по уходу за собой. Ручки ему Цяо разминал и поглаживал, говорил, что Цзосян — самый лучший и талантливый, а над количеством уходовой косметики в ванной первое время просто угорал, как подросток. Конечно, Сяну нужно поддерживать идеальное состояние кожи, которая и так у него была замечательной, но Сюэцяо искренне веселился, пока тот, скорчив рожицу, наносил бесконечные крема и маски. На самом деле, Цяо все это почти умиляло — котеночек должен оставаться красивым, почему нет? Удивительное и новое для Сюэцяо чувство — видеть рядом близкого человека, друга, и при этом чувствовать к нему влечение. Еще какое влечение… Он заводился мгновенно, стоило коснуться Сяна, а иной раз даже просто глядя на него. В постели они перепробовали многое, каждый раз сходя с ума в объятиях друг друга. Только до секса с проникновением еще не добрались. Сюэцяо, признаться, очень хотел — с недавних пор от одного взгляда на соблазнительную задницу Цзосяна у него вставало, как по команде. Но пока тот молчал, и Сюэцяо не настаивал. Когда захочет, тогда и будет, а пока и без этого много чего «вкусного». Кажется, Сюэцяо стал чемпионом по умелому минету — вот уж достижение, которого он раньше мог ожидать, разве что в страшном сне. Но ему самому нравилось, и новая ласка захватывала всецело. А уж как его Сян стонал и подавался навстречу… Пару раз даже позволил себе грубовато отыметь его в рот, только потом смущался очень и даже извинялся. А Сюэцяо лишь сыто улыбался в ответ. Его безумно заводил такой Цзосян — страстный, настойчивый, властный. Кто бы знал, что подчиняться желанию другого мужчины окажется так сладко… Сюэцяо даже подумывал о том, чтобы как-нибудь подставиться самому, если Сян захочет. А почему нет? Доверить свое тело любимому человеку казалось совершенно естественным. Пусть и раньше такого опыта у него не было. А еще не было опыта делить с кем-то свою жизнь. И это оказалось удивительно приятно, радостно и тепло. Знать, что кто-то ждет тебя вечером, что всегда есть, с кем поговорить, кого поцеловать, о ком позаботиться. Оказывается, прежняя жизнь Сюэцяо была совершенно пуста. Только заполнив ее присутствием любимого, он осознал это и не мог нарадоваться переменам. Главное, что он сумел понять себя, пока не стало слишком поздно. О периоде, когда оба страдали, им пришлось поговорить еще раз. Сюэцяо в тот вечер проболтал с Ибо и компанией почти два часа по скайпу — надо было пробежаться по наработкам, которые они собирались использовать в следующем альбоме. Сян в это время сидел в гостиной, уткнувшись в телефон, а когда Сюэцяо вышел, то обнаружил его чуть не плачущим. — А-Сян, ты что… — подлетел к нему Сюэцяо, хватая его за худые плечи. Цзосян закусил губу и попытался отвернуться, сжимая дрожащими пальцами телефон. — Котенок, что случилось? Сян шумно втянул воздух и уставился в одну точку. — Ты… ты не говорил им о нас, да? — глухо вопросил он. — Нет… — растерялся Сюэцяо. — Я хотел лично. Сейчас мы чисто рабочие вопросы обсуждали, да и Ибо с Сяо Чжанем где-то на курорте, им как бы не до моих дел. Ты из-за этого расстроился? — М-м-м, на курорте… — протянул Цзосян, скуксившись еще больше, и Сюэцяо стало почти физически больно внутри от его огорчения. — Мы же обсуждали это, — тихо проговорил он, поглаживая Сяна по руке. — Ты пока не можешь уехать, у вас запись альбома вот-вот начнется. Если сможешь взять пару дней, я буду только счастлив. — Да знаю я. — Сян попытался вырвать руку, но Сюэцяо удержал его хрупкую кисть в своей. — Просто ты… А вдруг они скажут тебе, что это дурость, связываться с парнем из другой группы? Или вообще с парнем… Сюэцяо не сдержал нервного смешка. — Да, прям Ван Ибо и скажет, — закатил он глаза. — Первый гей на деревне. Сян, ты о чем вообще? Я отца фактически послал с его возражениями, думаешь, друзей послушаю? И, к слову — они друзья, в этом весь смысл. Твои, как я понимаю, ни разу не рады нашим отношениям, но не вмешиваются. Почему ты думаешь, что мои будут против? — Ну… — Цзосян шмыгнул покрасневшим носом. — Просто ты говорил с ними, и я сразу вспомнил, как… И мои не то, чтобы не рады — на самом деле, они переживают. Помнят, как я тогда… Один раз даже чуть наркоту не попробовал, ладно, Фаньчан не дал… — Что? — подпрыгнул Сюэцяо. Сердце замолотило, как ненормальное. — Чжай Цзосян, ты вообще без мозгов?! Паника от услышанного сковала таким леденящим ужасом, что стало трудно дышать. Цзосян смотрел на него огромными глазами и чуть всхлипывал. — П-прости… — заикаясь, проговорил он. — Я этого не сделал… Но мне было плохо, и я боюсь, что опять… Когда ты говорил со своими, сразу вспомнилось все. Сюэцяо сам едва держался, чтоб не разреветься. — Маленький мой, ну, ты чего… — растерянно бормотал он, прижимая Сяна к себе, а тот уткнулся ему в плечо лицом и все-таки расплакался. — Неужели ты думаешь, что я откажусь от тебя? Да я, скорее, умру! Я же без тебя жить не могу… Буду счастлив представить тебя своим друзьям, как только мы снова соберемся. Радость моя, пожалуйста, успокойся… Цзосян еще всхлипывал, но уже реже. Старался глубоко дышать и крепко обнял Сюэцяо за талию. — Я тоже без тебя не могу… — прошептал он. — И больше не смогу никогда. Ты в меня пророс, Цяо, насквозь. Прости, что давлю этим. — Так. — Сюэцяо взял его за плечи и заставил взглянуть на себя. — Ты когда собираешься отдыхать? Сколько вы уже репаете без выходных — восемь дней, девять? Ты себе на сон оставляешь часов семь, и из них мы еще в постели кувыркаемся не меньше двух. Все, хватит, надо это прекращать. Цзосян приподнял голову и впился в него покрасневшими глазами. — Хочешь перестать заниматься сексом, математик недоделанный? — Твою-то мать… — Сюэцяо сгреб его и потащил на кухню, где усадил в большое плетеное кресло в углу. Быстро смешал джин с тоником, бросил туда пару кубиков льда, после чего сунул Цзосяну: — Выпей, немедленно! Тебя тут же отпустит. Потом пойдем в спальню, там я покажу тебе, как я собираюсь «перестать» заниматься сексом. А завтра у тебя будет выходной, и мне срать на твоих Фаньчанов и прочих кровопийц — пока не отдохнешь, ноги твоей в студии не будет! — Да они не нарочно, просто сроки… — забормотал Цзосян, дрожащими лапками схватив стакан. Осушил его в несколько глотков, вернул Сюэцяо и почти сразу перестал трястись. — Так-то лучше. — Сюэцяо отставил стакан на стол и, вернувшись к Сяну, опустился перед ним на корточки. — А теперь послушай меня. Я никогда, слышишь, никогда не брошу тебя. А знаешь, почему? Потому, что ты мне нужен. Я не представляю своей жизни без тебя, и все остальное — просто мишура. И мне… — он сделал паузу, глотнув воздуха. — Мне безумно жаль, что я заставлял тебя так страдать. Руку бы себе отрубил, честно, если бы тебе стало от этого легче. Но не могу изменить прошлое. Зато могу сказать, что мое мнение и отношение к тебе не изменится. Мне было сложно, очень сложно принять такие перемены, но я их осознал и впитал. Пусть и не слишком быстро… Но теперь ты от меня не отвяжешься, А-Сян, даже не надейся. Я тебя никогда не отпущу! Едва дослушав эту тираду, Цзосян кинулся ему на шею, прижимаясь так отчаянно, словно от этого зависела его жизнь. Хотя, возможно, так оно и было. — Прости меня! — горячо зашептал он в шею Сюэцяо. — Сам не знаю, чего истерю… Я тебе верю, правда! Просто иногда так страшно… Прости, Цяо-гэ! Сюэцяо нежно поцеловал его в волосы и сжал в объятиях. — Ты очень устал. Позволь себе отдохнуть, пожалуйста! Послушай меня, ладно? И ничего не бойся — я не позволю тебе снова страдать. Просто дай мне быть рядом. — Всегда, — прошептал Цзосян, позволяя утянуть себя с кресла и увести в спальню. Позже, едва дыша после головокружительного оргазма, Цзосян снова почти забрался на Сюэцяо всем телом, как делал всегда. Зарылся лицом в шею, обнял, закинул ногу, точно метил свою собственность. — Завтра останусь с тобой… — сонно пробормотал он, засыпая, а Сюэцяо лишь в этот момент перевел дух. Цзосян слишком много всего пережил по его милости, и Цяо готов был вынести сколько угодно его истерик — лишь бы они не вредили самому Сяну. Лишь бы поутру его солнышко, открыв глазки, одарило его своей чудесной улыбкой. *** Наконец, время отдыха миновало. Цзосян почти спокойно отпустил Сюэцяо на встречу с друзьями-одногруппниками, даже пожелал удачи. После того случая Цзосян уже не реагировал на «Wild soul» так остро, и Сюэцяо смел надеяться, что все нормализуется. В конце концов, Цзосян и они — самые близкие ему люди, не могут они быть по разные стороны баррикад. Репетиция начиналась как обычно. Отдохнувший Юйци перебирал струны своего баса, настраиваясь, полный энергии Чжуан Тин вертелся у синтезатора, а Ибо и Сяо Чжань что-то негромко обсуждали в уголке. Они вообще в последнее время не отлипали друг от друга, словно планета и спутник, обреченный совершать свое путешествие вокруг старшего товарища. Впрочем, ни Сяо Чжань, ни Ибо обреченными не выглядели, а, напротив, очень счастливыми. Да и кто из них спутник, а кто — планета, Сюэцяо бы не взялся определить. Он помнил то колкое чувство, когда смотрел на них прежде, даже после всеобщего примирения. Тогда он, конечно, на них уже не злился — было бы за что, на самом деле — а просто тосковал, представляя на их месте себя и Цзосяна. Как хорошо, что больше не нужно страдать. Все оказалось слишком просто, достаточно было лишь признаться самому себе в том, чего хочется. Помахав друзьям, Сюэцяо прошел к ударной установке и принялся готовиться к работе. Погрузившись в свои мысли — преимущественно о том, как этим утром целовал Цзосяна в кровати, такого податливого и ласкового — он не сразу услышал, как его окликают: — Эй, Сюэцяо! Ты чего в облаках витаешь? Я тебя в третий раз зову! Вода, что ль, в уши попала, пока с уточками купался? Подняв глаза, Сюэцяо встретил насмешливый взгляд Ибо и широко улыбнулся. — Прости, друг, задумался. Ибо вздернул брови, а Сяо Чжань рядом с ним тоненько хихикнул. — Вас после отпуска не узнать, господин ударник, — чуть прищурился он. — Дай угадаю, влюбился, что ли? Раздался хохот Юйци: — Да он каждую неделю влюбляется, только мы пока ни одной пассии так и не видели. Слышь, Сюэцяо, признайся — ты боишься показывать своих девчонок таким красавцам, как мы? Хотя, нет, двоих из списка потенциальных соперников можно вычеркнуть. Юйци с усмешкой кивнул на лидера и гитариста. Последний облокотился на плечо Ибо, усевшись на подлокотник дивана, и с мягкой улыбкой глядел на перешучивающихся друзей. После воссоединения Сяо Чжань словно расцвел. Все время улыбался, искрометно шутил, вдохновленно строчил песни и буквально отрывался в обнимку со своей гитарой. А еще одевался так, что даже Сюэцяо, временами, залипал — красиво и стильно, сил нет. Сюэцяо не интересовался им, как парнем — он, кроме Цзосяна, никого не видел и не хотел видеть — но объективно не мог не признать, что Сяо Чжань, иной раз, просто сражал наповал. Надо же, а при первом знакомстве в том робком и закрытом парне, глаза которого всегда словно ставили невидимый барьер, Сюэцяо ни за что не разглядел бы звезду, сияющую теперь, точно их маленькое солнце. Зато Ван Ибо разглядел. Сяо Чжань поправил воротник черной гладкой рубашки, которая выглядела бы почти гламурно, не будь на ней принта в виде белых надписей, и хитро усмехнулся: — Ну, а все-таки, Сюэцяо — есть повод нам порадоваться за тебя? Сюэцяо кивнул, невольно улыбнувшись, и вдруг его словно холодной водой окатило. Он понял, что, вот он — этот самый момент, когда ему предстоит открыться. И он совершенно не представлял, как друзья отреагируют на новости. Он, как и сказал Сяну, не собирался скрывать их отношения — если бы его спросили, он бы ответил прямо. Но до окончания отпуска не видел необходимости отчитываться о переменах в личной жизни. Тем более, что они с Цзосяном только привыкали друг к другу, не хотелось вносить очередные колебания почвы на едва сформировавшееся плато их счастья. Оба еще словно боялись потерять то хрупкое и до сих пор казавшееся зыбким счастье, счастье быть друг с другом. Слишком много навалилось на них разом, после всех страданий и самомучений. Но момент настал — что ж, вот его и спросили. Сюэцяо сделал глубокий вдох и представил лицо Цзосяна. Его нежную улыбку и сияющие от счастья глаза… Самое прекрасное, что он видел за всю свою жизнь. — Да, у меня есть… — Сюэцяо на миг подвис. — Есть любимый человек. Вроде извернулся, а ведь впервые вслух признал то, о чем даже Цзосяну еще не говорил. Любимый… Конечно, как же иначе — простые увлечения не рвут сердце два года. — О-о-о… — Юйци даже отложил свой бас, глаза его загорелись явным интересом. — Ну, не томи же, кто такая-то? Сюэцяо медленно оглядел их всех. Острый прищуренный взгляд Ибо, мягкая с хитринкой улыбка Сяо Чжаня, радостное любопытство Юйци и тактичный интерес Тина. Друзья, коллеги, соратники — самые близкие люди. Кому, как не им, он может сказать обо всем? Он прочистил горло. — Я встречаюсь с Чжай Цзосяном. Повисла тишина. Юйци непонимающе нахмурился, Сяо Чжань хлопал глазами, очевидно, не вспомнив имя ударника «Torcher». А вот взгляд Ван Ибо внезапно отяжелел. — Твою девушку зовут так же, как и барабанщика… — начал Чжуан Тин, но Сюэцяо решительно перебил: — Нет, я говорю именно о нем. У меня не девушка, а парень. Чжай Цзосян. Тишина стала еще более осязаемой. На лицах друзей Сюэцяо читал полнейшее замешательство, и ему внезапно стало смешно. Они даже поверить не могут в то, что услышали. Ну, да, а с чего бы. — Кто?.. — потрясенно выдохнул, наконец, Юйци. — Цзосян, — повторил Сюэцяо. — Ну, ударник… — Я знаю, кто такой Чжай Цзосян! Ты сказал — парень?.. Сюэцяо закатил глаза. — Ну, Цзосян — парень, да? Сложи уже два плюс два. Юйци моргнул, а потом внезапно расхохотался. — Ты угораешь ведь? Вот дает… В жизни бы не подумал, что… — Он не шутит. Голос Ван Ибо, мрачный, приглушенный, разом оборвал веселье. Сюэцяо взглянул на лидера и осознал, что тот прекрасно помнил их разговор на вечеринке. И уже давно закончил с простейшей арифметикой. — Твою мать… — потрясённо прошептал Юйци. — Нет, Сюэцяо, не подумай, что я… Что мы… Я видел, что ты как-то странно интересуешься ими. Просто, блядь, это невозможно! Ты же всегда ненавидел геев! Сюэцяо пожал плечами, опустив взгляд. Он знал, что это будет сложно, но оказалось даже чересчур. С внезапным стыдом он в полной мере ощутил, что испытали Ван Ибо и Сяо Чжань, когда он поливал их оскорблениями. Карма, чтоб ее, по полной программе. — Тогда скажи-ка мне, Сюэцяо, кое-что. — Ибо растягивал слова, как делал, когда очень злился. — С какого хера лысого ты нам с Сяо Чжанем жизнь портил? Как мог наговорить ему всего этого дерьма, что… — Ибо. — Мягкий голос Сяо Чжаня прозвучал негромко, но Ван Ибо мгновенно замолчал. Подняв взгляд, Сюэцяо увидел, как гитарист поглаживает узкой ладонью плечо лидера, ласково, успокаивающе. — Не кипятись, пожалуйста. Мы уже давно разобрались с той ситуацией. Давайте просто выслушаем Сюэцяо, хорошо? Если, конечно, ты хочешь говорить, — повернулся он к Цяо. Тот торопливо кивнул, благодарный Сяо Чжаню за все разом — что поддержал, что успокоил Ибо и… Что простил. — Хочу. — Сюэцяо сглотнул и выпрямился. — Я знаю, как это все звучит, но… Это правда. Я действительно всегда презирал геев, и никогда не ожидал, что сам… Что полюблю парня. Но это случилось, и… — Мысли ускользали, хотелось разом вывалить все, что копилось в душе. — Я не лгал, когда насмехался над геями. Я не лгал, когда злился на Ибо и Сяо Чжаня. Но причины этих поступков были иными, чем вы тогда думали. Мне… мне очень жаль, что я вел себя, как урод. Стыдно, — тихо признался он, и Юйци глубоко вздохнул, потирая переносицу. — И сейчас стыдно еще больше. Просто, ну… У каждого свои заморочки. Я два года боролся с собой, прежде чем в голове все сложилось. Простите, парни. — Два года? — подпрыгнул на месте Юйци. Сюэцяо прекрасно понимал, почему тот реагирует так бурно, ведь именно Юйци он выливал всю желчь и злость после того, как они застали Ван Ибо и Сяо Чжаня. Именно Юйци принял его сторону в конфликте, именно он защищал его, даже понимая сам, что Сюэцяо перегибает. А сейчас Цяо просто взял и сломал его картину мира своей новостью. — Два года, — повторил Сюэцяо, крутя в руках палочки и рассматривая ему одному видимые узоры на них. — Погоди… Когда ты успел-то с ним? Или был кто-то еще? Вы же толком не общались! — Никого больше не было. — Голос Цяо прозвучал резче, чем он хотел — нервы начинали сдавать. — Я познакомился с Цзосяном, когда мы с вами едва собрались группой. Провел вечер с ним в одной компании, и… И все. Больше мы с ним не общались. — Не считая драк и взаимных оскорблений, — сумрачно изрек Ибо, и Сюэцяо не смог прятать от него взгляда, не имел права. Поэтому поднял голову. Глаза Ибо заметно посветлели, но он по-прежнему хмурился. — И ты два долбанных года игнорировал его, свои чувства и лил вокруг яд похлеще кобры, так? — Ибо холодно усмехнулся и поднял взгляд к Сяо Чжаню: — Слушай, а я еще не так плох. Если сравнивать. Тот едва заметно улыбнулся ему, но, когда перевел взгляд на Сюэцяо, улыбка сделалась насмешливой. — Ударник «Torcher», значит… Что ж, теперь друг другу палочки в жопу засовываете, я полагаю? Сюэцяо поперхнулся, вспомнив свои же слова, адресованные Сяо Чжаню в порыве бешеного гнева. А рядом внезапно хрюкнул Чжуан Тин. И следом расхохотался в голос, да так, что почти повалился на колени. — Палочки… твою ж налево… — еле выдохнул он и зашелся новым приступом хохота. И вдруг плотину словно прорвало, потому что со всех сторон послышался гогот. Юйци держался за живот, согнувшись пополам. Ибо издавал звуки раненого гуся, рядом тоненько заливался Сяо Чжань, уткнувшись лицом тому в плечо. Сюэцяо пытался держаться, но смех прорывался, и он не выдержал, закрыв лицо руками и трясясь от хохота, распирающего изнутри. Все напряжение разом схлынуло. Они были друзьями, просто друзьями, которые пропускали через себя все сложности и справлялись с ними, как умели. Пусть сейчас и таким способом. Никто больше не бил друг другу морды, никто не кидал ужасные слова в лицо. И Сюэцяо понял, четко и ярко — эти люди всегда останутся его близкими. Всегда будут на его стороне. Когда веселье унялось, Юйци подошел к Сюэцяо и хлопнул того по плечу. Встретив его взгляд, удивительно понимающий, Цяо замер. — Какой же ты кретин… — покачал головой Юйци. — Да, Цзосян мне примерно то же самое и сказал, — разом охрипшим голосом обронил Сюэцяо. — Твоему Цзосяну памятник нужно ставить, что связался с тобой. — Юйци опустился рядом на корточки. — Два, блядь, года… Как ты вообще это терпел? Почему не сказал? Думаешь, я бы не понял? Или ребята? — Я сам себя не понимал тогда, — тихо признался Сюэцяо. — И разобрался только благодаря… вам. Он перевел глаза на Ван Ибо и Сяо Чжаня, которые невольно придвинулись друг к другу еще ближе. Сюэцяо не стал продолжать, но те поняли его и без слов. И впервые с начала разговора взгляд Ибо действительно смягчился. Но тут же вновь заострился. — Так, стой… — Ван Ибо выпрямился. — Насчет Чжай Цзосяна. Только не говори мне, что все нападки от «Torcher» были из-за ваших с ним терок! Сюэцяо в который раз за этот бесконечный разговор покраснел от стыда. — Ну, может, не все… — пробурчал он. — Но они были в курсе. — Пиздец… — обреченно простонал Ибо и откинулся на спинку дивана. — Всего один маленький гаденыш, а сколько проблем! — С чего это маленький!.. — запротестовал Сюэцяо, вытягиваясь на стуле, а вокруг снова послышался смех: — То есть, насчет гаденыша возражений нет? Цяо со стоном закрыл лицо руками, не зная, злиться ему, смеяться или убегать. Послышался спокойный голос Чжуан Тина: — Эй, парни, ну, что вы за него взялись-то! Дайте ему хоть слово вставить! — Чжай Цзосяну вставлять будет, — ухмыльнулся Ибо, и Сюэцяо отчаянно замотал головой: — Нет, мы еще… Он чуть не ляпнул, что секса с проникновением у них с Цзосяном еще не было. Казалось настолько естественным поделиться с друзьями всем, что он едва сообразил — вопрос касается не только его одного. Вряд ли А-Сян будет счастлив, что подробности их личной жизни стали известны всей группе. — Еще не?.. — выразительно уточнил Ван Ибо, а рядом загоготал Юйци: — Что ты к нему пристал? Говорит же, они только гуляют и цветочки нюхают. — Хризантемы, — вполголоса обронил Сяо Чжань, и вокруг грянул такой смех, что у Сюэцяо заложило уши. Определенно, гитарист сегодня в ударе. Впрочем, такая незлобивая насмешливая месть была Сюэцяо куда больше по душе, чем разборки. — Слышьте, парни! — Ибо, утирая слезы, махнул Юйци и Тину. — А вы точно не по этой части? Давайте уж сразу открывайтесь, а то пора устанавливать график каминг-аутов. — Не-не, — замахал руками Юйци, а Чжуан Тин с улыбкой покачал головой. — Мы душой и сердцем с вами, но сами по девочкам. Не обижайтесь, что разбавляем вашу дружную компанию. Вы же не станете чморить натуралов?.. Они еще долго смеялись, забрасывали Сюэцяо вопросами, от которых тот смущенно отбивался, и напряжение окончательно сошло на нет. Как ни странно, все нашли в себе силы приступить к работе, то и дело, разбавляя ее шутками, и Сюэцяо хотелось летать. От счастья, от свободы, которую он так долго не позволял себе обрести. От осознания того, кто он на самом деле, и кем всегда был — другом, любимым, просто человеком. Без всяких ярлыков. Когда до конца репетиции оставалось около часа, Ибо подмигнул Сюэцяо, а потом начал, довольно сурово: — Так, ну, раз у тебя серьезные отношения, пора знакомить своего парня с семьей. — Сюэцяо недоуменно нахмурился, и Ван Ибо с улыбкой уточнил: — С нами. Позови его к нам, если он сейчас свободен. У Сюэцяо отвалилась челюсть. С семьей?.. — Вы же не против, парни? — огляделся лидер, и все дружно помотали головой. — Я — только за, — изрек Юйци. — Хочу получше рассмотреть чудо, которое перекрасило нашего Сюэцяо в радужные цвета. — До этого не насмотрелся? — буркнул Сюэцяо, чуть обидевшись на насмешливый тон. Над ним ржать — сколько угодно, заслужил. А вот Цзосяна трогать не надо. Юйци снова подошел к нему и улыбнулся — тепло, по-доброму. Как и всегда улыбался ему. — Чего ты напрягся? Мы хотим с ним поближе познакомиться. Наши прежние стычки, как мне кажется, за знакомство не считаются. Если сам хочешь, конечно, мы не настаиваем. Сюэцяо помедлил, оглядел друзей и с внезапной решимостью кивнул. — Сейчас напишу ему, — сказал он, вставая из-за установки, а следом послышались одобрительные возгласы. Цзосян на сообщение не ответил — перезвонил. — Цяо-гэ! Уже освободился? — раздался в трубке его голос, в котором сквозила неприкрытая радость, и Сюэцяо невольно расплылся в улыбке. — Еще нет, но уже скоро. Ты не занят? — Не, на диване валяюсь и залипаю в телефон, — сообщил Цзосян. — А что, есть предложения? — Можешь приехать ко мне? В студию, я имею в виду. Парни хотят с тобой познакомиться. — Ого. — В любимом голосе отчетливо послышалось волнение. — А ты… ты им рассказал? — Рассказал, — покусывая губу, признался Сюэцяо. — И как отреагировали? — Нормально. Даже хорошо. Сначала, конечно, были малость в шоке, но сейчас все в порядке. Ты приедешь? Я пойму, если… — Приеду, — решительно перебил его Чжай Цзосян, и сердце Сюэцяо зачастило. — Только переоденусь. Минут через сорок буду. — Жду. Когда Сюэцяо обернулся к друзьям, радость на его лице сказала им куда больше, чем слова, в которых он никогда не был силен. — Вот теперь верю на сто процентов, — улыбнулся Юйци, а Сяо Чжань, наклонившись, что-то шепнул Ибо. Тот притянул его к себе за шею и быстро чмокнул в губы. Вообще, правило «не лизаться при всех» как бы еще действовало, но влюбленные лидер и гитарист все чаще нарушали — в разумных пределах, конечно. Но до этих нарушений уже, в общем-то, никому уже не было дела. Они-таки закончили репетицию, хотя Сюэцяо сидел, как на иголках, ожидая, когда откроется дверь. И, когда она, наконец, открылась, а на пороге появился его любимый парень, не сдержался и бросился навстречу. Цзосян шагнул внутрь, мгновенно находя его глазами и улыбаясь так же безудержно и счастливо. Долгие секунды, и Сюэцяо уже обхватил руками худые плечи, теплые и родные. — Цяо-гэ… — тихо проговорил Цзосян. Если Сюэцяо и сомневался мгновением назад, то сейчас уверенность была стопроцентная — он наклонился и поцеловал Цзосяна в губы. При всех. Наверное, он думал, что прикосновение будет быстрым, но с Чжай Цзосяном такого быть не могло. Едва ощутив нежный шелк его губ, их влажную сладость, Сюэцяо впился в них, теряя всякие мысли. Проник языком в податливый рот, сжал в объятиях, а тонкие руки знакомо и тепло обвились вокруг шеи. Какое-то время Сюэцяо честно ничего не видел и не слышал, кроме А-Сяна в своих объятиях. Жадно сжимал стройное тело, упоенно целовал, не в силах насытиться, и только когда почувствовал, что ниже пояса все наливается уже слишком конкретно, сумел чуть отстраниться. Цзосян часто дышал, уткнувшись лбом ему в плечо, а за спиной раздалось нарочитое покашливание. — …И эти люди запрещают нам ковырять в носу, — послышался голос — кто бы сомневался — Сяо Чжаня, и вокруг снова грянул смех. Смущенный, Сюэцяо повернулся к друзьям, прижимая Цзосяна к себе. Тот чуть изменил положение в его руках, оказавшись лицом к остальным. Его щеки покраснели, но взгляд оставался твердым. Сюэцяо даже загордился — самого едва ноги держали. — Кхым, привет, — проговорил Цзосян и несмело улыбнулся. — Привет-привет. — Ван Ибо, очевидно, на правах лидера группы, направился к ним. За ним неслышно скользил Сяо Чжань. Подойдя к Сюэцяо и Цзосяну, Ибо протянул руку: — Что ж, я Ван Ибо, а это — наша группа. Все мы как бы уже друг друга знаем, но официально знакомиться не приходилось. Надо наверстать, как считаешь? Чжай Цзосян кивнул и с готовностью пожал протянутую руку, а следом и всем остальным. Когда очередь дошла до Сяо Чжаня, тот мягко улыбнулся: — А я тебя знаю совсем мало, сам тут недавно. Я — Сяо Чжань. — Приятно познакомиться. — Цзосян вернул ему улыбку. — Хотя, после твоего фееричного выступления в Циндао тебя только ленивый в лицо не запомнил. Ибо мгновенно нахмурился, но Цзосян закончил: — …А вот лично общаться не приходилось. Буду рад, если найдем общий язык. У нас четверых, как я понимаю, темы для разговоров найдутся. Сяо Чжань усмехнулся и перевел взгляд на Сюэцяо. В его понимающих глазах Сюэцяо увидел тепло и поддержку. То, чего так не хватало самому Сяо Чжаню, когда он унижал его при всех. Под веками отчего-то стало горячо, и он отвернулся, снова взглянув на Цзосяна. Тот казался уверенным и спокойным, но Сюэцяо видел, как билась жилка на стройной шее. Его парень волновался, потому что боялся не понравиться его друзьям. Захотелось немедленно прижаться к этой жилке губами, уткнуться носом в теплую нежную кожу, ощутить ее сладость на языке… Сбоку снова послышался кашель — его автором оказался Юйци. — Друг, я, конечно, все понимаю, но ты его сейчас взглядом сожрешь, — усмехнулся он. — Простите, — мгновенно отреагировал Цзосян, повернувшись к басисту. — Мы просто очень соскучились… Но обещаем вести себя прилично. Вообще, я бы хотел сказать пару слов… — Если о том, как благодарен нам, что мы взрастили для тебя такого прекрасного парня, то не надо, — мрачно изрек Ибо. — Будем счастливы спихнуть его в хорошие руки. Послышался смех, и Цзосян на миг смешался, но тут же решительно сжал длинные пальцы на предплечье по-прежнему обнимавшего его Сюэцяо. — Не об этом. Хотя спасибо. Думаю, ты понимаешь, за что. — Цзосян и Ибо некоторое время смотрели друг на друга, после чего последний кивнул, а первый продолжил: — Я хотел извиниться, на самом деле. У наших групп в прошлом были разногласия, и, хотя Фаньчан уже говорил об этом с Ван Ибо, хочу добавить от себя — простите, парни, мне жаль, что все так вышло. И особенно потому, что в наших ссорах были замешаны личные счеты. Но сейчас все позади, и надеюсь, мы сумеем общаться без напрягов. Сюэцяо даже рот открыл, услышав от своего парня такую речь, рядом присвистнул Юйци. — А он мне нравится, — вполголоса обронил он, и Сюэцяо, встретив его улыбку, выдохнул. Вот так, просто. Его друг принял его парня. И остальные тоже, вроде как, не против. Наверное, это и есть счастье… — Мы сейчас соберем инструменты, а потом можем посидеть, потрындеть. Ты не против? — снова подал голос Ибо, и Цзосян согласно кивнул: — Конечно. Заодно поедим — я вам тут пиццу заказал. — Встретив удивленные взгляды, он чуть смутился: — А что?.. Просто мы после «репы» всегда жутко голодные, вот я и подумал… — Он точно мне нравится, — уверенно подтвердил Юйци. Со смехом и шутками вторая волнительная часть этого бурного на эмоции дня постепенно утихомиривалась. Парни собирались, переговариваясь о своем, а Цзосян, само собой, пошел за Сюэцяо, наблюдая, как тот убирает палочки. — Блин, ну, что ты делаешь! — возмутился он, явно не стерпев, и отнял у Сюэцяо коробку. — Кто так складывает? Они же кататься будут! Дай я… Цзосян отнял палочки у безудержно улыбающегося Сюэцяо и принялся убирать сам, а остальные с едва скрываемым изумлением наблюдали за ними. — Неудивительно, что уже новые палочки купил, — бормотал Цзосян. — Сколько пар сменил за два года? — Да это те же самые, что и были, — пожал плечами Сюэцяо. Чжай Цзосян вскинул на него глаза. — В смысле? У тебя же были другие, новые. Ты тогда мне фотку показывал. Голос его, помимо воли, чуть дрогнул, и Сюэцяо тут же положил руку ему на плечо, невольно пытаясь успокоить. Ему тоже было тяжело вспоминать тот вечер — из-за того, что за ним последовало. — Так где они? — поднял взгляд Цзосян. — Дома, у родителей. Я ни разу ими не пользовался. — Почему? — изумление в голосе Цзосяна было таким осязаемым, что у Сюэцяо, в очередной раз за этот день, запылали щеки. — Ну… понимаешь… — забормотал он, потирая шею. — Я же говорил, что подарю их тебе… Хотел новые, но ты тогда отказался. А я подумал, что все равно подарю, когда-нибудь. Словом, они твои. Себе я купил другие. Цзосян молча смотрел на него и часто сглатывал. — И ты два года хранил их, хотя даже не знал, отдашь ли когда-нибудь… — тихо проговорил он, наконец. — Ага. — Сюэцяо бездумно водил пальцами по его запястью. — На самом деле, думаю, я всегда знал. Знал, что они тебя дождутся, когда их хозяин перестанет тупить. Цзосян издал полузадушенный звук, чуть дернувшись. — Я очень хочу тебя поцеловать, — прошептал он. — Но, боюсь, твои друзья уже и так многого насмотрелись сегодня. Сюэцяо улыбнулся подрагивающими губами. — Если хочется — целуй, — твердо сказал он. — Все, что захочешь. Мне плевать на остальное. Цзосян пару секунд прожигал его взглядом, а потом шумно выдохнул. — Зато мне на твоих друзей не плевать, — сообщил он. — Так что пожалеем их, ради тебя. Но ночью ты от меня не отвертишься, я из тебя душу вытрясу. — Тогда я ее из тебя вытрахаю, — хрипло обронил Сюэцяо, и его парень вскинул глаза. Он явно понял, к чему был намек. — Договорились, — коротко ответил Цзосян, и Сюэцяо, по телу которого прошла волна жара, мгновенно сконцентрировавшись в паху, понял — этот вечер будет долгим. Мучительно долгим. Но все оказалось совсем не так. В компании друзей и любимого время летело незаметно, и Сюэцяо думал, что быть счастливее, чем он, просто невозможно — Цзосян так легко общался со всеми, словно был знаком всю жизнь, а еще не отходил от Сюэцяо ни на шаг, то и дело, сжимая его пальцы в ладони. «Wild soul» переглядывались с улыбкой, а изумление в их взглядах сменяли понимание и теплота. Они же тоже любили Сюэцяо, и, похоже, искренне радовались переменам в жизни друга. Особенно легко Сян сошелся с Сяо Чжанем — они запоем обсуждали все подряд, и Ибо и Сюэцяо оставалось лишь подавлять ревнивые вздохи. Нет, оба не отлипали от своих партнеров, просто те слишком привыкли владеть ими безраздельно. Отлучившись в туалет, Сюэцяо почти насильно заставил Цзосяна остаться в студии — пусть поболтает с парнями, незачем пасти друг друга. Улыбаясь сам себе, сходил в уборную, а на обратном пути наткнулся на Юйци, курившего у окна. Тот подмигнул ему и кивнул на сигареты: — Будешь? — Вообще-то, мы с Сяном решили бросать, но еще не начали… — уговорил себя Сюэцяо, послушно вытягивая сигарету из пачки. На самом деле, курить не так уж и хотелось — эта привычка вообще сильно отступила, когда страдания сменились чистым счастьем. Но сейчас Сюэцяо был рад провести с другом несколько минут наедине. Да и поговорить было о чем. Юйци не заставил себя ждать, сразу начав: — Так как это все случилось-то? — Сюэцяо пожал плечами, чуть смутившись, а Юйци продолжил: — Ты не подумай, что я тебя допрашиваю, просто… Не ожидал. Я чувствовал что-то странное, не похожее на тебя, даже, было дело, на Ибо думал. Но никак не на Чжай Цзосяна. — Я тоже не ожидал. — Сюэцяо прислонился виском к шершавой крашеной стене. — И я не гей, к слову. Просто он… Он для меня — все. Юйци чуть усмехнулся: — Я заметил… Никогда не видел, чтобы ты так на кого-то смотрел. Что ж, я его, конечно, не знаю, но, похоже, ты сделал неплохой выбор. Он кажется очень разумным парнем. А еще глаз с тебя не сводит, — рассмеялся друг. — Как влюбленная школьница, честное слово! Сюэцяо снова безудержно улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Извини, — искренне проговорил он. — После драки с Ибо я так тебе мозги выносил… А сейчас будто на три буквы послал своими новостями. Но там дело было немного в другом. Юйци глубоко затянулся и выпустил струю дыма, тающую в вечерних сумерках. — Я уже понял, что в другом. Даже, кажется, в чем именно. Не извиняйся — мне было важно, чтобы ты тогда пришел в себя. А причины… Они у каждого свои. Главное, что ты мой друг, и я желаю тебе счастья. Даже с «не тем человеком», как ты когда-то сказал. — На самом деле, он — тот. Единственный, — хрипло признался Сюэцяо, чуть смутившись, а Юйци улыбнулся. — Да уж понял. Счастлив за тебя, Сюэцяо — то, как ты изводился все это время, меня совсем не радовало. Надеюсь, впредь ты не будешь так сжирать себя изнутри. И помни, что я всегда рядом, если буду тебе нужен. Сюэцяо сморгнул влагу, предательски выступившую на глазах, и усмехнулся: — Не будь ты натуралом, я бы подумал, что ты в меня влюбился. — Не будь я натуралом, влюбился бы, — рассмеялся Юйци. — Но нет. Зато ты — мой самый близкий друг. Будь счастлив, Сюэцяо, и больше не просирай свой шанс. — Спасибо… Они докурили и вернулись в студию. Цзосян тут же прильнул к Сюэцяо, стоило ему сесть рядом, и тот, не сдерживая чувств, крепко обнял его за талию. Глаза Цзосяна немедленно поплыли. Прижавшись еще сильнее, он шепнул Сюэцяо на ухо: — Когда домой поедем? Сюэцяо не успел ответить — вмешался Ван Ибо, с усмешкой глядя на обоих: — Езжайте уже! Вам же не терпится. Сяо Чжань усмехнулся в тон любимому и подмигнул Сюэцяо, который покраснел, как рак. Что ж, перед этой парочкой не скрыть своих желаний. Они явно понимали их, как никто. Попрощавшись со всеми, Сюэцяо и Цзосян покинули студию. Цяо сжимал его пальцы в ладони, не отпуская ни на минуту, только в машине пришлось отнять руку. Сян застегнул ремень, не сводя глаз с Сюэцяо, и почти пьяно улыбнулся: — Цяо-гэ… Я так рад, что познакомился с твоими друзьями. Они классные, правда, особенно Сяо Чжань. Сюэцяо подавил улыбку и бросил на него прищуренный взгляд. — Мне стоит начать ревновать? Сян звонко рассмеялся, и Сюэцяо едва не бросил руль, отвлекшись на его сногсшибательную красоту. — Скажешь тоже! Вообще-то, это мне стоит ревновать — похоже, вы с Шэнь Юйци очень близки. Он очень внимательно за мной наблюдал, кстати. Не знаю уж, как оценил… Голос Сяна звучал весело, но Сюэцяо уже достаточно хорошо знал своего парня, чтобы понять его настроение. — Замечательно оценил, — сообщил он, как будто не замечая встревоженности Сяна. — И сказал, что очень рад за меня. Цзосян улыбался и молчал какое-то время, а потом все-таки не сдержался: — Цяо, ты только не ругайся… Но мне кажется, он к тебе слишком уж тепло относится. Ты уверен, что у Юйци нет на тебя видов? — Уверен, — рассмеялся Сюэцяо. — Мы просто друзья. Юйци меня любит — честно, не знаю уж, за что. С самого знакомства мы легко находили общий язык, помогали друг другу. Наверное, так случается, когда люди близки по духу. Хотя он, признаться, куда мягче меня. — Понимаю… — Цзосян чуть задумался. — Фаньчан тоже всегда обо мне заботился. У него сложный характер, но он никогда не бросит своих. За это я ему благодарен. Некоторое время они ехали молча, пока Сюэцяо не проговорил: — Друзья — это, конечно, хорошо. Но, Сян… К тебе у меня совсем другие чувства. И желания тоже… Даже сказать страшно, какие именно. Цзосян покраснел, как лепесток розы, и закусил губу. — У меня тоже, — тихо сказал он. — Цяо… Мы же сегодня займемся этим, да? — Да, — сглотнул Сюэцяо и метнул на него быстрый взгляд. — Только если тебе хочется. — Хочется, — признался Цзосян, отпустив глаза. — Давно уже… Просто не знал, как сказать. Думал, вдруг тебе уже не надо. У Сюэцяо застучало в висках. — Слишком много думаешь! Сян, я ради тебя поменял ориентацию, а ты боишься сказать мне, что хочешь секса? Это даже не смешно. Цзосян смущенно рассмеялся и перевел разговор на другую тему. Но, едва они шагнули за порог квартиры Сюэцяо, сунул тому руку между ног и решительно сжал член через джинсы. — Хочу его внутри… — жарко прошептал он на ухо. У Сюэцяо замолотил пульс, а штаны грозились порваться от натяжения. — Я тоже хочу войти в тебя, — выдохнул он, прижимая Цзосяна к себе. — Давай сразу в спальню, а?.. — Нет уж. — Сян шустро вырвался из его рук и встал в двух шагах. На соблазнительно полных губах играла улыбка, блестевшие глаза блуждали по телу Сюэцяо. — Сперва я схожу в душ, потерпи. Там же надо, ну… Подготовиться. Сюэцяо чуть не потерял равновесие, представив, как… — Можно, я? — едва не взмолился он, а Сян округлил глаза. — Ну, помою тебя… Я так хочу! — С ума сошел? — Цзосян сравнялся цветом с бордовой толстовкой. — Цяо, иди в постель, я скоро. Пожалуйста… — Давай тогда сначала я в душ, — сдался Сюэцяо. — Ополоснусь, а потом ты делай все, что нужно. Хотя я готов хоть прямо сейчас… — А я не готов! — поперхнулся Сян, кусая губы от сдерживаемой улыбки, и подтолкнул его к ванной: — Быстрее только. В ванной Сюэцяо скинул одежду и забрался под душ, включив воду попрохладнее. От желания сводило низ живота, и он хотел немного утихомирить возбуждение. Помогало, впрочем, не особо. От одной мысли, что Сян сейчас будет мыть свою попку прямо тут, башню сносило напрочь. Как же хотелось прижать его к кровати, раздвинуть ноги и войти… Зажать под собой, чтобы даже пошевелиться не мог, и выколачивать из него стоны, один за другим. Сюэцяо вдруг впервые четко понял, что влюбился в парня он не просто так — от одной мысли овладеть мужским телом, стройным и красивым, возбуждение перехлестывало все границы. Нет, другие ему никогда не нравились, но именно Цзосян… Парень, как он есть, местами резкий и грубый, с характером, сильный и напористый — да, Сян мог быть и таким. А еще нежным, ранимым и чувственным, плавящимся от ласк, податливым и ласковым. И это сочетание натурально сводило Сюэцяо с ума. Он не представлял, как мог бы полюбить кого-то сильнее, чем Цзосяна. В нем было все, что привлекало Сюэцяо. Выйдя из душа, он натолкнулся на горящий взгляд, получил поцелуй и шлепок по заднице, а следом Сян умелся в ванную со скоростью света. Похоже, кое-кому тоже не терпелось. Сюэцяо закружил по комнате, пытаясь хоть как-то успокоиться и не кончить от одних только мыслей о том, что сейчас произойдет. Глубоко дышал, невольно дотрагивался до себя и тут же отдергивал руку — не стоило так рисковать. Ожил телефон Сяна, и Сюэцяо машинально бросил взгляд на экран. Звонил Ли Фаньчан. Сюэцяо хотел, было, отойти, но внезапно ему в голову пришла довольно смелая мысль. Надеясь сбить градус возбуждения на время, а еще посмотреть своим сомнениям в глаза, Сюэцяо решился. Взяв телефон, он ответил на звонок: — Да? По ту сторону связи молчали — видимо, Фаньчан понял, кто с ним говорит. — Э-э-э… — наконец, протянул он. — А где Цзосян? — И тебе привет, — ухмыльнулся Сюэцяо. — Он в душе. Что-то передать? — М-м-м… — снова замычал Фаньчан. — Я хотел убедиться, что Цзосян видел сообщение о переносе репетиции на двенадцать. Он не отписался в группе. — Он видел, — подтвердил Сюэцяо. — Не ответил, потому что занят был — мы с моими тусили. Повисла небольшая пауза. — Вот как. Что ж, ладно. Надеюсь, обошлось без эксцессов? Внутри шевельнулось старое раздражение. — Само собой, — чуть резче отозвался Сюэцяо. — Ты нас за дикарей, что ли, держишь? И он, так-то, мой парень. Мои друзья это приняли и не имели возражений. Последними словами он нарочно кинул шпильку, и Фаньчан это, конечно, просек. — Я рад, — сухо отозвался он. — Слушай, Цяо… — Не зови меня так, — перебил Сюэцяо. — А? Хм… Ладно. Просто Цзосян зовет, вот я и… — Ему можно. Остальным — нет. — Понял. — Голос Фаньчана чуть потеплел. — Что я хотел сказать — мы не против вас, ты не думай. Я же знаю, как Цзосян к тебе относится. Все-таки, два года слезы ему утирал. Просто ты, как бы, своеобразный чел… Цзосян тебе верит, но у меня самого есть сомнения, как бы ты снова не поменял мнение насчет ваших отношений. — Не поменяю. Я всегда его любил, просто не сразу позволил себе это принять. Сейчас уже не отступлюсь. И во второй раз Сюэцяо озвучил собственные чувства кому-то, кроме самого Сяна. Это упущение надо было исправить, как можно скорее. — Хорошо… — Фаньчан вздохнул. — У нас были, конечно, сложности в отношениях между группами, но больше конфликтовать не хочется. Надеюсь, этого не будет. И не надо сидеть в машине, поджавши хвост, когда его встречаешь — мы тебя не съедим. — Слушай, ты… — махом вспылил Сюэцяо на подъебку, а Ли Фаньчан рассмеялся: — Остынь, чего завелся? Шучу я… Короче, раз уж мы с тобой тут откровенно беседуем, то послушай внимательно. Чжай Цзосян — сильный, но очень сложный человек. С ним надо бережно… Не дави на него, не обижай, не позволяй сомневаться в тебе. Если он тебе действительно дорог, конечно. И тогда никто тебе слова не скажет о том, что было прежде. Нас волнует только Цзосян — если он с тобой счастлив, нам этого достаточно… Слышишь меня? — Да. — Сюэцяо закусил губу. Он и сам знал обо всем, что Фаньчан только что сказал, но услышать это от друга Сяна было иным, чем понять самому. Как бы его, местами, не бесил этот павлин, стоило признать, что он прав. — Я понял. Проблем не будет. — Хорошо, если так. — Фаньчан чуть усмехнулся: — Ладно, не буду отвлекать — вам там явно не до меня. Передай ему насчет репетиции. Увидимся, Сюэцяо. — Давай. Только отключившись, Сюэцяо подумал, что стоило бы поблагодарить Фаньчана. Несмотря на некоторую колкость, тот действительно беспокоился о Сяне — хорошо, что у него такие друзья. Решив, что он еще встретится с ним лично и поговорит, Сюэцяо убрал телефон. На душе отчего-то стало легче. Фактически, ему дали официальное одобрение со стороны «Torcher», и, хотя Сюэцяо на известном органе вертел их мнение, ради Цзосяна готов был пойти на мировую. Даже на некоторые уступки — только бы котенок не переживал попусту. А еще удалось чуточку прийти в себя и спокойно дождаться Цзосяна. Когда послышались мягкие шаги, у Сюэцяо пересохло в горле от волнения. Он так давно хотел этого… И боялся сделать что-нибудь не так. Вовремя Фаньчан позвонил — оттрахать Цзосяна уже не хотелось, хотелось отлюбить его — именно в такой формулировке. Сюэцяо прекрасно помнил смятение Сяна, и собирался сделать все, чтобы ему понравилось. В своем удовольствии он совершенно не сомневался. Когда тот, прекрасный и абсолютно голый, нарисовался в дверном проеме, у Сюэцяо пропал дар речи, а заскучавший член мгновенно вернулся в боевую позицию. — Смотрю, ты рад меня видеть. — Цзосян, не сводя с него потемневшего взгляда, по-кошачьи мягко двинулся к нему. Когда он забрался на кровать и лег рядом, чуть раздвинув длинные стройные ноги, Сюэцяо отмер. — Ты отвечаешь мне взаимностью, — хрипло проговорил он, забираясь на него сверху. От прикосновения к голой коже застучало в висках. Цзосян обнял его за шею и поцеловал. С безудержной страстью впиваясь в его сладкие губы, Сюэцяо напрочь утратил чувство реальности, и едва позволил ему отстраниться, спустя некоторое время. — Приготовил все?.. — задыхаясь, прошептал Цзосян и закатил глаза, поймав непонимающий поплывший взгляд Сюэцяо. — Ну, смазку и презервативы. — А… они в тумбочке, — выдавил Сюэцяо, пытаясь снова поймать его губы, но Цзосян вывернулся из его рук и потянулся к тумбе, изящно изогнувшись всем телом. Тогда Сюэцяо принялся покрывать поцелуями все, до чего мог дотянуться. — Погоди, Цяо… Дай достать! Чем ты тут вообще занимался, пока меня ждал? Уже в аптеку можно было сходить, честное слово! Сюэцяо не сдержал смешка — ворчливый Цзосян ему ужасно нравился. — С Фаньчаном разговаривал, — сообщил он, и Сян тут же повернулся, едва не выронив бутылек и коробочку. — Он тебе звонил, а я ответил. — О… И как? — с осторожностью поинтересовался Цзосян. — Нормально. Кое-что прояснили… Я даже полезную информацию получил. Цзосян откинулся обратно на кровать, водя кончиками пальцев по груди Сюэцяо. — Боюсь спросить, какую, — чуть хрипло проговорил он. — Быть с тобой понежнее… — Сюэцяо скользнул губами по сладкой шее и чуть прикусил. — Хотя я это и так знал. Но мое желание изнасиловать тебя слегка поутихло. Цзосян издал неопределенный звук. — Кто сказал, что я не хочу, чтобы ты меня изнасиловал? — обронил он, и у Сюэцяо едва не отказала выдержка. Навалившись на Сяна, он развел его ноги в стороны и, ухватив под коленками, задрал вверх. — Не провоцируй, — серьезно попросил Сюэцяо. — Ты даже не представляешь, что со мной делаешь… — Очень даже представляю. — Цзосян не сводил с него возбужденного взгляда. — Цяо, начинай уже… Не могу больше ждать. Делай все, что хочешь… Я весь твой. Сюэцяо приник губами к нежной коже его бедра, постепенно продвигаясь дальше. Облизал член, спустился ниже, а Цзосян шумно дышал и чуть подрагивал в его руках. Когда язык Сюэцяо уже почти привычно коснулся его между ног, он резко втянул воздух и дернулся. — Давай пальцами… М-м-м! — простонал Сян, закусывая губу, и Сюэцяо на миг отстранился. — Не торопись, мой хороший, — прошептал он. — Расслабься… Я никуда не денусь. И тебя не отпущу… Цзосян погладил его плечо и послушно замолк, отдавшись ласкам. А Сюэцяо с совершенно новым чувством вылизывал его, понимая, что скоро он войдет внутрь. И это безумно кружило и без того пьяную от желания голову. Когда упругое колечко чуть расслабилось, Сюэцяо потянулся за смазкой. Выдавил на дрожащие пальцы, коснулся Цзосяна, и того подкинуло на постели. Но он молчал, только глубоко дышал, когда Сюэцяо осторожно проник внутрь. Так узко и жарко… Сюэцяо настойчиво скользил пальцем внутри, потом добавил еще один, и это было так сладко и чувственно… Разведенные ноги Сяна, его красивые бедра, искреннее желание, которое он не мог подавить. Ничего более возбуждающего Сюэцяо не видел за всю жизнь. До встречи с ним… Почувствовав, что Сян расслабляется и впускает в себя, Сюэцяо добавил третий палец. Цзосян чуть слышно зашипел сквозь зубы, и Сюэцяо тут же замер. — Больно?.. — Нет, — простонал Цзосян и двинул бедрами, пытаясь насадиться глубже. Его щеки и шея пылали, он жмурился и прерывисто дышал. — Не тяни, Цяо, давай… — Растянуть как раз надо, — чуть усмехнулся Сюэцяо, пытаясь игнорировать, что его член стоял уже до боли. — Или ты считаешь, что у меня маленький, и так сойдет? — Твою мать, что ты там несешь?! А-а-а… Низкий стон вырвался из Цзосяна так внезапно, что Сюэцяо чуть не упустил — то самое место, которое нащупал только что. Погладил снова, слегка надавив, и Цзосян сгреб простынь пальцами, зажмурившись. — Небеса, как же… — забормотал он, изгибаясь всем телом. — Блядь… Боги, это… — Не мешай богов с матом. — Сюэцяо сам не понимал, как ему удается сохранять возможность говорить, едва не лишаясь рассудка от возбуждения. Толкнувшись тремя пальцами еще глубже, он сорвал очередной стон у Сяна, а тот вцепился в его руку: — Сюэцяо, если ты меня сейчас не трахнешь… — задыхаясь, проговорил он, но не сумел договорить. Сюэцяо и сам больше не мог сдерживаться. Осторожно вытянув пальцы, он нащупал презерватив и вскрыл упаковку. Плотная резинка чуть приглушила ощущения, и это было крайне своевременно, потому что Сюэцяо всерьез боялся кончить, едва войдя в Сяна. Смазав себя, он добавил прозрачного геля на манящую дырочку, которая невыносимо сексуально сокращалась в ожидании, а потом закинул ноги Цзосяна себе на талию, подтянув его повыше на свои бедра — и осторожно толкнулся внутрь. Внутри оказалась только головка, а дыхание уже перехватило от острого удовольствия. Цзосян на миг сжался, но тут же задышал чаще и попытался расслабиться. Сюэцяо погладил его по животу, дрожа всем телом. — Тише… — прошептал он. — Расслабься. Тебе не будет больно, обещаю. Цзосян, закусив губу, кивнул. Поймав его взгляд из-под влажных темных ресниц, Сюэцяо чуть сдержался, чтобы не войти одним движением. Вместо этого, он принялся мелко и неторопливо толкаться вперед, позволяя Цзосяну привыкнуть. Добавил еще смазки и нежно входил по чуть-чуть, сам не понимая, как может удерживать себя. Но удовольствие Сяна было куда важнее собственного. Когда Сюэцяо, наконец, вошел до конца, прижавшись к заднице Сяна, тот глухо простонал и закрыл глаза рукой. Задыхаясь, Сюэцяо замер, давая ему расслабить мышцы. По вискам катился пот, сердце молотило, как бешеное, узкая влажная глубина манила брать ее, как можно сильнее. Но он терпел из последних сил. Спустя бесконечно длинные для Сюэцяо мгновения Цзосян подался ему навстречу бедрами. — Давай… — шепнул он. И Сюэцяо потихоньку начал увеличивать темп. Он хотел бы двигаться так же медленно и нежно, но выдержка решительно начала отказывать. Скорость движения возрастала, разум окончательно ушел ниже пояса, и Сюэцяо, перехватив Сяна под бедра, принялся входить — сильно, быстро, глубоко. Он и не представлял, каким безумным наслаждением это окажется… Стоны рвались из груди, хотя обычно Сюэцяо молчал во время секса, но это было уже не в его власти. Обычно во время секса? Разве что-то прежде могло сравниться с этим? С любимым парнем под ним, красивым до безумия, горячим, задыхающимся, шепчущим его имя… Цзосян тоже застонал, а потом еще и еще, громко, неудержимо. — Цяо, быстрее-е-е… — молил он и метался под ним, а когда Сюэцяо принялся вбиваться в него, из груди Цзосяна начали рваться почти что крики. — Пожалуйста, еще!.. Дальнейшее Сюэцяо уже не детализировал. Безумное наслаждение, жар тела, которое хотелось подмять под себя и пронзить насквозь, крики и стоны — все смешалось в горячее душное марево, лишая разума и оставляя лишь язык тела. Который говорил, что им обоим хорошо, как никогда в жизни. Когда оргазм пронзил острой стрелой, Сюэцяо вжался в Цзосяна со всей силой, содрогаясь и едва держась на вытянутых руках. На какое-то время отказались все органы восприятия, он ничего не видел и не слышал, а когда очнулся, то обнаружил себя лежащим на Цзосяне. Тот поглаживал его по мокрой спине и тяжело дышал в шею. Сюэцяо на одних инстинктах просунул руку между их телами и нащупал еще напряженный член Цзосяна. Мягко выскользнул из него и его объятий, сполз вниз и взял в рот, от чего Сян снова нежно застонал. Голову еще не отпустило после крышесносного оргазма, а Сюэцяо, едва понимая, что делает, принялся жадно ласкать его. Буквально через минуту очередной сладкий стон пробежал мурашками по спине, после чего Сян излился ему в рот. Так горячо и обильно, что Сюэцяо не успел проглотить все, спустив часть на подбородок. Трясущимися руками Цзосян подтянул его вверх и уронил на себя. Обхватил ногами, руками, вжался лицом в шею. Его влажная от пота грудь еще вздымалась, сладко прижимаясь к Сюэцяо с каждым вздохом. — А-Сян… — выдохнул Сюэцяо, крепко обнимая его. — Я тебя люблю. Цзосян нашел его губы и впился в них, смешивая слюну со своим собственным вкусом. — Знаю, — прошептал он, едва оторвавшись от него. — Все знаю, Цяо-гэ… Я тоже тебя люблю, больше всего на свете… Ради этого Сюэцяо мог бы умереть. И ради этих слов стоило жить.