Фея огня и криминала

      Она умирает раньше, чем хотелось бы. Когда впереди множество целей, а рядом близкие, умирать обидно, но Тсуна это принимает. Не боссу мафии ждать долгой жизни. Остаётся довольствоваться тем, что вышло.       После смерти Тсуна была готова к чему угодно: к аду и чистилищу, к пустоте и забвению… Но никак не к перерождению феей в мире ярких блёсток и наивных людей.       Реинкарнация – концепция, в которую Савада не верила, но которую узрела собственными глазами. Если не брать в расчёт искреннее изумление от новой жизни, то всё проходило нормально. Первое время.       Родители в эпатажных нарядах прошлых эпох и какое-то новое королевство? В принципе, нормально. Тсуна сделала заметку, что переродилась в какой-то стране с устаревшей системой монархии, и успокоилась.       Ну, проснулась она как-то в горящем здании и была удочерена другими людьми. Что ж, всякое случается.       В прошлой жизни Савада сталкивалась и с проклятыми младенцами, и с силой иллюзий, и с путешествиями в будущее. А тут всего лишь трагедия одной семьи, после которой она чуть не осталась сиротой. Ничего примечательного, кроме небольших провалов в памяти. Как Тсуна ни силилась, а вспомнить детали о настоящих родителях и причинах, почему она оказалась в другом городе и полыхающем доме, не получалось. Списав всё на детское тело и неокрепший разум, она успокоилась.       И стала жить обычной жизнью. Жизнью обычной девчонки по имени Блум.       Тсуна скучала по Японии, по старым друзьям, но на встречу не надеялась. Она поняла, что переродилась не в своей версии мира. Италия, где жили её приёмные родители, не была похожа на ту Италию, где жила бывшая донна Вонголы – другая история, другие города. Грустно. Но терпимо.       Засунув поглубже в сердце любовь к своему прошлому, Тсуна решила жить новой жизнью. Довольствоваться имеющимся по мере сил. Да, обыденно, да, простовато. Но и в этом были свои плюсы. Гардения напоминала Намимори в тот период, когда Тсуна ещё не стала наследницей.       Тут Тсуна отдыхает. Помогает родителям, заводит друзей и принимает новый шанс на жизнь, как отпуск после двадцати лет в кресле босса мафии, пытается привыкнуть к новому имени, ярким рыжим волосам и милым родителям.       И всё идёт хорошо. Даже остатки силы пламени сохранились, позволяя Тсуне счастливо играться с языками огня и вспоминать свои былые возможности.       А потом всё идёт по пизде.       Тсуна с открытым ртом наблюдала за мелкими монстриками и жёлтым огром… которые сражались с летающей на маленьких крылышках девушкой.       – К такому меня жизнь не готовила, – бормочет Тсуна, прекрасно понимая, что в прошлой жизни этими же словами отреагировала на появление Реборна.       Тогда отвертеться не удалось.       В этот раз, к сожалению, тоже.       Чёртово сочувствие, кто ж тянул Тсуну помогать этой нарядной фее и призывать пламя? Нужно было просто уйти. Одним трупом больше, одним меньше. Но нет. Зачем-то помогает, удивлённо отмечая, что её огонь становится сильнее и почему-то ощущается совсем не так, как пламя предсмертной воли. А потом:       – Так ты тоже фея? – радостно восклицает Стелла.       И, честно, Тсуна хотела бы прямо там шлёпнуться в обморок или помереть. Лишь бы не это.       Из босса мафии в… фею? Да её бы в Вонголе засмеяли.       – Блять, – бормочет Тсуна, пока Стелла рассказывает про фей.       – Блять, – повторяет она, когда снова использует магию. Именно магию, не пламя предсмертной воли, а чёртову магию огня.       – Бля, – говорит она под осуждающим взглядом Ванессы, сразу после аргументов Стеллы о необходимости обучаться магии.       – Бляяяя, – тянет Тсуна при виде аляписто-розовых стен её будущей школы. – А можно сдохнуть и на новый круг перерождения?       Стелла смеётся, принимая её слова за шутку. А Тсуна-Блум-Каллисто просто думает, как же в этот раз она попала… А мафия в мире фей есть? Нет? Тогда придётся самой организовать.

***

      Тсуне кажется, что она поехала кукухой. Мир магии, и в особенности Магикс, был таким добрым и наивным, что аж неприятно. Здесь существовали только добро и зло. Чёрное и белое… ну, может, ещё тошнотворно розовое. Тут были только герои и великие злодеи. И люди здесь жили проще, ни о чём не переживая и боясь только страшилок про Прародительниц и Валтора. Для них не существовало преступности и бедности, они жили, закрывая глаза на все проблемы.       И жить в такой сказке было невыносимо.       Казалось бы, недавно Тсуна, нервно прикусывая губу, отдавала приказы на убийство. Своими руками жгла вражеские базы и трупы. А сейчас она… на уроке пытается магией перекрасить свои волосы в другой цвет. Ага. Зашибись.       Раньше у её ног был преступный мир Сицилии, а сейчас мальчишка Брендон-не-Брендон-Скай-не-Скай, юный, глупый, возомнивший себя рыцарем. Совершенно скучный и пресный.       Теперь Тсуна учится, неохотно слушает сплетни и обсуждения модных платьев, ходит на школьный бал, а по венам течёт привитое мафией недоверие. В мыслях – тяга к былой власти.       По ночам снятся кошмары старых грехов и потерь, а стоит открыть глаза, как соседка Флора мягко спрашивает, всё ли в порядке. Флора добрая, наивная как местные милые феи и безобидно-бунтарские ведьмы. Она напоминала немного Киоко… вот только Киоко была такой глупенькой в тринадцать лет, быстро повзрослев и став с ответственностью смотреть на мир.       Тсуна закатывает глаза, когда её зовут на свидания такие же наивные мальчишки, когда её записывают в лучшие подружки после пары разговоров.       Её чуть не тошнит прям в комнате, когда соседки тянут её в объятия и радостно объявляют, что теперь они клуб «Винкс».       И Тсуне уже даже не смешно. Она привыкла сражаться на смерть, бороться за близких, принимать тяжёлые решения. Она привыкла совершать то, что любой нормальный человек назовёт незаконным. Она убивала. И заставляла убивать.       Савада Тсунаёши донна до мозга костей, а не фея!

***

      Любой бы сказал, что Блум – странная фея. С этим её непривычно тёмным костюмом в превращении, с грубыми манерами и постоянными ругательствами, которым позавидует даже Ривен.       Да что уж там, не только фея, из Блум, в принципе, получался странный человек. По меркам их волшебного мира, конечно.       Блум смотрит мрачно из-под рыжей чёлки, фыркает на любой рассказ и глаза закатывает. Ходит по струнке, осматривается опасливо и чуть что призывает пламя, которое с любовью колышется вокруг неё, облизывая щёки и сливаясь с яркими волосами.       Блум говорит, что новые превращения её не интересуют, что творить добро ради такого уж точно не собирается. Она хочет побыстрее научиться магии и свалить из школы подальше, потому что «тошно».       Она закрывает своё сердце, говоря, что все места там уже давным-давно заняты, и кривится всякий раз стоит Винкс назвать её подругой.       – Блум! Что ты делаешь? – кричит Стелла испуганно.       Бедная Стелла. Она была как мотылёк, летящий на огонь, невероятно очарована Блум и её необычностью.       И что-то с этой наивной привязанностью нужно было делать. Например, сломать. Растоптать. Пока не поздно. Пока окончательно не привязалась и не пошла на дно вместе с феей огня.       – Не видно, что ли? – бросает Блум, сияя янтарными глазами и пиная лежащую на земле Сторми.       – О, нет, – шепчет Флора, прикрывая рот ладонью.       – Надо им как-то помочь, – после небольшой задумчивости решает Текна, осматривая бессознательных ведьм и акцентируя внимание на Айси, чьё лицо украшал свежий ожог.       Сражалась Блум, мягко говоря, нестандартно. Вместо того, чтобы пустить сгусток огня, она обволокла пламенем руки и била. Била от души. Не жалея сил. Не чувствуя сострадания.       – Но это они напали на нас? И, я вас уверяю, не с благими целями, – сухо бросает Блум, с облегчением превращаясь обратно и избавляясь от блестящего костюма. – Заслужили.       – Это перебор! – вскидывается бойко Муза.       – Они живы. Так что не перебор.       – Но…       – Заебали ныть. Я вам помогла, остальное неважно. Если что, можете с ними подружиться и отстать от меня.       Блум развернулась, мазнув по воздуху огненным всполохом. И не обернулась ни разу.       Первой за ней побежала Стелла, готовая простить что угодно и идти за Блум, как за единственным ярким огоньком в тусклой вселенной, хоть на край света. А дальше, после звонка Текны врачам, за ней ринулись и остальные.       Слишком добрые, слишком невинные. Их тянуло к Тсуне, как к магниту. Привлекал её раздражённый взгляд, грубые речи, нестандартная оценка мира и мечта перекроить Магикс на свой лад. Поэтому отказаться от Блум бедные милые девочки не смогли. И не смогут. Потому что за грозным видом, за ободранными костяшками и матами видели в Блум то, что та усердно пыталась спрятать. Еле заметную ответную привязанность. Именно Блум бросается защищать Музу во время конфликта с Дарси. Именно Блум кидается на фею-одноклассницу, назвавшую Текну бездушным роботом, и именно Блум стирает Трикс в порошок за то, что те посмели напасть на Стеллу.       Тсуна такая. Её воротит от их милости и глупости, но она привыкла биться за «своих», привыкла быть не одна. Привыкла быть частью «семьи».       Поэтому за ней бегут, желая побыть рядом, желая стать для неё хоть кем-то. Стремятся урвать место в её плотно утрамбованном сердце и стать частью её необычного мира. Готовы пойти на что угодно, чтобы вызвать у неё улыбку и снять часть невидимого никому груза грехов. Ох уж эти добродушные феи, которые хотят всех спасти.       Да уж.       У Тсуны давно был талант втягивать всех вокруг в криминал. И впечатлительные феи не исключение.       Магикс ждали изменения. Мафия делала первый вдох.