***
Томас наконец смог сменить дорожный наряд на привычную домашнюю одежду в виде простых брюк, заправленных в сапоги, и белоснежной рубашки. Он покрутил в руках широкополую шляпу, взглянув в окно прищурив глаза, и положил её обратно. — Милорд, прибыл жрец Рали, — после короткого стука и приглашения произнёс склонившийся дворецкий. — Жрец? — удивлённо переспросил Томас. Нахмурился, а потом понимающе улыбнулся. — Жре-ец… Проводи его в главный зал, я сейчас спущусь. Отдав приказания, Томас накинул на плечи хоть и простой, но с серебристой нитью, камзол и вскоре спускался по лестницам вниз.***
— Вечного солнца над головой, да не затухнет в ваших руках музыка, — поприветствовал Томаса и Эмили жрец. Обычный юноша, довольно симпатичный, на его губах играла лёгкая улыбка, а в глазах светилась вдохновлённость. На нём была простая крестьянская одежда и только золотая брошь, скрепляющая края потрёпанного жизнью плаща говорили о том, что это не простой юноша, а жрец Бога Бардов. — Да не затухнет в твоём сердце божье благоволение, — поклонился в ответ Томас. — Для чего вы пригласили меня, опекаемые Рали? — продолжая безмятежно улыбаться, спросил жрец. — Мы хотим заключить брак, — выступил вперёд Томас, чувствуя непривычную уверенность в теле даже под лучами солнца. — Без помолвки? А как же церемония? — недоумённо спросил жрец. — Мы не хотим больше ждать. Наша любовь слишком сильна, — проникновенно глядя в глаза жрецу, полушёпотом произнёс Томас, кладя свою ладонь поверх руки Эмили, держащейся за его локоть. Виконтесса едва уловимо покраснела от слов почти мужа, но поняв, для чего нужна эта игра, тут же создала на лице очарованную улыбку. Несмотря на внешнюю сдержанность и обоятельную улыбку, в груди Томаса пылали неизведанные ранее чувства. Ему казалось, что именно в этот момент его жизнь меняется с невероятной скоростью и силой. Однако несёт ли это изменение благо? В груди что-то сопротивлялось, противилось, но стоило Томасу взглянуть в искрящиеся надеждой на спасение глаза Эмили, и бушующее сомнение ушло в глубины подсознания. В стороне слуги лишь молча и удивлённо переглядывались между собой, не прекращая работу. Для них главным чудом была новая хозяйка, ведь после ухода Долорес в этом замке никогда не появлялось благородных леди. — Ах, это столь романтично! — тут же воссиял жрец. — Разумеется, я помогу вам! Дайте ваши руки.***
— Что происходит?! — кричала Талила, наблюдая за всем с облаков. — Рали! Заметив знакомые золотые пряди в стороне, Богиня Жизни тут же бросилась туда. Молодой юноша, сверкнув зелёно-серыми глазами, отшатнулся в сторону от разъярённой богини. Однако Талила успела схватить притаившегося на плече Бога соловья и крепко сжала его одной рукой. Рали согнулся пополам, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. — Что ты делаешь? — прохрипел он, опустившись на колени. — Ты! Выродок! Смеешь забирать себе мои сокровища?! — кричала Талила, потрясая несчастным соловьём в своей руке. Рали сдул золотую прядку со своего лба и заметил приближающуюся к ним Акали. В этот раз она была бледной и черноволосой. Только розовые глаза оставались прежними. Рали злобно прищурился и перевёл взгляд на Талилу. — Я даю им своё благословение, — прошипел он. Одновременно с этим вокруг скреплённых рук Эмили и Томаса появилось золотое сияние, удивившее их обоих, вместе со жрецом. — Ты-ы-ы! — взвыла Талила. — Ублюдок! Лучше бы ты тогда сдох вместе со своим бесполезным дружком! Талила опустилась на колени, разжав руку и выпустив соловья на свободу. — Ты не сможешь меня убить, — усмехнулся Рали. — Ты не Главенствующая. Зато теперь у меня есть свой маг-целитель. — Глупец! — истерически рассмеялась Талила. — Ты не сможешь подчинить себе её дар! Ты всего лишь Младший бог с каплей силы! Рали поморщился. — В любом случае, ты потеряла своё «сокровище». Бог Бардов прошёл мимо замершей Акали. — Ты лишь жалкая подделка той тёмной мрази. Не надейся занять её место, — выпалил он на ухо Богине Любви и тут же вновь исчез. — Мерзкий мальчишка, — прошипела Акали, и метнулась к подруге, опустошённо сидящей на коленях.***
— Ваш брак благословил сам Рали! Это большая честь! — радостно произнёс жрец. — У вас есть обручальные кольца? — Ещё нет, но вскоре появятся, — мотнул головой слегка ошарашенный Томас и снял один из перстней со своей руки. — Надеюсь, вы не против, Эмили. — Нет, — шёпотом произнесла она, протягивая руку. Кольцо было довольно небогатым, но изысканным. Тонкий золотой ободок с несколькими небольшими бриллиантами в центре. — Отныне вы муж и жена, — закончив пламенную речь, произнёс жрец. — Скрепите же это поцелуем. Теперь щёки вспыхнули у обоих. Они застыли в лёгкой нерешительности. Однако выдохнув, Томас наклонился к Эмили и легко прикоснулся своими губами к её. Казалось, что вот тот самый, безмерно ожидаемый момент! Пропитанный нежностью и невинностью первых чувств. — Лорд Томас, Его Милость Эрик очнулся! — внезапно разрушил всю атмосферу крик выбежавшего лекаря. — Ой! Теперь уже супруги резко отпрянули друг от друга, словно их застали в неподобающем месте и виде. Томас тут же почти взлетел по винтовой лестнице вверх. — Кхм, прошу прощения, — смущённая Эмили обернулась к слегка ошарашенному жрецу. — Примите мою огромную благодарность. — Соединять сердца — одна из моих задач, — кивнул жрец. — До встречи! И тут же жрец развернулся и направился к выходу из замка.***
— Отец! — Томас едва успел остановиться около кровати, хотя по его лицу было видно, как он этого не желал. Эрик слабо улыбнулся. — Он ещё… фу-ух… не до конца пришёл в себя, поэтому говорить Его Милости довольно проблематично, — держась за дверной косяк, произнёс старый лекарь. Он едва смог угнаться за воодушевлённым Томасом. — Отец! — Томас в миг оказался у изголовья кровати и схватил Эрика за лежащую поверх покрывала руку. — Как ты? Что произошло? Эрик пристально рассматривал лицо Томаса. В его глазах было сочувствие. — Это не страшно, — понимая, о чём размышляет отец, Томас мотнул головой. — Главное, что я жив. А ещё женат. Теперь в глазах Эрика зажглось безмерное удивление. Именно в этот момент Эмили добралась до спальни старшего барона. — На Эмили, — продолжил Томас, с каким-то напряжением смотря на отца. Эрик, с трудом оторвав взгляд от пары, стал рассматривать спальню, словно ища кого-то. — Райан всё ещё во дворце, отец. Ему запрещают выходить, но, думаю, он скоро здесь появиться, — тихо произнёс Томас. Эрик прикрыл глаза в знак понимания. — Кхм, прошу прощения, что прерываю вас, однако вам, Ваша Милость, стоит поспать. Во сне силы восполняются гораздо быстрее, — оставшись стоять у порога, произнесла Эмили. Томас переглянулся с отцом и, получив немое подтверждение, всё же отпустил его руку, направившись к жене. — Светлых снов, отец. Эрик прикрыл глаза, слабо улыбаясь.***
Не успев выйти в коридор, Томас поймал письмо. Распечатал его под любопытным взглядом Эмили. — Это Райан. Интересуется моим здоровьем и пишет, что хотел раньше письмо отправить, но был занят. Из него решили сделать Проводника, — нахмурившись, пересказывал содержимое Томас. — А ещё попросил позаботиться о тебе, потому что принц Уильям… не очень. — Так и написал? — скептически переспросила Эмили. — Это неприлично произносить при даме, — с каменным лицом произнёс Томас. Эмили лишь демонстративно приподняла бровь. — Поскольку Талила больше не может контролировать мой дар и влиять на вас, то давайте я уберу ваши шрамы, — спустя несколько мгновений дороги по коридору в тишине сказала Эмили. — Ближе ко сну, пока что у меня есть несколько дел. Дворецкий представит вас слугам, — спокойно произнёс Томас, заворачивая в сторону отцовского кабинета. — Мне приходить в вашу спальню? — едва слышно спросила Эмили, опустив глаза в пол. К сожалению, из-за тугой высокой прически она не могла спрятать пунцового лица. — Кхм, пожалуй, — со скрипом произнёс Томас, спустя мгновение также залившись краской. — Хорошо, — пискнула Эмили, не сдержав эмоций в голосе, и практически сбежала к мелькнувшему в конце коридора дворецкому.***
Томас, закончив с бумажной рутиной, которую не смог разобрать Арн, ныне стоял в своих покоях, впервые в жизни проветривая лицо на солнце. Он так привык от него прятаться во тьме, что сейчас стремился использовать каждую возможность испытать что-то новое. Томас часто видел, как Райан долгое время мог стоять на балконе, подставив лицо солнцу, а волосы — ласковому ветру. Его лицо было столь одухотворённым и счастливым, что вызывало у старшего брата приступ умиления и лёгкой белой зависти, ведь он не мог так просто открыться. Поэтому сейчас Томас хотел на себе испытать те же эмоции, что и Райан. Это было непривычно. Солнце не жгло его нежную кожу, а согревало нежными касаниями лучей. От этого становилось легко и свободно на душе, поэтому Томас улыбался. Широко и искренне. Раздался стук в дверь покоев. Вздрогнув от резкого звука, Томас обернулся, мельком взглянув на часы. Тут же покраснел. — Входите. В покои проскользнула Эмили. Её волосы были полураспущены, как и тогда в трактире. Поскольку она не брала домашние вещи в поход, одежду ей предоставили из остатков гардероба Долорес. Платье слегка освежили, из-за чего оно казалось практически новым. На удивление, и рост, и фигуры Долорес и Эмили совпадали, поэтому даже не пришлось ничего подшивать. — Прекрасно выглядите, — произнёс Томас, неловко улыбаясь. — Благодарю, — Эмили спрятала руки за спину. — Наверное, нам стоит перейти на «ты», не находите? Всё же мы уже супруги. — Как скаже…шь. И вновь неловкая тишина. Несмотря на свой возраст, Томас не встречался с женщинами и никогда не бывал в домах терпимости. Не было ни времени, ни сил, ни желания. Поэтому сейчас они оба не знали, что делать и как общаться. — Может, вина? — откашлявшись, предложил Томас, указывая рукой на небольшой столик, на котором стояла открытая бутылка вина вместе с бокалами. Судя по всему, Эмили понравилась слугам, потому что Томас не просил ничего в покои. — Алкоголь весьма скверно влияет на здоровье и разум, — дёрнула плечом Эмили, потом выдохнула: — Давай. Только сначала шрамы. Томас согласно кивнул и присел на край кровати. Эмили слегка дрожащими пальцами перемещала золотой клубок на отдалении от смущённого лица Томаса и его ладоней. Им обоим казалось, что в спальне довольно душно, особенно это ощущалось, когда чужое дыхание так близко от твоего лица. — Я закончила, — с улыбкой Эмили слегка порывисто выпрямилась. — Благодарю, — кивнул Томас, лишь мельком взглянув в небольшое зеркало, находившееся недалеко от кровати. — Теперь вина? Вино оказалось из старых запасов Эрика, пусть и не самое лучшее и дорогое, но определенно стоящее внимания. Однако главный его плюс был в том, что пары глотков хватило для того, чтобы придать хоть какой-то смелости новобрачным. — Расскажи о своей матери, — Эмили, первой почуяв что-то неладное, положила голову на плечо Томасу и отставила практически полный бокал в сторону. — Я почти ничего не помню, — мотнул головой Том и, спустя мгновение, положил её на макушку Эмили. — Она была очень красивой и доброй, от неё пахло розами. И она постоянно болела. У нас даже есть… Надо будет у отца спросить, — прошептал сам себе под нос Томас. — Что? — тут же поинтересовалась Эмили, слегка приподняв голову с мужского плеча. — Вам когда-нибудь говорили, что любопытство… — Тебе, — надула губы Эмили. — Тебе, — послушно поправился Томас, улыбнувшись, и бессознательно заправил каштановую прядку за ухо Эмили, — говорили когда-нибудь, что любопытство может принести вред? — Не помню, — выдохнула Эмили, почему-то остановившая взгляд не на глазах Томаса, а на его губах. В её голубых глазах отразились совсем недавние воспоминания и та нежность, что окутывала их обоих. Томас склонился первым. Их поцелуй вновь был полон невинности и искренности. Эмили обхватила его шею руками, поддаваясь вперёд. Томас притянул её к себе за талию. Начинавшийся так невинно, вскоре нежный поцелуй перерос во что-то куда более страстное и незнакомое. Простыни оказались непривычно холодными, но разгорячённым телам не было до этого дела. Они всецело отдавались друг другу, забываясь в объятиях и чувствах под звуки хриплых стонов.