Ударная волна

— Вы крем от загара взяли? А мазь от ожогов? Ты такой белокожий, А-Сян, тебе нельзя обгорать… Сюэцяо улыбнулся словам матери, а следом послышался не менее родной и любимый голос: — Взяли, тетушка, не переживайте! Я два раза по списку прошелся, чтоб ничего не забыть. — Молодец, дорогой. Не то, что Сюэцяо — у того вечно ветер в голове и пустота в рюкзаке. — Мам, я, между прочим, все слышу! — крикнул Сюэцяо, улыбаясь, как дурак. Он бы вечно слушал, как его мама разговаривает с Цзосяном — точно с родным. По сути, Чжай Цзосян и стал родным его семье. Он помнил, как они с Цзосяном переживали, когда впервые пришли на ужин к родителям Сюэцяо. Вдвоем, как пара. После нескольких месяцев их отношений отец сменил гнев на милость и изъявил желание встретиться, наконец, с любимым человеком своего сына. Видимо, понял, что его чувства — не сиюминутная прихоть. Мама-то давно хотела увидеть Цзосяна, но Сюэцяо почему-то тянул — за спиной отца как-то не хотелось. Он одинаково любил и уважал обоих родителей, и пусть с мамой был более близок, но отец есть отец. И Сюэцяо был рад, что Хуан Цзявэй, бизнесмен и суровый человек, сам пришел к решению принять своего сына и его любовь. Конечно, первая встреча была скомканной. Цзосян нервничал, хоть и не подавал вида, отец сверлил его взглядом, а мама переживала за всех разом. Сам Сюэцяо волновался, но чувствовал себя вполне комфортно — потому что любил Цзосяна, и мнение родителей ничего не изменило бы в этом. Возможно, отец это почувствовал, потому что к концу ужина чуть оттаял, и даже поспрашивал Цзосяна о его семье. Родители Сяна жили в Харбине — довольно далеко, и тот редко ездил к ним. Впрочем, как оказалось, сразу сообщил им о переменах в личной жизни. Сказал потом, что отреагировали довольно спокойно. Что ж, оно и к лучшему — хватит им напряжения с родителями Сюэцяо. Напряжения, которое уходило с каждой новой встречей. Мама стала звать их в гости все чаще, кормила домашней едой, с удовольствием слушала об их делах и относилась к Цзосяну с каждым днем все теплее. Спустя год с начала их отношений, она уже обнимала Сяна при встрече и трепала по волосам, давала кучу лекарственных трав, которые сам Сюэцяо всегда отказывался пить, и даже умудрялась о чем-то шептаться с Цзосяном украдкой от остальных. Похоже, мягкий, ласковый и добрый Цзосян покорил ее сердце — как и ее сына однажды. Отец тоже смягчился, даже улыбался Сяну при встрече. И Сюэцяо с каждой встречей чувствовал себя все более счастливым — хотя, куда уж больше? Постепенно уходили в небытие все тяжелые моменты, когда они были не вместе, но любили друг друга. Прошлое вытеснялось чудесным настоящим, заставляющим сердце замирать, а душу — петь. Хотя Сюэцяо ни на миг не забывал о том, что чуть не уничтожил их чувства. Он не грустил сам, не давал раскиснуть Сяну, но всегда помнил, чего им стоило их счастье, чтобы больше никогда не совершать такой ошибки. — Вот и правильно, что слышишь. — Мама вышла из столовой в гостиную, а следом — улыбающийся от уха до уха Цзосян. — Привык, что А-Сян все за тебя делает! — Ну, кто ж виноват, что он такой аккуратист, — ухмыльнулся Сюэцяо и сгреб Цзосяна в охапку, целуя в щеку. Тот покраснел и принялся вырываться, но Сюэцяо не зря в зале железо тягал — его объятия были крепче некуда. — А еще он меня любит, и ему несложно. Верно, Сян? — Верно, — еще сильнее покраснел тот, а мама подавила улыбку, глядя на них. — Пойдемте ужинать, — велела она, — а потом папа отвезет вас в аэропорт. — Не стоит — дядюшка, наверное, устал после работы, — запротестовал Цзосян, но голос отца, возникшего на пороге, махом заставил его умолкнуть: — Даже если устал — детей в путешествие я провожу. Сюэцяо расплылся в улыбке и даже не сразу сообразил выпустить из рук снова забрыкавшегося Сяна. Отец окинул их суровым взглядом и покачал головой, но не прокомментировал. — Мы же и так постоянно в туры мотаемся, — продолжил пререкаться Сюэцяо, когда они садились за накрытый для ужина стол. — Что особенного в этой поездке? — Вы впервые едете куда-то вдвоем. И, поправь меня, если я ошибаюсь — твой молодой человек очень любит море. По-твоему, это путешествие — не особенное? Цзосян покраснел и мягко рассмеялся, а Сюэцяо, в который раз, подивился внимательности отца — когда успел узнать? Вроде, они не говорили вслух о том, что нравится Цзосяну… Туров у них действительно было много. Огорчало то, что проводились они в разное время. Как же Сюэцяо завидовал Ван Ибо и Сяо Чжаню, что им не приходилось расставаться… В разлуке с Сяном он сам готов был на стену лезть, да и любимому было не лучше. Несколько раз они умудрялись мотаться друг к другу на день, просто, чтобы увидеться. После перелетов были чуть живые, но счастливые, что удалось урвать хотя бы несколько часов. Остальные члены групп только посмеивались, но не осуждали — видели, как плохо им друг без друга. С «Torcher» Сюэцяо особо не сошелся, но было достаточно поддерживать приятельские отношения. Все-таки, слишком много разногласий было в прошлом, чтобы раз и навсегда перечеркнуть неприязнь, копившуюся месяцами. Ли Фаньчан, впрочем, относился к нему довольно неплохо, и Сюэцяо даже находил некоторое удовольствие в общении с ним. Непростой человек, местами резкий и безапелляционный, но однозначно не подлый, несмотря на острый язык. По правде сказать, Сюэцяо был рад, что Фаньчан находился с Сяном, когда его самого не было рядом. Вокалист «Torcher» относился к Цзосяну, как к младшему братишке, и его забота грела сердце Сюэцяо. Но о самом Цзосяне не нужно было заботиться так, как раньше. Сян становился все спокойнее, увереннее, уже не вздрагивал от каждого звонка на телефон Сюэцяо, не вслушивался с опаской в его разговоры и не высматривал реакцию. Наконец-то, Чжай Цзосян поверил, что Сюэцяо любит его. И это стало победой Сюэцяо — над своими ошибками и их последствиями. Как сказал однажды Юйци, он за своих что угодно сделал бы. И, поскольку Цзосян был самым «своим» на свете, ради него он старался изо всех сил, и даже больше. После ужина они тепло попрощались с мамой, которая чуть не задушила обоих в объятиях и взяла обещание написать, что долетели, а потом поехали с отцом в аэропорт. Тихо переговаривались на заднем сидении, пока отец не вмешался в их разговор. — Вам бы дом купить, — неожиданно сказал он, и Сюэцяо с Цзосяном ошарашенно замолкли. Поймав их взгляды в зеркале заднего вида, отец закатил глаза: — Ну, что вы так удивляетесь? Ютитесь в квартире, как будто денег нет на нормальное жилье. Жили они действительно в квартире Сюэцяо — не было смысла платить аренду за две, поскольку все время они проводили вместе. А квартира Сюэцяо была ближе к студии. — Ну… Мы об этом думали, — нехотя признался Сюэцяо. — Только хотели другую квартиру купить… — Смотрите сами, — пожал плечами отец, явно не одобряя услышанного. — Но дом будет лучше. Свой двор, свежий воздух… Собаку завести сможете. Конечно, в город ездить дольше, но комфорт того стоит. Цзосян слишком бледный, ему нужно больше отдыхать. Сян поперхнулся, услышав это, а Сюэцяо едва верил своим ушам. — По-моему, вы о нем заботитесь больше, чем обо мне, — ухмыльнулся он, хотя сердце забилось от радости. Отец хмыкнул. — Ты и сам хорошо справляешься, а вот А-Сян слабее… Дай тебе волю, вообще его загоняешь. Его родители далеко, кто о нем позаботится, если не мы с мамой? В конце концов, он нам не посторонний человек. Сюэцяо не сдержал широкой улыбки, а Цзосян, щеки которого заалели, а глаза — увлажнились, тихо сказал: — Спасибо, дядюшка… Не волнуйтесь, Сюэцяо обо мне заботится. И я о нем тоже. — В тебе-то я не сомневаюсь, — усмехнулся отец. — Ты вообще на мою жену похож, такая же «курица-наседка». Не обижайся, но, учитывая ваши отношения… Цзосян, покраснев еще сильнее, усмехнулся и кивнул. Одна из черт его характера, которая очень нравилась Сюэцяо — он всегда объективно и спокойно относился к окружающим и все понимал. Иногда до сих пор не верилось, что ему досталось такое сокровище. А сам Сюэцяо задумался. Действительно, почему бы не дом? Больше свободы, больше покоя. Может, когда-нибудь они смогут сделать их неофициальную семью чуть больше… С усыновлением все было не так просто, но они с Цзосяном как-то раз затронули эту тему. Конечно, не в ближайшие годы — куда там, с образом жизни рок-музыкантов. Да и оба были еще слишком молоды, чтобы брать на себя такую ответственность. Но желание когда-нибудь стать папами ребенка, пусть и не родного по крови, у обоих имелось. Сошлись на том, что вернутся к этому разговору позже, когда придет время. — Вообще, хорошая идея насчет дома, — произнес он вслух и почувствовал, как Сян сжал его пальцы в руке. Бросив на него нежный взгляд, Сюэцяо обратился к отцу: — Пап, ты поможешь выбрать? У тебя глаз наметан. — Серьезно? — прищурился отец. — Надо же, ты помнишь, что я строительством занимаюсь. Думал, у тебя только музыка в голове. — Кажется, я понял, в кого ты такой язвительный, — чуть слышно обронил Цзосян, и Сюэцяо закусил губу, чтоб не рассмеяться. — Помогу, конечно, — соизволил, наконец, сообщить отец. — Как приедете, начните смотреть, а там решим. Если не хватит, с деньгами тоже поможем, не волнуйтесь. — Дядюшка… — подал голос Цзосян. — Боюсь, мои родители не смогут мне дать на дом… Они очень скромно зарабатывают. — И что? — пожал плечами Хуан Цзявэй. — Для меня главное, чтобы мой сын был счастлив. С тобой он сияет, как начищенная лампочка, и поэтому ради вас я готов сделать все, что потребуется. Цзосян разулыбался, а Сюэцяо едва дышал, осознав слова отца. Как же он ошибался, когда думал, что ему важно лишь послушание сына… И как была права мама, когда говорила, что отец любит и принимает его. В подобных волнующих мыслях дорога пролетела незаметно. Сюэцяо и Цзосян попрощались с отцом, поблагодарили, выслушали еще с десяток наставлений и перевели дух, лишь оказавшись в самолете. — Знаешь, я уже не верил, что мы когда-то сможем вместе поехать отдыхать, — тихо проговорил Цзосян, незаметно сжимая его руку в своей, когда они уже сидели в креслах. — Вроде, целый год прошел, а столько работы и дел было… Рад, что мы нашли время. — Я тоже очень рад, — ласково улыбнулся ему Сюэцяо. — Мой папа прав — я должен лучше о тебе заботиться. Ты слишком устаешь… — Попробуй обговорить этот вопрос с Фаньчаном, — рассмеялся Цзосян. — Уверен, он пойдет тебе навстречу. Сюэцяо деланно скривился. — Этот трудоголик? Дай ему волю, он бы ваших вообще из студии не выпускал. Лишь бы нас обойти. — Чего? — прищурился Цзосян. — Вообще-то, мы вас уже обошли. Наш альбом на первом месте в чарте. — Потому, что наш — еще в процессе, — парировал Сюэцяо. — Выйдет, а там посмотрим, кто тут есть. — Ну-ну, — насмешливо бросил Сян, и у Сюэцяо мурашки пробежали по коже от его взгляда, в котором мерцали искорки. Такой Сян, уверенный и независимый, возбуждал его ничуть не меньше, чем ласковый и нежный. — Как думаешь, тут туалеты просторные? — хрипло обронил он, не сводя с него взгляда. — Есть предложение… — Даже не думай, — перебил Цзосян. — Блин, Цяо, нам лететь три часа! Не потерпишь, что ли? — С трудом. — Сюэцяо погладил его кисть кончиком пальца. — Очень хочется тебе ножки раздвинуть… — Прекрати! — зашипел разом покрасневший Сян, заерзав в кресле, и Сюэцяо от всей души захотел послушаться. Потому что секс в самолете — не лучшая идея, несмотря на то, что между ног все напряглось по полной программе. Мало-помалу, возбуждение удалось отодвинуть до более подходящего времени. В полете Сян задремал, а Сюэцяо принялся смотреть фильм, но то и дело отвлекался, чтобы полюбоваться на него, спящего. Весь минувший год они постоянно куда-то бежали, так уставали, что некогда было даже притормозить на минуту, чтобы насладиться присутствием друг друга по-настоящему. Зато сейчас ничего не мешало Сюэцяо смотреть на любимые черты, кусая губы от желания поцеловать. Жаль, безумно жаль, что им с Сяном нельзя открывать своих отношений. В аэропорту они упаковались, точно спецагенты — темные очки, кепки, свободная мешковатая одежда. Конечно, фанатов у них было не так много, как у каких-нибудь поп-звезд или актеров, но все равно, узнавали постоянно. Даже места рядом они купили на свой страх и риск. Впрочем, народу вокруг было немного, да и те не обращали на них особого внимания. Перед посадкой Цзосян проснулся. Тер сонные глазки, хлопал ресницами и сильно сжал руку Сюэцяо, когда самолет пошел на снижение. Им прежде не приходилось летать вместе, и только сейчас Сюэцяо понял, что Сяну, оказывается, страшно. — Почему не говорил, что боишься самолетов? — шепнул Сюэцяо, когда они приземлились, а Сян облегченно выдохнул. — Не знаю, — пожал он плечами. — Все летают, глупо бояться. Я стараюсь не паниковать, но все равно не люблю, когда трясет… — Могли бы поехать на поезде. — И потеряли бы кучу времени? Нет уж, я хочу с тобой как можно больше дней провести! — Глупый отважный котенок… — прошептал Сюэцяо ему на ухо, и Цзосян залился краской. Влажный воздух морского побережья проник в легкие, едва они ступили на трап. Сян тут же расплылся в счастливой улыбке, и, глядя в его сияющие глаза, Сюэцяо сам едва не взлетел. Без всяких самолетов. — Как же здорово… — Цзосян зажмурился на мгновение, но тут же распахнул глаза. — Цяо, напиши маме. Сюэцяо закатил глаза, доставая телефон. — Кажется, я понимаю, чего она так к тебе прикипела… — проворчал он, а Цзосян только засмеялся в ответ. После дороги в отель Сюэцяо хотелось принять душ и завалиться в постель, но Сян явно захочет сразу на море, поэтому он крепился изо всех сил. Впрочем, когда они шагнули в просторный номер, оставшись наедине, сил у Сюэцяо сразу прибавилось. Всему виной была аккуратная красивая попка Цзосяна, которую тот выставил на обозрение, склонившись над чемоданом. — Где-то с краю я клал шорты… — бормотал Сян, копаясь в вещах, когда Сюэцяо подошел сзади и, обхватив его за бедра, мягко вжался в его ягодицы. — Может, отвлечешься на минуту? — проговорил он, притираясь вставшим в полную готовность членом. — Минуту? Ты себя принижаешь… Как минимум, две. — Чего?.. — Сюэцяо резко схватил его и развернул. — Вот сейчас не понял… Что за намеки? Цзосян бархатно рассмеялся, глаза его заблестели. — Считаешь, я не прав? Ну, докажи… Обновим постель? — Есть идея получше. Сюэцяо потащил его к стене и прижал к ней лицом, одновременно стягивая штаны с трусами. Цзосян слабо дернулся в его руках и застонал, когда Сюэцяо обхватил его член. — Хочешь трахнуть меня стоя? А сил хватит? — послышался его подрагивающий голос, и Сюэцяо кровь бросилась в голову. — Ах ты, маленький вредный кошак! Совсем осмелел? Сейчас получишь у меня… Бутылочка со смазкой была где-то в недрах чемодана, но Сюэцяо знал, что на его выдержку рассчитывать не приходится, а потому заранее припрятал в заднем кармане джинсов одноразовый пакетик и презерватив. Вжимаясь в Цзосяна, он отнял руку от его паха и забрался себе в карман, доставая искомое. Сян дернулся и чуть слышно простонал, когда скользкие пальцы принялись растягивать его между ягодиц. — Ты же… не отпустишь в душ… да?.. — отрывисто вопросил, тяжело дыша, и Сюэцяо чуть прикусил его за нежную шею. — Даже не думай, — прошептал он, скользя пальцами в жарком тугом месте. Цзосян возбуждал его до мушек перед глазами, и только невероятным усилием воли он смог не войти в него тут же, а терпеливо тянуть узкий вход. — Ла-а-адно… — простонал Цзосян, когда Сюэцяо принялся мягко массировать простату. — Черт… Давай только… Не минуту, ладно?.. — Ну, все, ты напросился, — прошипел Сюэцяо, а Цзосян мелко затрясся от смеха, но тут же снова застонал. — Нравится? Спорим, через твою «минуту» ты будешь умолять меня трахать жестче. — По рукам, — выдохнул Цзосян, и Сюэцяо, теряя голову, свободной ладонью принялся шарить по любимому стройному телу. Такая горячая гладкая кожа, такой чудесный запах… Задыхающийся, постанывающий под его прикосновениями Сян был сосредоточением самого главного в его жизни. Слишком остро и сладко, чтобы понять. Только принять и забыть обо всем… Когда он отнял руку, раздвинул упругие ягодицы и толкнулся внутрь, Сян снова застонал, вцепившись зубами в собственную ладонь. Сюэцяо поддал еще и еще, довольно уверенно — секс у них с Сяном был накануне вечером, и он не боялся причинить любимому боль. Зато явно доставлял много удовольствия. Когда, войдя в ритм, Сюэцяо принялся вбиваться в него резкими глубокими толчками, прижав к стене, Цзосян вскрикивал на каждое проникновение. Жалобно, томно, так, что хотелось вдавить его в стену собой и иметь сильнее, глубже, до потери сознания. Сюэцяо уткнулся лицом в копну его шелковых черных волос, задыхаясь, и входил, снова и снова, сходя с ума от сладкой попки, которая его принимала. Сжимал плечи Сяна, кусал его шею и мочку уха, и имел так сильно, как мог себе позволить. Когда в глазах уже все плыло, а пульс грозился проломить виски, Сян взмолился: — Цяо, быстрее… Я не могу больше, я хочу… кончить… — Кто-то жаловался на «одну минуту», — задыхаясь, прошептал Сюэцяо. — Терпи теперь… — Я… а-а-ах, черт… — Сян забормотал что-то неразборчивое, дыша оглушающе громко, а Сюэцяо вколачивался в него, выбивая новые стоны, один за другим. Пик накрыл их почти одновременно. Сначала Сян содрогнулся всем телом и сильно сжался внутри, а следом Сюэцяо прошибло волной горячего острого наслаждения. Кажется, оба громко стонали, пока вжимались друг в друга, сотрясаясь от волн безумного удовольствия, а потом едва восстановили дыхание, так и не отстраняясь друг от друга. — Ты… опять сам? — выдохнул Сюэцяо, смыкая ладони на животе Цзосяна и роняя голову ему на плечо. Тот накрыл его руку своими длинными пальцами. — А ты сомневался? Я, кажется, стену запачкал спермой — отмывать сам будешь… — Без проблем. — Сюэцяо мягко выскользнул из него и развернул к себе, впиваясь поцелуем во влажные от набежавшего пота губы. Оторвавшись, предложил: — Могу и тебя вылизать до чистоты. Хочешь? — Ця-я-яо… — простонал Цзосян, обвивая руками его шею. — Мы так из номера не выйдем! Давай в душ, а? Потом прогуляемся… Сюэцяо сейчас больше всего хотелось помыться и завалиться в кровать, сжав любимого мальчика в объятиях, но он не смел его огорчать, а потому кивнул. — Как скажешь, А-Сян. Все, как ты скажешь. Черные глаза Сяна откровенно поплыли. — Знаешь, как меня возбуждает твое любящее послушание… — прошептал он, а Сюэцяо, плюнув на все, встал на колени. Буквально высосав из Сяна остаточный оргазм, он, наконец, отпустил его и позволил пойти в душ, а сам растянулся на кровати, даже не натягивая штанов. Было так хорошо, сладко и спокойно, что не хотелось шевелиться… Ему безумно нравилось, что Сян умудряется кончать без рук. Это обстоятельство выяснилось в ту самую ночь, когда они попробовали — спустя некоторое время, когда оба отдохнули, Цзосян смущенно предложил еще раз. Сюэцяо встревожился, что ему будет больно так сразу, но тот настойчиво уговаривал, пряча особенный блеск в глазах. Только попросил в той же позе, уронив загадочное: — Так должно получиться… Сюэцяо в тот момент не понял, что именно должно у них получиться, но, когда в процессе член Сяна стал сочиться спермой, а сам он стонал, как никогда до этого, у него чуть крышу не снесло. Он довел Цзосяна до оргазма, не трогая, просто входя в него… Словно очередная тайна мироздания приподняла свою завесу, и Сюэцяо просто не мог поверить в случившееся. Цзосян тоже казался слегка оглушенным открытием, но умиротворенно и пьяно смотрел на Сюэцяо, когда оба чуть отошли от очередного удовольствия. А дальше было больше — Сюэцяо понял, в какой угол следует толкаться, как Сяну нравится сильнее всего, и, вскоре, поза уже не имела значения. Он легко доводил любимого до пика, почти при каждом соитии, и секс между ними стал поистине волшебным. Сюэцяо с усмешкой вспоминал свои страхи, что им может не понравиться — пора бы уже поверить, что с Сяном ничего бояться не нужно. Этот человек словно был создан для него одного. Он едва не задремал, пока ждал Цзосяна, и чуть вздрогнул, услышав бодрое: — Цяо-гэ, подъем! Ночью будешь спать, нам пора гулять! — Как будто ночью ты мне дашь… — усмехнулся Сюэцяо, сгребая себя с кровати. Цзосян хитро улыбнулся. — Спать, может, и не дам, а вот тебе — дам. — Получив шлепок по ягодицам, со смехом отскочил в сторону. — Давай-давай, пока совсем не стемнело! Потом поужинаем и в кроватку. Сюэцяо огляделся, прикидывая, где еще в номере можно поиметь его, хватил протянутую ему одежду, которую тот уже откопал в чемодане, а потом ушел под тихое мурлыкание Цзосяном песни. Авторства «Wild soul», между прочим. Сян редко признавался вслух, но ему явно нравилась их музыка, что делало Сюэцяо совершенно счастливым. После душа они отправились на берег. С каждым шагом радостное возбуждение Цзосяна возрастало, и, под конец, он просто вырвал руку из пальцев Сюэцяо и побежал к воде. Море шумело и переливалось таинственными бликами в свете вечерних фонарей. Бескрайнее, прекрасное и завораживающее. Сюэцяо никогда прежде не загонялся по морским пейзажам, но, то ли дело было в отдыхе, то ли в отличном настроении — он просто таял от счастья. Скорее всего, потому что смотрел на любимого человека, скинувшего обувь и забравшегося в воду по колено. Счастливого и красивого, как никто другой. — Цяо-гэ, идем сюда! — помахал рукой Сян, сияя улыбкой. — Вода такая теплая… И песочек мягкий… Ух ты — луна светит! Блин, офигенно как!.. Цяо, смотри!.. Точно ребенок, дорвавшийся до воды, Сян радостно плескался, замочив шорты, а Сюэцяо не мог заставить себя любоваться отражением луны в море, потому что Цзосян был прекраснее любого вида. И оторвать от него взгляд казалось невозможным. И, наверное, именно в этот момент он понял, что весь их долгий путь вел его именно к этому — чтобы разделить счастье, одно на двоих. Чтобы ловить улыбки любимого, пытаясь усмирить биение сердца, что заходилось от восторга. Чтобы делить с Цзосяном самые лучшие мгновения. В этом и был весь смысл. Набегавшись вволю, Цзосян плюхнулся на песок, с наслаждением вытянув длинные ноги, а Сюэцяо сел рядом, сам улыбаясь, как дурачок. — Доволен? — мягко вопросил он, и Сян, откинув голову назад, протянул: — Да-а-а… Я так долго об этом мечтал. Здесь круто, Цяо! А знаешь, что самое классное? Нет, просто чумовое! — Что же? — Сюэцяо погладил его по растрепавшимся волосам, а Сян потерся о его ладонь, как кот. Черные глаза блеснули из-под ресниц. — То, что ты со мной. — Полностью согласен. Сюэцяо потянул его на песок и опрокинул спиной, нависая сверху. Жадно разглядывал прекрасные черты, такие родные и любимые, и не мог насытиться. Шум моря ласково омывал слух, лицо Сяна в полумраке казалось почти призрачно красивым. Только глаза, сияющие, счастливые, напоминали, что перед ним — живой человек. Его человек. Они упоенно целовались, не замечая, что пачкают одежду влажным песком, обнимались, а потом долго сидели, глядя на луну, отражающуюся в воде. — Завтра пойдем плавать? — чуть сонно спросил Цзосян, привалившись к плечу Сюэцяо, и тот кивнул: — Конечно, котенок. Ты пока только хвостик намочил, а надо еще ушки, и лапки, и пузико… — Перестань, — со смехом пихнул его Сян. — Ты меня смущаешь, когда так говоришь! Будто я не парень, а какое-то милое существо. — Ты удачно совмещаешь все ипостаси, — улыбнулся Сюэцяо. — Как у тебя так выходит, а? Цзосян забрался ему под бок и пригрелся. — Просто ты рядом… В этом все дело. Ты знаешь, Цяо… Было время, когда я жалел, что встретил тебя. Когда думал, что тебе не нужен. Но сейчас я понимаю, что ты — самое лучшее, что было и есть у меня в жизни. И, надеюсь, будешь всегда. Сюэцяо часто заморгал — в глазах почему-то стало горячо. Никто никогда не говорил ему таких слов, и то, что он слышал их именно от Цзосяна, охватывало душу восторгом почти до слез. — Я тебя люблю… — тихо проговорил он, поглаживая Сяна по плечу, и тот, потянувшись, нежно поцеловал его. — Я тоже люблю тебя. Если бы ты только знал, как… — Знаю, — прошептал Сюэцяо, не сводя с него глаз. — Теперь точно знаю, А-Сян. Он действительно знал все. Потому что любимый человек открыл ему глаза и разогнал мутную пелену перед взором. И впереди у них был только свет.